Брюханов посмотрел в ее глаза, выпрямился и вскинул ладонь к виску. Потом потянулся забрать свой берет.
— Э, нет! — криво улыбнулась Лена и отодвинулась. — Он теперь мой. На всю жизнь. Через такое с ним вместе прошли, до смерти не забуду… И вообще — где мой рюкзак, оружие, где всё мое? Зиту обихаживаете, а мне так обратно переться за рюкзаком?!
— Орлов! — раздраженно сказала она. — Да пообнимай ты ее, пусть успокоится, завидушница!
Заместитель молча положил перед Леной ее рюкзак и оружие. А перед Зитой — ее. Похоже, сам и притащил, и даже не вспотел. Здоровый бык, и тем не менее — почему-то опасается своей начальницы. Ну, сам выбрал…
— Лена, ты мне нужна! — бросил на ходу ревниво генерал.
Балеринка подскочила, встрепенулась и как ни в чем не бывало ускакала следом.
Она подумала, поставила заместителя на роту и отправилась искать новеньких. Состояние лейтенанта ее сильно обеспокоило, а у нее все же лучшая медицинская подготовка в роте. Не выдержал пятикилометрового марша — как это понимать?
Лейтенант встретил ее слабой улыбкой. Черный комбез — в саже и крови. Вид — у зомби и то лучше. Она без лишних разговоров устроила экспресс-проверку.
— Я в порядке! — запротестовал лейтенант. — Ночью дыма наглотался, траванулся, когда под машинами прятались, да немного контузило, а так в порядке!
Не был он в порядке. Отечность, почечные колики, и вдобавок боли в левой стороне груди — это порядок, что ли?!
— Госпиталь! — сообщила она зло. — И — комиссию ты не пройдешь, извини! Спишут подчистую!
В чем лейтенант был прав — нести его не получалось, штурмовики были перегружены боезапасом, еще и трофеи тащили. Она достала ампулу со стимулятором, неуверенно покатала в ладони, добавила обезболивающее… блин, нельзя же, сердце подсажено! А не дать — не дойдет.
Она вызвала по телефону Катю, ткнула пальцем — разгрузить товарища! Сунула лейтенанту лекарственный набор, четко ощущая, что отдает неразумному ребенку в руки смерть.
— Дойди, пожалуйста, — попросила она. — Понял? Одна перед тобой задача — идти. Не бежать, не геройствовать. Просто идти вместе со всеми. Нам осталось двадцать километров. Максимум — пятьдесят. Один дневной переход по туристическим меркам. Дойдешь?
— Дойду, — пообещал лейтенант. — Оружие только верните, хорошо?
Она покачала головой — ничего не понял, дурачок, считает себя бессмертным. Или — офицером. Приставила к лейтенанту двух девочек-санинструкторов и ушла, злясь на собственное бессилие.
На месте уничтоженной засады уже устраивался старший лейтенант с пулеметом, и два штурмовика с «реактивками» при нем. Два друга, два Сергея. Оба — мастера-снайперы. Она кивнула: верно решил Орлов. Скоро в селе забеспокоятся и явятся посмотреть, что случилось с засадой. Рация, по крайней мере, уже дважды хрюкала. Любопытных следовало поприветствовать, как принято в «Спартаке».
Старший лейтенант выглядел бледным и сосредоточенным. Похоже, он больше не рвется в бой, а думает, что зря они себя обнаруживают. Правильно в целом думает, но — уничтожение засады обнаружат все равно, а коли так, надо врезать. А то ходят по чужой земле, как у себя дома.
— Сильно не задерживайтесь! — на всякий случай напомнила она. — Перестреляйте, кого получится, и догоняйте. Пулемет бросайте здесь, у нас к нему кассет нет.
— Орлов сказал по возможности вертолет ссадить! — возразил снайпер. — Они против крупняка обязательно пошлют «Саранчу», старлей убежать не успеет!