Искатели сокровищ

Джанет ИвановичИскатели сокровищ© Evanovich, Inc., 2012© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2015* * *Глава 1Зовут меня Лиззи Такер, и я всегда считала себя нормальной. Я блондинка – с небольшой помощью соответствующей химии. Глаза карие – это у меня от дедушки Гарри. Росту во мне пять футов пять дюймов, объем груди больше объема талии, так что я вполне довольна собой. Детство мое было умеренным в плане потрясений и прошло без каких-то серьезных несчастий. Я не была чирлидером или королевой выпускного бала, не получала наград за отличную учебу. После средней школы пошла учиться в кулинарную школу, где мне с большим трудом давался забой всякой живности, зато я преуспела в выпечке. Была помолвлена, потом это дело поломалось. Повезло парню. В январе, через три дня после моего двадцать восьмого дня рождения, я получила дом в наследство от своей двоюродной бабушки Офелии, а работаю я шеф-поваром по выпечке в булочной Даззла в Салеме.В течение пяти дивных месяцев я жила с ощущением, что жизнь моя наконец-то налаживается. И тут в мой мир ворвались двое мужчин плюс одна обезьяна и изменили его навеки.Одного из этих мужчин зовут Вульф – сокращенно от Гервульф Гримуар[1]. Он очень красив, но это зловещая красота: черные как смоль волосы волнами спадают до самых плеч, кожа бледная, глаза почти черные – при этом помыслы у него даже еще более темные, чем его глаза. Второй парень – крупный, неопрятного вида блондин, вечно околачивавшийся на пляже. Он обладатель крепкого мускулистого тела, сомнительной репутации и обезьянки по имени Карл. Однако этот здоровенный парень, при всей своей неряшливости, необъяснимым образом очень обаятелен, и зовут его, естественно, тоже соответствующе – Дизель.Оба они мои ровесники. По словам Дизеля, мы представляем собой «часть свободно организованной группы людей, обладающих сверхспособностями». Сама я не очень во все это верю, но полностью не верить тоже не могу. Я признаю́, что отдельные люди умнее, храбрее, сильнее остальных, некоторые лучше поют, другие более удачливы. Поэтому кто сказал, что у кого-то не могут быть особые способности выше, чем у других? С другой стороны, он и не строит из себя Супермена с планеты Криптон, верно ведь?Это мой первый октябрь в Новой Англии. Я по-прежнему люблю свою работу и маленький, на две спальни домик бабушки Офелии, приютившийся на склоне холма с видом на гавань Марблхеда. Дом этот был построен в 1740 году и с тех пор несколько раз претерпевал некоторую реконструкцию – с бо́льшим или меньшим успехом. Он немного перекошен, и окна у него не строго вертикальные, зато в нем есть работающий камин, и с самого первого дня я чувствовала себя здесь дома.Обычно я работаю с пяти утра до часу дня, но сегодня у меня выходной. В окно кухни бил косой дождь, и старый клен на заднем дворе уныло скрипел под ветром. Я как раз нарезала овощи для супа, когда задняя дверь распахнулась и в мою крошечную прихожую ввалился Дизель. На нем были высокие байкерские ботинки, потертые джинсы, футболка с рекламой пива и серый свитер с расстегнутой змейкой. На щеках красовалась двухдневная щетина, густые растрепанные волосы были мокрыми от дождя, и выглядел он очень сексуально.– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, – сказал Дизель. – Одного парня только что столкнули с балкона на четвертом этаже, и в этом как-то замешан Вульф. Поговаривают, что Вульф напал на след еще одного камня САЛИГИА[2]. И я подозреваю, что убийство имеет к этому какое-то отношение.История, упомянутая Дизелем, гласит, что вся сила семи смертных человеческих грехов сосредоточена в семи древних камнях. Они называются камнями САЛИГИА, и если собрать их все в одном сосуде… ну, тогда зло по-настоящему возобладает в мире и на земле начнется что-то вроде ада. Кое-кто считает, что камни эти каким-то образом оказались в Салеме. Одним из таких людей является как раз Вульф, который дал нам понять, что они ему нужны. Поскольку Вульф время от времени переходит на сторону темных сил, на Дизеля была возложена миссия воспрепятствовать тому, чтобы камни эти попали к Вульфу.– В принципе, я бы не возражала прошвырнуться, – ответила я Дизелю, – но в данный момент я варю суп.– О’кей, тогда давай разберемся, что мы имеем. Ты можешь остаться здесь и варить свой суп, а можешь пойти со мной и спасти человечество, которому грозит попасть в котел к Сатане.Я шумно вздохнула. Обладать особыми способностями хорошо только на бумаге. Существуют определенные люди, вроде Вульфа, которые получают удовольствие от власти, которую эти возможности дают, но я нахожу этот дар тяжким бременем. Да, я понимаю, что кто-то должен спасать мир от попадания в адский котел, но почему именно я?– Сказать по правде, я никогда до конца не верила во все эти разговоры насчет САЛИГИА, – сказала я. – И к тому же я не чувствую себя достаточно готовой спасать человечество.– Ты обладаешь самой главной способностью, которой у меня нет, – ответил Дизель. – Ты одна из всего двух человек, способных чувствовать предметы, имеющие отношение к камням САЛИГИА.– И ты считаешь, что я должна буду воспользоваться своей способностью на месте преступления?– Может, этого и не понадобится, – сказал Дизель, – но ты просто классная девушка. И если уж мне придется идти под дождем, чтобы посмотреть на какого-то идиота, шлепнувшегося с балкона на тротуар, я бы предпочел взять тебя с собой.– Так ты и вправду думаешь, что я классная?– Да. Слушай, ты не могла бы поторопиться?Это довольно тревожный знак – похоже, меня легко можно сбить с помощью такого непритязательного комплимента, – но что имеем, то имеем. Я сгребла нарезанные овощи в кастрюлю и накрыла ее крышкой, после чего схватила свою сумочку с кухонной стойки, сняла с вешалки у двери куртку с капюшоном и вышла на улицу.Было довольно холодно, тучи висели низко, и дождь стал моросящим. В гавани ниже моего дома по-прежнему стояли на приколе лодки, но по сравнению с летним ажиотажем их стало намного меньше. В Новую Англию определенно добралась осень.Дизель открыл калитку в заборчике из белого штакетника, которая вела из моего заднего дворика на аллею, куда он заехал против всяких правил. Ездил он на красном джипе «Гранд Чероки». Машина была не новая, но и не старая, обычно она была заляпана грязью и покрыта дорожной пылью. Но сегодня верхний слой грязи смыл дождь, так что выглядела она почти чистой.Я проскользнула внутрь и примостилась на пассажирском сиденье, после чего поняла, что сзади сидит Карл. Он посмотрел на меня, помахал пальцем и улыбнулся своей жутковатой обезьяньей улыбкой – сплошные обезьяньи зубы, оттопыренные обезьяньи губы и безумные и ясные обезьяньи глаза.Я росла в пригороде, и у нас в доме были собаки, кошки, хомячки, морские свинки, попугайчики и рыбки. Но обезьян – никогда, так что для меня это был новый и порой беспокойный опыт.Дизель выехал по Везерби-стрит на Плэзент, Плэзент скоро перешла в Лафайет, а уже Лафайет привела нас к мосту, который вел в Салем. В потоке машин мы проехали центр города, свернули в северный район и, припарковавшись на Брейнтри-стрит позади полицейской патрульной машины, прошли к тому месту, где уже собралась небольшая толпа.Район этот был смешанный, жилой и торговый одновременно. Напротив семиэтажного многоквартирного дома из желтого кирпича постройки примерно семидесятых годов стояли припаркованные под углом полицейские машины, фургончик судмедэксперта и карета скорой помощи. Место происшествия перед домом было огорожено желтой лентой, где была установлена импровизированная ширма, чтобы закрыть от всяких любопытствующих ротозеев вроде меня тело, распростертое на скользком от дождя тротуаре. И слава богу, потому что видеть мертвого человека мне очень не хотелось.– Ты знаешь, как его звали? – спросила я Дизеля.– Джилберт Риди. Профессор из Гарварда. По данным моего источника, он разбился, упав с высоты, но на шее у него ожег в форме отпечатка человеческой ладони.Я почувствовала, как в желудке тревожно заворочался завтрак, а над верхней губой выступили капельки пота.– Вот блин, – сказала я. – Черт…Дизель взглянул на меня.– Дыши глубже. И думай о чем-нибудь другом.– Как, интересно, я могу думать о чем-то другом? Передо мной на асфальте лежит труп, а на коже у него ожог от руки.– Думай о бейсболе, – предложил Дизель.– Ладно, пусть будет бейсбол. Я играю или только смотрю?– Смотришь.– Смотрю в парке? Или по телевизору?– По телевизору.Дизель задрал голову и уставился на разбитый вдребезги навес под крошечным балконом на четвертом этаже. Я тоже посмотрела вверх.– Я знаю только одного человека, способного сконцентрировать достаточно энергии, чтобы оставить рукой ожог на чьей-то шее, – сказал Дизель.– Вульф?– Да.– Значит, ты считаешь, что это Вульф выкинул Риди с балкона?– Все указывает именно на это, но на Вульфа это не похоже. Вульф любит все делать аккуратно. А тут – полный бардак. Не могу представить, чтобы он выбросил этого парня из окна… тем более под дождь.– Это скорее в твоем стиле, – сказала я.– М-да, это больше похоже на меня.Я оглядела толпу по другую сторону от места происшествия и заметила там Вульфа. Он стоял один и был одет в безукоризненные черные слаксы и свитер. Он явно не был похож на человека, который совсем недавно выкинул кого-то с четвертого этажа. Волосы его были зачесаны назад, а темные глаза так сфокусированы на мне, что у меня начало покалывать кожу.Я почувствовала, что Дизель придвинулся ближе, рука его легла мне на плечи. Защитный жест. Вульф с пониманием кивнул. Последовала вспышка света, сопровождавшаяся небольшим облачком дыма, а когда дым рассеялся, его уже не было.– Он эти штучки с дымом откалывает с тех пор, как на третьем курсе съездил в летний лагерь для магов, – сказал Дизель. – Все это уже устарело. Пора бы для салонных фокусов освоить что-нибудь новенькое.Дизель и Вульф – двоюродные братья. Их объединяют узы крови, но разъединяют темперамент и идеология. Дизель работает на регулятивное ведомство, приглядывающее за людьми с необычными способностями, в качестве своего рода охотника за нарушителями порядка. А Вульф – это просто Вульф. И судя по тому, что мне о нем рассказывали, ничего хорошего в этом, как правило, нет.– И что теперь? – спросила я Дизеля. – Собираешься рассказать о своих догадках полиции?– Нет. У нас так дела не делаются. Ответственность за Вульфа лежит на мне.– Вот как?– Именно. И этим я займусь сам.Мимо меня промелькнул комок коричневой шерсти, и Карл проскользнул за брезент, закрывавший мертвое тело.– Я думала, ты запер его в машине, – сказала я.– Я и запер.– Что за хрень? – крикнул кто-то из-за ширмы. – Откуда взялась эта обезьяна? Она мешает на месте происшествия. Кто-нибудь, вызовите службу контроля за животными!Дизель тоже скользнул за ширму и вернулся оттуда с Карлом. Мы поспешили к машине, уселись в нее и рванули по улице.– Он что-то держит в руке, – сказала я Дизелю. – Похоже на какой-то ключ.Карл тут же сунул эту штуку в рот и сцепил зубы.– Ээээээ!Я предложила ему жвачку, обмен состоялся, и ключ очутился у меня. Судя по размеру, это мог быть ключ от замочка на ежедневнике или рабочем журнале. Он был украшен замысловатой гравировкой в виде виноградной лозы и листьев.– Твой? – спросила я Дизеля.– Нет. Он, должно быть, подобрал его на земле.– Возможно, он забрал его у Риди. Вытащил из кармана, например.– Я видел Риди, никаких карманов у него не было. На нем были только семейные трусы и один носок. Думаю, ключ мог быть спрятан у него в носу или воткнут еще куда-нибудь.Я вытащила из сумки дезинфицирующий спрей для рук и на всякий случай пшикнула им на ключ. Дизель проскочил пару перекрестков, выехал на Лафайет и свернул в сторону Марблхеда.– Ну что, мы закончили?– Если бы мы закончили, я бы уже валялся где-нибудь на пляже на тихоокеанском побережье. Я подумал, что мы сейчас вернемся к тебе домой, чтобы ты могла доварить свой суп, а я тем временем наведу справки насчет этого Джилберта Риди.Глава 2Дизель съехал с Плэзент-стрит и принялся кружить по исторической части Марблхеда, по узеньким улочкам, первоначально предназначавшимся для лошадей и пешеходов. Затем он свернул на Везерби-стрит и припарковался перед моим маленьким домиком: серые доски обивки, белая окантовка, по бокам красной входной двери висят стеклянные светильники.На крыльце сидела Гло в черной куртке с натянутым на голову капюшоном, прижимая к груди большую брезентовую сумку, похожую на почтальонскую. Она одинокая, как и я. На четыре года младше, на дюйм ниже, работает там же, в булочной Даззла, продавщицей. Курчавые рыжие волосы подрезаны коротко, а стиль в одежде позиционируется где-то между диснеевской принцессой и панк-рокером. Сегодня на ней были черные угги[3], черные колготки, короткая черная юбка и вязаная блузка в черную, оранжевую, розовую и нежно-голубую полоску. Увидев нас, она поднялась, и лицо ее расплылось в широкой улыбке.– Я уже боялась, что ты никогда домой не вернешься и я тут застряну на веки вечные, – сказала она.Я оглядела улицу.– А машина твоя где?– Осталась возле дома. Из нее что-то течет.– Как же ты сюда добралась?– Сосед ехал в эту сторону и подбросил меня. Я думала, что ты сегодня утром варишь суп.– Планы на время изменились, – сказала я.Дизель открыл входную дверь, куда сразу же рванулся Карл. Мы последовали за ним в дом, ну, в кухню, где на табурете восседал Кот 7143. Был он короткошерстный, в полоску, как у тигра, с одним глазом и половиной хвоста. Гло как-то забрала его из приюта для бездомных животных и принесла ко мне. В документе на передачу из приюта он был записан как «Кот 7143», и с тех пор это имя закрепилось за ним. Кот спрыгнул с табурета, презрительно фыркнул на Карла и с достоинством удалился.– Накладывала на кого-то заклятие в последнее время? – спросил Гло Дизель.Гло поставила свою почтальонскую сумку на кухонную стойку.– Нет. Пыталась колдовать на своей метле, чтобы она была веселой и радостной, только из этого ничего не вышло. Она по-прежнему злится.Гло уже четыре раза перечитала все книжки о Гарри Поттере и горит страстным желанием колдовать. Несколько месяцев назад она обнаружила в антикварном магазине «Книгу заклятий Риппла» и с тех пор пробует оттуда всевозможные заклинания. Я очень люблю Гло, она прекрасная продавщица в булочной, но как колдунья – это полная катастрофа.– Овощной суп с вермишелью на говяжьем бульоне.– А ты не добавляешь в него какие-нибудь экзотические приправы? У меня есть с собой немного порошка из сушеных глаз тритона. – Гло порылась в сумке и извлекла из нее небольшую баночку. – А еще у меня есть яйца ящерицы, но они могут быть уже просроченные. Купила на распродаже.– Спасибо, – сказала я, – как-нибудь обойдусь.Я вынула из кармана маленький ключик и, положив его на стойку, направилась к крану, чтобы вымыть руки.– О господи! – воскликнула Гло. – Это же Ключ Лавея[4]. Не думала, что ты можешь купить сонеты.– Никаких сонетов я не покупала, – сообщила я. – Ключ я нашла. Точнее, это Карл его нашел.Гло взяла ключ и принялась внимательно разглядывать.– Если присмотреться повнимательнее, среди виноградных лоз можно увидеть букву «Л». Ключ древний, и Нина из «Магазина старинной экзотики» говорит, что он может иметь магическую силу. Он входит в комплект к маленькой книжечке сонетов. Я копила деньги, чтобы купить у Нины эту книжечку, но меня кто-то опередил.Я повязала фартук и внимательно посмотрела на Гло.– Не думала, что ты такая любительница поэзии.– Нина давала мне почитать некоторые сонеты. Они такие романтичные, но есть совершенно вульгарные и непристойные.– Что может быть увлекательнее, чем непристойный сонет, – сказал Дизель, беря с тарелки рогалик.Я не могла себе представить, чтобы Дизелю нравились сонеты, пристойные они или непристойные. Мне казалось, что в поэзии его уровень – максимум лимерик.Гло положила ключ на стойку.– Нина говорила, что конкретно эти сонеты гарантированно возбуждают страсть, и я подумала, что они могут мне пригодиться. Никогда не знаешь, когда может понадобиться разбудить в ком-нибудь страсть, верно?Я посмотрела на Дизеля и подумала, что скорее бы воспользовалась чарами, которые помогли бы мне эту страсть игнорировать.– Хочу провести кое-какое расследование относительно Джилберта Риди, – сказал мне Дизель. – Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим компьютером?– Конечно.– А кто такой этот Джилберт Риди? – поинтересовалась Гло.