Я не верил в дурные приметы, но одна из них гласила: если при выходе из дома ты вступил грязь, то можешь возвращаться, — дальше тебе в этот день везти не будет. Вечер последнего рабочего дня недели начинался не лучшим образом.
Мне пришлось войти в ближайшую чистую лужу и, как только это было возможно, обмыть в ней свои новые ботинки. Ноги, естественно, сразу же промокли, но это было уже второстепенной проблемой, — главная моя цель состояла в том, чтобы сохранить незапятнанный внешний вид. Кое-как приведя себя в порядок, я раздражённо поплёлся к ближайшей автобусной остановке…
Тамара Михайловна Ишаченко жила в самом живописном и воспетом многими поэтами районе Киева — на Подоле. В данный момент он не отличался чем-либо особым, — зима сделала все районы города равноправными между собой, но летом здесь была красота неописуемая. Утопающие в зелёных садах узенькие улочки в сопровождении перезвонов колоколов церквей тоненькими ленточками спускались к ласковым водам батюшки-Днепра. В былые времена иметь дом на одной из таких улочек считалось большим престижем. В последнее десятилетие этот престиж как-то сам по себе исчез, и сейчас мало кто из зажиточных граждан селился тут, — в основном остались старые крохотные дома, которые не сегодня — завтра ждали своей очереди под снос.
Один из таких неказистых домиков посреди оживлённой маленькой улочки и принадлежал последней из Юркиных любовниц, которую я образно окрестил по примеру Даниэля Дефо «Пятницей». Не смотря на свою непредвиденную задержку, связанную с тщательным мытьём обуви в луже, я к назначенному времени не опоздал, — пришёл вовремя, даже чуточку раньше. Нужный мне двор освещался ярким столбовым фонарём, каких на всю улицу осталось всего три штуки, а вот в окнах дома свет почему-то отсутствовал.
Сидевшая во дворе на цепи огромная серая лохматая собака непонятно какой породы принялась на меня яростно лаять, но допрыгнуть, чтобы укусить, возможности не имела, так как длина цепи сделать ей ничего подобного не позволяла. Поэтому я без особых трудностей прошёл через низкую открытую калитку во двор, взошёл на крыльцо и остановился на пороге. Звонок не работал, пришлось громко постучать в грубо отёсанную дубовую дверь.
Следующих две минуты за ней было не слышно ни единого звука. Собака продолжала неистово разрываться громким лаем, старательно пытаясь освободиться от цепи. После третьего настойчивого стука я уже, было, подумал, что дома никого нет, как вдруг в одном из окон приветливо вспыхнул тускловатый огонёк, доказавший мне совершенно обратное.
Шум, раздавшийся из-за двери, превысил мои ожидания. Создавалось впечатление, что с той стороны прямо на меня сунет стадо бешеных бегемотов или диких лошадей. Но, конечно же, это были не животные, а люди. Только как они шли! Весь этот набор звуков состоял из икания, матерных выражений, постоянных ударов о стенку, звона перевёрнутых кастрюль и прочей дребедени, говорящей о далеко не самой трезвой атмосфере внутри помещения.
Дверь открывалась довольно долго. Меня это не раздражало, — наоборот, даже немного развлекало, — я молча стоял и с нетерпением ждал, что же случится в следующий момент. Когда же наконец «чудо» произошло, и из открытого дверного проёма прямо мне в лицо хлынула волна тёплого далеко не первой свежести воздуха, я понял, что в своих догадках оказался прав. Вернее, ошибался только в одном, — мужчина, или тот, кого чисто символически можно было так назвать, оказался в единственном числе, без каких-либо спутников. Все вышеупомянутые звуки создавал он один, без чьей-либо посторонней помощи.
— Чего надо? — Голос представшего передо мной человека был на редкость вялым, хриплым и прокуренным. Сам хозяин дома выглядел не лучше: помятые грязные непонятного цвета рубашка и брюки, взъерошенные немытые волосы, грубая рыжая щетина и перегар, уничтожающий чуть ли не всё живое в радиусе нескольких метров. Об образе жизни данного субъекта догадываться не приходилось.
— Извините, может быть, я ошибся номером. — Я несмело перевёл взгляд на номер дома. В руках тут же очутилась записная книжка Юрия, которая сходу раскрылась на нужной странице. Да нет, адрес совпадал точно.
— Если ошибся, какого тогда здесь торчишь? Вали отсюда! — Голос мужика принял довольно грозноватый оттенок. Скорее всего, как раз в этот момент ему не хватало нужной «дозы» для полной кондиции, и потому злость от нехватки спиртного переполнила весь его организм.
— Погодите! — Я несмело остановил рукой закрывающуюся дверь. — Здесь живёт Тамара Михайловна Ишаченко?
Мужик посмотрел на меня из-подо лба тупыми бандитскими глазами.
— На хрена тебе Тамара?
Наконец-то до меня дошло, что этот пропитанный водкой до мозга гостей индивидуум и является мужем нужной мне женщины.
— Дело в том, — я ткнул ему прямо под рожу свой документ, — что если вы действительно Ишаченко, то моя скромная персона имеет наглость предложить свои услуги в обучении иностранному языку вашего ребёнка.
— Какого ещё ребёнка?
Выражение лица стоящего передо мной человека стало ещё тупее, чем было за минуту до этого. Но мне оно совсем не показалось смешным, — наверняка мой взгляд выглядел так же, если еще не хуже.
В действительности, назвать имени ребёнка я никак не мог. В отличии от других адресатов из записной книжки, в данном указывались только данные «мамаши». Никаких сведений об отпрыске Юрий почему-то туда не занёс. Я не сразу обратил на данный факт особое внимание, — мало ли какое человек мог сделать упущение в своих записях, — и вот только теперь стоило призадуматься, как лучше ответить на последний вопрос «уважаемого собеседника».
— Нет у нас никакого ребёнка, — после небольшой паузы скривил и без того уродливую физиономию хозяин дома. — Слушай, парень, шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, не мутил воду. А то ведь и неприятностей так себе недолго нажить.
ebooksa