Штурмовая группа. Взять Берлин!

22
18
20
22
24
26
28
30

— Утверждай список, Анатолий Семенович, — подтолкнул бумагу поближе начштаба, по возрасту в полтора раза старше командира полка. — Не чужим отдаем.

К ночи все вопросы были решены, а утром следующего дня Василий Ольхов уже докладывал о прибытии в штабе дивизии. Предыдущий приказ оставался в действии, и это облегчило переформировку.

Не хотели отпускать командира разведвзвода Савелия Грача, но Ольхов настоял на своем, тем более планировал его снова назначить своим заместителем. Грач получил третью звездочку на погоны и орден Красной Звезды.

— Это за прошлые дела, — поспешил сообщить он. — Приказ о награждении нашей группы еще не утвержден.

Петр Петрович Шевченко, командир саперного взвода, обнял Василия, хотя не виделись всего несколько дней.

— Снова вместе? — хлопал он по спине капитана. — Дошли ведь до Берлина, а? Дошли!

Танкист Борис Антипов радости не проявлял. Он рассчитывал на повышение. Однако начальство мудрить не стало. Если включен в список штурмовой группы, значит, в ней и оставайся. Взвод старшего лейтенанта был увеличен до четырех танков. Антипов хмуро отрапортовал Ольхову:

— Товарищ капитан, взвод из четырех танков «Т-34-85» прибыл в ваше распоряжение.

— Чего кислый такой?

— Чему радоваться? Если танки в город вводят — жди мясорубки. Пожгут нас, к чертовой матери, «фаустники»!

— Давай не помирать раньше времени.

Вечером собрались, выпили, немного оживились.

Грач хохотал над собственным анекдотом, когда в дом, отведенный под штаб группы, вошел лейтенант Малкин. Политработнику налили штрафную, заставили закусить, затем поинтересовались:

— А ты в каком качестве назначен?

— Следить за моральным духом личного состава. И чтобы немок не обижали.

— Не обижали, это как? — с любопытством поинтересовался Савелий.

— Ну, чтобы…

— Как монахи себя вели?

— Чтобы без взаимного согласия не лезли, — ответил быстро хмелевший лейтенант, считавший себя уже бывалым воякой.

— Ха-ха-ха, нуты даешь! Это что, указание политотдела?