Запас начальственного добродушия иссяк. Сдир поднялся, сухо вперился в забывшегося адъюнктика:
— Какая у вас была тема диссертации? Освобождение от уголовной ответственности? А надо бы ближе к карательному праву. Так вот закон здесь — я. Не вы первый, не вы последний. Приедете и будете работать. Или — нигде не будете. Через неделю жду.
Он густо обвел дату в календаре, будто колючей проволокой обмотал.
— Начиная с этого дня — прогул.
Попрощался я кивком головы. Конечно, ультимативный, через губу, тон задел. Но всерьез я не испытывал обиды на полковника Сдира. Образовалась пробоина в учебном процессе, и он как мог торопился ее залатать. Напротив, если бы произошло невероятное и Сдир чудесным образом извлек из кармана ключ от новенькой квартиры, я бы огорчился куда сильнее.
По возвращении в Москву я заскочил к Гуляеву, рассказал, что в открепительном письме отказано, но и жильё не предоставлено. На этом основании я подаю рапорт в УУЗ с просьбой разрешить продолжить службу во ВНИИ МВД, по месту жительства. Я был бодр, уверенный, что закон на моей стороне. Прав оказался полковник Сдир — не те законы я изучал. Это стало ясно после визита в Управление учебных заведений.
Хотя инспектор УУЗа выслушал меня сочувственно.
— Угораздило же тебя на Сдира попасть. Всего-то неделю как из отпуска вышел. С его замом в секунду бы порешали. Но этот… Если чего втемяшится, колом не выбьешь, — он поскреб затылок. — Ты не первый, кого Сдир через колено ломает.
— Но я же прав! — воскликнул я с показной горячностью. — Жилье мне по закону положено.
— Забудь, — инспектор пренебрежительно отмахнулся. То, что мне казалось серьезнейшим аргументом, здесь виделось пустой «отмазкой». — Но и посодействовать тебе хочется. Тем более насчет тебя шефу, — он ткнул подбородком в дверь с надписью «Заместитель начальника УУЗа», — звонил Гуляев, просил помочь.
Я изумился — к моим потугам Анатолий Петрович относился сочувственно, согласился придержать под меня место, но о поддержке не обмолвился ни полсловом.
— Гуляев — мужик замечательный. И шеф мой Анатолию Петровичу рад помочь, — доверительно сообщил инспектор. — Но и со Сдиром за просто так нам ссориться не с руки. Сдир — очень непростой, чего доброго, начнет жаловаться. Нужны еще аргументы, которыми прикрыться можно. У тебя жена или сын, случаем, не больны чем-нибудь?
— Типун тебе.
— Жаль, — инспектор огорчился. — Болезнь — это бы замечательно. А уж если у жены что-нибудь на грани неизлечимости… — он мечтательно почмокал губами.
— Может, мне ее сразу похоронить? — съязвил я.
— Сразу нельзя. Сначала надо разрешение на Москву получить, — отмел иронию инспектор. — В общем, я подсказал, ты услышал. Попробуй достать что-нибудь эдакое, зубодробительное. — Он потряс кулаком.
Калинин тогда еще был моим городом. Друзья-врачи расстарались на славу. Так что через два дня выяснилось, что жена моя, дотоле совершенно здоровая, внезапно подхватила какое-то невиданное респираторно-вирусное заболевание, при котором организм может комфортно существовать в Верхневолжье, выдюжит в Москве. А вот климат Средней Волги для него совершенно несовместим с жизнью.
Прочитав витиеватую справку, инспектор хмыкнул:
— Это ж совсем другое дело.
Бережно подколол ее к рапорту, вложил в папку «На доклад».
ebooksa