Диверсия высочайшего уровня

22
18
20
22
24
26
28
30

Я так и появился в отеле – в камуфляже и с желтой повязкой на руке. Переодеваться было некогда, да и не хотелось. Марина была в номере. Когда я зашел, она сидела на кровати.

Женщина посмотрела на меня, потом сказала:

– Я боялась, что ты не придешь.

Я взглянул на нее и понял, что тоже боялся больше никогда не увидеть Марину. Еще я заметил, что в ее волосах появились серебряные нити. А ей всего-то чуть за тридцать.

Она встала грациозно, как кошка, подошла ближе. Марина всегда подбиралась вплотную, совсем не соблюдала личную дистанцию. И я не знал ни одного мужчины, который был бы против. Ну, может быть, министр внутренних дел Гульков, который догорает теперь там, на Бориспольской трассе.

– Ты сильно поседел, – сказала она. – У тебя виски совсем…

– У тебя тоже есть немного.

– Плевать, закрашу.

И нас бросило навстречу друг другу.

Потом мы смотрели прямое включение с Бориспольского шоссе. Менты перекрыли дорогу, но кто-то успел снять горящие машины и залить ролик на ю-туб. Теперь это видео, явно передранное с автомобильного регистратора, крутили по всем украинским каналам и уже показали на CNN. На «Интере» беспрерывно транслировали гимн Украины на фоне портретов погибших героев.

Но мне было плевать. На все.

– Нормально прошло? – спросила Марина, играя с пультом.

– Никак, – ответил я.

– То есть?..

Я объяснил.

– Как думаешь, кто это мог быть? – спросила она, когда я закончил рассказ.

– Не знаю. Возможно, местные. Но вряд ли. Скорее те, к кому Перминов и Гульков приезжали в Борисполь. Эти люди знали, когда визитеры поедут обратно. Думаю, большие начальники взяли деньги, раздербанили их и ничего не сделали. А за это надо отвечать.

– Это могла быть инсценировка, не думаешь?

– Не думаю. Я видел стрельбу, горящие машины, тех, кто стрелял. Это не инсценировка.

Марина потянулась за телефоном.