– Один погибший тип, – ответил Дизель, – который нырнул ласточкой с балкона четвертого этажа сегодня утром.Я накрыла стол в столовой на троих и подала на ленч суп и свежевыпеченный хлеб, а на десерт – овсяное печенье. Из гостиной к нам вернулся Дизель, а на четвертый стул запрыгнул Карл.– Чии? – спросил Карл.– Нет, – сказал Дизель. – Это суп. Помнишь, как тебя пронесло после картофельного пюре? Так вот суп – еще хуже.Карл протянул ему палец, спрыгнул на пол и, сбегав в кухню, принес оттуда миску. Поставив ее на скатерть, он вновь вскарабкался на стул. Ему было слишком низко, глаза находились на уровне столешницы. Поэтому он сбегал в кладовку и вернулся оттуда с подставкой-скамеечкой для кормления детей. Взобравшись на нее, он улыбнулся всем своей пугающей улыбкой. Многообещающий малый.– Какой он умный! – восхитилась Гло. – Он хочет супа.Я смотрела, как Карл ест, и была согласна с Дизелем, что суп – это не самая удачная идея. Я положила в миску ломтик хлеба и слегка полила его бульоном, но Карл показал на кастрюлю с супом, а затем – на свою миску. Он хотел еще.– Ни за что! – заявил Дизель.Карл обиженно сбросил миску на пол и уставился на Дизеля испепеляющим взглядом. Дизель шумно вздохнул, подхватил его с детской скамеечки, донес до задней двери и вышвырнул на улицу.– А что, если он убежит? – спросила Гло.– Значит, мне повезло, – ответил Дизель.– Никуда он убегать не собирается, – успокоила их я. – Он будет торчать под дверью под дождем, пока мы не впустим его обратно, а после этого весь дом будет вонять промокшей обезьяной.Снаружи раздался какой-то скрежет, ручка повернулась, дверь открылась, и Карл как ни в чем не бывало протопал в гостиную, не обращая на нас никакого внимания. Включив телевизор, он пощелкал кнопками и остановил свой выбор на канале «Покупки для дома». Мы дружно закатили глаза и вернулись к обеду.– Нашел что-нибудь интересное по Риди? – спросила я Дизеля.– Он преподавал английскую литературу елизаветинского периода. Был одинок. Родом из Среднего Запада. Ездил на гибриде[5]. Сорок два года. Никаких указаний на что-то необычное или из ряда вон.– Слушайте, это впечатляет, – сказала Гло. – Неужели все это ты выяснил с помощью простой поисковой программы?Дизель вытер остатки супа на дне тарелки коркой хлеба.– Нет. Это было на его страничке в Фейсбуке. А еще у него есть блог, где он написал, что обнаружил книжку сонетов, которая, как ему сказали, обладает магической силой.Глаза Гло округлились.– Я уверена, что он имел в виду ту самую книжечку! Так вы нашли этот ключ у него? Он принадлежал Джилберту Риди?– Может быть, – сказал Дизель. – А может, и нет.В гостиную вошел Карл и показал Дизелю свою голую задницу. Эффект от этого жеста был несколько смазан из-за того, что, поскольку штанов у Карла не было, все это мы уже видели и раньше.– Фраер! – хмыкнул Дизель. – Десерт так не зарабатывается.Карл насторожился и весь превратился во внимание.– Эээп?– Печенье, – сообщила я ему.Карл вскочил на свою скамеечку на стуле и, сев строго прямо, как будто шомпол проглотил, положил руки перед собой на стол. Он снова был хорошей обезьяной. Я дала ему печенье, и он полностью засунул его в рот.– Ну и манеры, – проворчал Дизель.Карл выплюнул печенье на скатерть, поднял его и принялся аккуратно грызть.– Наверное, пойду я домой, – сказала Гло, когда все поели. – Нужно еще постирать, да и метла моя может заскучать. – Она отнесла свою тарелку в кухню, влезла в куртку и повесила на плечо сумку на длинном ремне. – Спасибо за суп и печенье. Завтра с утра увидимся. – Она вышла через заднюю дверь, но через мгновение вернулась. – Я же не на машине. Совсем вылетело из головы.– Нет проблем, – сказал Дизель. – Мы с Лиззи все равно собирались уезжать. Можем подбросить тебя домой.Я удивленно посмотрела на него.– Мы собирались уезжать?– Нужно кое-кого повидать. И кое-что сделать.Через двадцать минут мы высадили Гло возле ее дома. А еще через пятнадцать – припарковались перед многоквартирным домом, где жил Джилберт Риди. Разбитое окно в лоджии на четвертом этаже было закрыто листом фанеры. Это был единственный знак, напоминавший о происшедшей здесь трагедии. Тело с тротуара давно убрали. Полицейские машины и «скорая помощь» разъехались. Лента ограждения места происшествия исчезла. Фургончика криминалистов тоже не было видно. С неба продолжал моросить мелкий дождик.Дизель вышел из машины и открыл мне дверцу.– Давай-ка осмотримся.– Сам осмотрись. Я тут подожду.– Так дела не делаются, – возразил Дизель. – Мы же партнеры.– Не хочу я быть никаким партнером.– Ну да. А я не хочу жить с обезьяной.Это было резонное замечание, так что я отстегнула ремень безопасности и потащилась за ним в фойе. Когда он подошел к лифту, я шагнула назад.– Тпру… – сказала я. – Куда это ты собрался?– Риди жил в квартире 4В.– Так ты собираешься вломиться к нему?– Ну да.– Это незаконно. И к тому же противно.Дизель втолкнул меня в кабину лифта и нажал кнопку с цифрой 4.– По моим ощущениям, сейчас это будет очень правильно.– А по моим ощущениям – все наоборот.– Ты младший партнер. И право голоса у тебя всего на пятнадцать процентов.– Чего это я младший партнер? Я обладаю такой же силой, как и ты.Дверь лифта открылась на четвертом этаже, и Дизель вытащил меня в холл.– Помечтай.– Ты можешь обнаруживать людей, наделенных силой, а я могу находить такие же предметы. И мне кажется, что в этом мы с тобой равны.– Дорогая, я обладаю длинным перечнем разнообразных сверхъестественных способностей. Давай смотреть правде в глаза: твое дело – печь кексы.У меня челюсть отвисла.Дизель ухмыльнулся.– Это исправит ситуацию, если я скажу, что кексы у тебя по-настоящему классные?– Больше ты их никогда не попробуешь.Дизель обнял меня за плечи и прижал к себе.– Ты не можешь говорить такие ужасные вещи серьезно.Он снял кусок полицейской ленты, запечатывавшей дверь квартиры 4В, и, положив руку на замок, отодвинул задвижку, наглядно продемонстрировав лишь одну свою способность из всего длинного их перечня. Дизель мог отпереть что угодно. Он повернул ручку, и мы зашли в квартиру Риди, после чего Дизель запер за нами дверь.Квартирка была маленькая, но уютно обставленная, с большим мягким диваном и двумя креслами. Большой журнальный столик, заваленный книгами, несколько ручек, пачка бумаг, перетянутая широкой резиновой лентой. Напротив дивана – плоский телевизор, рядом с разбитой застекленной дверью на балкон – письменный стол. Мы прошли в кухню. Кухонная утварь старенькая, но чистая. Небольшой столик с двумя стульями. Чашка из-под кофе в раковине. Была еще одна спальня и одна ванная комната. В которых также не оказалось ничего необычного.– Что мы здесь делаем? – спросила я Дизеля.– Ищем что-нибудь.– Это, конечно, очень конкретно.Мы подошли к книжному шкафу возле письменного стола Риди. Здесь была широко представлена классика, стояло несколько биографических изданий, немного исторических романов и большая коллекция поэзии, которая занимала целую полку. Книжки Лавея здесь не было. Я сходила в спальню Риди и осмотрела все там. Сонетов здесь тоже не было, как не было их в ванной и в кухне.– Все вроде бы на своих местах, – сказала я, – но сонетов Лавея я не вижу.– Здесь уже прошлись криминалисты в поисках отпечатков пальцев и забрали все, что, по их мнению, может пригодиться, – пояснил Дизель. – Я, например, не вижу мобильного телефона и компьютера. Думаю, они могли забрать эту книжку, хотя это и маловероятно. У них не было оснований считать ее чем-то важным и имеющим отношение к делу. Скорее всего, ее забрал убийца.Я подошла к журнальному столику и остановила взгляд на антологии Шекспира: книга весила фунтов четырнадцать. Обложка была потертой, страницы обтрепанные и желтые от возраста. Книга была заложена блокнотом с разлинованными листами. Я открыла книгу и быстро пробежала страницу глазами.– Риди читал в антологии один из сонетов Шекспира, – сказала я Дизелю. – И сделал какие-то пометки. Он переписал строчку «То нам слепит глаза небесный глаз»[6], рядом написал Ключ к камню Вожделения и дважды это подчеркнул. Дальше на странице идет список разных документов и книг по его специальности. Последней в этом перечне стоит книга Лавея.Дизель взглянул через мое плечо на заметки Риди.– Luxuria – это по-латыни «вожделение»?– Ты знаешь латынь?– Superbia, Acedia, Luxuria, Ira, Gula, Invidia, Avaritia. Семь смертных грехов. На этом мои познания в латыни заканчиваются.– Ты думаешь, Риди убили из-за того, что он занимался исследованиями, посвященными камню Вожделения?– Люди веками охотились за этими камнями, основываясь лишь на слепой вере в их существование, и, чтобы добыть их, творили жуткие вещи. Не удивлюсь, если Риди стал еще одной жертвой в длинном ряду погибших за эти камни.Вдруг мы замерли – кто-то пытался повернуть ручку входной двери. Послышался тихий скрежет. Пауза. Вновь скрежет и покручивание ручки. Снова пауза. Кто-то пытался открыть замок, но безуспешно. Дизель подошел к двери и взглянул в смотровой глазок, затем с улыбкой повернулся ко мне.– Это Хэтчет[7], – сказал Дизель. – Похоже, он уже уходит.Стивен Хэтчет был рыхлым типом со взъерошенными рыжими волосами. Он присягнул на верность Вульфу, одевался в стиле Ренессанса и отличался совершенно безумным нравом. Лет ему под тридцать, и он был единственным известным человеком, обладавшим способностями, схожими с моими. Предположительно он мог чувствовать магическую энергию, скрытую в обычных предметах. На первый взгляд это кажется совершеннейшей фантазией, но я, например, считаю, что это мало чем отличается от умений фермера, использующего прутики из лозы, чтобы отыскать под землей воду. Хотя, честно говоря, в эту самую лозу я не очень-то верю.Мы еще раз прошлись по квартире, и Дизель забрал антологию, блокнот и папки.– Нельзя брать все эти вещи, – возмутилась я. – Это воровство.– Считай, что мы одолжили их на время, – ответил Дизель. – Когда-нибудь я, возможно, верну это обратно.Дизель запер за нами дверь и прилепил на место обрывок желтой полицейской ленты. Выйдя из лифта в фойе, мы столкнулись с Хэтчетом, который тянул с собой бензопилу.– А Вульф знает, что ты балуешься с автоматическим инструментом? – спросил у него Дизель.– Мой господин знает только то, что я во что бы то ни стало сделаю порученную мне работу. А как это произойдет, ему все равно. Большего тебе и твоей девке знать не обязательно.Я прищурилась и двинулась в направлении Хэтчета.– Девки? Что-то я не поняла.Дизель обнял меня за плечо и отодвинул назад как раз настолько, чтобы мой кулак не мог дотянуться до носа Хэтчета.– Успокойся, никакой это не секрет, – сказал Дизель. – Все знают, что Вульф ищет камень Вожделения.– И мы его найдем, – сказал Хэтчет. – Сонеты у нас уже есть, скоро получим и ключ.– Почему же вы не забрали ключ, когда брали сонеты? – спросил Дизель.Лицо Хэтчета стало пунцово-красным.– Упущение вышло.Он развернулся на каблуках и зашагал в сторону лифта.– Он собирается бензопилой прорезать дырку в двери квартиры Риди, – сказала я.– Ну, это вряд ли, – ответил Дизель. – Дверь бронированная, противопожарная. Если Хэтчет собирается попасть внутрь, ему придется пробиваться через стену.Глава 3К моменту, когда мы доехали до моего дома, снова начался проливной дождь. Я сбросила мокрые туфли в прихожей и босиком прошлепала в кухню. Дизель взял из вазочки два печенья.– Мог бы и постоять за мою честь, когда Хэтчет назвал меня девкой, – заявила я Дизелю.– Я просто наслаждался моментом. Всегда мечтал иметь собственную девку.В кухню приковылял Карл. Он спал на диване в гостиной, и шерсть у него на голове после спанья стояла дыбом. Он почесал живот и уставился на печенье в зубах у Дизеля.– Ээээ?Я дала Карлу печенье и переключила все внимание на антологию и папки, которые Дизель выложил на кухонную стойку. На первой папке было написано «Общая история САЛИГИА». Во второй находилась диссертация под названием «Миф о камне Вожделения», автор – какой-то Карл Сторк. Плюс еще одна, более короткая статья того же автора. Обе эти работы Сторка были написаны в 1943 году. В третьей папке находилась подборка каких-то скрепленных страничек, а также заметок и статей, вырезанных из газет и журналов.– Большинство материалов в этой папке относительно свежие, – сказала я. – Несколько заметок, написанных от руки. Газетная статья о выставке в музее, которая открылась на прошлой неделе. Копия статьи о Салемских ведьмах. – Я вытащила листок насчет ведьм и начала читать. – Ну и дела! Статья эта посвящена тому, что Мириам Лавей подозревается в колдовстве. Здесь написано, что она исчезла, прежде чем попала под суд. Тогда ей было пятнадцать.– Есть какое-то упоминание о сонетах сексуального содержания?– Нет. Но ее обвиняли в том, что она возбуждает в мужчинах непотребные желания.Дизель взял статью у меня из рук и прочел сам.– От всех этих разговоров про суд над ведьмами у меня мурашки по яйцам разбегаются.– Господи, как же я рада, что ты поделился со мной такой новостью!– А у тебя нет эквивалентной части тела, которая реагировала бы подобным образом, пока мы с тобой об этом говорим?– Нет. Зато меня от этого тошнит.Неожиданно звякнул мой колокольчик у входа, и кто-то принялся громко тарабанить в дверь. БАМ-БАМ-БАМ!Я открыла, и в дом с обнаженным мечом ввалился Хэтчет.– Давайте это сюда, – выпалил он, – а не то я зарублю вас обоих!– Это абсолютно не соответствует стилю эпохи Возрождения, – фыркнул Дизель. – Совершенно идиотское заявление.– Можете насмехаться сколько угодно, но придет время, и вы еще придете на поклон к моему повелителю, да и ко мне тоже.Перспектива кланяться Вульфу, да еще и Хэтчету в придачу, похоже, нисколько не встревожила Дизеля.– Ты ведь не просто так зашел в гости, верно?– У вас есть то, что по праву принадлежит нам. Книга у нас, а ключ является ее неотъемлемой частью.– Что еще за ключ? – удивленно спросил Дизель.– Ты сам прекрасно знаешь. Ключ Лавея.– Нет, у нас его нет, – сказал Дизель.– Ты лжешь. Вы побывали в квартире Джилберта Риди как раз перед моим приходом и забрали ключ.– Почему ты так в этом уверен? – возразил Дизель. – А может, ключ забрали полицейские. А может, никакого ключа не существует. Возможно, Риди проглотил его, и тогда он обнаружится при вскрытии.– Я уверен, потому что обладаю даром, – не сдавался Хэтчет. – Я ощущаю такие вещи. Я чую их. У меня бывают видения. Кроме того, я только что заглядывал в окно вашей кухни и видел ключ на кухонной стойке.– Кто нашел, тот и хозяин, – заявил Дизель.Глаза Хэтчета едва не вылезли из орбит, лицо покрылось красными пятнами.– Он должен быть нашим! Так сказал мой хозяин. Вы отдадите его мне или умрете!Он поднял меч и сделал шаг в мою сторону, но в этот момент в воздух взмыл Кот 7143 и вцепился Хэтчету в лицо.– ОЙЙЙЙ! – завопил Хэтчет и, бросив меч, принялся отбиваться от Кота.Дизель сгреб тунику на груди Хэтчета и приподнял его над полом.– Позволь теперь мне с ним разобраться, – сказал он Коту.Кот отпустил физиономию Хэтчета и, грациозно спрыгнув на пол, небрежно стряхнул с лапы клок волос Хэтчета, зацепившийся за коготь.Дизель на вытянутой руке отнес Хэтчета к выходу, вышвырнул на улицу и запер за ним дверь.БАМ-БАМ-БАМ! Хэтчет принялся стучать снова.Дизель открыл дверь и взглянул на него сверху вниз.– Что еще?На лице у Хэтчета были видны ссадины и царапины от кошачьих когтей, которые уже начали кровоточить.– Кажется, я оставил свой меч у вас в гостиной.Дизель принес меч и сунул его Хэтчету в руки, после чего снова запер дверь.– Ты никогда не задумывалась над тем, чтобы повесить шторы на окна в кухне? – спросил у меня Дизель.– Они денег стоят.– Возможно, мне следует сегодня переночевать здесь. Для твоей безопасности.– В этом нет необходимости. У меня есть Кот.Мой радиобудильник включился в 4:15 утра. За окном было еще темно. Кот спал в ногах моей кровати. Дождя слышно не было. Все это были пока что хорошие знаки. Я нехотя вылезла из постели, приняла душ и оделась в свою обычную униформу, состоявшую из джинсов, футболки и кроссовок.Полы в доме были выстланы широкими досками из желтой сосны. Некоторые из них были очень-очень старыми, другие – совсем новыми. Низкие потолки. Стены оштукатурены и побелены, как это делали в старину. Оконные рамы деревянные, с небольшими стеклами. Кухня – далеко не хай-тек, но все очень функционально. В ней я чувствовала себя уютно. Над небольшой рабочей зоной на крюках, привинченных к потолочной балке, висели все мои кастрюли и сковородки.