Ожерелье богини Кали

22
18
20
22
24
26
28
30

– О чем ты говоришь, Чарли? – спросил я носильщика (его туземное имя было слишком сложным, чтобы европеец мог его выговорить, и я называл его Чарли). – О чем ты говоришь, Чарли? – повторил я. – Они – безобидные танцоры и музыканты, и они идут туда же, куда и мы. Отчего бы нам не взять их под свое покровительство?

– Это очень плохо, молодой сагиб! – не унимался Чарли. – Это плохие люди! Они танцуют плохой танец!

– Честно говоря, этот танец мне тоже не очень понравился, я предпочел бы увидеть Корделию Брайддел в «Жизели» на сцене Ковент-Гарден, но Ковент-Гарден сейчас очень далеко, и один бог знает, когда я туда попаду.

– Нет, это плохой танец! – упорно повторял носильщик. – Это танец, посвященный Черной богине, богине Кали! Они станцевали этот танец, чтобы предать нас в руки своей Черной богине!

– Ну, не волнуйся, мой друг! – успокоил я Чарли. – Вряд ли этот танец обладает такой силой, чтобы отдать нас в руки кровожадной богине. А скоро мы уже придем в столицу раджи Вашьяруни, и каждый там получит то, что пожелает. Мой отец – прибыль, я – новые знания, ты – заработанные деньги и несколько дней отдыха.

Однако, кажется, мои слова не слишком успокоили носильщика.

Во всяком случае, наутро его не было на обычном месте.

Кто-то из спутников моего отца предположил, что его убил леопард, но сипаи дружно заявили, что не видели возле лагеря следов леопарда, да и лошади ночью вели себя спокойно. Так что носильщик, скорее всего, просто сбежал.

Отец мой очень сердился на беглого носильщика, даже когда пересчитал тюки и понял, что тот ничего не украл.

И без того одного туземца уже разодрал тигр, теперь еще этот беглец – так что на долю оставшихся носильщиков осталось больше поклажи, а они и так уже еле шли.

Тем не менее делать было нечего, и наш маленький караван двинулся вперед через джунгли.

– Стой, Арчи, стой! – Мальчуган лет двенадцати безуспешно взывал к совести своей собаки, нахального джек-рассел-терьера по кличке Арчибальд. Арчи, как обычно, делал вид, что не слышит хозяина, и мчался по пустырю за наглой трехцветной кошкой.

– Теперь до вечера придется его разыскивать, – тоскливо проговорил мальчишка, повернувшись к приятелю.

– Колька, его дрессировать нужно, – авторитетно проговорил приятель. – Чтобы ты только сказал – ко мне! – и он тут как тут! Как лист перед травой!

– Да ты что думаешь, Васька, мы его не дрессировали? В школу специальную водили, а ему хоть бы что! Я ему говорю – ко мне, а он драпает на другой конец города!

Кошка подбежала к заброшенному дому, возвышающемуся посреди пустыря, юркнула в неплотно закрытую дверь. Арчи, не раздумывая, устремился за ней.

Хозяин непослушного терьера неохотно пересек пустырь, остановился перед крыльцом заброшенного дома и позвал без большой надежды на успех:

– Арчи, ко мне! Арчи, непослушный пес, иди сейчас же сюда! Иди сюда, а то я рассержусь!

Арчи не появился. Из-за двери доносилась какая-то возня.

– Ох! – вздохнул Колька. – Вот видишь? Совершенно не слушается! Теперь придется за ним в этот дом идти…