— Да ты у нас прямо философствующий психиатр, — скорчила она умильную рожицу и, соскользнув кровати, начала одеваться.
Либо игры со мной ей наскучили, либо манипуляции с лицом давались не так легко, как она старалась показать.
Я тоже быстро оделся, дабы проводить даму, имея подобающий вид.
И хорошо, что не пошел за ней в одних трусах, потому что в операторской нас встретил сидящий в моем кресле Баламут.
— Доброй ночи, дяденька, — присев в книксене и потупив глаза, поздоровалась Эльза.
Генка покраснел как рак и закашлялся.
Плутовка шаркнула ножкой и с видом святой невинности выскользнула в коридор.
От такой подставы у меня пропало малейшее желание изображать из себя джентльмена, так что я просто проводил Эльзу до конца коридора и запер дверь за ее спиной.
Надеюсь, она сейчас не выломает бронированную преграду, дабы показать залетному нахалу, кто есть кто в пищевой цепочке Беловодья.
Когда я вернулся на пост управления, Баламут уж немного пришел в себя, но далеко не до конца.
— И кто там говорил мне насчет беса в ребро?.. — сузив глаза, зло сказал мой друг. — Ей же всего…
— Она, — не дал я ему закончить гневную речь, — если захочет, сможет слепить себе лицо старушки. Вот это точно было бы извращение. К тому же, когда мы кувыркались, на вид ей было лет тридцать. — Под конец я немного соврал, сам не знаю зачем. — Лучше скажи, на кой черт ты сюда приперся?
— Ну так ты же уединился со страшным магом, вот и решил подстраховать, — заявил мой друг и как-то растерянно посмотрел на свой автомат, прислоненный к ножке стола.
— Увы, ни ты с этой пукалкой, ни я со всеми своими цапками тут ничего сделать не сможем. Пошли лучше спать, — устало вздохнул я.
— Не пойду я с тобой спать! — в притворном ужасе отшатнулся от меня друг. — Мало ли что тебе, извращенцу, в голову взбредет!..
— Не смешно.
— Да, — неожиданно согласился со мной посерьезневший Баламут. — Смешного тут мало. Как бы дальше не стало совсем грустно.
Конечно, не имея всей информации, он не мог полностью оценить ситуацию, но все равно оказался совершенно прав.
ГЛАВА 2
То, что утро вечера мудренее — это, конечно, очень разумное изречение, но, увы, часто бывает, что пришедшая с утра здравая мысль оказывается запоздалой. Проснувшись, я обдумал вчерашние выкрутасы затейницы-судьбы и пришел к выводу, что раз у нас образовались такие гости и выкинуть их нет никакой возможности, то не мешало бы зайти с другой стороны и убрать из станции самое уязвимое население. Без своих поваров мне не обойтись, а вот слабую часть зарождающейся ячейки общества, включая Златку, вполне можно было бы отправить на побывку в Купферштадт.