Примечание авторов: *
К моему удивлению, это оказался плюгавенький мужичонка маленького росточка. Даже его пегая борода была редкой и растрепанной, а в глазах застыл несмываемый страх. И эта фря, ничуть не похожая на обычного боярина, важного, как петух на птичьем дворе, крутила-мутила страну, вызвала Смуту и тяжелейшую войну, стала причиной смерти множества людей и завалила все, за что бы она ни бралась. У меня вдруг сразу пропало желание выдавать этого персонажа Михаилу Скопину-Шуйскому для открытого суда. Таких ядовитых сколопендр не судят, а давят каблуком, пока они никого не укусили. Тако же поступим и мы, тем более что люди, которые брали этого обормота под микитки, полностью уверены, что арестовывали известного душегуба по кличке Васька-душитель, и на все крики Шуйского, что он, мол, князь и боярин, отвечали глумливым голосом, что всем известно, что боярин Шуйский был в клочья разорван озверевшей толпой. Так что следствие над этим персонажем будет тайным, а суд ему и вовсе не нужен, ибо голодные тираннозавры давно заждались обещанного им бесплатного угощения.
24 августа 1605 год Р.Х., день восьмидесятый, полдень. Россия, Брянск.
Ася, она же Асель Субботина, она же «Матильда».
Вот, теперь мы чаще не ходим куда надо через порталы, а летаем куда нам надо, на штурмоносце вместе с Елизаветой Дмитриевной, как на самолете. Она говорит, что это так мы привыкаем действовать в тех мирах, где магии может не быть вообще. Фонтан у нас в этом мире получился маломощный, и тот магический фон, который он выдает, надо беречь и не расходовать понапрасну. Кстати, штурмоносец у нас маленький, и за один раз может перевезти не больше ста человек, а если с лошадьми – так и вообще только двадцать, поэтому о переброске крупных сил теперь можно забыть. Правда, Сергей Сергеевич сказал, что скоро Клим Сервий и его роботы починят один большой транспортный шаттл с «Неумолимого», на котором можно будет, когда потребуется, разом перевезти целый конный полк.
Да-да, в эту бандуру размером с небольшой пароход влезает целый уланский полк с походными, вьючными и боевыми лошадьми, а управлять ею будут проходящие сейчас обучение специально отобранные девчонки-лилитки из бывших мясных, которые только чуть-чуть старше нас с Янкой. Лет по четырнадцать-пятнадцать, не больше. Соплячки же, а туда же – будущие летуньи. Хотя что это я злоблюсь? Девки носа не задирают, ведут себя уважительно, разговаривают вежливо… Наверное, все из-за того, что на этих цац с фигурами повышенной эстетической привлекательности, начал все больше и больше заглядываться мой Митя – да так, что это переходит все нормы приличия. Иногда мне просто хочется завязать ему глаза, хотя я все равно знаю, что Митя любит меня и только меня, а на ЭТИХ он всего лишь смотрит.
Ничего, я тоже обязательно пройду тестирование и буду учиться летать у Секста Корвина и Септима Цигнуса. Они прикольные, как и все псевдоличности на «Неумолимом». С одной стороны, они есть, потому что мыслят, а с другой стороны, их нет, они фикция, информационный пар и туман, а все, что мы видим – это всего лишь голограмма, которую можно видеть, но нельзя пощупать. В любом случае, я тоже ничуть не хуже этих остроухих могу научиться водить шаттл, а может, и не только шаттл – например, бомбардировщик или даже истребитель; и вот тогда Митька поймет, что именно я самая лучшая девушка, а не эти смазливые цацы.
Короче, прилетели мы в Брянск с Сергеем Сергеичем встречать подходящее к городу русское войско Михаила Скопина-Шуйского. Да какой это город! Тьфу! Небольшая деревянная крепость на холме, а вокруг нее большая неогороженная деревня, которую в эти времена называют посадом. Большая часть домов в посаде была брошена еще год назад, когда жителей выгнали солдаты Бориса Годунова, и теперь эти дома без присмотра постепенно ветшают. В крепости вместо гарнизона, который разбежался еще весной, после свержения Федора Годунова, все лето сидел пришедший вместе с Лжедмитрием донской атаман Кузьма Щепка под командой которого было с полсотни кое-как вооруженных обормотов. Сергей Сергеевич сказал, что занимались они здесь тем, что собирали дань для Самозванца, то есть понемногу грабили местное население в соседних деревнях.
Поэтому никто из жителей после ухода царских войск не захотел снова поселяться в посаде. Тут, говорят, ужас что творилось. Местный народ убивали, грабили, насиловали. Причем царские войска, которые были тут до бандитов, тоже были не лучше, и занимались тем же самым грабежом и насилиями. Но Сергей Сергеевич – он не такой, и грабителей не одобряет, причем не одобряет настолько, что прилетевшая перед нами первым рейсом на рассвете штурмовая рота высадилась прямо в середину крепости и навела там хорошего шороха, застав банду врасплох. Несколько экземпляров, включая самого Кузьму Щепку, взяли живьем, а всех остальных перебили при оказании сопротивления. Кузьма и его подельники тоже ненадолго пережили своих приятелей, потому что Сергей Сергеевич, как только прилетел, сразу приказал всех, за исключением атамана, вздернуть на первой попавшейся осине. Уж больно интересных вещей порассказали ему местные девки, из которых этот Щепка набрал себе целый гарем. Прямо так пали в ноги, в пыль и грязь и начали рассказывать, как их мучили и насиловали, как привязывали веревками и пороли плетью, а потом снова насиловали. Аж заслушаться можно, как они расписывали в цветах и красках как их мучили, мучили, чуть насмерть не замучили.