Я начала варить кофе, потом насыпала в миску немного корма для Кота и налила ему свежей воды. В ожидании, пока будет готов кофе, я ела маленькую упаковку черничного йогурта и строила планы на грядущий день.Сегодня понедельник. Это означало, что предстоит испечь все мои обычные кексы плюс дополнительно сорок пять клубничных для еженедельного сборища за ленчем в яхт-клубе у мистера Нельсона. А еще нужно будет помочь Кларе с хлебом, потому что мистер Нельсон закажет также еще сорок пять сдобных кренделей с солью. На вторую половину дня и вечер никаких планов не было, но складывалось впечатление, что Дизель обязательно найдет, чем заполнить этот пробел.Я налила готовый кофе в походную кружку с закрывающейся крышкой, плеснула туда немного молока со сливками, надела куртку и взяла сумочку. Дизель забрал ключ Лавея и бумаги Риди с собой, но антология Шекспира до сих пор лежала на кухонной стойке. Я уставилась на книгу и почему-то подумала о Вульфе и Хэтчете… которые могут прятаться где-то в темноте между моим домом и машиной, готовые напасть на меня.Если бы я позволила Дизелю заночевать здесь, он бы защитил меня от этих отвратительных, грубых монстров, жаждущих крови. Проблема только в том, кто бы тогда защитил меня от Дизеля? А Дизель – это шесть футов три дюйма чистого мужского искушения, от которого пересыхает во рту и замирает сердце. Он был невозможный, обворожительный, нахальный тип, практически источавший тестостерон. К тому же от него всегда прекрасно пахло. А еще он безбашенный. Он считал, что если двое людей со сверхъестественными способностями идут на одно дело, то один из них теряет свой особый дар, причем никогда нельзя сказать заранее, кто именно его лишится. Это полный облом, потому что если бы я точно знала, что это буду я, то с радостью пошла бы на такую жертву. К сожалению, если бы нам с Дизелем пришлось спасать мир только за счет моих способностей, я бы чувствовала себя беспомощной, словно в байдарке без весла посреди бурного потока.Я выглянула из окна на свою машину. Она стояла под фонарем всего в нескольких шагах от моей двери. Вульфа с Хэтчетом видно не было. В окнах по всей улице было темно. Подавляющее большинство жителей Марблхеда еще спало. О мою ногу потерся Кот.– Как думаешь, там безопасно? – спросила я у него.Кот быстро моргнул, и я решила, что это должно означать «да».Я открыла дверь и осторожно шагнула на улицу. У меня был план. Если кто-то набросится на меня, я стукну его сумкой, а потом ударю ногой в промежность. Я подумала, что нужно бы вдобавок еще и закричать, но очень уж не хотелось будить соседей. Я заперла дверь, быстро прошла к машине и прыгнула за руль. Никто на меня не набросился. Но внезапно из ниоткуда возник Вульф. Он стоял совершенно неподвижно, не давая закрыть дверцу, и молча смотрел на меня сверху вниз.Я не успела набрать достаточно воздуха, чтобы закричать, да и бить Вульфа ногой в промежность тоже было уже поздно.– Это место для тебя небезопасно, – сказал Вульф, голос у него был мягкий и вкрадчивый. – А у жизни, которую ты для себя выбрала, есть свои ограничения. Если бы ты играла на моей стороне, этих ограничений не было бы. Я мог бы дать тебе новую машину, собственную пекарню, дом, который еле держится на крутом склоне. – Он сделал паузу, и взгляд его немного смягчился. – Я мог бы сделать тебя нормальной.Верхняя губа у меня покрылась капельками холодного пота. Откуда ему известно, что я бредила нормальностью? Я потянулась за ручкой дверцы, и взгляд мой уперся в идеально отглаженные брюки Вульфа. Ни единой складочки или даже морщинки. Глаза мои оказались на уровне его ширинки. Там у него тоже все было в норме, не слишком большое, не слишком маленькое – как кроватка младшего Мишутки из сказки про трех медведей. Как раз то, что надо.– Благодарю, – сказала я, заставляя себя снова посмотреть ему в глаза. – Мне и так хорошо.Через полчаса я заехала на небольшую стоянку позади нашей пекарни и припарковалась. Из открытых дверей лился на улицу яркий свет, в котором, словно волшебная пыль, парила мука́. Клара была уже за работой.Кларина Даззл была последней из рода Даззлов, державших свою пекарню, появившуюся еще во времена пуритан. Ей принадлежало это историческое здание, где она жила в небольшой квартире на втором этаже. Ей было сорок лет, дважды разведена, в данный момент одна. Роста она была моего, пять футов пять дюймов, но казалась выше, в основном из-за своих волос. Я блондинка, и волосы у меня прямые, как спица. У Клары же волосы черные с проседью, спадают почти до плеч, но о длине судить сложно, потому что они бешено вьются и их очень много. В жилах ее течет кровь индейцев вампаноа – впрочем, очень незначительная ее часть.Я сменила куртку на белый халат шеф-повара и повязала белый фартук.– Сегодня все, как обычно по понедельникам, – сказала Клара. – Дополнительные сдобные крендели и кексы с клубникой.По утрам мы с Кларой мало разговариваем. В это время гудят и жужжат машины, пока вымешивается тесто для хлеба и в него добавляется масло для выпечки. Я занимаюсь здесь всем, от подбора ингредиентов до подготовки форм для дрожжевого теста, мысли мои сосредоточены на выполнении текущей задачи, и весь предстоящий день лежит передо мной как на ладони. Обычно лежит. Но сегодня в мой день уже вмешались Хэтчет и Вульф. А в голове крутится черт знает что: какие-то мечи, ключи, грязные угрозы и идеально выглаженные мужские брюки.– С тобой все в порядке? – спросила Клара. – Ты разговариваешь сама с собой, уставившись на тесто для сладких кренделей.– Была беспокойная ночь. Помнишь Стивена Хэтчета?– Средневековый приспешник Вульфа.– Да. У меня находится ключ, который он хочет забрать.– А ты не хочешь отдавать?– Не хочу.– Что ж, – сказала Клара, – тогда вопросов больше нет.Глава 4Когда Гло влетела в кухню, было ровно восемь. Припарковав метлу в углу, она поставила свою почтальонскую сумку на полку.– Вчера вечером произошло удивительное событие, – сказала она. – Я познакомилась с этим парнем в Интернете, и он просто идеальный. Думаю, что это и есть мой единственный. Мне кажется, он вполне может быть чародеем. Прямо он сам этого не говорит, но я чувствую определенные вибрации на тонком плане.Я посмотрела на Клару и заметила, что она изо всех сил пытается подавить презрительную гримасу. Гло постоянно встречает идеальных парней с задатками чародеев. Я восхищаюсь ее непотопляемым оптимизмом, но полагаю, что ее критерии в выборе объекта для свиданий нуждаются в корректировке. Кстати, до сих пор никто из ее парней не имел ничего общего с магией и волшебством, а некоторые оказались просто страшными на вид.– Сегодня вечером мы встречаемся, сходим куда-нибудь, выпьем, – поделилась Гло. – Я возлагаю на него большие надежды.Клара сунула в печь противень с круасанами.– Когда ты последний раз говорила такое, у парня оказался пирсинг в сорока трех местах, а на лбу – татуировка змеи.– И все равно он был милым, – возразила Гло. – Я бы и до сих пор с ним встречалась, но он любил надевать мою одежду, причем иногда уходил так к себе домой и уже ее не возвращал. В принципе, я не возражала бы с ним делиться, но приличная девушка должна провести где-то границу дозволенного.Гло застегнула на себе фирменный голубой халат пекарни Даззлов и отправилась к входной двери, где уже стояли трое посетителей. Через два часа в потоке покупателей наступило «окно», и Гло воспользовалась этим, чтобы разложить и упаковать заказы на вынос. Клара была занята тем, что драила рабочую зону, пока я выдавливала из трубочки глазурь на последнюю партию кексов. Задняя дверь по-прежнему была открыта, впуская в кухню солнечный свет и свежий воздух. Внезапно свет заслонила какая-то тень, и, подняв головы, мы увидели стоявшего в проеме Хэтчета.– Дайте-ка угадаю, – сказала Клара. – Сэр Хэтчет.– Не угадали, – возразил он. – Просто Хэтчет, на службе у своего хозяина и повелителя.– Боюсь, что вы ошиблись адресом, – отрезала Клара. – Если хотите купить своему хозяину кексов, вам нужно зайти через парадный вход, с улицы.– Моему повелителю не нужны такие приземленные и прозаические вещи, как ваши кексы, – сказал Хэтчет. Взгляд его остановился на только что вынутом из духовки противне с шоколадным печеньем. Губы его сами собой приоткрылись, а глаза остекленели. – Хотя на вид они действительно очень вкусные.– Давай к делу, – сказала я Хэтчету. – Что надо?Он встрепенулся и вышел из ступора.– Ключ. Я скорее умру, чем разочарую своего хозяина.– Ну, насчет «умру» мы могли бы устроить, – сказала Клара.Хэтчет гневно взглянул на нее.– Нечего надо мной насмехаться! Я получу этот ключ. И кексы эти тоже получу. – Он схватил с противня две штуки и сунул в рот. – А теперь ключ.Гло пренебрежительно наморщила нос.– Чувак, что ты там бормочешь с полным ртом? У тебя зубы слиплись от шоколада.– Ключ! – рявкнул Хэтчет. – Я требую, чтобы ты отдала мне ключ!– А у меня его нет, – доверительно сообщила я. – Он у Дизеля.Он вытащил меч.– Я возьму тебя заложницей. И обменяю на ключ.– Эй! – вмешалась Клара. – Что с тобой? Чего это ты тут размахался своим мечом? Это все-таки пекарня. Имей какое-то уважение.– Вот именно, а если будешь вести себя таким образом, я возьму свою метлу, и она задаст тебе хорошую трепку, – сказала Гло.– Твоя метла – ничто против моего меча, – заявил Хэтчет. – Я отлично умею обращаться с мечом. И цель у меня смертельно проста.– Я совершенно уверена, что моя метла может быть волшебной, – не уступала Гло.Хэтчет немного помедлил.– Насколько волшебной? – спросил он.– Волшебной по-настоящему, – сказала Гло. – Насколько вообще может быть волшебной метла.Хэтчет покосился на меня.– Я временно отступлю, но еще вернусь. Я схвачу тебя, когда ты меньше всего будешь этого ожидать. И я призову все свои темные чары, чтобы противостоять твоей силе. Держись подальше, пока я буду уходить, а об этих кексах – забудь.Он направил меч в нашу сторону, схватил противень с кексами, развернулся и выбежал из кухни. После чего его автомобиль неистово рванул с парковки, на прощание пронзительно взвизгнув шинами по асфальту.– Ему лечиться надо, – вздохнув, сказала Клара.Гло поставила поддон с выпечкой на плечо.– По-моему, он довольно прикольный. Просто направлен немного не в то русло. Возможно, я могла бы найти заклинание, чтобы помочь ему. Нужно будет поискать сегодня вечером у Риппла.Господи, теперь Гло собирается помочь Хэтчету, как будто он и без этого недостаточно сумасшедший тип!– А что такого в этом ключе? – спросила Клара.– Это ключ Лавея, – ответила Гло. – Помнишь, я все откладывала деньги, чтобы купить сборник сонетов, но меня кто-то опередил? Так вот, в комплекте с этой книжкой идет маленький ключик. Карл нашел его и отдал Лиззи. А тот мужик, который купил книжку, Джилберт Риди, уже мертв.– О его гибели было в новостях вчера вечером, – вспомнила Клара. – Там сказали, что кто-то сломал ему шею и выбросил с балкона.В час приехал Дизель. Он неспешно ввалился в кухню, обхватил меня рукой за шею и поцеловал в макушку.– Что это было? – спросила я.– Я тебя люблю.– Ну и?– Я голодный.– Будешь обедать?– Да, и это тоже.– В холодильнике есть какие-то «уродливые» пироги с мясом. Колбаса, говядина в соусе карри и печеные овощи.Если пироги или выпечку нельзя было назвать совершенными и замечательными, мы говорили, что они уродливые, и отдавали их персоналу. Дизель схватил такой уродливый пирог с сосиской и, остановившись у стойки, принялся жевать его прямо холодным.– Я прочел еще далеко не все, – сказал он, – но парочка интересных вещей уже всплыла. Вскоре после того, как Риди приобрел книгу Лавея, он обратился на сайт знакомств. Там он выбрал четырех женщин, потому что почувствовал, что они ищут настоящей любви.– Откуда ты об этом узнал?– Я нашел их список в одной из его папок со всякой всячиной. Риди называл их Искательницами истинной любви или Искательницами ключа.– Звучит очень рискованно.Дизель принялся за второй пирог.– Список этот был сделан от руки на обратной стороне статьи, написанной в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, где выдвигалась гипотеза о том, что камни, олицетворявшие семь смертных грехов, первоначально были добродетельными. Чревоугодие представляло радость от всего окружающего. Носитель гордыни обладал энергичным духом трудолюбия…– А вожделение? – спросила я.– Предположительно камень Вожделения первоначально был камнем Истинной любви. Автор работы выдвигает теорию, что в определенный момент времени этот камень был искажен и стал греховным. К статье приложены рассуждения о возможности существования ключа, позволяющего найти этот камень.– Ключ Лавея! – воскликнула Гло. – Держу пари, этот Риди искал свою истинную любовь. – Она приложила ладонь к сердцу. – Он такой романтичный!– Да, а теперь он такой мертвый, – фыркнула Клара.Через десять минут я, уже переодевшись, шла за Дизелем к его машине.– Не понимаю, почему ты считаешь необходимым поговорить с этими четырьмя женщинами, – сказала я. – Не похоже, чтобы у Риди были с кем-то из них какие-то отношения. Каким образом это может помочь тебе найти камень?– Это отправная точка, – сказал Дизель. – Я нашел домашние адреса и адреса мест работы их всех. Первой в списке идет Кассандра Мак-Гинти. Живет она в Линне, а работает официанткой в Салеме. Я позвонил в этот ресторан, и мне сказали, что она появится там не раньше четырех. Вот я и подумал, что мы пока выясним, дома ли она.Линн находился на Северном берегу, к югу от Марблхеда. Это был уже совсем другой прибрежный город, со своей сомнительной историей, место проживания работяг. Кассандра Мак-Гинти жила в западном районе Линна в большом дощатом доме. Он был переделан в меблированные комнаты, а Кассандра жила здесь на третьем этаже.Я запыхалась, пока поднималась по лестнице, и когда Дизель позвонил в дверь, встала у него за спиной. Открыла нам молодая женщина с громадной грудью и короткими, нездорового вида белыми волосами. Было ей чуть за двадцать, среднего роста, довольно стройная – если не считать могучего бюста. Одета она была в туфли на шпильках, джинсы в обтяжку и топ в тонкую полоску с километровой глубины декольте.Дизель сходу оценил ее грудь и, улыбнувшись, остановил взгляд на уровне сосков.– Я ищу Кассандру Мак-Гинти.– Что ж, тогда вы ее уже нашли, – ответила девушка, в свою очередь испытующе оглядывая Дизеля с ног до головы.Я хотела лягнуть Дизеля под коленку, чтобы узнать, смогу ли хотя бы таким образом сдвинуть его взгляд с места, но я уже проделывала такое вчера, и не хотелось бы, чтобы это вошло в привычку. Поэтому я просто обошла его и протянула ей руку.– Я Лиззи Такер, – представилась я. – А этот истекающий слюной тупица – Дизель. Мы хотели бы поговорить с вами о Джилберте Риди.– Так вы копы? – спросила она. – Я слышала, что Джилберт пытался взлететь со своего балкона и ничем хорошим это не закончилось.– Вы с ним встречались? – спросила я.– Мы с ним разок выпили вместе кофе, но и только. Не знаю, видели ли вы Риди прежде, чем он разбился в лепешку об асфальт, но горячим парнем его никак нельзя было назвать. – Она еще раз произвела полное сканирование фигуры Дизеля. – А я люблю именно горячих парней.– Это как раз понятно. Жаль, что я не знала об этом раньше, а то прихватила бы с собой парочку, – вздохнула я. – А Дизель выглядит ничего, но только играет он в другой команде – надеюсь, вы понимаете, о чем я.– Везет кому-то…– Мы ищем одну книжку, сборник сонетов. Она пропала из квартиры Риди.– Когда мы пили кофе, у него была с собой какая-то книжка, с виду действительно очень древняя. Он прочел мне оттуда какое-то корявое стихотворение. Что-то насчет небесного глаза.– А больше вы ничего не помните из того стихотворения?– Помню, что хотела, чтобы оно побыстрее закончилось. Джилберт Риди был еще тот занудливый козел.– Он искал свою истинную любовь, – сообщила я лично для нее.– Так и я тоже, – сказала Мак-Гинти. – Но я хотела другую, с большей поддержкой в штанах.Поблагодарив Мак-Гинти за помощь, мы спустились по лестнице и снова уселись в джип Дизеля.– Я вполне мог бы стать ее большой истинной любовью, если бы ты не испортила все своими выдумками, – возмутился Дизель. – Я отвечаю всем ее требованиям.– Ты пялился на нее так, будто это халявная контрамарка на матч за Суперкубок. И при этом настолько раскатал губу, что я даже начала переживать, как бы ты ее не оттоптал.