Маша посмотрела на него, и сразу утонула в бездне черных как смола глаз. Его губы были так близко, что Маша ощутила сильное желание попробовать их на вкус. Олег что-то говорил, смеялся, они веселились вместе, забывая обо всем. Маша медленно, но уверенно влюблялась, совершенно теряя голову. Олег был очень веселый и галантный. Он подарил всем девушкам, которые сидели с Машей за столом, по красной розе, и угостил их коктейлями. Маша была счастлива и горда, что такой красивый парень обратил внимание именно на нее и сейчас ее кавалер. Она не раз ловила на себе завистливые девичьи взгляды, но была так счастлива, что совершенно не переживала по этому поводу. Когда шумная компания вышла из клуба, все решили идти встречать рассвет на набережную. У воды было тихо и спокойно. Дул легкий ветерок, который был как нельзя кстати после душного клуба. Олег заботливо накинул свой пиджак на плечи Маше, и она была безмерно ему благодарна.
«Как я счастлива этим вечером, – думала она. – Никогда у меня не было такого красивого парня. Мне с ним так хорошо, будто я знаю его всю жизнь».
Маша так погрузилась в свои воспоминания, что ей показалось, она чувствует запах речного воздуха, прикосновение пальцев Олега. Она вспомнила, как они тогда занимались любовью. Как он жарко целовал ее губы, нежно ласкал груди. Осыпал поцелуями спину, щекоча затылок и зарываясь всем лицом в девичьи волосы. Олег любил гладить ее нежную кожу. Зажав в зубах кусочки льда, Маша водила им по груди Олега. Лед таял, оставляя на теле тонкую дорожку воды, которую она тут же слизывала своим язычком, и повторяла сладостную пытку снова и снова. Казалось, что это было только вчера. Маша тяжело вздохнула и уткнулась мокрым лицом в подушку. «Почему я не могу забыть его? Почему? Почему? Почему мне так больно, и я не могу с собой ничего сделать?» Откуда-то изнутри легкой волной, мешая дышать, потекли горькие слезы. Все, что так болело внутри, и долгие годы не имело выхода, сейчас обрушилось горячей лавиной – горечи и обиды.
«Почему он внезапно пропал? Ведь мы не ругались с ним? Я делала все, что он хотел. Я дышала и жила только им одним…» Маше стало невыносимо больно дышать. Она вышла в пустой коридор. Ей вдруг стало мало места в купе.
«Боже, как больно. Мне нестерпимо больно. Чем же унять эту раздирающую душевную боль?»
Маша металась по безлюдному вагону.
«Надо пойти умыться. Мне душно, жарко и одиноко. Огонь, который пылает внутри меня, выжжет сейчас все дотла».
Маша прошла в конец вагона и вышла в тамбур.
«Завтра я увижу Олега. И все у него узнаю. Боже! Я же завтра увижу его, наконец-то, наконец-то!»
У Маши затряслись руки, и она сжала ладони.
«А вдруг я сильно изменилась? А вдруг я стала некрасивой и жирной? Толстой? Да, я сильно поправилась, но тогда ведь выглядела очень хорошо. Он ушел. Он мне скажет, почему ушел. А вдруг он разлюбил? А может, нашел другую женщину? Но зачем ему другая, если я его так любила. Он ведь меня тоже любил. Или не любил? Может, он просто мастерски притворялся?» Мысли в голове Маши так терзали и мучали ее, что она не заметила, как разговаривает сама с собой в полный голос.
«Надо успокоиться. Просто немедленно! – приказала она себе. – Подумай о чем-то приятном и хорошем. Вспомни то, что радует сердце и душу».
Посмотрев немного в окно и почувствовав, как ночная прохлада освежает тело, Маша вспомнила зиму. Их зиму. Все было у нее разделено на «до» и «после». Так вот это была их зима. Снежная и суровая. Они лепили снежную бабу. А может, это был дед, настоящий Дед Мороз. Но получился снеговик. Морковки у них не было, и вместо нее на место носа Олег всунул конфету «Чупа-чупс». Вместо ведерка на голову снеговика натянул свою меховую шапку. Это был такой красочный снеговик, что прохожие останавливались и фотографировались с ним. Маша невольно улыбнулась. Один раз Олег забрал ее после работы и таинственным голосом сказал: «Мы не сразу домой, пойдем в театр». Однако придя туда, обнаружили, что билетов нет. Олег надел с важным видом на нос очки (где он их взял? Маша так и не поняла), достал блокнот и ручку, и с важным видом на входе кассиру сообщил, что он корреспондент газеты «Московский комсомолец», Маша внештатный ассистент, и им необходимо написать очерк об этом спектакле. Поэтому для них должны быть места в ложе.
Пожилая женщина понимающе улыбнулась, ничего не сказала и с важным видом провела в свободную ложу. Олег и Маша весь спектакль держались за руки и тайком целовались. После спектакля они долго гуляли по шумной набережной. По вечерам Олег часто готовил ужин. Маша приходила с работы, и каждый раз ее ждал какой-нибудь сюрприз. Однажды это была ванная с лепестками роз. Лепестки были разноцветные, нежные и совсем живые. Они хранили в себе тонкий запах цветка любви. Маленькие свечи, зажженные и благоухающие, придавали комнате вид Индийской сказки.
После приятных воспоминаний Маша успокоилась, как будто опять окунулась в атмосферу счастья и любви. Моменты, которые она вспомнила, были яркими и незабываемыми.
Маша быстро вернулась в купе. «Быстрее бы наступило завтра…», – прошептала она. Морфей накрыл ее своим плащом, и она заснула как ребенок, поджав под себя ноги.
К дому Николая Ивановича добрались быстро. Сначала проехали по широкому проспекту и оказались на улице Буденова. Вдоль улиц стояли одинокие пятиэтажные дома. Николай Иванович энергично открыл дверь подъезда пятиэтажки, и в нос девушкам ударил запах затхлости и кошачьей мочи.
– Нам на третий этаж, – сказал Николай Иванович и стал медленно подниматься по ступенькам.
Девчонки подхватили свои чемоданчики и быстро поднялись на нужный этаж. Сердце у Маши бешено колотилось. Казалось, оно выскочит из груди. В горле пекло, и она еле-еле переставляла ноги, которые не слушались. На каждом этаже она останавливалась и переводила дыхание.
«Боже, я иду к нему. Здесь он вырос и жил. Здесь он о чем-то мечтал, к чему-то стремился. Я не верю, не верю», – шептала она как в бреду.
ebooksa