Через мутно-белые вставки невозможно было разглядеть ничего, что творилось на той стороне. Пелена и туман. Да и не доносилось из-за двери ни звука. Сдержанно выругавшись, я прикоснулся к двери рукой, пытаясь на ощупь найти какую-нибудь трещинку в монолитной плите, которая изначально показалась мне выходом. Минут пять я потратил на бесплодные исследования, чувствуя себя все более и более глупо.
Если из комнаты и был выход, то он предназначался не для меня. Разочаровавшись, я вновь вернулся к окну, уселся на широкий подоконник.
Небо стремительно светлело. Проснулись и запели птицы — весь мир наполнился их неумолчным гомоном, щебетом, пощелкиваниями. Вольные, как ветер, они перелетали с ветки на ветку, заставляя меня отчаянно завидовать. Они — не в клетке. Никто их не держит.
— Проснулся? — услышал я смутно знакомый голос.
Обернувшись, увидел вчерашнего медика, застывшего в дверях.
— А так не заметно? — буркнул в ответ, не считая необходимым подтверждать очевидное.
Мужчина вздохнул и подошел ко мне.
— Дичишься, — заметил грустно. — Понимаю. Я бы тоже злился, встреть меня разрядом парализатора. Так сказать: «Добро пожаловать на Ирдал».
Фыркнув, я бросил быстрый взгляд на его лицо. Интересно, он это всерьез говорил? А сам-то своим словам он способен поверить? И чего бы хотел словами добиться? Чтобы я развесил уши? Неужели со стороны я выгляжу таким дураком? Хотя, да, второго такого нужно еще поискать.
— Со мной были мужчина и женщина, Арвид Эль-Эмрана и мадам Фориэ Арима, — имя оброненное начпорта в нужный момент само пришло на ум. — Где они? Что с ними? Я хочу их видеть.
Медик аккуратно положил ладонь мне на плечо, и этот простой жест разозлил больше, чем все его предыдущие заискивания.
— Руку уберите, — огрызнулся я. — У нас в Академии не приветствовались тактильные контакты меж представителями одного пола, а к вашим лигийским штучкам я не привык.
Мужчина, покачал головой, но руку убрал, и даже отошел в сторону на несколько шагов. Так, что я теперь мог хорошо разглядеть его: высокий, худющий, длинные каштановые волосы собраны в хвост, на костистом лице выдающийся нос выглядел птичьим клювом.
Он постоял с минуту, подом подошел к стулу, нагнулся, достав из-под него не замеченные мною тапочки. Вернулся и, поставив их на край подоконника, с улыбкой пояснил:
— Обуйся. У нас на Ирдале, босиком разгуливать как-то не принято, если конечно, ты не на пляже.
— Зачем? — зло бросил я ему в ответ на насмешку. — Чтобы сделать вам приятно? Чтобы все было, как принято?
Улыбка сползла с лица медика. Вздохнув, он попросил:
— Ты все же обуйся, а то можешь ноги поранить.
Хотелось бросить в лицо мужчины что-то особенно колкое, но встретившись с ним взглядом, я сделать этого не смог.
— Пойдем со мной, — предложил медик вполне серьезно. — Отведу тебя к Эль-Эмрана, покажу, где мадам Арима. А то ведь не успокоишься. И да, — он устало пожал плечами, — если я оскорбил тебя своим прикосновением, прости. Я этого не хотел.