Адмирал

Вокруг меня сыпались камни, обломки и ксеносы самого разного размера. Я плохо соображал и медленно съезжал под уклон.

Сквозь кровавую пленку я все же разглядел белую фигуру. Крепко схватив Салмагард за запястье, я подал ток на перчатку другой руки и накрепко прицепился к металлу, хотя мне казалось, что рука вот-вот вырвется из плечевого сустава. В комме звучал голос Дейлани, но я ничего не воспринимал. Я подтащил Салмагард к себе и попробовал ползти, но мы на самом деле никуда не двигались. Я и себя-то не мог подвинуть, не то что нас обоих.

Сверху сыпались и сыпались осколки, пробивавшие в моем скафандре дыру за дырой.

Заметив еще одну белую вспышку, я поднял голову. Люк открылся, и из него выбиралась фигура – это могла быть только Дейлани. Вылезла и побежала к нам, ловко уклоняясь от падавших камней и прочего. Она попыталась поднять меня, но я не выпускал руку Салмагард. Тогда Дейлани, с невнятными сердитыми звуками, подтащила к себе нас обоих.

Я не столько влез в люк, сколько просто упал туда и, ударившись о жесткий пол, снова потерял сознание на несколько секунд.

Дейлани спускалась по лестнице, держа на плече Салмагард.

Ей пришлось затаскивать нас обоих в спутник, где она бесцеремонно швырнула нас на пол. Нилса я не увидел – значит, лейтенант уже уложила его в стазис. Дейлани взяла терминал и уставилась на экран. Раздался грохот, и нас всех прижало к палубе.

Терминал проехал мимо меня, и на его экране я увидел гигантскую мать всех ксеносов, быстро удалявшуюся куда-то вниз, и корабль колонистов, исчезавший в черных недрах планеты, как это случилось недавно с транспортником капитана Треммы.

Глава 21

Углепластиковые экраны дребезжали, как стекла.

Громадный крейсер пробил бронеплиты, как будто там вовсе ничего не было. Даже здесь, на большом расстоянии, звук удара оглушил меня. Громада в четыре с половиной километра длиной потеряла управление и бессильно рухнула на город. Дома и башни, казавшиеся издалека не прочнее травы, пусть и километрового роста, рушились и разваливались на части. Сияющие строения гибли дюжинами. В воздухе световыми точками суетливо носились флаеры с людьми, отчаянно пытавшимися спастись.

Один за другим корабль проламывал автомобильные и железнодорожные эстакады; обломки мостов сворачивались в спирали и ползли в сторону пролома.

Из корабля потек теплоноситель, и сразу же поднялись языки голубого и зеленого пламени. Станция стремительно теряла воздух, и непреодолимый ветер нес людей, вперемешку с обломками, как пыль. Через грохот катастрофы тщетно пытался пробиться вой сирен. Корабль достиг базовой платформы, врезался в нее и сложился внутрь себя. Вся станция содрогнулась, и пол устремился на встречу с моим лбом.

– Они совсем уж обнаглели.

– А чего же ты ждешь от имперцев? Куда они хотели его забрать? В свое посольство?

– А куда ж еще?

– Они с корабля? С того, большого?

– Откуда я знаю? Наверно.

– Тебе не кажется, что они странно себя ведут? Почему они сразу забрали всех остальных, а этого, одного, оставили? С чего такая задержка? И, вообще, они объяснили хоть что-нибудь?

– Лучше скажи: он выживет или нет?