– Елизавета Дмитриевна, – быстро сказал он, – мне кажется, что в связи с последними событиями (я имею в виду ликвидацию Аполлонуса и пленение Зевсия) у нас больше нет времени на неспешную подготовку и картографирование местности. Карты степи вообще представляют для нас только академический интерес, а вот только по тому самому храму «Вечного огня» и его окрестностям необходима самая детальная раскладка. Где, кто, что и сколько вешать в граммах – короче, по максимуму все, что позволит получить разведывательная аппаратура вашего штурмоносца.
– Значит так, Сергей Сергеевич, – произнесла в ответ я, быстро, хоть и с трудом, настроившись на служебный лад, – как я уже вам говорила, разведывательная и картографическая аппаратура штурмоносца способна самостоятельно отсканировать рельеф местности, распознать и картографировать искусственные сооружения, включая подземные объекты и коммуникации, залегающие не глубже тридцати метров, а также выявить полную дислокацию разумных и неразумных существ крупнее десяти килограмм, с разделением неразумных на хищников и травоядных.
– Э-э-э? – на языке глухонемых спросил явно ошарашенный Серегин. – Как это так может быть – что, во время воздушной разведки вы можете получать такие данные?!
– А то как же иначе, – ответила я, – мы искали по джунглям гнезда разных негодяев, а вот насчет того, как именно работают детекторы мозговых излучений, я вам ответить не могу. Во-первых, я не физик, а пилот, и фамилия моя не Эйнштейн, а Волконская, а во-вторых, информация эта является секретной и не подлежит разглашению людям без допуска.
– А, ладно, – махнул он рукой, – на самом деле это не очень-то и важно. Ведь самое главное для нас – это конечный результат, а точная и своевременная информация по дислокации сил вероятного противника сильно облегчит его скорейшее достижение.
Интересно, он хоть сам понял, что сказал? А то я стала замечать, что в моем присутствии Серегин стал выражаться до предела наукообразно и куртуазно, как будто начисто забывая простые слова. Но это было еще не все.
– Короче, – сказал он, – берите свою прежнюю команду, с которой утром ходили на картографирование, и летите искать этот самый храм. К вечеру у нас по нему должна быть вся информация, а завтра утром, желательно прямо на рассвете, мы и проведем нашу внезапную скоротечную наступательную операцию.
– Сергей Сергеевич, – спросила я, – скажите на милость, а как же найденный нами пароход? Ведь там должно быть столько самых разных, нужных в нашем хозяйстве вещей – особенно женских мелочей, без которых мы обходимся только по непосредственному божьему соизволению…
– А пароход – точнее, теплоход – лежал там на мели какое-то время, и полежит еще чуть-чуть, пополам не переломится. Если он из нашего мира, на что очень похоже, то вряд ли он представляет из себя нечто большее, чем несколько тысяч тонн китайского шмотья для самых бедных. Не предмет первой, знаете ли, необходимости – поскольку своего Черкизона мы тут открывать не собираемся. Контроль над храмом «Вечного огня», Елизавета Дмитриевна, в настоящий момент для нас гораздо важнее, хотя и обменный фонд такой большой емкости – это штука весьма заманчивая.
Да, ответил так ответил. Какая же девушка не захочет порыться в такой огромной груде барахла, которую он сухо называет обменным фондом, будь даже эта девушка и из высшего общества? В нашей женской породе вещизм неистребим, в отличие от тех же мужчин, которые все больше упирают на ценности вечные, и оттого нематериальные. Как говорил папенька, когда маменька впадала в раж и начинала ходить по магазинам, скупая всякое ненужное, по его мнению, барахло: «Женщины произошли не от обезьян, как утверждает современная наука, – ворчал он, – ибо те голые сидят на деревьях и ничего им не надо – а напрямую от гигантских хомяков, потому что только те запасают на одну зиму столько барахла, которого не сожрать и за три жизни.»
Короче, я немедленно вылетаю на поиски и разведку храма «Вечного Огня», а плавучей пещерой Али-бабы (которая, правда, уже никуда не плывет) мы займемся позже, но надеюсь, что в самое ближайшее время. Я уже убедилась, что Серегин слов на ветер не бросает (в отличие от некоторых интеллигентов), и если что-то обещает, то потом обязательно это делает.
Посланница богини Кибелы, послушница храма «Вечного Огня», юная дева Агния.
Думала ли когда-нибудь я, скромная послушница-воин, о том, что от моей руки падет самый настоящий бог – и не какой-нибудь недавно произведенный в этот статус замухрышка, а сам древний и великий солнцеликий Аполлонус… В тот момент, кидаясь с мечом на чудовище, неожиданно всплывшее из водных глубин и напавшее на богиню Анну, я не задумывалась ни о чем таком, просто стремясь уничтожить того, кто посмел покуситься на моих новых друзей. Мы, амазонки, все такие – и в сердце у нас всегда больше разума, ведь, если задуматься, то только невероятное везение, вкупе с присущей всем нам, амазонкам, безумной яростью, помогло мне в тот момент победить это ужасное чудовище, от которого, будь я разумной, должна была бы убегать – как говорит Митька – чем дальше, тем быстрее. Но это было невозможно, потому что я являлась единственным находившимся поблизости воином, и именно от меня зависело, выживет ли богиня Анна, которая была так добра ко мне, в также находящиеся на ее попечении дети, что так стараются со мной подружиться.
