– Да, передал. Но…
– Подлинный?
– Так я же и хотел сказать – нет! Липовый отчёт! Полдня сидел, цифры перебивал…
– А если проверят?
– Проверят? Как-то не подумал… Но теперь уже поздно…
– Правильно, теперь – всё… Почему сразу в контрразведку не пошёл?
– Думал, им только отчёты нужны. А тут – вон… – Зять мотнул подбородком в мою сторону и притих, боясь поднять взгляд на сурового полковника.
– Что с тобой будет… Угу… Ну, ежели ты полагал, что мы тут выстроимся в очередь и начнём наперебой с благоговением целовать тебя в задницу…
Вася Крюков уронил кружку с чаем, открыл рот и уставился на старшего товарища. Видимо, впечатлился большой образностью оборота.
– …то ты здорово ошибался. Это твоё личное дерьмо, сам виноват. Стало быть, и разгребаться тоже должен сам. Ты же нас не приглашал в машину своего друга, когда имел там жену своего друга?
– Да я понимаю, правильно всё… Но я…
– Но ты пришёл вовремя и не скурвился, – подхватил полковник. – Значит, молодец. Поэтому мы, молодец, по мере сил войдём в твоё положение… Значит, основные пункты – машина и протокол, правильно я понял?
– Машина – да. И протокол… машина совсем новая была. Муха не сидела. Две недели, как пригнал из салона… А разбил так, что хоть сейчас на свалку…
– Всё понял, помолчи…
Тут Иванов выудил из кармана мобильник, набрал номер и принялся бродить вокруг «душа», с кем-то мило беседуя. Продрогший «агент» прилежно сопровождал гуляющего полковника взглядом, но речь, судя по всему, шла о дополнительной экспертизе «железа» и каком-то вообще левом анализе ДНК. Да, по нынешним тяжёлым временам – дорогое удовольствие… Но надо ведь, надо… Да, безусловно, дело стоит того. Иначе бы и не беспокоил…
Беседа длилась минут десять. И лишь на последнем, тридцатисекундном, отрезке Иванов, словно спохватившись, повернулся к нашему визитёру:
– Адрес! Номер!
– Чей, мой?
– Да на фиг нам твой! Гаража, где битая тачка стоит! Номер – протокола гаишного. И число. Помнишь, нет?
Зять назвал адрес, номер и число. Полковник продублировал цифры в трубку, дал несколько коротких комментариев, гнусно ухмыльнулся на прощанье и отключился.