— Жестокая девушка, — заметил Давид, имея в виду лейтенанта.
Она пожала плечами. Жестокая? А если лейтенант подведет штурмовиков под удар, что тогда? Плакать и каяться, что не предупредила о вероятности предательства? Так плачем ребят не вернешь.
— Значит, поймешь, почему твое место в середине вагона, под защитой штурмовиков, — спокойно заключил Давид. — Я рядом с тобой?
По приказу майора они уже больше года изображали влюбленных, но парень до сих пор спрашивал у нее на все разрешение. Удивительно деликатный товарищ для той работы, о которой она только подозревала.
— А как иначе? — весело бросила она. — Место радиста — в группе управления!
Лейтенант встретил ее кислым взглядом:
— Уже можно, да?
— Пока не знаю, — честно сказала она. — К санинструкторам вас не пустят, бойцы соответствующий приказ получили, не обижайтесь. И здесь «Спартак», а у нас сухой закон.
Лейтенант аккуратно выдохнул в сторону и задумался.
— Поменяйтесь с ребятами из Тройки, — посоветовала она. — У них не так строго. И вам веселей будет с коллегой… и мне спокойней.
Офицер ГБ поправил парадную форму и глянул ясными глазами на официантку.
— Я не пьян, — сообщил он.
Официантка молча собрала со столика пустую тару.
— Не настолько, — пробормотал капитан, — не настолько!
Офицер встал, расчетливо точным движением положил карточку на ридер.
— Не пьян! — повторил он упрямо. Снова поправил форму и вышел из Торгового центра. Оставалось завершить одно дело. Одно последнее дело.
Он нашел их после недолгих поисков. Что хорошо в подкупольнике — молодежные компании держатся своей территории. Даже после чисток штурмовиков держатся. Инстинкты стаи.
— Стоять! — негромко приказал он.
Несколько подростков настороженно смотрели на него. Офицер усмехнулся, подошел поближе, вгляделся. И снова усмехнулся. Они, голубчики. Подросли, но вполне узнаваемы. Сколько их было, десять? Почти на всех он своей рукой поставил крестики. А эти вот пока бегают. Ну, можно считать, добегались.
— Господин капитан, требуется помощь? — осведомился боец проходящего мимо патруля.