Охотник отошел к границе слизи и сел: «Почему сон закончился тут и так быстро?..»
Рядом лежал огромный комок подсохшей зеленоватой массы. Рука сама нырнула в холодную субстанцию – это как засунуть руку в гигантскую соплю. Грэм сжал кулак – сквозь пальцы выдавились густые зеленый червяки. Ощущения были странные: одновременно мерзкие и в то же время приятные – словно он нашел то, что искал. В душе зародилось блаженство и эйфория от предчувствия чего-то нового, неизведанного. Не выходя из транса, он продолжал купать руку – легонько пощипывали и покалывали тысячи острых льдинок. Кожа на тыльной стороне ладони одновременно сжималась и растягивалась, пытаясь слиться с мутной жижей. Казалось, что кисть растворяется.
Осознав свое занятие, панголин резко выдернул руку и быстро стер ошметки: все в порядке, никаких ожогов нет. Неясное, но знакомое телесное ощущение пыталось пробиться в сознание, но натыкалось на барьер памяти... Это как… как!..
Грэм вскочил:
- О Господи! Не может быть!.. - вскрикнул он и побежал к Поланию. Он еще не знал, как это открытие поможет выбраться отсюда, но было стойкое чувство, что слизь – это ключ к выходу.
Через пару минут лекарь спешно заматывал длинными тряпками окровавленную лапу черному волколаку.
- Это было… ну, как прикосновение слезы, - махая оголенной рукой, рассказывал панголин.
- Придешь через две смены, ебна, - Поланий проводил пациента до выхода. - Надо срочно набрать материала и провести испытания! - выпалил муталюд, выпучив глаза. Он схватил охотника за руку и поволок за собой.
- А набирать, во что будем? - уперся в дверях Грэм.
Лекарь остановился. Его мысли убежали далеко вперед к беспредельным возможностям и великим открытиям, но их грубо осадили. Брови Полания медленно сползли вниз:
- Да… действительно, - он пошел к стеллажу. Взял первые, что попались под руку металлические миски и не глядя сунул Грэму. Себе ухватил два кувшина. - Идем.
Они почти бежали к решетке, обгоняя медленно бредущих рабочих: в подземелье обычно никто никуда не спешит. Последний раз тут носились во время переворота и встревоженный вид бегущих пугал неторопливых прохожих. Заключенные расступались, с удивлением смотря возмутителям спокойствия в след.
Чтобы набрать чистой слизи взяли у Визора ключ. Он не возражал, лишь усмехнулся и добавил: «Не спешите с предложением Вдове руки и задницы…»
У решетки они остановились, вслушиваясь в утробные звуки катакомб… Но не надолго, а ровно настолько, насколько хватило терпения у двух искателей свободы.
- Открывай! - скомандовал Поланий.
- Быстро набираем и уходим, - Грэм повернул ключ.
Они забежали вглубь туннеля, посылая вперед хлюпающее чавкающее эхо. Поланий поставил кувшины и стал сгребать руками чистую верхнюю слизь. Панголин прошел еще дальше и остановился, когда мерзкое желе захлестнуло ступни сапог.
Вязкая затхлая вонь и чернота окружили со всех сторон. Холодный озноб волной пробежал по коже, разорвал ее и впустил эту липкую пустоту. Грэм растворился в ней, исчез, только какая-то точка, вмещающая все его сознание, осталась висеть в воздухе… Где-то там огромный монстр уже почуял их запах… Он ползет… Где-то там… или уже тут?
- Скорей! - прокричал Поланий уже у решетки. - Ты что там делаешь?
Панголин тряхнул головой, зачерпнул полные миски тягучей слизи и рванул назад, как будто чудовище уже протянуло к нему свои гибкие щупальца. Тьма – лучшее полотно для такого художника как воображение! Страх рисует на черном холсте!