Она кивнула. Для прорыва. Для наглого, сумасшедшего прорыва. В котором нет места раненым. А их у «Спартака» — двенадцать, и половина — тяжелые… Страшный сон любого диверсанта — ранение в рейде. И ее личный страшный сон.
«Спартак» ушел, как всегда — быстро, бесшумно, растворился среди стволов и кустарника, оставил далеко за спиной обозленных егерей обрабатывать из минометов пустое место боя. Раненых несли на руках. Не имели права, в нарушение приказов и инструкций — задыхались, но несли.
Им повезло — до окраин города добрались незамеченными. Добрались сами и дотащили раненых. Там вломились в чей-то особнячок — оказался брошенным — и разместили раненых в подвале. Всё, больше ничего для товарищей они сделать не могли. Оставалось надеяться, что их не обнаружат, что не просто так ведется вытесняющий обстрел, и станицу вот-вот освободят… Оставили ребятам оружие, много оружия — и «хамелеоны». Все «хамелеоны» без исключения. Потому что, как ни крутила Зита полученную информацию, больше ничто не могло быть обнаруженным дистанционно. «Реактивки»? Проверены многократно на учениях, в неактивированном состоянии обнаружить невозможно. Да и не было «реактивок» у поста наблюдения. Значит, «хамелеоны». Что такого прошили в них в Двойке, что материал приобрел способность подстраиваться под окружающий фон? Вот это и засекли, причем на дистанции до километра. Так что на прорыв пошли в полевой форме штурмовых отрядов, не зря хранили в рюкзаках. Замотали «реактивки» обрывками «лохматок», чтоб замаскировать характерные стволы — и пошли. В головной группе — Зита, чернявый штурмовик из девятой школы Александр Димитриади и Брюханов — русский по фамилии, но от чечена не отличить. Или от терского казака. И выражение лица соответствующее, зверское. Остальные спрятали лица под масками и сетками — обычное вообще-то явление у обеих воюющих сторон.
Шли нагло, не скрываясь, колонной. Только на всякий случай прижимались к домам, чтоб излишне не отсвечивать воздушным наблюдателям, да «реактивки» спрятали внутри строя. Шли прямо на звуки разрывов.
Улицы выглядели нетронутыми. Почти нет разрушений, только пара сгоревших домов встретилась. Даже витрины магазинчиков почти все целые. Значит, не было уличных боев, военных уничтожили прямо на местах дислокации. Или — выдавили к Медногорке…
Пару раз их окликали издалека, из дворов — они не отвечали. Неужели не видно, что группа идет на секретное задание? Ах, не предупредили? Ну извиняйте, армейский бардак.
— Перекроют дорогу — что делаем? — спокойно спросил Брюханов. — Я турецкого не знаю.
— Останешься жив — за неделю узнаешь, как родной! — пообещала она серьезно.
Штурмовик невозмутимо пожал плечами. Сказано выучить — без проблем, готов.
На самом деле она рассчитывала, что они не встретят на пути никого. Разве что наблюдателей. Ну, такая она, современная война. Слишком мощные средства уничтожения. И если начинает плотно работать артиллерия, дураков нет оставаться на позициях. Ведется вытесняющий огонь, одни отходят, другие заходят. Практически бесконтактный бой, дистанционный. И только им идти под разрывы, других вариантов нет. И надеяться, что успеют проскочить быстрее, чем полягут все.
Ошиблась — они наткнулись на блок-пост на следующем перекрестке. Вышел из-за самоходки боец в бронекостюме, поднял предупредительно руку — стоять. Еще трое сидели на броне, смотрели внимательно. Один направил на колонну знакомый уже прибор, что-то вроде большого бинокля — и опустил. Первичную проверку, похоже, прошли.
— Военная разведка «Мхедриони», специальная операция! — крикнула она.
Солдат окинул взглядом ее оружие, форму, переговорник, вгляделся в лицо — и ухмыльнулся:
— Говори по-грузински, я понимаю! «Барсы Гомбори», да? Хвастуны. Запомни, гогона, лучшие воины — сваны!
Из самоходки вылез офицер. Сказал что-то неприязненно. Она уловила — его не предупредили о проходе спецподразделения, он должен сделать запрос, получить подтверждение. Ну, не предупредили, что она могла поделать? Только выстрелить ему в лицо, и тут же — по солдатам… Димитриади подбежал и аккуратно закинул в открытый люк самоходки гранату. Глухо ударил разрыв — готово.
Она подхватила с убитого прибор — пригодится.
Наверняка соседи уже запрашивали о причинах стрельбы. Значит, времени у «Спартака» — за сколько успеет подскочить броня с соседнего блок-поста. То есть — несколько минут. Так что — бегом, если жить не надоело!
Они успели. Может, кто-то и прибыл по их души, но «Спартак» уже пробирался по развалинам в зоне обстрела. Теперь главное, чтоб свои не накрыли! А для этого — двигаться дальше! И они бежали! Останавливались, осматривались, сверялись с координатами в планшетах и бежали снова, пересекали улицы, карабкались развалинам домов, а их много уже попадалось… А потом Брюханов тронул ее за плечо и показал вверх. Там, почти неразличимый, над кроной старого платана висел такой знакомый, такой до тошноты надоевший на летних учениях дрон-наблюдатель, противное изделие завода «Системотехника» из Четверки. Она забрала у одного из штурмовиков «реактивку», размотала камуфляж и подняла оружие над головой. Если оператор не дурак, он должен понять.
— Оставайтесь на месте! — прозвучал из динамика голос оператора. — На вас выйдут.
«Летающий глаз» двинулся дальше. Она присела у стены, прикрыла глаза. Вдохнула, выдохнула. Нельзя. Расслабляться — нельзя. Мало ли кто на них выйдет.
ebooksa