Глава 5Второй в списке была Гейл Данко. Жила она в небольшом, потрепанного вида бунгало в полумиле от Мак-Гинти. На дорожке перед домом стояла маленькая «Ниссан Сентра» черного цвета. Кузов местами проржавел, и на нем было заметно несколько приличного размера вмятин. На крыше серый кот балдел в лучах послеобеденного солнца.– Данко работает медсестрой, но сейчас сама на больничном, – пояснил Дизель. – Разведена. Детей нет.Он постучал. Дверь открылась, и на пороге появилась невысокая полная дама с пушистой белой кошкой подмышкой, которая подозрительно воззрилась на нас. Одна нога у дамы была в гипсе.– Что надо?– Я ищу Гейл Данко, – сказал Дизель.На какое-то мгновение, пока женщина оглядывала Дизеля, глаза ее остекленели.– Ммм… – ответила она.Дизель приветливо улыбнулся.– А почему ваша кошечка в штанишках?– Она у нас национальная чемпионка, а сейчас у нее течка. Мы собираемся завтра устроить ей случку.Внезапно кот на крыше машины издал громкий призывный вой, и национальная чемпионка, вырвавшись из рук Данко, со всех ног бросилась на улицу.– Мисс Снежинка! – завопила Данко. – Помогите! Ловите ее! Она не имеет права забеременеть от какого-то уличного кота!Но Снежинка мчалась со всей скоростью, какую позволял развить кошачий подгузник, и уже скрылась из виду.Серый кот все это время следовал за ней в непосредственной близости от хвоста. Гейл Данко тяжело шагнула на свое маленькое крыльцо, опираясь на единственный костыль, но было ясно, что с загипсованной ногой национальную чемпионку ей не поймать.– Не волнуйтесь, – сказала я. – Дизель выследит вашу Снежинку. В этом он специалист, у него есть особые способности к выслеживанию.– Кошек я выслеживать не умею, – возразил Дизель.– Разумеется, умеешь, – заверила я его. – У тебя же развита чувствительность к такой энергии. Поэтому ты и занимаешься тем, что охотишься за преступниками.– Я могу находить людей.– Откуда эта уверенность, что котов ты найти не можешь? Ты хоть раз пробовал их выследить?– Нет, – признался Дизель, – но эту мисс Как-бишь-там-ее найти будет нетрудно. Исходя из моего собственного мужского опыта, они, вероятно, находятся прямо за углом, в ближайших кустах, и занимаются тем, что вместе пытаются снять с нее штаны.Он скрылся за домом, а мы с Данко остались его ждать.– Что случилось с вашей ногой? – спросила я.– Бурсит, шишка на наружной стороне большого пальца, сделали операцию, – ответила она. – Я две недели просидела с подвешенной ногой, ничего не делая – только ела. До операции я еще как-то боролась со своим избыточным весом, а теперь совсем толстая. Но этих неприятностей мало: теперь еще и Снежинка забеременеет от какого-то приблудного кота с помойки.Из-за дома раздался душераздирающий вой и отчаянные крики. Данко покачнулась и схватилась рукой за сердце.– Моя деточка!– Ну, может быть, все еще не так плохо, – сказала я. – Может, она как-то вывернется. Я имею в виду, всем нам в жизни приходилось разок-другой выкручиваться в такой ситуации, верно?Через мгновение из-за угла показался Дизель с мисс Снежинкой на руках. Подгузник ее был изрядно потрепан, но оставался на месте. Шерсть у нее стояла дыбом, а глаза от возмущения едва не вылезали из орбит.– А что там были за вопли? – спросила я у Дизеля.– Принцессе не понравилась техника прелюдии в исполнении этого отчаянного парня. – Он передал Снежинку в руки Данко. – Надеюсь, кот, который придет к вам завтра, будет лучше знать, что делает.– Мы хотели расспросить вас о Джилберте Риди, – сказала я женщине. – По-моему, вы с ним встречались.– Мы встретились, чтобы выпить кофе, но через пять минут у него началась одышка. Оказалось, что у него аллергия на кошек.– А Риди успел сказать что-нибудь любопытное за эти пять минут? – спросила я. – Он упоминал о ключе?– Нет. В своей анкете он писал, что обладает ключом, позволяющим найти истинную любовь, но это все. Сложно рассуждать о каких-то ключах и истинной любви во время приступа астмы.Дизель вернулся в Салем и припарковался на стоянке перед публичной библиотекой.– Третья в нашем списке Шэрон Гордон. Библиотекарша. Тридцать шесть лет. Живет с матерью. На ее страничке в Фейсбуке сказано, что она любит Нору Робертс, сморсы и пингвинов.– Ну, женщине, которая любит сморсы, определенно можно доверять, – заметила я. – Хотя это довольно липкий аргумент.– Это я просто так сказал, для общей информации.Мы вошли в здание и вскоре нашли Гордон, раскладывавшую книги по полкам в отделе детской литературы. Она была высокой и стройной, каштановые волосы зачесаны назад и прихвачены заколкой на затылке. Одета она была в бледно-розовый вязаный топ, желтовато-коричневые слаксы и сандалии.Обернувшись и увидев Дизеля, Шэрон тихонько охнула.– Простите, – извиняющимся тоном сказала она. – Я привыкла видеть в этом зале посетителей маленького роста.– Мы бы хотели поговорить с вами о Джилберте Риди, – сказал Дизель.– Вы из полиции?Дизель взял с ее тележки книгу с картинками грузовиков и принялся задумчиво ее перелистывать.– Вопрос, конечно, интересный…Шэрон толкнула тележку вперед и поставила на полку следующую книгу.– Я познакомилась с Джилбертом через сайт знакомств. Он сказал, что ищет истинную любовь.– Ну и?Она пожала плечами.– Мы пару раз выходили в город… Казалось, я ему нравлюсь, а потом появилась та женщина по имени Анна… Он сразу повел себя как-то странно и бросил меня.– А фамилию ее вы случайно не знаете?– Нет. Я о ней вообще ничего не знаю. – Она поставила на полку еще одну книгу. – Впрочем, одно могу вам сказать: Джилберт Риди был очень своеобразным человеком. Он был специалистом по английской литературе елизаветинского периода и помешан на малоизвестном поэте девятнадцатого столетия. У Риди была маленькая книжечка сонетов, которую он знал наизусть и мог цитировать с любого места. Он был убежден, что в ней содержится ключ к истинной любви, словно сборник этот наделен какой-то мистической силой. А на прошлой неделе он вдруг позвонил и сказал, что больше во мне не нуждается. Причем он именно так и выразился. Он во мне больше не нуждается. Вы можете себе такое представить? И как я должна была все это понимать? А он все бубнил про эту Анну. И про триумф над силами зла. И что он должен был раньше догадаться.– О чем он должен был догадаться раньше?– Он этого не сказал. Он разглагольствовал очень напыщенно и нес всякую бессмыслицу. Если бы это был кто-то другой, я решила бы, что он под кайфом, но Джилберт Риди понятия не имел, где в принципе можно хотя бы достать наркотики. Он был ученым до мозга костей. И иногда мне почти казалось, что встречается он со мной ради какого-то научного эксперимента.– Он носил эту книжку сонетов с собой? – спросил Дизель. – Вы ее видели?– Видела. Книжка действительно замечательная. Сонеты в ней написал человек по имени Лавей, обложка кожаная, с ручным тиснением в виде ветки цветущего миндаля. Это напомнило мне картину Ван Гога. Я провела для себя небольшое расследование и выяснила, что Лавей и Ван Гог были современниками, так что, в принципе, возможно, что Лавей скопировал картину Ван Гога для оформления своей книги. А может быть, это просто совпадение. Цветок миндаля издавна считался символом надежды. Книжка внешне напоминает ежедневник, и к ней имеется маленький ключик, однако его Джилберт мне не показывал. Он сказал, что это последний фрагмент пазла и он хранит его в каком-то безопасном месте.– А что он имел в виду, когда говорил про последний фрагмент пазла? – спросила я.– Не знаю, – ответила Гордон. – Он часто делал заявления вроде этого и тут же перескакивал на что-то другое. Оглядываясь назад, я вообще не понимаю, почему продолжала с ним куда-то ходить. Он был немного того, в смысле чокнутый.– Он читал вам стихи и искал истинной любви, – заметила я.Гордон улыбнулась и кивнула.– Да. Он был чокнутый романтик.– А у вас нет никаких соображений насчет того, кто мог бы что-то знать об этом ключе и этом пазле? – снова спросила я. – Были у него близкие друзья или родственники, с кем он мог бы обсуждать такие вещи?– Не думаю, что у него могли быть друзья, а родственников он никогда не упоминал. Зато он часто вспоминал свою студентку с выпускного курса, Джулию. Она писала у него диплом. Он считал ее очень умной. Вот ей он мог довериться. Ну и Анне, конечно.Выйдя из библиотеки, мы снова сели в джип.– Ты сказал, что на сайте знакомств Риди выбрал четырех женщин, – сказала я Дизелю. – Эта Анна – она и есть четвертая?– Нет. Четвертая в списке – Деирдре Ээрли. У меня есть ее адрес, это в Бостоне.Я посмотрела на часы.– Уже почти четыре. Ты собираешься продолжать?– Да. Я хотел бы еще покрутиться в Гарварде и попробовать найти дипломницу Риди. А по дороге домой можем попытаться поймать Ээрли.Дизель набрал телефонный номер и попросил кого-то помочь ему связаться с этой студенткой.– Я буду в Кембридже через час, – сказал он. – Попробуй организовать мне встречу с ней. И еще я хотел бы посмотреть кабинет Риди.– Это был твой помощник? – спросила я, когда он закончил разговор.– Более или менее.За то непродолжительное время, сколько я знаю Дизеля, он сменил шестерых помощников. Я уже бросила попытки запомнить их имена. Лиц у них не было, одни только голоса, звучавшие по громкой связи из телефона в машине Дизеля – чудеса дивной системы «блютус».Мы выехали на магистраль 1А до Бостона. Вначале пейзаж за окном был интересным, но затем стал отвратительным: довольно ухабистые хайвеи и сумасшедшие озлобленные водители, бешено несущиеся по перекресткам с кольцевым движением, попадавшимся на каждом шагу.Мы покинули пригород Бостона Северный берег и, выехав на Сторроу-драйв, покатили через город вдоль речки Чарльз. По левой стороне улицы теснились тыльными сторонами четырехэтажные строения из красного кирпича, за которыми высились многоквартирные дома и высотные офисные здания. Я знала, что через пару кварталов от Сторроу находятся засаженные деревьями улицы с богатыми особняками, за которыми расположены две улицы дорогих магазинов и бутиков, Ньюбери и Бойлстон. Одним концом Ньюбери упиралась в городской сад, другим – в большой крытый торговый центр. А если пройти достаточно далеко в южном направлении, то выйдешь к парку Фенуей – месту базирования «Красных носков».Вдоль Сторроу со стороны реки тянулась узкая полоска травы и велосипедная дорожка, на которой крутили педали немногочисленные велосипедисты. Другие отчаянные парни плавали по реке на небольших парусных лодочках. Мы проехали мимо пустой сцены для музыкантов в форме раковины и нескольких кабинок биотуалетов, оставшихся после прошлого уик-энда.Дизель проехал Сторроу до самого конца и свернул на мост через реку Чарльз к Кембриджу. Теперь я оказалась на незнакомой территории. С момента своего переезда в Марблхед я много раз бывала в деловой части Бостона, но на другой берег реки в сторону Кембриджа никогда не перебиралась.– Ты выглядишь так, будто знаешь, куда едешь, – заметила я.– Я уже бывал здесь пару лет назад, искал кое-кого.– Нашел?– Да.– Ну и?Дизель остановился на светофоре.– Все это очень непросто.– Но ты же не убил его?– Я людей не убиваю.– А что тогда? В жабу превратил?Дизель внимательно посмотрел на меня и улыбнулся.Я не очень-то поняла, что должна означать эта улыбка – впрочем, я вовсе не была уверена, что хочу услышать честный ответ на свой вопрос, – поэтому просто отвернулась и начала разглядывать в окно проплывавшие мимо дома и тротуары, заполненные толпами студентов.– Мы сейчас проезжаем Гарвард? – спросила я.– Нет, – ответил Дизель. – Это был Массачусетский технологический институт. До Гарварда еще пара миль по Массачусетс-авеню.Движение на всех четырех полосах Масс-авеню было напряженное, но машины все-таки кое-как двигались, не стояли. По бокам улицы высотные офисные здания располагались вперемежку с жилыми домами, плюс попадались магазины недорогой мебели, мотоциклов, автомобилей, книг, а также этнические рестораны, булочные, церкви и гостиницы.Внезапно ожил телефон Дизеля, и женский голос сообщил:– Джулия Бродски будет ждать вас в главном фойе Центра Баркера на Квинси-стрит, 12. Следуйте по Масс-авеню до Гарвард-ярд, проехав гостиницу, берите правее. Нужное здание находится на углу Куинси и Гарвард-стрит. Я сказала ей, что вы Дэниел Краули, кузен Риди из Чикаго.– Хорошо, – сказал Дизель. – Спасибо, – добавил он и повесил трубку.– А где живет твоя помощница? – спросила я.– Не знаю.– А эту ты хотя бы видел?– Нет.– У тебя сменилось уже много помощников.– Мне говорили.– А почему, как ты думаешь? – спросила я.– Ходят слухи, что я у них считаюсь кадром с высокими эксплуатационными расходами, работающим за невысокое вознаграждение.– Могу себе представить.– А все дело в том, что когда я кое-кого выслеживаю в пустыне Тар в Индии, заболеваю дизентерией, а мой верблюд убегает, то рассчитываю, что нового верблюда мне пришлют быстро.– Резонное требование, как мне представляется. И часто с тобой такое случается?– Да чаще, чем я в состоянии запомнить.Глава 6Дизель проехал гостиницу, свернул направо и принялся колесить, пока не нашел уличную парковку. Тротуары и здания здесь были из красного кирпича, повсюду виднелось много заросших травой лужаек, и у меня сложилось впечатление, что я попала в зеленый провинциальный городок посреди большого мегаполиса. День был солнечный, но прохладный. Люди были одеты в куртки и свитера, с длинными вязаными шарфами на шеях.Мы вошли во внутренний двор Центра Баркера со стороны Куинси-стрит и без проблем разыскали дипломницу Риди. На ней были джинсы и балахонистый непритязательного вида свитер. К груди она прижимала «Историю английской поэзии шестнадцатого века». Темные сильно вьющиеся волосы были собраны в конский хвост, который больше напоминал большой одуванчик. Макияж отсутствовал. Большие круглые очки в красной оправе. Рост пять футов два дюйма. По первому впечатлению ей можно было дать лет двенадцать, но при ближайшем рассмотрении вокруг глаз обнаруживались едва заметные смешливые морщинки.Дизель представился Дэниелом Краули, и на глазах Джулии показались слезы.– Я очень сочувствую вашей потере, – сказала она. – Доктор Риди был замечательным человеком.– Я надеялся, что мне удастся заглянуть в его кабинет, – сказал Дизель. – Несколько лет назад я дал Джилберту книгу, с которой связаны некие сентиментальные воспоминания. Я бы хотел ее вернуть, но в его квартире книги не оказалось.– Разумеется, я могу проводить вас в его кабинет. Полицейские уже побывали там, но ничего не взяли. Просто осмотрелись, дружно закатили глаза и ушли. Мы ожидали родственников, чтобы передать им его личные вещи, но пока что объявились только вы.Мы поднялись на один пролет лестницы, прошли по коридору и остановились в дверях кабинета Риди. Сразу стало понятно, почему полицейские только закатили глаза и сразу ушли. Комната была забита всевозможным разнокалиберным барахлом, заполнявшим жизнь профессора. Полки ломились от книг, которые, кроме того, встречались здесь на каждом шагу и буквально повсюду. По укромным уголкам и любому свободному пространству были растыканы какие-то артефакты, а на полу и письменном столе лежали раскатанные большие карты.– Вау! – вырвалось у меня. – Сколько тут всякой всячины! А дома у него все так опрятно и аккуратно. Как будто кабинет и квартира принадлежат двум разным людям.– В своей квартире доктор Риди спал, но жил он здесь, – сказала Джулия. – К тому же мне точно известно, что бывали дни, когда он зарабатывался допоздна и оставался ночевать в своем кабинете. Под всеми этими книгами и разложенными гобеленами закопан диван. Он был специалистом по литературе елизаветинского периода, но истинной его страстью был забытый поэт конца девятнадцатого века Джон Лавей. Примерно лет десять назад доктор Риди случайно натолкнулся на сонеты Лавея, и они произвели на него глубочайшее впечатление. Думаю, в глубине души доктор Риди был настоящим романтиком.– А вы читали эти сонеты? – спросила я.