Пасынки Джихада

Ещё я знал нравы и обычаи горцев — сызмальства воспитывался рядом с ними, изучил братьев по разуму как родных.

У чеченов не бывает такого, чтобы сын делал что-то мимо отца. Пока папа жив, он знает о каждом шаге своего сынули, всячески ему помогает и направляет его трудовую деятельность. Кое-кому, кстати, следовало бы это учитывать при организации работы с местным населением.

Как-то днём я «набил» маршрут к этой усадьбе — издали, через «стёкла», при моих навыках это нетрудно. А ночью пробрался в село и залез к вельможному папаше в дом. Собак там не было, у настоящих правоверных вообще не бывает в доме собак, это по их понятиям грех, так что особого труда для меня это не составило.

Прыгаем через детали и эмоции: я допросил папу амира в режиме «Б», сделать совсем уж тихо это не получилось, подключились все домочадцы, числом четыре. То есть старуха, две бабы нормального возраста и пацан лет четырнадцати, племянник этого амира.

Угадайте с трёх раз, чем всё это кончилось? Нет, честное слово — не планировал. Хотя и прагматик, планирую каждое событие в своей жизни на десять шагов вперёд. Но они были очень громкие, уговаривать их было бессмысленно, а я тогда ещё не имел особого опыта в бескровной нейтрализации таких ситуаций. Это уже потом пришло, со временем. Это сейчас я могу сделать так, чтобы люди молча выполняли мои приказы, потея от ужаса и горячо надеясь на счастливое завершение моего визита.

А тогда я этого не умел. В общем, я их всех прикончил. Зарезал, как свиней, без всяких замыслов, просто чтобы не орали.

И знаете… Ничего. Я впервые в жизни убил гражданских лиц, будучи не на военной операции, а действуя сугубо по своей инициативе. И в душе совершенно ничего не дрогнуло.

Помню, сел я, осмотрелся… кругом лежат трупы, а я спокоен как удав: ночь, тихо, из соседей никто ничего не слышал (иначе давно бы уже всё село сбежалось, уж я-то эту публику знаю, это не наши русаки). То есть теперь всё нормально.

Обыскал дом, нашёл деньги — двадцать штук баксов в целлофановом кульке, несколько пачек рублей, кое-какие драгоценности. Там ещё было дорогое коллекционное оружие, но я не стал его трогать: вычислят враз, такие вещи не спрячешь. Мне и того хватило, что нашёл. Такого богатства я никогда в жизни в руках не держал!

На базу вернулся благополучно, ни одна ветка в кустиках не дрогнула. Как-никак, это мой профиль, а работу свою я привык делать всегда на пять с плюсом. Упаковал добычу в цинк из-под патронов, смазал ружейным маслом и зарыл в землю. Потом умылся, поел и уснул как убитый. И опять — ничего. Как будто просто в рейд сходил.

Утром я опять попытался проанализировать своё состояние: должно же там было что-то бушевать, ну не мальчики кровавые, но какие-то угрызения и так далее, как это бывает в подобных случаях у нормальных людей.

Ничего там не шевелилось. И вообще, я не испытывал ничего, кроме удовлетворения, как это бывает после хорошо выполненной работы.

И тогда я понял, что у меня великий талант.

Я — прирождённый убийца. Дано такое далеко и далеко не каждому — смотри мою лекцию бойцам в начале повествования…

Кстати, старик мне так ничего путного и не сказал. Он назвал имя курьера (иорданец по имени Фатих), сказал, что сын его Исрапи встречается с ним лично, не доверяя никому, встречи происходят всё время в разных местах. О встречах они договариваются по спутниковому телефону, никаких графиков и временных сеток нет.

То есть по сути зря я сходил. Надо было брать самого Исрапи, а не его папу.

У мусульман принято хоронить умерших до захода солнца того же дня, когда наступила смерть. Если смерть пришла ночью — понятное дело, до захода следующего дня.

На следующий день я лёг с биноклем в скрадке у кладбища и внимательно изучил всех, участвовавших в похоронной процессии. Обладая некоторыми знаниями, нетрудно определить по характерным чертам церемонии, кто в роду является преемником. В данном случае — старшим сыном. Кроме того, ориентировки на Исрапи у нас висели, хоть и дрянного качества, так что опознал я его влёт. Запомнил его, людей, которые с ним были, «привязал» всех к транспорту — кто на чём приехал… Потом потихоньку отполз назад, пробежался трусцой до того места, где дорога, ведущая из села, разветвлялась натрое, сел в придорожных кустах и стал ждать.

Ждал я долго, уже начало смеркаться, и я стал беспокоиться, как бы меня не хватились на базе да не подняли тревогу. Часа через четыре проскочили несколько машин, поодиночке, кавалькадами никто не раскатывал. Затем показался джип, на котором приехал Исрапи.

Я вышел из кустов (бинокль оставил, при мне был только боевой нож, прикреплённый широкой резинкой к внутренней поверхности бедра) и стал голосовать. Джип остановился, не доехав до меня метров двадцать, из него вышли двое хлопцев с автоматами и направились ко мне.