Бежавшие следом десантники угодили под автоматный огонь. Один сорвался с бруствера и тяжело рухнул в глубокую траншею. Второй выронил «ППШ» из пробитой руки и успел уйти от трассеров, прорезавших задымленную пелену.
Машина лейтенанта Ускова летела на бронеколпак. Пули калибра 15 миллиметров звенели о броню, вспыхивали фиолетовыми огоньками. Шлепок о живую плоть сбросил с брони десантника, до последнего стрелявшего из автомата. Снаряд, выпущенный наводчиком Лукьяновым, отрикошетил от верхушки бронеколпака.
Якова Малкина ударило в лодыжку. От сильной боли он на секунды потерял сознание, его удержал сержант-десантник. Он поглядел на ногу лейтенанта. Яловый сапог разорвало, ступня была вывернута. Из разлохмаченного отверстия текла кровь. Малкину требовалась срочная помощь.
Танк лейтенанта Ускова встряхнуло. Заряд «фаустпатрона» врезался в лобовую броню. Запасные звенья гусениц, старательно закрепленные механиком Антоном Долгушиным чуть ниже его люка, ослабили удар и спасли жизни части экипажа.
Но не спасли механика. Его тело прожгло, разорвало на уровне пояса, а смерть была мгновенной. Наводчик Лукьянов не чувствовал ног, внизу что-то горело. Его подхватил лейтенант Усков, помог добраться до люка.
Контуженый стрелок-радист задыхался в густом дыму и тщетно рвался наружу. Ядовитая гарь душила его, прерывая дыхание. Павел Усков и Никита Лукьянов успели выбраться прежде, чем огонь заполнил машину и начали детонировать снаряды.
Они отползали прочь, а Никита в отчаянии крикнул:
— Где мои ноги? Слышь, Паша?
— На месте. Сапоги малость обгорели.
Кумулятивная струя за доли секунды (она сгорает мгновенно) обуглила кирзачи наводчика, кое-где прожгла комбинезон. Но обоим танкистам повезло. Их не покалечило взрывом, а пулеметные очереди прошли выше. Мимо горевшей «тридцатьчетверки» промчался на полном ходу бронетранспортер, бежала наступающая пехота.
— Никита, сумеешь встать? — спросил товарища Павел Усков. — Мы тут как на майдане.
— Сумею, — кряхтя, поднялся наводчик. — Сапоги только жмут.
Над головами пронеслась пулеметная очередь. Оба поспешили под защиту деревьев.
«Тридцатьчетверка» младшего лейтенанта неслась на минометную батарею. Четыре 80-миллиметровых миномета прятались в двойных окопах. Мины продолжали вылетать, даже когда русский танк был уже в полусотне метров.
Он спускался с бугра и поэтому имел возможность вести огонь. Фугасный снаряд разворотил один из окопов, пулеметные очереди прижали к земле остальных минометчиков. Но смелому экипажу не могло везти до бесконечности.
«Фаустпатрон» врезался в башню рядом с орудием. Погибли командир танка, наводчик и заряжающий. Оглушенный, находившийся в ступоре механик, продолжал давить на педали. Дымившая машина, с выбивавшимися из люков языками огня, завалилась в минометный окоп.
Стрелок-радист, девятнадцатилетний сержант, очень хотел жить. Его ждали мать с отцом, младшие братья и сестры, невеста, которая посылала письма и фотографии.
Он с усилием вытолкнул в люк так и не пришедшего в себя механика, выбрался сам, держа наготове пистолет. Сержант наступил на тело контуженого немецкого минометчика, тот притворился мертвым.
Второй солдат вскинул карабин, но сержант его опередил, выстрелив три раза подряд.
Спину обжигал огонь, рвущийся из переднего люка. Он подхватил механика-водителя и потащил из окопа. Вместе с ним выбирался контуженый немецкий минометчик. Они не обращали друг на друга внимания. Каждый старался быстрее вылезти из окопа, который наполнялся огнем и дымом.
ebooksa