– Всё никак не уймётся… – проворчал Бич, вытаскивая бинокль – большой, обтянутый чёрной кожей, с латунными поясками. – Опять занесёт её в очередные гребеня, вытаскивай потом!
– Майки с ними нет. – ответил Егор. Он рассматривал парапланы, прикрыв глаза от солнца ладонью. – Ей сейчас не до того – с головой ушла в свой проект. А её ребятишкам далеко улетать – кишка тонка. Покружат над рекой, и плюхнутся в Лужниках…
– То-то отец Андроник обрадуется! – ухмыльнулся егерь. – Будет кого розгами попотчевать. При единодушном одобрения лужниковских фермеров.
Он поднял к глазам бинокль.
– А красиво идут, подлецы…
Парапланы, поймав восходящий поток, спиралями устремились вверх.
– Я им даже немного завидую. – сказал Егор. – Каков он, Лес – с неба?
– Ты же был на верхушке башни Федерации. Неужели не насмотрелся?
– Это совсем не то. Представь: висишь с полной тишине, под ногами – зелёное море, из него торчат крыши и огрызки зданий. На горизонте встаёт солнце, половина Леса золотится в его лучах, другая – тонет в чернильной тьме…
Егерь с удивлением посмотрел на собеседника.
– Да ты, Студент, оказывается, романтик!
– Сам такой.
– Не без того.
Они помолчали. Егерь крякнул, покопался в кармане и извлёк плоскую, меньше ладони, овальную фляжку.
– Давай, чтобы этим летунам повезло.
– Коньяк?
– «Спарапет».
Оба по очереди приложились к фляжке.
– Так и не раздобыл себе такую… – Егор повертел в пальцах изящную вещицу. – Олово?
– Британский пьютер. Дарю.