Сосед улыбнулся виновато и ушел. Она принялась собирать со стола грязные тарелки. Отец наблюдал за ней со странным выражением на лице.
– Ловко ты, – заметил он.
– С посудой? – не поняла она.
– Не, с посудой понятно, с малых лет научилась, – усмехнулся отец. – Я про гостей. Вот как ты, а? Раз – и вымела. Мужики такими уродами себя почувствовали. Я тоже. Даже подруга сбежала, а она вообще-то планировала переночевать здесь, а если что, то и переехать. Лишила ты меня, Танька, честно завоеванной женщины. Я за нее, между прочим, двоим морды набил.
– Она – подруга?! – ужаснулась Зита. – Папка!
– Что – папка? – рассердился отец. – Снежаны Михалковы в коммунальном хозяйстве не водятся? И она, между прочим, очень душевная женщина!
– Я поняла, что душевная, но мама… – неуверенно сказала Зита.
– Защищаешь, – буркнул отец и подтянул бутылку. – Даже маму защищаешь. Откуда в тебе столько доброты, а? Вроде не в кого. Или в родного отца?
– Да родной ты мне, родной! – вздохнула она, присела рядом и прижалась к надежному плечу. – Сам же знаешь, это твоего деда проделки. Погулял с приезжей продавщицей, черноглазой и черноволосой, а она потом принесла девочку и отдала в руки бабушке, дура. Я в нее пошла, только и всего.
– Я тебе этого не рассказывал, – трезвым голосом произнес отец.
– Андрюшка рассказал. А ты ему – по пьянке, наверно.
– Алкаш – верный друг шпиона, – криво усмехнулся отец и отодвинул рюмку. – Расскажет даже то, чего не спросят. Ну, сволочь я, сволочь. Довольна?
– Папка…
– Думаешь, я не помню, как выглядела моя мать? – ожесточенно сказал отец и вытер слезу. – Ты вся в нее! Но Веронику попрекал каждый день и тебя гонял, потому что – такая возможность покуражиться! Люди – они вообще такие сволочи… Ты, Танька, добрая и каждому стараешься помочь, а этого не надо! Люди – они сами выбрали. Сволочи, запомни и не обманывайся! И я такой же.
– Да папка же…
– Возьмем меня, – продолжил отец, упрямо глядя в стол. – Я в школе был – ух! Первый парень на районе! Учился легко, в театре играл, на всех соревнованиях места брал, а уж как дрался! Но закончил школу – и сдулся. Воли на высшее образование не хватило. Там же – голодать, ночами работать, курсовые до зеленых кругов под глазами делать! Зачем, если можно пойти в карщики? Тут тебе сразу и зарплата, и место в общежитии, и ответственности никакой. Пей водочку вечерами, девок зажимай и жизни радуйся! Тем более что – социализм вернулся, о рабочих первая забота! А он такой социализм оказался… Потихоньку-потихоньку, а потом как начали нас зажимать! Десять часов рабочий день, двенадцать – и выходные по особому разрешению! А зачем, говорят, рабочим выходные? Государство вас всем обеспечивает, так работайте! Меньше пить будете! А мы? А мы друг за дружку попрятались, не возмутились, не уперлись. Потому что сволочи. Все норовили, чтоб кто другой за нас рискнул и проблемы решил. Вот и работаем теперь день и ночь. Ничего, кроме работы, не видим. Потому что нам, Танька, по большому счету ничего и не надо. Рабочим – ничего не надо! Разве что выпить. Права Вероника, что с презрением на рабочих смотрит! У нас одни слабаки собрались, ни на что не годные. Кто хотел – все выше ушли. И я слабак. Иное дело мамка. Она зубами в карьеру вцепилась! Думаешь, легко быть начальницей? Как бы не так! А она из диспетчеров в старшие смены, а потом начальницей отдела! Ответственности не испугалась, сложности освоила, не то что я. Мы тут на кухне ее материм, а она по факту всю коммуналку микрорайона на себе тащит! Тысячи проблем в голове держит, сотни людей заставляет в связке работать! Понятно, что Давид ей теперь интересней, чем я…
Отец подтянул рюмку, выпил и скривился.
– А мы с мужиками тут сидим, пьем да слезы льем! – сообщил он откровенно. – А ты нас жалеешь. Не надо жалеть! Мне, между прочим, дважды место бригадира предлагали! Сам отказался. Зачем мне лишний геморрой? Зачем мне интриги, неприятности с мужиками, вставки от начальства? У меня сил на это не хватит, потому что слабак. Так и запомни, Танька: твой отец – слабак. Женщины таких не любят. Сосед прав, некого ему обнять. Потому что и он слабак. Ходит, завидует молодым да водочку со мной пьет. А что еще остается? Работать да пить.
– Неправда! – сказала она. – Я же тебя люблю!
– Ты у нас вообще уникальное явление, – серьезно и совершенно трезво сказал отец. – Благодаря тебе и Андрюха, и я мужчинами себя чувствуем. Мужчинам знаешь как любовь необходима? Ничего ты не знаешь, маленькая еще. Я тебе по гроб жизни обязан. Проси чего хочешь.
ebooksa