– Да, но должна признаться, что, в отличие от профессора Риди, меня они особо не поразили. – Она подошла к письменному столу и порылась в каких-то бумагах. – Он написал научный доклад о жизни и творчестве Лавея. Я знаю, что где-то здесь должна быть его распечатка. Это очень интересно. Похоже, что в то время Лавей считался утопическим философом. Вроде как Айн Рэнд[8]. У него была небольшая, но преданная группа приверженцев. Все они были одержимы идеей поиска истинной любви. – Она перешла к следующей кипе бумаг и принялась рыться уже в ней. – Самым пылким последователем Лавея был человек по имени Эбнер Гудфэллоу[9]. Жил он в Ганновере, штат Нью-Гэмпшир, и его дом до сих пор принадлежит семье. Доктор Риди навещал пра-пра-пра-правнучку Эбнера, и она позволила ему обследовать их чердак, который до самых стропил был завален всевозможными старинными сокровищами. По крайней мере, доктор Риди называл это сокровищами, хотя лично я подозреваю, что речь шла об обычном хламе, который за долгие годы накапливается в гаражах и на чердаках. – Она выдернула из кипы бумаг несколько листков и победно помахала ими. – Нашла!Дизель взял листки у нее из рук.– Можно мне это забрать?– Конечно. – Она оглядела комнату. – Доктор Риди в последние месяцы был настолько поглощен работой, что, боюсь, его кабинет за это время стал более захламленным, чем обычно. Может быть, я смогу помочь вам найти эту книжку? Как она выглядела?– Это был подписанный экземпляр «Ветра в ивах», – сказал Дизель. – Джилберту нравился мистер Тоуд.– Не помню, чтобы она попадалась мне на глаза, – сказала Джулия, – но давайте сделаем так: я обследую эту часть комнаты, а вы поищите в книжном шкафу.Я подошла к письменному столу и систематично прошлась по всем выдвижным ящикам. Верхний справа был заперт, ключа нигде видно не было, так что я призвала Дизеля, чтобы он применил свой магический дар. Он быстро открыл ящик, и мы уставились на книгу в кожаном переплете – подозреваю, она могла быть очень похожа на тот самый сборник сонетов. Ручное тиснение и небольшая застежка с замком. Но в этом случае на обложке были изображены замысловатые буквы «Э» и «Г».– Это дневник Эбнера, – сказала Джулия, заглядывая в ящик через стол. – Доктор Риди наткнулся на него на чердаке дома Гудфэллоу. Помимо всего прочего, здесь описываются последние дни жизни Лавея, а также подробности того, что Лавей сказал Эбнеру Гудфэллоу за несколько мгновений до смерти. Доктор Риди воспринял это как благую весть, но, как по мне, это звучит так, будто очень больной старый человек возвращается к любимой сказке из своего детства. – Джулия еще раз быстро оглядела комнату. – Не думаю, что вы сможете найти здесь свою книгу. Возможно, вы захотите взять вместо нее этот дневник. Он был одной из самых дорогих для доктора Риди вещей. Думаю, где-то в ящике должен лежать и маленький ключик от этой книги.– Я с радостью возьму его, – сказал Дизель, забирая дневник вместе с ключом. – Это великодушный жест с вашей стороны. И я очень благодарен вам за помощь.– Возможно, вам удастся связаться с другими его родственниками и вы сообщите им, что тут имеется еще много замечательных вещей.– Разумеется, – сказал Дизель. – И еще раз большое вам спасибо.Деирдре Ээрли жила на Коммонуэлс-авеню в районе Бек-Бей. От Гарварда это было недалеко, но в час пик из-за пробок и пожара автомобиля на мосту Гарри Гудини у нас на этот путь ушло больше часа. К счастью, к моменту, когда мы подъезжали к мосту, несчастная машина уже успела почти полностью сгореть, и движение вновь возобновилось. Дизель разок объехал квартал Ээрли в поисках места для парковки. Когда он проезжал мимо ее дома по второму кругу, одна из машин уехала, и он тут же занял освободившееся место.– Каким это образом тебе всегда удается найти, где припарковаться? – спросила я, втайне боясь, что для этого нужно, чтобы ничего не подозревающий автомобиль был унесен невидимым лучом в космос какими-то инопланетными сущностями.– Позитивное мышление, – ответил Дизель. – Плюс я исключительно удачлив… обычно.– Обычно?– Было одно исключение, случайный срыв.Узкий трехэтажный дом ленточной застройки, в котором жила Ээрли, имел собственный крошечный внутренний дворик, летом, вероятно, выглядевший очаровательно, но в данный момент он представлял собой спутанный клубок засохших виноградных лоз и увядших кустарников. Фасад был выложен темно-серым камнем. На крыше – серый шифер. На окнах глухие шторы, через которые не пробивался свет. Дверь и деревянная окантовка были черными.– Ни фига себе! – сказала я, оглядывая дом.– Угрюмовато, – согласился Дизель.Подойдя к двери, мы позвонили. Открыла нам женщина, красивая, как кинозвезда, с короткой стрижкой блестящих волос, черных, как крыло ворона. У нее были такие же черные ресницы и ярко-красная помада на губах. Роста она была моего, но выглядела гораздо более роскошно в длинной рубашке черного шелка, узкой прямой юбке в обтяжку и на высоченных шпильках.– Деирдре Ээрли? – спросил Дизель.– Да, – ответила она. – А вы кто?– Я Дизель.Губы растянулись в слабой улыбке, не дошедшей до ее глаз.– Это интересно, – сказала она.Дизель на улыбку не ответил.– Я бы хотел поговорить с вами о Джилберте Риди.– Бедняга, – сказала она. – Проходите в дом.Мы вошли в прихожую и остановились. С того места, где я стояла, мне были видны столовая и гостиная. Все очень респектабельно. Восточные ковры. Обивка мебели выдержана в бордовых и золотых тонах. Темное дерево. Над столом хрустальная люстра.– Насколько я знаю, вы с ним встречались.Она скрестила руки на груди.– Очень недолго. Он ведь умер, вы знаете.– У вас очаровательный дом, – сказала я.Она быстро взглянула на меня.– Спасибо. Не думаю, что мы с вами знакомы.– Лиззи Такер.Какое-то мгновение она изучала меня, а затем снова переключилась на Дизеля.– Ваш ход, – сказала она ему.– Вы с ним искали истинную любовь? – спросил Дизель.– Конечно. Разве это не является целью каждого из нас? Вы, например, желаете истинной любви?– Но не прямо сейчас, – сказал Дизель.Она взглянула на него из-под ресниц.– А жаль.– А как насчет поэтов девятнадцатого века? – спросил Дизель. – Вы их любите?– Страстно. А вы?– Не в такой степени.– Хм… Мне казалось, что у нас с вами больше общего, – заметила Ээрли. – А теперь прошу меня извинить, я приглашена на ужин.Уехав из Бек-Бея, мы молчали, пока не оказались на автостраде 1А на пути домой.– Странно это, – сказала я Дизелю. – Дом красивый внутри, но какой-то гнетущий. К тому же у меня ощущение, что вы с ней знаете друг друга.– Мы с ней никогда не встречались, но, возможно, она обо мне слышала. А сильная негативная энергия, которую ты почувствовала, исходила от нее. Она накатывала волнами. Если бы я задержался там подольше, у меня пошла бы кровь из ушей.– Господи! Что, правда кровь из ушей?Дизель довольно ухмыльнулся.– Нет. Это я преувеличиваю.– Деирдре Ээрли – ненормальная женщина.– Причем ни капельки не нормальная, – сказал Дизель.– Полагаю, что мы с тобой тоже ненормальные.– Нормальными людьми являются только те, кого ты знаешь не очень хорошо.– Это цитата кого-то из известных личностей, – сообщила я ему.– Похоже на то. Думаю, это либо Энди Гриффит, либо Йода.Глава 7Дизель довез меня до моей машины, и я прямиком отправилась домой. Там я поджарила себе на ужин сыр, убрала в кухне и забросила в стиральную машинку кое-что из вещей. Потом пощелкала переключателем каналов телевизора, но в конце концов бросила это дело. Дизель у себя дома читал дневник Гудфэллоу, и я вдруг поняла, что, как бы мне ни хотелось устроить себе спокойный разгрузочный вечер, ничего из этого не выйдет. Я не могла отделаться от мыслей о Джилберте Риди, Деирдре Ээрли, Лавее и камне Вожделения. Все это перемешалось у меня в голове и прокручивалось снова и снова. Я позвонила Гло и спросила, до которого часа работает «Магазин старинной экзотики».– Обычно до девяти, – ответила Гло. – В октябре иногда и дольше, из-за Хеллоуина. Если хочешь что-то купить, я могла бы пойти с тобой.– Но у тебя же свидание сегодня вечером, разве не так?– Нет. Он перезвонил и сказал, что его задержала полиция, а у меня не так много денег, чтобы его выручать. Я больше никогда ни за кого не буду вносить залог на первом свидании. На эти грабли я уже наступала.Через полчаса Гло со своей метлой уже сидела у меня в машине и мы с ней ехали в магазин.– Все это по-своему здорово, – сказала Гло. – Я хотела заполучить эти сонеты, потому что они пылкие, но все оказалось еще лучше. Они вроде как волшебные и мистические. И я полностью прониклась идеей спасения человечества от пропадания в преисподней. Я имею в виду, что одно дело бороться за охрану окружающей среды и все такое, но спасать человечество от Сатаны – это грандиозно!«Магазин старинной экзотики» был расположен в двух кварталах от булочной Даззла. Его название было написано золотыми буквами над древней деревянной дверью. Висевшая на витрине табличка «ОТКРЫТО» приглашала посетителей зайти внутрь. Магазин этот в основном работал на туристов, но покупки здесь делали также те, кто верил в оккультные практики, и всякие любители старины. Маленький магазинчик от пола до потолка был забит бог знает чем. Горшки и банки, снабженные наклейками, были рассчитаны на самообслуживание. Здесь было все, что угодно: свиные уши, слизь тролля, сушеный язык дракона, клювы ушастой совы, конфеты «Мишка Гамми», стручки молочая, воловьи хвосты, кошерная соль, ирландская «волшебная пыль», засахаренные земляные черви, головы дохлых жуков, половые железы белых бельгийских кроликов и многое-многое другое.Владельцем и управляющим «Магазина старинной экзотики» была Нина Уортли. Чуть за пятьдесят. Длинные вьющиеся волосы, белые, как снег. Лицо ее выглядело так, будто было присыпано мукой, а все пальцы увешаны самыми разнообразными кольцами. Нина любила носить длинные, до пола плащи с капюшоном из темно-синего шелка, а также воздушные белые платья – залежалый товар, который она покупала в расположенном по соседству магазине одежды. В качестве аксессуаров к такому фантастическому ансамблю использовались практичные шерстяные носки и сабо на высокой пробковой платформе.Увидев Гло, Нина заулыбалась.– Я как раз о тебе подумала. Только что получила порошок из оранжевой пятнистой жабы. По-моему, щепотка его требуется для рецепта Риппла против неконтролируемого лая на заколдованные объекты.– Спасибо, – сказала Гло, – но никаких проблем с лаем у нас нет.Нина покосилась на метлу Гло.– А экстракт удовлетворенной коровы приподнял ей настроение?– Ну, может быть, немножко.– В общем, если она начнет лаять, знай, что у меня есть эта штука.Постояв каких-то пять минут рядом с Гло и Ниной, я уже и сама готова была залаять. Мало того что мне приходилось иметь дело с Дизелем и всеми этими сверхъестественными способностями, так теперь еще Гло с Ниной вызывали во мне протест и недоверие на совершенно другом уровне.– Я хотела поговорить с вами о сборнике сонетов Лавея, – сказала я, обращаясь к Нине.– Мы хотим знать о нем все, – добавила Гло. – Мы проводим расследование и, возможно, этим спасаем человечество от Армагеддона.– Это было бы замечательно! – воскликнула Нина. – Дайте знать, если понадобится моя помощь. Есть парочка заклятий, которые я приберегала для особого случая… вроде дня Страшного суда.– Джилберт Риди был среди ваших постоянных покупателей? – спросила я.– Нет. Он просто проходил мимо и увидел на витрине эту книгу. Она привела его в возбуждение. Он знал ее историю и сказал, что она прекрасно довершит его коллекцию.– А кто еще интересовался этой книгой?– Один вампир. Он был сверхъестественно красив. Длинные, до плеч, черные как смоль волосы и мертвенно-бледная кожа. Он приходил в тот же день, когда был убит профессор. Он хотел знать, был ли вместе с книгой продан и ключ к ней. А на следующий день приходила еще одна женщина и задала тот же самый вопрос.– Вы знаете, как зовут эту женщину?– Нет. Она встретила меня перед входом, ждала, когда я открою магазин. Все ходила туда-сюда и курила. Прическа ее выглядела так, будто она причесывается пальцами.– Короткие черные волосы? – спросила я.– Да.– Где-то моего возраста?– Может, чуть постарше.– Красивая?– До непристойности. Она практически накричала на меня, заявила, что я опоздала на десять минут. А потом начала требовать, чтобы я рассказала ей, где находится маленький ключик. Можете вообразить такую наглость?– И вы ей сказали?– Я сказала ей, что он был продан вместе с книгой. А потом я предложила ей вафли «Зузу», потому что она была очень голодна и я подумала, что это должно ее смягчить. Вафли эти такие нежные и пахнут восхитительно. Корицей и розами. Они делаются из тонко раскатанного песочного теста и пропитываются эссенцией из размятых ягод Зузу.– И такое печенье делает человека счастливым? – спросила Гло.– Да нет же, – ответила Нина. – Оно вызывает у него понос. Эти ягоды на самом деле жуткая дрянь.– А еще кто-нибудь спрашивал о книге и ключе от нее? – не унималась я.– Пока что нет.– Есть у вас еще какие-нибудь книги Лавея?– Нет. Была всего одна. Я даже толком не помню, когда ее приобрела. Она пылилась на одной из верхних полок, я случайно натолкнулась на нее там, и мне понравился кожаный тисненый переплет. Я выставила книгу на витрину и кое-что о ней подразузнала.– Держу пари, что для этого вы воспользовались «Большой книгой по наложению заклятий» Райана, – вставила Гло.Нина подровняла на полке ряд стеклянных банок с какими-то маринованными глазами.– Собственно говоря, я просто прогуглила этот вопрос. Ну, знаете, через Интернет. Там оказалось совсем немного… Только то, что, как говорят, эти сонеты вызывают вожделение и что еще какую-то женщину из-за них обвинили в колдовстве. Впрочем, не думаю, что ее осудили.Мы с Гло оставили Нину и зашли в ближайший паб. Там взяли себе по чизбургеру и по пиву. Метла, похоже, ничего не хотела.– Она никогда не ест, когда на нее смотрят люди, – пояснила Гло.– Это же метла, – сказала я. – Метлы вообще не едят.– Верно, но я абсолютно уверена, что это заколдованная метла. И к тому же иногда, когда я просыпаюсь по утрам, оказывается, что исчезает кое-какая еда. Однажды это была половина бублика на моей кухонной стойке, и я точно знаю, что сама его не ела.Я взглянула на метлу, небрежно прислонившуюся в углу за нашей кабинкой, и мне показалось, что она немного подергивается. Возможно, она посмеивалась над нами.– Жалко, что с твоим сегодняшним свиданием так вышло, – посочувствовала я Гло. – А за что его арестовали?– Да как обычно. Пульнул кому-то в голову из гвоздезабивного пистолета. Честно говоря, хочу завязать ходить куда-то с плотниками. Надоело это все уже, ей-богу.Домой я попала уже в начале одиннадцатого. Кот ждал меня. Я закрыла дверь, заперла ее на замок и наклонилась, чтобы почесать ему за ухом. Потом мы прошли в кухню, где я дала Коту тыквенного маффина и немного молока и подождала, пока он все съест.– У меня сегодня был еще один странный день, – начала рассказывать я. – Дизель считает, что охота идет за одним из камней САЛИГИА, и похоже, что кое-кого из-за этого даже убили. Как думаешь?Кот посмотрел на меня и медленно моргнул.– Да. Я такого же мнения, – сказала я.Я выключила свет, и мы с Котом побрели наверх в мою спальню. Стены здесь были бледно-зеленые, а на окнах висели белые воздушные занавески. Свою кровать я купила в магазине секонд-хэнд, и это было как раз то, что я всегда хотела. Она металлическая и очень большая, а кованые спинки в изголовье и в ногах свиты в замысловатом изысканном узоре. Рядом с кроватью стоит столик, на нем лампа, у противоположной стены небольшой комод с выдвижными ящиками. Телевизора здесь нет. Только блокнот с ручкой на столике и книга.Я взбила подушки и забралась под одеяло – под своего единственного и неизменного синтетического утешителя. Кот, свернувшись калачиком, улегся у меня в ногах.– Хорошая жизнь, – сказала я ему.Кот даже не взглянул на меня. Он и сам знал, что такая жизнь хороша. Возможно, он подумал, что она могла бы быть еще лучше, если бы его не кастрировали, но с этим я уже мало что могла поделать. Я собиралась прочесть несколько страниц, но необходимости в таком дополнительном снотворном не было. День был длинный, желудок заполнен чизбургером, и я устала.У меня никогда не возникало проблем с засыпанием, и я редко просыпаюсь среди ночи. Каждое утро глаза мои автоматически открываются в 4:10 утра, то есть за пять минут до того, как сработает будильник. Поэтому было странно проснуться в темной спальне и увидеть, что цифровое табло на радиобудильнике показывает 2:00. Я лежала совершенно неподвижно, еле дыша, и прислушивалась, понимая, что проснулась не просто так – что-то меня разбудило. Когда глаза мои привыкли к темноте, я увидела, что Кот напряженно сжался посреди кровати, хвост у него напоминал ершик для мытья бутылок, а все внимание было приковано к какой-то тени в дальнем конце комнаты. Приглядевшись, я рассмотрела контур человека, и сердце у меня оборвалось.