– Замётано!
– Годится. – Вася плутовато подмигнул и тихонько напел первые строчки «Тачанки»: «...Ты лети с дороги птица, зверь с дороги уходи...» Дальше надо?
– Ну, блин... Да, Вася! Вот это ты приподнялся на фольклоре...
Это Вася от москвичей подхватил, не иначе. Помните ту историческую августовскую потасовку, когда звания обмывали? После неё, как водится, все стали бурно мириться и брататься. Тут Вася познакомился и плотно пообщался с москвичами из отряда спецназа «Русь». Вот и подхватил. Он же у нас как то нерадивое чадо, ничему хорошему не научится, а тащит в дом всякую гадость.
Здесь не принято обзывать местных «зверьми». Есть масса других названий. Наиболее часто употребляемые: «нохчи», «чехи», «чичи». Ребёнок – «чичик». Как будто птичка какая.
Это своеобразная закономерность. Когда годами «гостишь» на земле чужого народа, пусть даже он тебе враг по определению, поневоле проникаешься его бытом, традициями, приноравливаешься к жизненному укладу. Язык не повернётся называть их «зверьми». Если они звери, а мы люди, почему они живут лучше? Грозный, понятное дело, разрушен, жители стали беженцами, многие бедствуют... Но посмотрите, как у них живут в сёлах. Хоромы у всех – загляденье. А какие у них здоровые и красивые дети! Детей очень много, растут они быстро, и растут не в детском саду, а на войне, в оккупационной зоне. Букварю они предпочитают предметы военной амуниции и твёрдо знают, кто им устроил такую развесёлую жизнь и является их самым главным врагом...
В девяносто пятом – в первую чеченскую, я кормил армейской кашей десяти-двенадцатилетних подростков в осаждённом Грозном, давал им солдатскую «подменку», чтобы было что носить. Вася тогда был на последнем курсе военного училища, тоже, по сути, ребёнок...
Сейчас Вася вырос и возмужал. Те дети – тоже. Сейчас возмужавший Вася тех детей планомерно убивает – по графику СБЗ (служебно-боевых задач). Потому что те возмужавшие пацаны крадутся по ночам с оружием, чтобы отнять жизнь у других пацанов, которые в далёком девяносто пятом играли в войнушку на пустырях Саратова и Тамбова. Видимо, мстят. За то, что те пацаны ходили в нормальную школу. За то, что их города не бомбила русская авиация и артиллерия. За отсутствие в их городах и сёлах «зачисток» и «фильтров». Короче, за всё хорошее, что сделали их отцы, выполняя приказ Родины.
Вот так всё непросто. Что поделаешь – суровы законы войны. А поскольку это война и мы на ней фактически живём уже без малого десять лет, каждый здесь прекрасно понимает: воевать между собой могут только люди. Два мира, две цивилизации, застывшие в двухвековом противостоянии по обе стороны мутноватого Терека. Люди, цари природы. Бедные звери тут и рядом не лежали.
Поэтому нам, «тутошним», даже в голову не приходит называть чеченов «зверьми».
А москвичи, уроженцы пупа всея земли русской, почему-то называют. Между тем в Москве и Питере – полумиллионная чеченская диаспора. Успешно трудятся, зарабатывают немалые деньги – как и каким образом, это уже другой вопрос. Контролируют весьма прибыльные сферы бизнеса, повсеместно занимают хорошие позиции, с ними вынуждены считаться. Они сильные конкуренты: алкоголь не уважают, слово держат железно – умрут, но выполнят. Наши «большие» с ними лобызаются, заверяют: это, мол, там война, а тут у нас бизнес, совместные дела, нам как-то все эти местечковые проблемы до одного места...
В общем, непонятно, почему такое отношение. Скорее всего, просто привычка к двойным стандартам и ленивая столичная спесь. Где вы тут зверей увидели, ума не приложу! Взять, к примеру, славного отпрыска клана Дадашевых – Мовсара. Умница, отличник, чемпион каких-то там олимпиад, ангельское личико вполне даже славянского типа... Кто рискнёт назвать такого мальчугана «зверем»? А как ловко гранату кидает и в люк сигает! Просто загляденье...
– А вот ещё послушай...
– А может, не надо? У меня эти твои «падлы» и «п...дец» уже в печёнках сидят!
– Не, это другое! Без «падл» и «п...деца». Это просто... эмм... задушевная лирика.
– Ну давай, раз задушевная.
– Вот:
Да, мы с Васей уже сиживали в засаде, так оно и было. Он считает, что ночь – самая безопасная пора, если днём не засветил лёжку и ничем не обнаруживаешь своего присутствия. Поэтому с наступлением темноты дрыхнет. Всё равно, говорит, ты спать не сможешь, «труситься» будешь. И точно – не сплю, всю ночь боюсь. Кажется, что кто-то ползёт, шорохи повсюду какие-то левые...
– Ну ты акын!
– Не понял... Куда?
ebooksa