Постумия

– Где ты живёшь? – спросила я, закончив перевязку и вытирая пальцы салфетками.

– Там! – Полина указала пальчиком на тот дом, о котором говорил собачник.

– С папой и мамой? – Я вспомнила, что девочка их звала. Полинка кивнула. – А где они сейчас? Дома остались?

– На ковле лежат, – не по годам серьёзно ответила девочка. Как все больные дети, она рано повзрослела.

– Ножницы освободились? – Собачник неслышно возник рядом. – Одни они у меня. Жгут тоже забираю – пригодится. Бандюка я надёжно зафиксировал. Вы уж дождитесь полицию и медиков, а я повезу Рольфа. Очень боюсь его потерять.

– Вот мои контакты. – Я достала из сумки визитницу. – Хотя это питерские телефоны. Звоните по мобильному.

– Дайте и мой тоже, – попросила Чарна. – Буду в больнице, так муж подойдёт. Поводок вам обязательно вернут. Вот ведь как! Соседи, а только сейчас впервые поговорили. Как величать-то вас?

– Ольховский Алексей, – представился мужчина. На вид ему было лет тридцать пять.

– Породнились мы с вами. – Чарна вела себя так, словно не страдала от тяжёлой раны ноги. – Теперь, надеюсь, станем здороваться. Езжайте, спасайте четвероногого друга. Очень горько будет его лишиться…

Я старалась держаться бодренько, но зубы предательски стучали. Выглядела Чарна ужасно. Платье до пояса в крови, и в туфлях тоже хлюпало. А ведь шарф она наложила почти сразу. Значит, всё-таки попал сучонок в артерию. И хорошо ещё, что нарвался на профессионалов.

В это время с Кутузовского проспекта завернула машина «скорой». С другой стороны выскочила патрульная полицейская легковушка. Конечно, можно было отреагировать и быстрее, но придираться я уже не стала. Когда фары осветили лицо лежащего без сознания парня, я успела снять его на телефон. И сразу поняла, что мы имели дело с уроженцем Кавказа.

Глава 22

30 мая (вечер). На лоджии Влада Брагина в Медведково благоухала четырёхцветная вербена пеларгония. Мы только что перегнали Дрону фотки с задержания того самого бандита с наганом. Потом вышли, чтобы отдышаться. Обошлись без перекура – Влад тоже бросил. Кстати, наш пленник «включил дурку» и назвался откровенно чужим именем. Заявил, что случайно оказался в этом дворе. И не знает, откуда у него взялись ребёнок и оружие.

– Всё это лажа, – сказал полицейский «следак», отпуская меня под утро. – Парень имеет солидный боевой опыт. Если бы не собака, всё могло кончиться печально.

Я опять вспомнила, как пули чиркали темноту, и поёжилась. При свете росистого, совсем летнего утра всё казалось тяжким сном. Чарну Моисеевну увезли в «Склиф». Полину – в Морозовскую детскую больницу. Не полагаясь на SMS, я отправила официальную телеграмму мужу Чарны в Гюмри. Потом позвонила Буссову. Совсем недавно мы с Владом ему очень помогли. Теперь пришла пора вернуть должок.

Разумеется, полковник одним нажатием кнопки селектора решил все вопросы. Особого труда это не составило. Я ведь лично задержала преступника, и потому пользовалась некоторыми привилегиями. Я очень хотела войти в квартиру Полины вместе с оперативно-следственной группой. Прибыв туда ещё ночью, полицейские обнаружили два трупа на ковре. Мужчина и женщина были убиты выстрелами в голову.

Я просто стояла или сидела рядом со следователем, не издавая ни звука. Но слушала очень внимательно. При мне откровенничали жильцы этого подъезда, вспоминая, как всё произошло. Тем вечером, примерно в двадцать три часа, в квартире раздались два выстрела. Потом – шум, плач ребёнка.

Когда соседи выглянули на площадку, то услышали лишь топот ног по лестнице. Конечно, догонять убегающего не стали. Детского крика не слышали. Наверное, парень заткнул Полине рот. Но сразу заметили, что дверь в квартиру не заперта. Убитые родители девочки были в домашней, но не в ночной одежде. Стол в комнате был накрыт на четыре персоны.

Я обратила внимание на этот факт. Вряд ли куверт ставили для двухлетней Полинки. Значит, убийц было двое, а взяли мы одного. Кроме того, родителей «мочили» на глазах ребёнка. Полинка ведь сразу сказала, что мама с папой лежат на ковре. Ну, это уж совсем западло – извините за мой французский!

От девочки кавказцу уже не отпереться. Похоже, несчастных супругов прикончили из того же револьвера, из которого потом стреляли в нас с Чарной. Такое дикое старьё использовалось тоже с умыслом. Убийцы ведь не знали, что один из них попадётся. А лишний ствол всегда может потянуть за собой ниточку. Здесь же всё глухо, как в танке.