Искушение и разгром

22
18
20
22
24
26
28
30

– «Менять вот так же состоянье духа, как пенни выменял бы я на шиллинг» – хотел бы я посмотреть на тех, кто на это способен. Им вообще не нужны никакие советы. Понимаешь, я ко всему отношусь серьезно. У меня не бывает случайных связей, не бывает случайных поступков. Я не лечу, порхая, по жизни. Каждая женщина для меня событие. И убийство для меня событие. Я не убиваю каждый день. И сейчас я не знаю, что делать.

Рассматривая его, Николай затянулся сигаретой.

– Застрелись сам.

– Знаешь, я ведь никогда не думал об этом. У меня были тяжелые времена, но я никогда не думал о самоубийстве. А сейчас я не знаю, как быть.

– Ну, вот видишь, все сходится к этому варианту.

– А кто будет кормить мою семью – жену, дочь?

– Ну, если хочешь, могу и я. Условия можем обговорить прямо сейчас. Можешь сам установить размер ренты.

Крутанув головой, усмехнувшись, Сергей потер ладонью лоб:

– Ты говоришь именно то, что нужно говорить, ничего другого тут и не скажешь.

– А раз так, не пошли и перестань заниматься фиглярством.

– Pax tecum…

Отвлеченный движением открывающейся двери, Николай повернулся, сквозь образовавшийся просвет мелкой иноходью в комнату вступил кролик Кузя. С полезшими на лоб глазами секунду глядя на него, Николай повернулся к Сергею:

– Кто это?

– Кузя, кролик из Белоруссии.

– И… как это вообще?

– Сидел в сумке, видно, ты его не заметил. Такое бывает.

– А почему размер такой небольшой?

– Декоративная порода. Там, кстати, еще его жена и семеро крольчат в сумке, они там все вместе сидели.

– Понятно. Так ты целую популяцию кроликов оттуда увез, во главе с отцом семейства? Серьезный подход. Может, ты ему еще отдельный билет покупал?

– Нет. Он ехал зайцем.