Это был Вульф. Он стоял недвижимо, словно статуя, и молча наблюдал за мной.– Как долго ты уже здесь? – спросила я шепотом.– Да не очень.– И что ты хочешь?– Хочу согласия. Я хочу, чтобы ты перестала помогать моему глупому кузену. Без тебя он будет вынужден сдаться и заняться чем-нибудь другим.– Сомневаюсь, чтобы он так поступил.– У него не будет выбора. Он будет ни на что не способен.– А почему ты хочешь, чтобы он отступил?– У меня на то свои причины. А кое-что из моих мотивов лежит просто на поверхности. Мне необходимо оберегать камень Вожделения, а он делает эту задачу более сложной, чем она могла бы быть.– Я подумаю над этим, – сказала я.На самом деле я была готова пообещать что угодно, лишь бы только он убрался из моей спальни.– Ты совершенно не представляешь себе, насколько опасна эта охота, – сказал Вульф. – Это не игра. Если ты будешь продолжать в том же духе, последствия будут ужасными.Последовала вспышка света, Кот глухо зарычал, а когда дым рассеялся, Вульфа уже не было. Я не поняла, как он ушел. Шагов по лестнице не было, дверь внизу не открывалась и не захлопывалась. Только на улице под моим окном вдруг взревел мотор дорогого автомобиля.– Ни фига себе! – сказала я Коту.Я включила лампу возле кровати и подумала, что хорошо было бы позвонить Дизелю. Это бы меня успокоило, но толку от этого было мало. Вульф ушел. Пока что, по крайней мере. Я встала и, включив в доме весь возможный свет, проверила обе двери, чтобы убедиться, что они заперты. Потом взяла несколько головок чеснока и большой кухонный нож и вернулась в постель. Ну да, я и сама знаю, что чеснок – это против вампиров, а в вампиров я вроде как не верю. Не хочу в них верить, по крайней мере. С другой стороны, мне ведь несложно прихватить с собой немного чеснока, верно? Просто так, на всякий случай.Глава 8Клара внимательно следила за тем, как я выдавливаю глазурь на партию пикантных кексиков.– Ты выглядишь так, будто спишь на ходу, – сказала она. – На последний кекс ты вообще наносила глазурь с закрытыми глазами.– Была тяжелая ночь. В два часа утра в мою спальню заявился Вульф. А после его ухода я так и не смогла уснуть.– Он был у тебя в комнате?– Я проснулась, а он… стоит и смотрит на меня.– Жуть какая-то. А что он хотел? Он напал на тебя?– Нет. Хотел поговорить. Разговор получился своеобразный, что-то среднее между угрозами и предупреждением. Он хотел, чтобы я перестала помогать Дизелю.– Может быть, это не такая уж плохая идея, – заметила Клара.Гло слушала нас, стоя в дверях.– Она не может перестать помогать Дизелю. Она должна спасать мир, а не то все мы провалимся в ад.– Оболтус он! – заявила Клара.А лично я подумала, что у всех у нас очень большие проблемы, если удержать человечество от попадания в ад могу только я.– Мне бы кофе, – сказала я Кларе. – И вздремнуть.С работы я уехала пораньше и, добравшись домой, тут же рухнула в постель. Когда я проснулась, перед кроватью стоял Дизель и, подбоченившись, смотрел на меня сверху вниз.– А позвонить в дверь нельзя? – проворчала я. – Я уже устала от мужиков, которые вваливаются ко мне в дом. Имею я право на какую-то частную жизнь?– А кто еще, помимо меня, вваливается в твой дом без спросу?– Вульф. Сегодня ночью он явился ко мне, чтобы сказать, что я должна перестать помогать тебе, в противном случае…– В противном случае – что?– Этого он не сказал, но не думаю, чтобы он имел в виду что-то хорошее. Большие проблемы, множество опасностей – в общем, что-то такое. Еще он сказал, что если я перестану тебе помогать, то ты отступишь.– Никуда я не отступлю, – заявил Дизель, – но буду серьезно ограничен в своих возможностях. И он получит большое преимущество.Я села и свесила ноги с кровати.– Ты прочел дневник Гудфэллоу?– Да, хотя это было непросто. Почти сотня страниц, исписанных убористым почерком, с подробным описанием всего, что угодно, от покупки куриц до несварения желудка. А несварений у него было предостаточно.– А что он говорил насчет Лавея?– Лавей рассказывал Гудфэллоу, что является обладателем древнего артефакта, камня громадной и ужасающей силы, и что это страшное бремя, которое он не в силах вынести на своих плечах. Уничтожить этот камень он не мог, как не мог и расстаться с ним. Когда Лавею передал этот камень его дальний родственник, то предупредил о тех разрушениях, которые может причинить камень, если когда-либо выпустить на свободу содержащуюся в нем энергию зла. Он также сказал, что камень этот не всегда служил злым силам. Камень, который теперь ставит людей на колени через вожделение…Я непроизвольно хихикнула.Дизель криво улыбнулся.– Лиззи Такер, у тебя в голове, похоже, одни только грязные мысли.– Прости.– Ничего. Мне понравилось. Это показывает твой потенциал.– Давай лучше вернемся к Гудфэллоу.– Лавей сказал Гудфэллоу, что камень этот первоначально был чист. С самого начала он содержал в себе силу истинной любви, но затем был искажен силами зла, как много лет назад были изуродованы все камни САЛИГИА. Лавей был убежден, что камень может быть восстановлен в своей первоначальной чистоте и что это может принести истинную любовь для него самого и для всего мира. К сожалению, Лавей так никогда и не узнал, как снять заклятие с камня. Чувствуя приближение кончины, он спрятал камень, оставив хитро замаскированные подсказки. Гудфэллоу пишет, что только человек, искренне верящий в истинную любовь, в состоянии разобраться в них и найти камень.– И что ты об этом думаешь?Дизель пожал плечами.– Не имеет значения, что думаю я. Моя задача – не допустить, чтобы камни попали в руки Вульфу. Как бы там ни было, но версию, которую я вычитал в статье, взятой со стола Риди, – в той, что написана в пятьдесят третьем году, – я слышу впервые. Да, люди веками искали эти камни. Но что камни эти могут быть расколдованы – для меня новость.– Но мысль-то хорошая.– Думаю, да, однако я не хотел бы войти в учебники по истории как человек, который лишил мир вожделения. И честно говоря, все эти рассуждения насчет истинной любви кажутся мне какими-то детскими, что ли.– Похоже, я уже начинаю к тебе привыкать, – сказала я. – Я уже только немножко боюсь.Дизель ухмыльнулся.– Все дело в заниженных ожиданиях. – Он потянулся и почесал живот. – Есть хочется. У тебя случайно не осталось тыквенных маффинов?Я сунула ноги в кроссовки и зашнуровала их.– У меня есть и тыквенные, и черничные маффины. А еще я думаю, что ты идиот.– Да, я это часто слышу.Дизель спустился за мной по лестнице и выбрал себе маффин с черникой.– Хочу еще раз съездить в Гарвард, – сказал он. – У меня есть к Джулии несколько вопросов. Я что-то не понял с этими свиданиями. Сначала я думал, что Риди верил, что эти сонеты каким-то образом дадут ему истинную любовь, и все, что ему нужно сделать, – это просто найти правильную женщину. Но все оказалось не так. Эти женщины были частью его поисков камня. Не думаю, что Риди был заинтересован в том, чтобы найти истинную любовь лично для себя.Примерно через час мы нашли Джулию в кабинете Риди.– К сожалению, у меня всего несколько минут, – сказала она. – У меня лекция.– Мне хватит, – успокоил ее Дизель. – Есть женщины, которые утверждают, что в последнее время встречались с доктором Риди. Наша семья хотела бы понять, насколько серьезно он к ним относился. И мы подумали, что вы могли бы это знать.– Во-первых, я хотела бы сказать, что относилась к доктору Риди со всем уважением. И думаю, что он считал меня своим близким другом. Если отбросить всю эту лирику, должна заметить, что он не всегда вел себя рационально в делах, которые каким-то образом были связаны с Джоном Лавеем. Он считал, что книга сонетов Лавея была громадным прорывом. Он говорил, что она содержит в себе первую подсказку насчет местонахождения камня Вожделения. Он даже нанес визит какому-то человеку на Луисбург-сквер, которому, по сведениям доктора Риди, принадлежит предмет, содержащий вторую подсказку.– А вы случайно не знаете, что это за предмет или что это за подсказка? – спросил Дизель.– Нет. Знаю только, что доктор Риди видел этот предмет, однако не смог его расшифровать. По его убеждению, расшифровать эту подсказку может только тот, кто по-настоящему верит в истинную любовь. Можете считать меня циником, но лично я думаю, что, вполне возможно, и нет там никакой подсказки.– Выходит, он искал женщину, которая искренне верит в истинную любовь, чтобы та расшифровала для него эту самую подсказку, – сказала я Джулии.Она кивнула и озабоченно посмотрела на часы.– Да. Простите, но, боюсь, мне уже пора бежать.– Один последний вопрос, – остановил ее Дизель. – Кто такая Анна?Щеки Джулии слегка покраснели.– Она была еще одной женщиной, ищущей истинную любовь. Последней, насколько я знаю. И после встречи с ней доктор Риди очень изменился. Стал возбужденным и недоверчивым. Он даже обвинил меня в том, что я за ним шпионю, когда я ждала его перед кабинетом для нашей обычной еженедельной встречи.– А вам о ней что-нибудь известно? Фамилия? Как она выглядит?– Нет, ничего. Только имя – Анна.Джулия ушла, а мы остались в кабинете Риди.– Здесь обязательно должно быть что-то, что могло бы нам помочь, – сказал Дизель. – Какой-нибудь адрес в Бикон-Хилл на клочке бумаги. Карта. Номер телефона этой самой Анны.– Думаю, нам бы очень помогло, если бы у нас была книга сонетов.– Только если бы мы знали, что следует искать. У Вульфа эта книга есть, но я что-то не вижу, чтобы он сильно продвинулся вперед. Прислал Хэтчета, чтобы тот выкрал ключ. Подозреваю, что ключ этот нужен ему для чего-то большего, а не просто открыть замочек. Я уверен, что Вульф открыл эту книгу безо всякого ключа.Я села в кресло Риди и внимательно оглядела его письменный стол. Я еще вчера прошлась по тому, что лежало сверху и в выдвижных ящиках, но все же решила это повторить. Я подумала, что если подсказка существует, то она должна быть где-то под рукой. Риди постоянно сидел за столом, делал разные записи, занимался своими исследованиями. Одним из предметов у него на столе была книга о жизни и творчестве Ван Гога. Вчера мне это показалось несущественным, но сегодня я обратила на нее внимание, потому что вспомнила слова библиотекарши о том, что обложка книги сонетов Лавея напомнила ей картину Ван Гога с цветущим миндалем. Холст, масло, закончена в 1890-м году, на ней изображены ветки цветущего дерева на фоне голубого неба. Входит в экспозицию музея Ван Гога в Амстердаме, но в данный момент путешествует в составе передвижной выставки.Книжка была заложена компьютерной распечаткой того, что на первый взгляд казалось точно такой же картиной, однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что имеются некоторые отличия. Кто-то эти отличия обвел кружками, а на полях написал «частная коллекция» и адрес на Луисбург-сквер.– Думаю, я кое-что нашла, – сказала я Дизелю. – Иди посмотри. Библиотекарша сказала, что обложка книги Лавея напомнила ей картину Ван Гога с цветущим миндалем. Я нашла эту книгу с репродукциями у Риди на столе, и, видимо, картин с миндалем две. Они похожи, но есть и отличия. Одна из них принадлежит музею, а вторая находится в частной коллекции. Вот тут есть адрес на Луисбург-сквер, а Джулия говорила, что Риди ездил насчет еще одной подсказки как раз туда.Дизель взглянул через мое плечо и потрепал меня по волосам.– Что ж, поехали, друг мой Шерлок.Престижный район Бостона Бикон-Хилл расположился между Бостон-Коммон и Кембридж-стрит с одной стороны и речкой Чарльз – с другой. Улицы здесь узкие, с газовым освещением и в основном с односторонним движением. С какой бы стороны вы ни захотели заехать в Биккон-Хилл, все равно не удастся сделать это прямо из того места, где вы находитесь, если едете на машине. Тротуары здесь покореженные – от времени и проросших корней деревьев. Застроен район был первоначально в основном особняками в федералистском стиле, но для разнообразия кое-где появляются строения в стиле греческого Возрождения. Жилую зону из конца в конец прорезает Чарльз-стрит с антикварными магазинами, ресторанами, бутиками, кофейнями, булочными и овощными лавками. Луисбург-сквер находится в двух кварталах от этой улицы и представляет собой зеленый оазис, окруженный черными коваными оградами и островками деревьев. Дома вокруг площади большей частью из красного кирпича, с черными ставнями, с крошечным задним двориком, пятиэтажные, с одним полуподвальным этажом. Это район Бостона с дорогой недвижимостью, дома здесь стоят по нескольку миллионов долларов. Я устраивала себе туристскую экскурсию по этим улицам, гуляла от Чарльз-стрит по Бикон до здания Палаты представителей штата Массачусетс, так что кое-какое представление о местной географии имела.Дизель съехал со Сторроу-драйв к подножию холма, отыскал Маунт-Вернон-стрит и свернул на Луисбург-сквер. Отсчитав нужный нам дом, он притормозил посредине квартала напротив красивого, прекрасно отреставрированного особняка.– Этот адрес был указан на распечатке с принтера, – сказал он. – Согласно информации, которую я получил от своей помощницы, принадлежит этот дом Джеральду Белкеру, президенту компании «Белкер Экстружн». Он женат, двое взрослых детей. Это один из трех его домов. Не понятно, на месте ли хозяин. Риди допустили посмотреть картину, но это было две недели назад. Моя помощница звонила сюда, но попала на автоответчик.– Как зовут твою помощницу? – спросила я.– Не знаю. Она работает со мной три недели, так что теперь спрашивать об этом уже как-то поздновато и неудобно. Еще обидится и сбежит.– А как мы попадем внутрь, чтобы посмотреть на эту картину?– Позвоним в дверь. Если кто-то откликнется, соврем что-нибудь, чтобы зайти. Если не откликнется, вскроем замки.– Что-то не нравится мне ни одна из твоих идей.Дизель припарковался на два дома дальше.– А какой план можешь предложить ты?– Ты приглашаешь меня на ужин в хороший ресторан, потом мы едем домой и делаем вид, что не находили распечатку репродукции второй картины.– Ничего такого не будет, но зато после того, как мы вломимся в этот дом, я куплю тебе пиццу и пиво.– Никуда я вламываться не собираюсь. Ты только посмотри на эти домищи! Тут наверняка везде системы сигнализации. Сразу приедет полиция и нас арестуют.– Не волнуйся насчет этого. Нет еще такой тюрьмы, которая могла бы меня удержать.– А как насчет меня? Я ведь не могу проделывать все эти штучки с замками в стиле Гарри Гудини.– Ну да, тебе придется долго сидеть за решеткой.– Успокоил.Дизель ухмыльнулся.– Я шучу. Я позабочусь о сигнализации.– А ты и с этим можешь справиться?– Обычно да.– Обычно?– Ну, почти всегда.Я поднялась за Дизелем по лестнице дома Белкера и подождала, пока он позвонит в дверь. Никто не ответил. Он позвонил еще раз. Эффект тот же.– У меня плохое предчувствие, – сказала я. – Думаю, нам не стоит сюда вламываться. Сейчас день, светло. Нас увидят.Дизель положил ладонь на дверь, и замок тихо щелкнул.– Никто сюда не смотрит.Он открыл дверь, но, как только мы зашли внутрь, сработала сигнализация.– Вот блин, облом, – сказал он. – Обычно я блокирую электрический сигнал.– Выключи же его! Выключи! Сделай хоть что-нибудь!– Ищи картину.– Ты что, совсем псих?! Сигнализация сработала. Полиция уже едет сюда!Дизель тем временем обходил комнату за комнатой.– Сначала сюда должна позвонить охранная компания.И действительно, тут же зазвонил телефон.– Что мне делать? Ответить? – в панике спросила я.– Нет. Ты не знаешь пароля. Просто ищи картину.Сердце мое стучало как бешеное, я задыхалась.– Меня посадят, точно посадят. Что я маме скажу? Кто будет печь кексы для мистера Нельсона?– Нашел! – перекрикивая сигнал тревожной сирены, сообщил Дизель откуда-то сверху.– Я смываюсь! – в ответ крикнула я. – Оставайся здесь сам. Я не могу есть тюремную пищу. Там наверняка сплошные углеводы.Дизель сбежал вниз с картиной в руках.– Что ты делаешь? – спросила я.– Собираюсь одолжить ее на время.– О боже, ты воруешь ее!– Только ненадолго. Помоги завернуть ее в простыню.– Да она же громадная!– Да, в книге она выглядит не такой большой. Да и золоченая рама не облегчает нашу задачу.Мы накрыли картину простыней, протолкнули в дверь, и Дизель быстро понес ее к своей машине. Я натянула капюшон куртки и опустила голову на случай, если нас кто-то видел или – не дай бог! – снимал на телефон. Мы засунули картину в джип через заднюю дверцу и вскочили на переднее сиденье. Рванув с места, Дизель сразу свернул с Луисбург-сквер на Пинкни. Оглянувшись, я увидела две полицейские машины с мигалками, которые подъехали к дому Белкера и припарковались по диагонали к тротуару.