Главный воин Серегин потом меня очень хвалил и ставил всем в пример, как образец храбрости, ловкости и находчивости. Должна сказать, что его похвалы мне были очень приятны – услышав их, душа моя сильно радовалась. Да, я действительно такая! Умная, сообразительная, быстрая и смелая. Поэтому-то Кибела и послала меня в эту чрезвычайно опасную, но очень интересную миссию, и я ни разу об этом не пожалела. Раньше я думала, что жизнь моя будет короткой и яркой, как взмах меча – и оттого никогда не рассчитывала и не хотела иметь детей, но теперь у меня по этому поводу появилось совсем другое мнение. Съездив в эту миссию, я уже совершила достаточно подвигов, обязательных для того, чтобы из юной девы стать полноправной амазонкой, способной получить разрешение на рождение ребенка. А если я уйду с Серегиным в другие миры, то и разрешения мне тоже никакого не потребуется. Захочу родить ребенка – и рожу. Анна добрая богиня, она поймет.
А я хочу! Хочу родить дочку – и хочу, чтобы ее отцом обязательно стал Серегин – самый лучший воин, которого я знаю. Ну, в крайнем случае, пусть это будет Змей, или любой другой из воинов этого отряда. Все они, как говорит Ася – Матильда, классные. Настоящие мужчины и воины, без капли тупого животного скотства внутри. Не то что эти любители маленьких мальчиков и девочек – тупые, как колуны, наемники из Беотии, которых старший жрец нанял, чтобы они охраняли наш храм. Терпеть их ненавижу. Когда Серегин и его воины захватят храм «Вечного огня», я попрошу, чтобы этих скотов обязательно оскопили, обрезали уши и носы, отсекли большие и указательные пальцы на руках – и в таком виде с позором бы прогнали за ворота, чтобы по всей округе, где бы они ни оказались, маленькие мальчики и девочки могли бы спать спокойно. Впрочем, я не обижусь, если этих козлов просто посадят на кол, или же убьют обыкновенной смертью, потому что Серегин и его люди не очень-то приветствуют, когда людей мучают просто так. Вот на допросе – это другое дело, но эти наемники так тупы и так мало знают, что их и допрашивать-то нет никакого смысла.
А то, что командир и его воины наш храм захватят – в этом у меня нет никакого сомнения. Слишком уж они злы на старшего жреца Терресия за то, что он наложил на меня это похабное заклинание, а еще за то, что он, скорее всего, оказался связан с херром Тойфелем. И за меньшее куда более высокопоставленным людям головы отрывали – только треск стоял. Сегодня после ужина Серегин позвал меня туда, где собрались он сам, Темная Звезда, Змей и небесная женщина-воин Елизавета. Поскольку вопрос был чисто военный, то там не было ни жреца Единого, ни мальчика-колдуна, ни богини Анны, которая к тому же еще страдала от нанесенной ей раны. И правильно – нечего мирным людям (Серегин называет их гражданскими или штатскими) делать там, где собираются воины и обсуждают свои военные дела. Правда, Елизавету повсюду сопровождают все пятеро бывших жертвенных овечек херра Тойфеля, но как говорит она сама – это к ней всего лишь бесплатное приложение. Но даже суровые воины умиляются, видя, как эти худые до прозрачности девочки преданно трутся возле своей благодетельницы и госпожи, ни на шаг не отпуская ее от себя. Говорят, что она даже просила мальчика-колдуна, чтобы он сделал этих девочек немного поумнее и передал им некоторые свои знания, как он передал знание языка латинян девочке по имени Ася-Матильда, а то их ум выглядит как сосуд, в который никогда не наливали ни воду, ни вино. Колдун подумал и согласился, но предупредил, что сперва девочки должны немного поправиться, потому что это не токая легкая процедура, да и сами знания будут из тех, которыми владеет сам Колдун. В объеме пяти классов средней школы – что бы ни значила эта тарабарщина.
Вот там, на этом совещании, Елизавета принесла такую штуку, которая создала призрачное (главный воин Серегин назвал его голографическим) изображение нашего храма во все подробностях его конструкции, со всеми подземными помещениями, тайными ходами и покоями старших жрецов. Мне было позволено знать всего лишь ничтожную часть от всех этих секретов, и Елизавета должно быть, применила очень могущественную магию, раз так быстро смогла разгадать все тайны нашего храма. Ну и я, конечно, тоже рассказала все, что знала, и показала на призрачном изображении как место, где почти на положении пленниц живут мои сестры, так и казармы наемной охраны, конюшни, и апартаменты старших жрецов.
– Крысы не должны успеть сбежать с корабля! – сказал главный воин Серегин, и я с ним согласилась. Моих недругов в храме ждет ужасный и неожиданный конец. Преисполнившись этой мысли, я и отправилась спать, после того как все закончили говорить и разошлись. Завтра будет великий день, который я запомню на всю жизнь.
ebooksa