Прощённые долги

– Но она утекла! – закончил Мациевич. – И я не уверен, что наш нынешний разговор не станет достоянием органов. А вы?

– И мы не уверены, – Уссер скрипуче рассмеялся. – Я не собираюсь пугать вас с Хакимом, но мы тут действительно сидим на бочке с порохом. Всё то, что случилось со Стеличеком и его покупателями, может произойти и с нами. Например, тогда к ментам попали номера автобусов, которые только что стали известны самим участникам операции! Невероятно, но факт. Они несколько раз меняли транспорт, но всё равно не убереглись. На Литейном сумели выведать и путь следования этих автобусов, который тоже был строго законспирирован. Мои люди сбились с ног, пытаясь вычислить возможного агента, но не преуспели в этом. Кроме владикавказского опера Алима Гюлиханова, не удалось выявить никого. Кстати, я подозреваю, что агентура внедрена и в моё окружение, но ничего не могу доказать. Ни там, ни здесь никто себя обнаруживает, но факты – упрямая вещь. Мы недавно встречались с Дмитрием, обсуждали эти вопросы и договорились о совместных действиях в этом направлении. Надо сказать, что у нас происходят некоторые странности. В январе прошлого года тем же непостижимым образом оказалась сорвана переправка партии золота за рубеж, в обмен на оружие и боеприпасы. Тогда ещё был жив Веталь Холодаев, и мы работали вместе с ним. Почерк везде один и тот же, не находите? Полная конспирация – и стопроцентная осведомлённость оперативно-розыскного бюро. Если предположить, что везде действует один агент, то физически не существует такого человека, который может находиться рядом со мной и с Дмитрием. «В наш тесный круг не каждый попадал…» – это Высоцкий. Мы действуем абсолютно не зависимо друг от друга. Единственное, что нас объединяет, необходимость организовывать переброску товара без границу и по стране. Кто ещё хочет кофе? Все? Давайте, я вам налью. – Семён Ильич снова наполнил чашечки. – Валерия очень хорошо заваривает его по-турецки. Мозги прочищает идеально.

– Это как раз нам и нужно, – заметил Али Мамедов. – Работать, зная, что за тобой следят ментовские «суки», очень сложно психологически. Надо думать, шеф, иначе потеряем всё…

– И что ты можешь предложить, Алик? – ласково просил Семён Ильич. – Мы же с тобой много об этом говорили, но так ни не пришли к согласию. Дмитрий ручается за всех. Я – тоже. А информация уходит на сторону! Кроме как чертовщиной это назвать нельзя.

– Агенты могут быть разными, и я стою на этом! – Прекрасное лицо Мамедова ещё более похорошело. – Но координатор у них один, и вы, шеф, отлично его знаете.

– Если у вас есть свои люди в органах, неужели не могут выявить канал утечки? – Мациевич опять закурил – на сей раз сигарету с ментолом. Хаким недовольно дёрнул косматой бровью, но ничего не сказал.

– К сожалению, пока не удалось, – развёл руками Уссер. – То ли Горбовский умело их маскирует, то ли ещё что… Между просим, он пошёл на повышение. Этот человек хитрый, хоть и строит из себя простачка. Ныл-ныл, скулил-скулил, а потом прыгнул через одну ступеньку и стал сразу полковником. Его заместитель Петренко получил ещё одну звезду на погоны, занял тёплое кресло. Для нас это было сильным ударом, потому что умный враг всегда хуже не очень умного. Впрочем, Алик считает, что, пока в ОРБ пересмена, можно выйти на агентурный центр. Начальники ещё не обжили кабинеты, а потому не сразу войдут в курс дела.

– Может быть, Горбовский и есть координатор? – предположил Мациевич. – Пока груз не тронулся в путь, нужно ещё раз всё проверить. Для порядка, чтобы потом совесть не мучила.

– Конечно, Захар Сысоевич в курсе деятельности агентуры, – согласился Уссер. – Но непосредственное руководство он не осуществляет. И уж, тем более, лично не вербует людей. Нужно схватиться за основное звено, которое потащит наружу всю агентурную сеть. В отличие от Гюлиханова, другие агенты в ментовке не служат, специально не внедрялись. А, значит, наши люди никак не могут их отследить. Думаю, что и Горбовский далеко не всех знает – у него просто времени на это нет. Есть человек, который создал агентурную сеть, преумножает её при каждом удобном случае, держит в руках все нити, дёргает за них. Короче, дирижирует этим оркестром. Он является посредником между руководством ОРБ и осведомителями. В том, что мы знаем его имя, нет ничего удивительного. Этот сотрудник широко известен в наших кругах, хоть и служит на Литейном. Без сомнения, он обладает массой разнообразных достоинств, но мы должны поступить с ним, как с врагом. Кстати! – Уссер, как всегда, перескочил с одной темы на другую. – Мы решили назвать операцию словом «Камикадзе». Так будет именоваться состав, который, в случае опасности, будет обречён на самоуничтожение.

– Пан Уссер, вы берёте на себя огромную ответственность! – заметил Мациевич.

Видно было, что он волнуется – зажигалка выскользнула из руки и упала на ковёр. Али Мамедов, не глядя, поднял её и протянул Леху.

– Покорнейше благодарю! – поклонился ему Мациевич. – Вы понимаете, что может быть огромное количество жертв? Поднимется страшный шум, а нам это не нужно. Вы сознательно идёте на тое варварство?

– Конечно, сознательно, Лешек! – дробно рассмеялся Уссер.

Он налил себе коньяка «Цезарь», зачмокал губами, смакуя напиток. Потом торопливо поднёс к губам кофейную чашечку.

– А что вам нужно? Разоблачение? Уголовное дело? Тут уж выбирать не приходится. – Дядюшка Мити, славный Веталь, чуть что было не по его, грозился то самолёт взорвать, то машину. Бывало, что планировал и взрыв в магазине игрушек. И, представьте, это работало! Залысив всего один раз, когда таможня перехватила золото, он не остался с носом. Наш общий друг Филипп Адольфович ссудил его нужной суммой, и всё прошло отлично. Понимаете, эшелон могут перехватить в середине пути, и я ничего не буду об этом знать. Товар изымут, а нам доложат, когда уже будет трудно что-то предпринять. Поэтому я решил пугануть ментов именно так. Ничего, Лешек, не волнуйтесь – новые людишки народятся. Они плодовиты, как кролики. Чем примитивнее существо, тем активнее оно размножается. К тому же наступают тяжёлые времена. Говорят, что вполне реален голод этой зимой. Пусть уж по-быстрому отойдут. Чем будут долго мучиться, правда? И в семьях ртов меньше…

– Но ведь состав может и случайно взорваться! – не мог успокоиться Мациевич. – Неудачный спуск, например, или резкий толчок у светофора…

Он растерянно смотрел на Хакима, который, оставив чётки, скрестил руки на животе и удовлетворённо покачивал головой. Его, похоже, всё устраивало.

– Качество железных дорог в России ужасное, – растерянно продолжал Лешек. – Роковая случайность, а не злой умысел могут унести сотни жизней…

– Значит, судьба у них такая, – спокойно сказал Али Мамедов, потягивая коньяк. Он был прекрасен, как ангел смерти, и Мациевичу стало не по себе. – Что на роду написано, то и придёт. Не они первые, не они последние. – Многозначительный взгляд чёрных огромных глаз сказал Леху больше, чем слова.

– Да-да, вы правы! – Ему стало страшно сидеть за одним столом с этими людьми, но выбора у него не было. – Значит, наливной состав выходит со станции сегодня?