– Вот видишь, – сказал Дизель – Никаких проблем.– Не хватило какой-то пары минут, чтобы нас арестовали. На заднем сиденье нашего джипа лежит ворованная картина. Которая, вероятно, стоит миллионы. Я хочу сказать, что это не то, что спереть шоколадный батончик в супермаркете, это серьезное уголовное преступление. Помнишь, что они сделали с Мартой Стюарт? Они упрятали ее в тюрьму. Вот только не помню за что. По-моему, она что-то такое соврала.– Никто и не говорил, что спасать человечество будет легко, – ответил Дизель.– Но мы теперь похитители произведений искусства!Дизель взглянул на меня.– Разве тебя это не возбуждает?– Нет! Это пугает меня до дрожи в коленках! А тебя это совсем не беспокоит?– Нет, но я очень хочу есть.Глава 9Мы прихватили Карла с квартиры Дизеля, купили в Марблхеде пиццу на вынос и поехали ко мне. Дизель завесил окна в кухне простынями и полотенцами, чтобы никто не мог сюда заглянуть, и только тогда мы поставили картину к стене.– Славненько, – сказал Дизель, уплетая кусок пиццы с пепперони и дополнительным сыром. – Но как по мне, то тут только ветки и цветы. Никаких таких подсказок и ключей я не вижу.– Риди считал, что для того, чтобы увидеть в этом подсказку, нужно искренне верить в истинную любовь.Дизель взял еще один кусок пиццы.– Буду с тобой откровенен. Я даже понятия не имею, что это означает – «истинная любовь». Если бы это не касалось каким-то образом Джона Лавея, жившего в девятнадцатом столетии, я бы решил, что всю эту истинную любовь выдумали на студии Диснея.Я и сама с полчаса пялилась на картину и тоже не заметила там никаких подсказок или намеков. Я смотрела на нее вблизи и издалека, потом одним глазом, а после взглянула на обратную сторону холста. Ничего. Но когда я прикоснулась к ней, то почувствовала энергию.– Видишь подсказку? – спросил Дизель.– Нет.– Хм… – фыркнул Дизель.– И что должно означать это твое «хм»?– Похоже, я все-таки не единственный циник, который скептически относится к истинной любви.Я впилась зубами в свой кусок пиццы.– Начинаю подозревать, что Джон Лавей был ненормальным.Дизель глухо хохотнул и сделал затяжной глоток из бутылки пива.– Эээх? – вопросительно буркнул Карл, показывая на коробку с пиццей.Дизель дал ему еще кусочек и отрезал немного для Кота.– Хочешь, чтобы я помогла тебе разобраться в бумагах, которые ты взял со стола Риди? – спросила я.– Нет, но спасибо за предложение. Я оставил их у себя в квартире. Собираюсь провести сегодняшнюю ночь здесь, буду смотреть хоккей по телеку и охранять твое тело.– Ты сейчас какую именно часть ночи имел в виду?– Всю ночь. От начала и до конца. И потом еще немножко.Передо мной возникала дилемма. С одной стороны, я боялась еще одного появления Вульфа, но и присутствие Дизеля ночью меня тоже очень смущало.– Насчет всей ночи это, может, и не самая хорошая идея, – сказала я. – Неловко как-то, знаешь ли.Это вызвало у него еще одну улыбку.– Боишься, что не сможешь удержать свои руки и начнешь приставать?– Как раз насчет своих рук я вполне уверена.– Лучше уж мои руки, чем руки Вульфа.– Это точно, но вообще-то это не тот ответ, которого я от тебя ожидала.Когда игра перешла в овертайм, я пошла спать. Я почистила зубы и облачилась в наименее соблазнительный наряд, какой только смогла найти: какую-то легкомысленную футболку и черные тренировочные брюки для занятия пилатесом. После этого я забралась в постель, а Кот занял свою позицию у меня в ногах. Я выключила свет и тут услышала шаги Дизеля на лестнице.– «Брюинс» выиграли, – сообщил он, заходя в спальню и затаскивая с собой картину Ван Гога.– А при чем тут картина?– Не хочу оставлять ее внизу, еще украдут.– Мог бы сам остаться внизу и спать возле нее.– Я не помещаюсь на том диване.– Здесь ты тоже не поместишься.– Верно. Но здесь я помещаюсь все-таки лучше.Карл выразительно посмотрел на край кровати.– Эээп?Кот медленно повернул голову и, прищурившись, бросил на него долгий недобрый взгляд. Он явно был не в восторге от перспективы делить кровать с обезьяной. Впрочем, как и делить ее с Дизелем.Карл обогнул кровать, подошел к самому дальнему от Кота краю и, забравшись наверх, уселся, сжавшись и стараясь казаться незаметным.– Карл спит с тобой вместе, когда вы ночуете дома? – спросила я.Дизель стянул через голову футболку и сбросил туфли.– Нет. У него есть своя спальня. А у тебя спальня только одна, вот он и растерялся, где ему спать.– Как и ты.– Дорогая моя, я-то точно знаю, где мне спать.Джинсы его упали на пол. Я понимала, что нужно отвернуться, но не смогла заставить себя сделать это. Раздетый Дизель представлял собой образец мужского совершенства. Меня подмывало снова включить свет, но я побоялась, что тогда мой интерес будет уж слишком очевидным. Он сбросил длинные «боксерские» трусы и скользнул ко мне под одеяло.– Насчет того, что происходит, когда двое людей со сверхъестественными способностями оказываются вместе… Хочешь еще раз мне все это объяснить? – спросила я.– Один из них свои способности теряет. Причем никогда не известно заранее, кто именно.– А каким образом происходит это отключение силы? Я имею в виду, должно быть какое-то взаимное проникновение? Должен ли происходить обмен физиологическими жидкостями?– Обмен между телами на уровне физиологических жидкостей – это некая данность, а вообще, это дело темное.– А как насчет контрацепции? Если физиологические жидкости окажутся в презервативе, что тогда?Я почувствовала, что Дизель улыбается.– Как же ты меня хочешь.– Нет! Абсолютно! Просто любопытно, вот я и спрашиваю.Он просунул под меня руку и уткнулся носом мне в шею. Он был такой теплый, от него потрясающе пахло, и мне нравилось, как он прижимался ко мне.– А как насчет того, чтобы немного повалять дурака? – спросил он.– А это допускается?– Наверное.– Это такое же «наверное», как в твоей фразе «я, наверное, смогу отключить систему сигнализации»?– Да, очень похожая ситуация.В темноте комнаты я услышала какой-то шорох и поняла, что это Карл крадется через кровать, пытаясь найти место для спанья поближе к Дизелю и ко мне. В то же время наметилось движение в ногах постели: Кот развернулся и медленно последовал за Карлом.– Тебе бы поискать для Карла какое-то место, где ему спать, – сказала я Дизелю. – Думаю, Коту не нравится присутствие на кровати обезьяны.– Они чудно ладят, – ответил Дизель. – Сами как-то разберутся.– Это да, но…МЯУУУУ!ИЭЭЭЭЭ!Кот прыгнул на Карла, которого это привело в бешенство. Раздалось множество неистовых звуков борьбы: визг, шипение, рычание, частые шлепки обезьяньих лап. Я тут же укрылась с головой и почувствовала, как Дизель перекатился через меня. Выглянув в щелку из-под одеяла, я увидела, что он держит Кота и Карла за шиворот на вытянутых руках.Я включила свет, и Дизель вышел с ними из спальни. Вернувшись через несколько минут, он улегся в постель и выключил лампу.– Все в порядке? – спросила я.– Карл спит на диване в спальном мешке, а Кот – в своей кровати в кухне.– Кто-то из них поранился?– Ну, крови я не видел. – Наступила пауза. – А теперь, когда я снова в постели, может быть, ты хочешь, чтобы я продемонстрировал что-нибудь из того, чем нам с тобой не следует заниматься?– Нет!Так Карл и Кот не дали мне совершить очередную глупость. Дополнительным бонусом было то, что я увидела голого Дизеля при свете. Сегодня ночью я ждала сладких сновидений.Проснувшись, я поняла, что лежу, уютно свернувшись калачиком возле Дизеля. Он еще спал, так что я аккуратно вылезла из-под одеяла и выключила будильник, прежде чем тот успел сработать. Кот ночью вернулся в изножье кровати, а Карла видно не было. Я подхватила свою одежду и на цыпочках отправилась в ванную. Там я приняла душ и оделась, после чего мы с Котом спустились в кухню.Через четыре часа, когда я была уже в булочной и помогала Кларе готовить пирожки с мясом, туда вошел Дизель, таща с собой картину, завернутую в простыню.– Нужно, чтобы она побыла пока с тобой, – сказал он. – Мне тут необходимо решить одну проблемку, и не хотелось бы оставлять это в твоем доме без присмотра.– Поставь вон там, у дальней стены, и проверь, чтобы она была хорошо закутана. Я перемазана в муке и фарше по самые локти.– Я вернусь еще до окончания твоего рабочего дня, – заверил Дизель, прислоняя картину к стене. – Если что, звони.Он вышел через заднюю дверь и запер ее за собой на замок.– Что под простыней? – поинтересовалась Клара.– Картина. Мы вчера типа одолжили в одном месте Ван Гога.– Ван Гога в подлиннике?– Да.– Типа одолжили?– Ну да.– Что одолжили? – спросила Гло, заходя в кухню со стороны магазина.– Да картину, – сказала Клара. – Стоит под простыней.Гло стянула простыню, и мы все воззрились на полотно.– Похоже на обои какие-то, – заметила Гло. – У моей бабушки в спальне такие, только они не 3D.– 3D? – переспросила я. – Что ты имеешь в виду?– Ну, тут цветы и ветки, а перед ними что-то написано и еще какие-то колокольчики с номерами, музыкальные ноты, а потом чье-то имя.– Слушайте, я ничего такого не вижу, – сказала Клара. – Ты часом ничего такого не куришь? Грибы какие-нибудь?– Нет, – сказала Гло, – но пару дней назад действительно ела какие-то грибы в пицце.– И что там написано? – спросила я.– «В том, кто читает это послание, жива надежда. Любовь приходит к тем, кто продолжает надеяться», – прочитала Гло. – Хотелось бы думать, что это действительно так, потому что самой мне не слишком-то везло по линии департамента, заведующего распределением любви.– Да, но ты такая оптимистка, – заметила я. – Каждый раз, когда ты знакомишься с мужчиной, ты уверена, что нашла свою идеальную партию.– Что еще ты там видишь? – спросила Клара. – Ты сказала что-то про колокольчики и чье-то имя.– Чарльз Дуэйн.– Нарисуй эти колокольчики, чтобы я тоже могла их рассмотреть, – сказала я Гло.– Не вопрос, но это простые старинные колокольчики с номерами от одного до девяти. – Внезапно глаза Гло округлились. – Но ведь это как-то связано со спасением человечества, да? Держу пари, что это какая-то подсказка, которая может помочь найти камень Вожделения. И я единственная, кто видит эту подсказку. Это определенно признак умения колдовать. Ух, я прямо трепещу!– Подсказка может быть полезна только тогда, когда ты понимаешь, куда она тебя приведет, – сказала Клара. – Просто прочесть подсказку еще недостаточно.– Точно, – согласилась Гло. – Но я по-прежнему чувствую себя как-то по-особому. И я уверена, что мы это выясним.Я вернулась к пирожкам с мясом, а Гло быстро набросала изображение колокольчиков на салфетке и пошла за прилавок в торговый зал.Глава 10Дизель позвонил в полдень и сообщил, что у него возникли проблемы.– Мой босс хочет, чтобы я нашел парня по имени Сэндман. Он один из нас. Специализируется на том, что усыпляет людей, а потом грабит их.– Один из нас?– Мне именно так было сказано. В реестре его способности записаны как «умение сгибать металл среднего уровня», но у него определенно появилось что-то новенькое насчет всех этих штучек с усыплением.– Значит, существует какой-то реестр?– Да. По нему я тебя и нашел. Многие, конечно, в него не попадают, но по большей части все задокументировано.– Каким образом? – удивилась я.– Не знаю. Да это для меня и не важно. Я просто делаю свою работу, а после двадцати лет службы смогу выйти на пенсию и купить себе островок где-нибудь в южной части Тихого океана.– К чему ты все это рассказываешь?– Никак не могу его найти, – пожаловался Дизель. – Там, где он должен был бы находиться, его нет. Возьми картину с собой, когда будешь уходить с работы, а я позже заеду к тебе.Я убрала на рабочем месте, сунула картину на заднее сиденье своей машины и поехала домой. Радио мое было настроено на канал новостей, и там как раз говорили о краже картины. Из частного особняка в Бостоне среди бела дня был нагло похищен редкий подлинник Ван Гога. Самих похитителей никто не видел. Владелец картины в настоящий момент находится за океаном.Я задумалась над тем, как вообще могут происходить такие вещи… такая громкая кража… среди бела дня. И тут вдруг до меня дошло, что говорят они о том самом Ван Гоге, который в данный момент трясется у меня на заднем сиденье. Боже милостивый, я сама была одной из тех, кто эту кражу совершил!У меня на мгновение закружилась голова, потом затошнило. «Сохраняй спокойствие, – сказала я себе. – Без паники! Все не так плохо, как выглядит со стороны». На самом деле картина украдена не по-настоящему. Она была одолжена. Возможно, за это больше десяти лет не дадут. А за примерное поведение даже могут выпустить еще до того, как мне исполнится сорок. Откуда-то из глубины меня непроизвольно вырвался глухой стон, после чего я переключила радиостанцию на рок семидесятых.Я припарковалась перед домом и занесла картину внутрь, следя, чтобы простыня по дороге не раскрылась. Заперев за собой дверь, я отнесла картину наверх и засунула под кровать. Долой с глаз, долой из головы! Впрочем, с головой в этом вопросе так просто договориться не удалось.– Ужасно неприятно, – сказала я Коту. – А что, если меня поймают? Что я им скажу? «Простите, ваша честь, но я просто пыталась спасти человечество!» А потом я расскажу суду, что я особенная, потому что могу распознавать заколдованные предметы. Да я сама в это толком поверить не могу.Я села на диван и пробила по Гуглу имя «Чарльз Дуэйн». Я думала, что он какой-то композитор, раз его имя было записано на картине рядом с нотами. И была удивлена, узнав, что на самом деле он был приходским священником в Старой северной церкви Бостона с 1893-го по 1911-й год.– Это совсем ничего не дает, – сообщила я Коту.В дверь позвонили, и с перепугу сердце мое едва не выскочило из груди. Я выглянула в окно, боясь увидеть полицейский спецназ, но там стояла Гло.Я открыла ей дверь.– Ты чего не на работе?– Клара сказала, что там нечего делать, так что я получила полдня отгула. Еще она сказала, что слышать ничего не хочет насчет спасения мира, но, черт возьми, это же важно! Я имею в виду, это же все-таки целый мир. Никогда не догадаешься, что я выяснила. Оказывается, Чарльз Дуэйн был приходским священником в Старой северной церкви. Так что поехали.– В Старую северную церковь?– Я просто уверена, что мы обнаружим там другие подсказки, – заявила Гло. – Во мне наконец-то просыпаются колдовские способности. Не удивлюсь, если у меня будут какие-то видения, когда мы приедем туда. А возможно, я смогу направить нас прямо к камню Вожделения.Я поручила охрану спрятанной под кроватью картины Коту, и уже через час мы были в Старой северной церкви в бостонском районе Норт-Энд. Это было прочное, массивное здание из красного кирпича, с колокольней, выглядевшей так, будто строил ее Практичный Поросенок из старого диснеевского мультика про трех поросят. Тротуар и церковный двор были выложены красным кирпичом, из которого были построены и все остальные дома на Салем-стрит. Одна сторона улицы была предназначена для парковки, оставляя место лишь для того, чтобы по дорожному полотну с многочисленными заплатками асфальта мог проехать только один автомобиль. Напротив церкви располагались итальянское кафе и магазинчик, торговавший футболками для туристов.Пару месяцев назад я гуляла здесь по Фридом-Трейл и останавливалась полюбоваться этой церковью, так что кое-что о ней знала. Построена в 1723 году. Епископальная церковь, службы проводятся по воскресеньям. Во все остальные дни открыта для доступа публики как национальное достояние. Здесь организовываются экскурсии, имеется лавка с сувенирами. Стены изнутри белые, с отделкой из темного дерева, над центральным проходом висят искусно изготовленные люстры тонкой работы. Скамьи для прихожан размещены за перегородками, в отдельных кабинках, на втором этаже имеется также балкон с духовым органом.– Я тут никогда не была, – сказала Гло, задрав голову и глядя на люстры. – Все такое историческое…Мы оказались единственными туристами. Гло ходила по церкви и читала таблички. Присев на одну из скамей, я вслушивалась в величавую тишину и пыталась представить, каково было молиться здесь двести лет назад. На балконе кто-то работал. Мне были слышны шаги, и время от времени что-то звякало.– Оказывается, люстры и колокола были привезены сюда из Англии, – сказала Гло из глубины церкви. – Круто, правда?