- Собирайтесь! – скомандовал Филипп солдатам и направился прямо в хижину в сопровождении только муталюда. Он проходил в десяти метрах от затаившегося в кустах смертоносного ящера, готового прыгнуть на врага в любую секунду, но панголин только сильнее вжался в землю. Где-то там – в черных недрах – рождалась месть, росла, зрела, поглощая гнев и становясь холодной сталью.
Когда священник скрылся в шалаше, Грэм пополз обратно. Решение было принято – напасть первым. Он достал баночку с темно-красной мазью и густо намазал волосы, выстроив на голове острые красные шипы. Кончиками пальцев прикоснулся к уголкам рта и провел по щекам к ушам кровавую улыбку. Оскалился! Зашипел! Взял лук, стрелы и направился к поляне, шепча слова молитвы:
- Господь наш, Миронос, посланник божий, да свершится воля твоя…
На лужайке кипела работа: солдаты, позабыв о котелке, рубили толстые ветки и наматывали на них тряпки, делая факелы. Филиппа не было видно, но судя по настороженным взглядам солдат – он был в хижине. Волколак замер у входа, как статуя. Он зорко следил за всем происходящим вокруг, включая выкрутасы мух и беспокойные перелеты грифов с крысами.
Грэм притаился в кустах с подветренной стороны, лежа в десятке метров от часового.
Вскоре из хижины вышел главный чистильщик. В руках он нес небольшой сверток. Монах на ходу кивнул волколаку – тот резко прыгнул и, опередив Филиппа, зашагал рядом. Солдаты уже дожидались их на поляне.
Внутри у панголина судорожно дернулась ненависть – она, прямо, толкнула в грудь, затем еще раз – какая-то сила гнала вперед, хотела поднять с земли, но Грэм лежал не в силах двинуться с места.
Рано… пока рано!
Новый уверенный толчок в грудь. Еще и еще! – нечто пыталось вылезти из-под земли. Панголин отскочил в сторону, ломая сухие ветки, как дикий кабан. По телу прошли дребезжащие волны ужаса и омерзения: примятая трава на том месте, где он только что лежал, заходила, вздулась и лопнула – из земных недр вылезла отвратительная толстая полуметровая личинка, неистово работая шестью крючковатыми лапками. Огромные глаза и мощные челюсти победно раскрылись при виде света. На мгновение она остановилась, щелкнула челюстями, как бы оповещая мир о своем прибытии, и толчками выпихнула себя наружу – белое мясистое тело резко выделялось на фоне окружающей зелени. Мерзкое создание неуклюже проползло до ближайшей ветки, помогая себе лапками и волнообразными движениями тела, вскарабкалось повыше и застыло, словно сосиска на вертеле.
Часовой не оставил без внимания шорох в кустах – он негромко крикнул и выставил копье. Весь лагерь замер. Солдаты вскинули арбалеты. Подбежал второй часовой, и они осторожно пошли на шорох.
Грэм достал стрелу.
Новый звук слева отвлек рыскающие взгляды воинов. Стоящий рядом с Филиппом солдат вскрикнул, указывая рукой в траву:
- Смотрите!
- Вон еще!
- И там!
Со всех сторон из-под земли вылезали личинки – копошились, терлись друг о друга твердыми хитиновыми панцирями, издавая глухой скрежет, заползающий глубоко в кишки и выкручивающий наизнанку. Вся поляна вспенилась и заходила белыми волнами: выбравшись наружу, личинки старались быстрее убраться с солнечного света под защиту кустов.
Воздух закипел от писка, крика и хлопанья крыльев – на поляну, серым роем опустилась стая летучих крыс, вперемешку с грифами. Всегда спокойная и умеренная природа взбунтовалась, встала на дыбы и заревела в диком желании убивать!
И началась великая битва!
Личинок нещадно кромсали и рвали на части, но их армия постоянно пополнялась: на смену павшим из земли вылезали все новые и новые воины. Поляну заливало струями белесых внутренностей, вылетающих из разорванных тел, но гусеницы так просто не сдавалась. Уже были видны серые трупы крыс и черные, неестественно вывернутые, растрепанные крылья грифов. Живучести личинок можно было позавидовать: даже с полностью выпотрошенными брюшками-тряпки, они не прекращали царапать и кусать врагов.
Среди этого месива выделялось кольцо людей – не только ростом, но и порядком. В сердце круга стоял Филипп, громогласно читая молитву, изгоняющую нечистую силу. Он вскидывал руки вверх, обращаясь к богу, и покорно опускал сомкнутые ладони. Воины, окружающие его, не переставая работали мечами, топорами, щитами, ногами и руками. Вокруг них образовалась пульсирующая стена трупов. Солдаты полностью покрылись белесой жижей и отплевывались, вытирая с лиц жирные горькие внутренности личинок.
ebooksa