— Зачем?
— Я подозреваю, что они сейчас тоже едут к вам.
— Что?!!
— Постараюсь перехватить её и отвлечь. Но вы там сами посмотрите — не знаю, успею ли…
Фотографии были следующего содержания: молодая Люба с грудным ребёнком на руках, Люба постарше, держит за руку голенастую девчонку в школьной форме, ещё несколько фото в том же духе…
— … А скоро ведь привыкнешь… Ко мне привык и к ней тоже привыкнешь… найдёшь себе другую забаву… Поэтому прошу: удочери её официально…
…На последней в стопке фотографии была Анюта. Теперь, когда все снимки лежали рядом, отчётливо прослеживалось фамильное сходство между голенастой девчонкой, Анютой и… Любой.
Лев Карлович вздрогнул и замер. Непослушной рукой развернул веером бумаги, в копии свидетельства о рождении прочёл: «Кравченко Анна Львовна, родилась 12 января 1989 года в станице Немчиновская Краснодарского края…»
«Кравченко Анна Львовна» — это страшное сочетание фигурировало и в экспертизе ДНК, и в установлении факта отцовства, и в школьной выписке…
…и на обороте фотографии Анюты.
— Люба…
— Да, родной мой?
— Это что же… Ты тогда — к бабке вроде, а сама…
— Ну ты же мне сказал: будет ребёнок — знать тебя не желаю! Ну и как мне было…
— Так это что же получается… — голос Льва Карловича был хриплым и слабым, как у смертельно раненого. — Получается… Анюта — моя дочь?!!
— Ой, родненький… Ну… Ну а как ты хотел? Как я могла по-другому заставить тебя официально удочерить её?! Ведь родная кровинушка, а как сирота мыкалась бы! Всё досталось бы твоим оболтусам…
— Лю…ба!!! — Лев Карлович, схватившись за сердце, сложился пополам и медленно сполз с кресла на пол.
— Ну что там, пора, нет? — раздался из-за двери голос Анюты.
— Она здесь?!!
— Ой, родненький, да что ж это с тобой…