Сергей Сергеевич выслушал это и приказал унасекомить Щепку, оставим способ этого унасекомливания на усмотрение потерпевших. И что тут началось – крик, вопли, и выдирание волос. Ну, это и понятно. Насильник один, а пострадавших от него много, и каждая предлагает свой способ казни. Сергей Сергеевич послушал этот бабий базар, посмотрел на беснующихся и распаленных девок, готовых повыцарапывать друг дружке зенки и со вздохом сказал, что демократии в России не было и никогда не будет. После этого он своей властью повелел присовокупить этого атамана к его болтающимся на осине приятелям.
Но на этом все еще далеко не закончилось, потому что потерпевшие от насилия снова повалились Сергею Сергеевичу в ноги, заявив, что после такого позора в родных деревнях их больше никто не ждет и родные их не примут, поэтому можно, хоть тушкой, хоть чучелком, но отправиться в волшебную страну молочных рек в кисельных берегах, по которую им порассказали наши девицы-воительницы, а иначе им только в речку топиться с камнем на шее. Сергей Сергеевич снова послушал, после чего плюнул и махнул рукой, приказав отправить этих девок в Крым с обратным рейсом. Авось пригодится воды напиться, ибо добро надо делать не только когда хочется, но и всегда, когда придется.
А пару часов спустя мы встречали передовые отряды доблестного русского воинства, к которым еще неделю назад были переброшены наши конные подкрепления. Сергей Сергеевич сказал, что тот транспортный портал был последним, после которого наш Димка сказал, что магии в этом мире наступает полный трындец. Мол, вычерпали все, и теперь уже видно донышко. Но Бог с ней, с этой магией, обойдемся без нее, тем более у меня в ней все равно ничего не получается. Теперь у нас есть «Неумолимый» а, значит, мы все равно будем самые крутые. Если у меня не получилось стать колдуньей, попробую выучиться на пилота космического истребителя. По-моему, это еще круче.
Тогда же и там же. Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский.
За три недели похода русское войско, которое вел на поляков Михаил Скопин-Шуйский, преобразилось до неузнаваемости. Составлявшая его основу посошная рать, крестьянское ополчение, уже к концу царствования Ивана Грозного выполнявшая только хозяйственные и обозные функции, исчезла неведомо куда, а вместо ее неуправляемых разномастных толп в походной колонне возникли ровные, будто вычерченные по угольнику коробки спитцеров и стрелков, обряженных в нашу старую экипировку тевтонского производства. Переобмундировались даже московские стрельцы, убравшие свои щегольские красные кафтаны на обозные телеги. Но тут, как я понимаю, в первую очередь сыграли хозяйственные соображения. Стрелецкая обмундировка, вся без исключения, покупалась служивыми за свои собственные деньги, и трепать ее зазря было не след, в то же время невзрачную, но крепкую и удобную форму и защитную экипировку цвета чуть пожухлой травы князь Артанский давал со своего широкого барского плеча, и этим надо было пользоваться.
Поместная конница, наоборот, местами отказывалась менять тегилеи на уланскую экипировку исключительно из дворянской гордости – что, мол, только холопей, князь Артанский снаряжает за свой счет, а они люди не просто вольные, но еще и записанные в Бархатную книгу. В силу этого подразделения поместной конницы вперемешку с уланской экипировкой цвета хаки, которую приняли в основном боевые холопи, пестрили стеганными тегилеями, ламиллярными панцирями и даже дедовскими кольчугами у тех, кто сумел сохранить подобные раритеты. Ничего, ветер войны повыдует из дворянских голов разную дурь (у некоторых вместе с мозгами), а сейчас это неважно. Видно, что усилиями моих тевтонских инструкторов основной пехотный костяк русского войска сколочен и готов к сражениям, а функции пока недостаточно сформированной кавалерии на первом этапе войны могут выполнять мои уланши.
Сейчас для русского войска главное нанести полякам первое поражение, истребив козацкие банды и расколошматив ударное ядро кварцаного войска, состоящее из польских гусарских рот, после чего вынудить гетмана Жолкевского отступить за линию границы. Затем Земской Собор, уважая волю отрекшегося царя Федора, с чистой совестью провозгласит Михаила Скопина-Шуйского русским царем, тот женится на Ксении (а то девка уже вся извелась), и повенчается вместе с молодой женой на царство, объединяя две династии. Серьезная война с Польшей начнется на следующий год, или даже чуть раньше, зимой, но только в том случае если король Станислав сумеет завершить войну в Прибалтике со Швецией, высвободив для действий против России основные силы Великого Княжества Литовского. Впрочем, шведы в любом случае уже выдохлись, и даже если они не выйдут из войны, на прибалтийском направлении в дальнейшем для Речи Посполитой будут идти не более чем бои местного значения. А нам пока будет дано время переосмыслить свою тактику и стратегию с учетом того, что при дальнейшем продвижении на верхние уровни магический фон будет становиться все беднее и беднее. Все возможности для этого нам даны, требуется только найти им правильное применение.
ebooksa