Понятно. Перед изолятором Рыжий кормил отряд строгих условий, где почти весь блаткомитет находится. Вот они и положили ему в термос пару половников мяса. На нас. Такой грев замаскированный. Дежурному будет просто лень звонить в столовую и узнавать, что там в меню написано. А остальные будут есть упомянутый бикус. Был у него и официальный грев. Небольшой свёрток с конфетами, сахаром, растворимым кофе и сигаретами. По договорённости с операми блатные толкают. При условии, конечно, что хорошо себя ведём. Дополнительный инструмент воздействия. Съесть, выпить и выкурить нужно до утра, утром по обыску всё вылетает.
Получив кипяток, мы навели две кружки кофе.
— Сахара шесть кусков, — посчитал я, — об колено?[4]
— Не, сладкое сам ешь, зубы болят, — отозвался Слепой, — мне только курево.
Курева разрешалось по три сигареты. Я не курю, значит, все шесть ему. Когда пищераздатчики ушли, я подождал, чтобы Иваныч, проходя по коридору, поравнялся с нами, после чего негромко позвал его. Тот остановился, изобразил на лице недовольство, но кормушку всё же открыл.
— Пётр Иваныч, я тут употел малость, может, перед отбоем в баню по-быстрому? Буквально десять минут.
Ничего не ответив, он закрыл кормушку, но через пару секунд мы услышали противный писк электрозамка. Дверь распахнулась. Иваныч, всё так же недовольно проворчал:
— Десять минут. И без лишней движухи.
Два раза говорить было не нужно. Мы оба схватили мыло и полотенца и заспешили к душевой. Баня в изоляторе — проблема. Зимой горячая вода постоянно, поэтому всех сидельцев моют в один день, четверг, а летом бойлеры, очень слабые и медленные, вот и помывка как попало. Слепой хотел было в каптёрку за шампунем зайти, но наткнувшись на недобрый взгляд дежурного, решил, что мылом обойдётся.
Через десять минут, чистые и распаренные, мы вернулись в камеру, от души благодаря Иваныча. Ему ведь в одиночку-то и камеру открывать нельзя, но открывает. Во-первых, ему бояться некого, даже я, боец не из последних, не решусь напасть, а во-вторых, куда мы дальше зоны убежим, да и зачем нам это?
Так пролетел вечер. В девять часов, появился помощник. Выдал постельное и отстегнул кровати от стен. Теперь, когда есть всё, можно спокойно спать, аж до пяти часов утра. Собственно, так мы и сделали.
А ночью Слепой разбудил меня и пожаловался на запах. Воняло действительно ужасно, словно кислотные пары в воздухе.
— Помойка, что ли, горит? — предположил я. Помойка располагалась недалеко, мусор вывозили редко, поэтому старались его сжигать в железных бачках. От горения пластика, тканей и пищевых отходов запах был жуткий, но делалось это, во-первых, днём, а во-вторых, даже тот аромат был несравним с теперешним.
— Не похоже, не дым это.
Подтянувшись на решётке, я выглянул в окно. Оттуда проглядывался большой кусок запретки, где сейчас на высоте примерно человеческих коленей, стоял густой туман.
— Химкомбинат рвануло, — резюмировал Слепой.
— Да нет здесь никаких комбинатов, — возразил я.
— Окно закрыть надо.
Он был прав, вот только выполнить это было проблематично. Все помнят, как открывается пластиковое окно? Поворот ручки, здесь тоже, только ручки нет, да и не нужна она, поскольку окно от меня отделено решёткой, за которой ещё полметра пространства. Поэтому вместо ручки есть ключ от окна на длинной палке, который хранится у дежурного и выдаётся по просьбе зеков. А дежурный сейчас спит в своём биндяке[5] и будить его себе дороже. Осознав этот факт, мы от безысходности завалились спать, прикрывая органы дыхания влажным полотенцем.
Но спать нам долго не дали. Пришло время подъёма. Начали как всегда с нас. Оперативный Дежурный, он же ДПНК, майор лет пятидесяти, толстый и уставший, проследил за выносом постельных принадлежностей, проверять камеру на предмет спрятанного одеяла он не стал. Не по чину. Дверь захлопнулась, а майор пошел дальше. Следом за ним грузно шагал зевающий Иваныч со связкой ключей. Всё прошло тихо, только, когда уже ДПНК собирался уходить, на поясе у него заверещала рация, причём громкий и испуганный голос поведал о драке в отряде.
ebooksa