После протёр глаза и, рассмотрев склонившегося над ним своего дружка, буркнул:
- Жорка, какого…. Что случилось?
- Лёха, давай быстрее. Тревога для ОПД.
Алексей бросил взгляд на наручные часы – полвторого ночи и, вскочив с кровати, быстро принялся одеваться. Привычными движениями намотал портянки, сунул ноги в сапоги. Хоть и был старослужащим, но портянки предпочитал неуставным носкам.
- А, Нигматулин?
- Молодой уже побежал. Он же сержант, его раньше будим. Забыл что ли?
- Это я ещё не проснулся.
Алексей подбежал к открытому окну в конце казармы. Оно выходило в сторону боевой позиции. Почти автоматически, давно уже отработанными движениями, вскочил на специально подставленный табурет, затем на подоконник и прыжок в ночь. Благо первый этаж. Пока будешь выбегать из казармы, как положено, потеряешь уйму времени. Но такой путь возможен лишь летом. Казарма стартовых групп находилась на самом краю территории жилой зоны ракетного дивизиона. Напротив этого же окна пожарное депо, слева штаб. А справа лесная дорога, ведущая в лес. Свет фонарей до неё не доставал, луна куда-то запропастилась, темно, как в …. Неважно. За полтора года службы путь на боевую позицию так изучил, что мог до неё добраться и с закрытыми глазами. Ориентироваться в полной темноте помогал стук подкованных каблуков его сапог, благодаря особенностям армейских дорог. Бетонные узкие плиты уложены лишь под шины автомобилей. Глуше стал звук, значит сошёл с дорожки, шаг в сторону, снова цоканье подковок по бетонке. Поднятый раньше его по тревоге сержант Нурислам Нигматулин уже должен был добежать до позиции и получить на командном пункте шифровку из Москвы.
Пробежал с километр в полной темноте и стало легче ориентироваться – впереди показались огоньки КПП боевой позиции. Осталось ещё полкилометра. На КПП Алексея уже ждали, калитка распахнута, дежурный, пропустив его на территорию, назвал ему цифру десять. Пройдя ещё несколько кордонов, Алексей оказался на бетонной площадке. Впереди слева и справа смутно виднелись полусферы железобетонных куполов над ракетными шахтами, а между ними возвышалась башня с часовым и установленным в ней пулемётом. Вспыхнувший яркий луч прожектора ослепил его. Усиленный громкоговорителем металлический голос часового потребовал прекратить движение и назвал цифру восемь. Алексей в ответ выкрикнул: - два!
- Продолжить движение! – и луч прожектора скользнул в сторону, освещая ему дальнейший путь. А вот и вход в подземный бункер. Спустился по ступенькам к наглухо задраенной массивной бронированной двери. Только хотел протянуть руку к ней, как изнутри её начали сотрясать мощные удары. Алексей не поверил своим глазам – дверь на глазах распухала! Это же какая дурная сила давит изнутри! У него затряслись колени. Со страшным и противным скрежетом дверь отвалилась и в дверной проём прощемилась огромная и жуткая морда элиты. Волосы на голове Алексея встали дыбом, пилотка свалилась на пол, а кожа чувствительно обтянула и сжала череп. Во взгляде элиты почудилось что-то знакомое. Внезапно, при этом пристально глядя на него, она голосом Душмана спросила:
- Соскучился по мне, Пират?!
- А-а-а-а, - Алексей закричал от ужаса и проснулся…
- Пират, что с тобой? – Белка, вскочившая в постели от его крика, встревоженно посмотрела на него.
Опустив ноги на пол, остался сидеть на кровати, тело всё в противном, холодном поту, схватил с тумбочки бутылку с живцом и жадно приложился к ней.
- Уф, - успокаиваясь и приходя в себя, вытер вспотевший лоб, слегка вздрагивающей рукой поставил бутылку обратно, - и приснится же такое.
- Напугал ты нас, - Белка погладила свой выпуклый живот.
– Проснулся и ножкой колотит, - она взяла его ладонь и приложила к животу, – слышишь?
- Слышу. Михайловна сказала, что бы я тебя перевёз в госпиталь.
- Я не хочу туда.
- Надо! Я тебе не акушерка, а там все условия. Хочешь или не хочешь, а ехать то всё равно придётся. Через неделю перезагрузка кластера.