Из-за перил балкона выглянул какой-то парень.– Вы интересуетесь колоколами?– Да, – ответила Гло. – Они еще могут звонить?– Обычно мы звоним в них к воскресной службе. И каждую неделю проводим репетиции.– Вау! – воскликнула Гло. – Я бы хотела как-нибудь послушать.– Я один из звонарей, – пояснил он. – Если бы вы пришли в воскресенье, потом мы могли бы пойти куда-нибудь выпить кофе.– Конечно, – с готовностью отозвалась Гло.– У меня есть несколько вопросов насчет этих колоколов, – вступила в разговор я.– Мне нужно еще несколько минут, чтобы закончить убирать здесь, а потом я спущусь к вам.– Как тебе удается так легко назначать свидания? – спросила я. – Ты прямо магнит какой-то для мужиков.– Я притягательная, – сказала Гло. – Думаю, в этом должна заключаться часть моей волшебной силы. Я просто думаю про себя: «Черт, а он горячая штучка. Хочу пойти с ним куда-нибудь вечером». А потом еще: «Я назначила свидание».Не знаю, как насчет волшебной силы, но что она притягательная – это чистая правда. Ко мне мужики вроде бы тоже тянутся, но как к «девушке, живущей по соседству», а это, похоже, не то, что нужно для настоящего свидания. Гло была притягательна в необычном и веселом плане, и это, очевидно, кажется более доступным. Честно говоря, я хотела бы быть больше похожа на Гло в этом смысле. С другой стороны, я бы чувствовала себя полной идиоткой, если бы попыталась надеть розовую балетную пачку вместе с черно-зеленым полосатым трико и байкерскими ботинками.Я услышала, как наверху хлопнула дверь, и к нам легкой походкой неторопливо спустился звонарь. Ему было около двадцати, но тело у него было все еще нескладное, как у щенка-переростка, с длинными конечностями и непропорционально большими ступнями. Песочно-светлые волосы были подстрижены так, будто сделал это кто-то из его друзей.– Джош Сидвел, – представился он, протягивая мне руку.– Лиззи Такер, – ответила я, эту руку пожимая.Гло тоже протянула руку и улыбнулась ему.– Глория Блинки. И еще хочу сказать, что я никогда раньше не ходила на свидание с парнями по имени Джош. Так что, Джошами, я, можно сказать, девственно нетронута.– Ух ты, – сказал Джош. – Я польщен.– Как ты стал здесь звонарем? – поинтересовалась я.– Я член гильдии звонарей МТИ[10].– Вау, студент, значит! – восхитилась Гло. – Держу пари, тебя никогда даже не арестовывали.– Застукали разок за курением травки, но я тогда был еще несовершеннолетним, вот меня и не осудили.– Так даже лучше, – сказала Гло.– Расскажи мне о местных колоколах, – попросила я Джоша.– Их всего восемь. Отлили их в Глочестере, в Англии, еще в тысяча семьсот сорок четвертом году, а в Старой северной вывесили в тысяча семьсот сорок пятом. Они были реставрированы в тысяча восемьсот девяносто четвертом, а потом еще раз, в тысяча девятьсот семьдесят пятом.– А можно на них сыграть какую-нибудь песенку?– Думаю, это, в принципе, возможно, но они не предназначены для того, чтобы играть на них мелодии. Это тональные колокола. И мы звоним в них в определенных последовательностях, – объяснил Джош. – Это сложный процесс.– Что-то я запуталась, – сказала я. – Мне казалось, что колоколов было девять.– Нет, – возразил Джош, – с самого начала их было только восемь. Может быть, ты имеешь в виду колокол Дуэйна? Чарльз Дуэйн был здесь приходским священником и первым пастором, который обновил эти колокола. Он заказал небольшую копию колокола и попросил после его смерти похоронить ее вместе с собой. Иногда об этой копии и говорят как о девятом церковном колоколе.– А где он был похоронен?– Здесь, – сказал Джош. – В подвале церкви есть тридцать семь гробниц, а всего там похоронено больше тысячи ста человек.– Немало народу закопано в вашем подвале, – заметила Гло.– Туда водят экскурсии, – пояснил Джош. – Потрясающее впечатление! У Чарльза Дуэйна есть своя табличка и все, что положено. Далеко не у каждого там есть собственная табличка.– А в подвале страшно? – спросила Гло. – И привидения водятся?– Когда я там был на экскурсии, никаких привидений не было. По крайней мере, я их не видел. И там не страшно, только немножко не по себе из-за замкнутого пространства. Клаустрофобия.– Спасибо, – сказала я Джошу. – Ты нам очень помог.– Вы просто гуляете по Фридом-Трейл?– Нет, – ответила Гло. – Мы спасаем человечество.– Чудненько, – сказал Джош. – Увидимся в воскресенье.– Он просто сказочный! – вздохнула Гло, когда мы снова сели в машину. – Может быть, именно его я и искала. Говорит по-английски и все такое. У меня хорошее предчувствие в отношении него.Мы выехали из Норт-Энда и попали на шоссе 1А как раз в час пик. Магистраль эта и в лучшие свои времена – место не супер, а в час пик она просто мучительна. Когда мы в конце концов въехали в Марблхед, я уже изнывала от голода, а спина моя затекла.– Напомни мне, чтобы я больше никогда такого с собой не делала, – сказала я Гло.– Если бы я смогла договориться с метлой о сотрудничестве, мы могли бы летать, – ответила Гло. – И тогда не пришлось бы переживать по поводу дорожного движения. Гарри Поттер, например, не переживал из-за всяких там пробок на дорогах.– Но ты же в курсе, что Гарри Поттер – персонаж вымышленный?– Конечно, но он мог бы быть реальным. Я хочу сказать, пусть не Гарри Поттер, но кто-нибудь вроде него. Кто знает.Перед моим домом стоял автомобиль Гло, и я припарковалась позади него.– Ты все-таки починила машину, – сказала я.– Ее отремонтировал мой сосед. Я как-то разок сходила с ним на свидание, но это не сработало.– Так это его застрелили из гвоздевого пистолета?– Нет. Но парень решил, что он гей. Он сказал, что это не моя вина, но сама я в этом не так уверена.Мы зашли в дом, и я выставила из холодильника еду. Все, что не подошло в булочной. Нетоварного вида «уродливые» пирожки с мясом и черствые кексы. Гло уже справилась с половиной пирожка, запивая его пивом, когда задняя дверь распахнулась и в кухню, размахивая мечом, ворвался Хэтчет.– Мерзкие девки, – вскричал он, – прочь с моей дороги, пока я буду искать это!– Что еще за это? – спросила Гло.– Ты зашторила окна, – сказал Хэтчет, глядя на меня. – Значит, ты что-то прячешь. Это мне и нужно.– Эй, парень, остынь! – велела Гло. – Съешь лучше пирожок с мясом.– Вы не собьете меня своим пирожком с мясом, – заявил Хэтчет. – Мне нужна подсказка.– Вот оно в чем дело! – протянула Гло. – Ты вроде неглупый мужик. Слушай, бросай ты эти свои средневековые штучки, хотя смотрится это, конечно, отпадно. Короче, я сегодня познакомилась с одним парнем, и, может быть, это как раз и есть мой единственный и неповторимый, а с другой стороны, им вполне мог бы стать и ты, если бы не выпендривался, придушил властную часть своей натуры и меньше командовал.Хэтчет опустил меч.– Так ты считаешь, что я слишком много командую?– А может быть, ты просто голоден? – высказала предположение Гло. – Вульф тебя вообще кормит? Возьми пирожок с мясом, а я пока загляну в свою книгу. Я думала о тебе вчера вечером и нашла заклятие, которое может помочь в твоем случае.Гло вытащила из своей брезентовой почтальонской сумки «Книгу заклятий Риппла» и, положив ее на кухонную стойку, принялась листать.Хэтчет покосился на тарелку с пирожками.– А они у тебя с ветчиной и сыром?Я дала ему пирожок с ветчиной и бумажное полотенце.– Пиво будешь?– Да. Кружка доброго эля не помешала бы.– С кружкой проблема. А как насчет бутылки?– Без разницы, – согласился Хэтчет.– Ну вот, нашла, – сказала Гло. – Это чары среднего уровня, которые повышают чувство собственного достоинства. После того как я наложу заклятие, ты уже не будешь раболепствовать перед Вульфом.– Но мой удел как раз в том и состоит, чтобы слепо служить ему, – возразил Хэтчет.– «Слишком не жмись, маленький пись-пись», – прочитала Гло.– У меня не маленький пись-пись, – возмутился Хэтчет. – Это все враки. И оскорбление моего пись-пись.Гло продолжала водить пальцем по строчкам.– «Мысли по-крупному, когда взывает гнев, когда мысли мелочны, когда терзают сомнения, дай телу пухнуть, выпусти из него всю нечисть».Гло полезла в свою наплечную сумку и вытащила оттуда маленький пластиковый пакетик с каким-то черным порошком. Она бросила щепотку этого порошка на Хэтчета и дважды хлопнула в ладоши.– Порошок толченой чертовой ягоды, чтобы закрепить дело, – пояснила она.Хэтчет чихнул, а потом вдруг пукнул.– Пардон, мне просто чертова ягода в нос попала, – сказал он и снова пукнул.– Ты уверена, что все правильно прочитала? – спросила я у Гло. – Это больше похоже на колдовство против неполадок с кишечником, чем проблем с самоуважением.– Да я для верности даже пальцем водила по строчкам, – не согласилась Гло.Я взглянула на заклятие, которое она только что прочла.– Я думаю, что ты случайно перепутала одно слово. Ты сказала «пухнуть», а нужно было – «воспарить»[11].– Ты уверена?– Абсолютно.Бппррр… Хэтчет продолжал пукать.– Может быть, следует снять это заклятие, – сказала я Гло. – А потом прочесть его правильно.– Это не так просто. Сначала я должна найти чары на распухание, а потом подобрать противоядие. К тому же это был мой последний порошок чертовой ягоды. А без чертовой ягоды заклятие не пристанет.Хэтчет закончил жевать свой пирог с ветчиной.– Благодарю тебя за этот аппетитный пирог, – сказал он.Бппрррр.– Ё-моё, – возмутилась Гло. – Слушай, ты должен куда-то свалить. У меня от тебя уже в глазах режет.– Да, и к тому же у меня нет никаких подсказок, – сказала я. – А я пока все проветрю.– Я думаю, вы все врете, – сказал Хэтчет, – но в данный момент ухожу, потому что эта злобная девица заколдовала меня, наслав переполнение газами.С мечом наперевес Хэтчет вылетел через задний вход. Я заперла за ним дверь, а Гло зажгла спичку.– До начала этого пуканья он выглядел намного привлекательнее, – сказала она.Я съела пирог с мясом, а потом сунула в рот клубничный мини-кекс.– Думаю, нужно будет послать Дизеля в церковную усыпальницу и проверить насчет девятого колокола.– А может, камень Вожделения там и находится. Это было бы круто, потому что тогда нам больше не нужно беспокоиться по поводу преисподней. И можно будет отпраздновать это бочковым пивком.Я взяла еще один кекс, как тут в кухню вбежал Карл, а за ним появился Дизель.– Что случилось, наш маленький чувачок? – спросила Гло у Карла.– Ээээх, – ответил Карл и показал ей средний палец.Дизель направился прямо к холодильнику и взял себе пиво.– На этом и мой рабочий день можно считать законченным, – сказал он.Я дала Карлу пирог с мясом, остальные придвинула к Дизелю.– Что, так и не можешь найти этого плохого парня?– Восемьдесят шесть лет, и так водить меня за нос! Причем, я думаю, сам он об этом даже не подозревает. Он такой старый и не оставляет никаких следов за собой. Я не могу его выследить. Он действует не по схеме. Мне кажется, он вообще не спит. Просто бродит, оставляя за собой разорение. – Он взял пирог. – А вы чем занимались?– Мы нашли подсказку, которая ведет к камню Вожделения, – выложила Гло. – И я познакомилась с по-настоящему классным парнем.Брови Дизеля слегка приподнялись, и он вопросительно посмотрел на меня.– Выяснилось, что Гло способна увидеть на картине скрытое послание.– Я особенная, – сказала Гло. – И я не теряю надежды найти истинную любовь.– В послании этом есть также рисунок девяти пронумерованных колоколов. И имя человека, – сообщила я Дизелю.– Это Чарльз Дуэйн, – сказала Гло. – Мы его прогуглили и выяснили, что много лет назад он был пастором в Старой северной церкви. Так что мы отправились в эту церковь, там я назначила свидание местному звонарю, и теперь мы в шаге от того, чтобы спасти мир.Дизель сосредоточенно жевал пирог, облокотившись о кухонную стойку.– У меня такое чувство, что в своем рассказе вы что-то пропустили.– На звоннице Старой северной церкви восемь колоколов, – пояснила я. – На картине нарисовано девять колоколов с номерами на них, и мы узнали, что Чарльз Дуэйн завещал похоронить себя с небольшой копией церковного колокола, который иногда называют девятым колоколом.– Держу пари, что на этом колоколе есть тайное послание, как на картине, – сказала Гло. – Или еще лучше: может быть, вместе с колоколом и беднягой Чарли в могиле спрятан и камень Вожделения.Дизель покончил с пирогом и перешел к шоколадному кексу.– Прекрасное завершение прекрасного дня… Теперь мне предстоит переквалифицироваться в осквернителя гробниц. Что может быть привлекательнее?– Церковь эта запирается на ночь, – сказала я. – И там стоит охранная сигнализация. В прошлый раз нам с такой системой не слишком повезло. Так что, может быть, тебе лучше пойти туда днем, когда сигнализация отключается. А мы с Гло можем отвлекать внимание людей от лестницы, которая ведет к усыпальницам.– А как я пронесу колокол в машину? – спросил Дизель.– Возможно, в рюкзаке, если он туда поместится.Я с трудом могла поверить, что спокойно составляю план кражи колокола, хотя какой-то час назад чуть в кювет не вылетела в припадке слепой паники, охватившей меня при одной только мысли о том, что я украла картину.– Что ж, мне нравится, – сказал Дизель. – Такая отсрочка мне подходит. К тому же сегодня вечером опять играют «Брюинс».Дизель заполнил собой дом. Он вел себя удивительно тихо, но его энергия проникала во все, даже в самые укромные уголки. Дом оставлял ощущение мужской силы и безопасности, хотя, честно говоря, Дизель, вероятно, больше притягивал опасность, чем отводил страхи. Я чувствовала необходимость сохранить свою независимость и вытолкать его в его собственную квартиру. Но тревожная суровая реальность была такова, что мне нравилось его присутствие здесь.Глава 11По четвергам в нашей булочной обычно спокойно. Был час дня, и запарка, связанная со временем ленча, уже закончилась. Я загрузила посудомоечную машину, а в раковине меня ждали противни, которые предстояло драить. Клара только что сунула в печь последние на сегодня буханки хлеба. Гло была в магазине одна и занималась тем, что пыталась найти в «Книге заклятий Риппла» что-нибудь, что могло бы снять чары, которые она наложила на Хэтчета.Дверь в кухню мы открыли, чтобы дать доступ свежему воздуху. Погода стояла чудная, шестнадцать градусов, на ясном синем небе ни облачка, плюс слабый намек на легкий ветерок. Я слышала, как к заднему входу подъехала машина, открылись и закрылись две двери, и Дизель ввел в кухню какого-то старика.Старик был худым, ростом пять футов десять дюймов. У него были полностью седые волосы, напоминающие крупные бусины глаза с орлиным взглядом и большие стариковские уши.– Не понимаю, с какой стати меня таскают таким вот образом, – сказал он. – Я уже в том возрасте, когда человек может делать то, что ему хочется, а не то, что ему говорят делать, или то, что ему говорят не делать. Вам еще повезло, что у меня легкий характер, а то я мог бы пожаловаться на вас куда следует. У меня, знаете ли, есть свои права. К тому же я не бездельник какой-нибудь. Могу делать разные штуки. Я уже говорил вам, что мог бы согнуть ложку? И для этого мне всего-то и нужно, что хорошенько подумать об этом. Много человек могут сделать такое, а? Я и вилку согнуть могу, но вот монтировка для меня уже жестковата. Чтобы согнуть монтировку, мне нужно накануне хорошенько выспаться.– Это Мортимер Сэндман, – пояснил Дизель. – Таскаюсь вот с ним, пока вечером его не заберет сын.– Он за мной типа присматривает, как за маленьким, – сказал Мортимер. – Глаз с меня не сводит. Как будто я развалина дряхлая или еще что! Я вообще думал, что он предложит задницу мою подтереть в туалете. Кормит меня супом, чтобы я не забрызгался. Может, ты еще сэндвич за меня жевать станешь?– Вы пытались от меня смыться, причем дважды, – напомнил Дизель.– Ну да, я же настоящая угроза для такого спеца, как ты, со всеми твоими сверхспособностями! А я рассказывал тебе, что был случай, когда я согнул три ложки за один присест? Это было на вечеринке, я сильно сконцентрировался, и вдруг у всех дам ложки согнулись. Нужно было слышать, как они заохали. Я ничего не сказал, потому что у нас есть свои правила. Мы никогда не говорим о том, что делаем. В тот вечер я вообще был в ударе. Я мог бы согнуть что угодно. Господи, были же времена! Я по-прежнему могу сгибать разные предметы, но теперь нужно делать это с осторожностью из-за моего давления. Не хочу, чтобы там что-то лопнуло из-за какой-то ложки. Раньше, когда ложки были серебряные, было полегче. Они были мягче, легче сгибались, если вы понимаете, о чем я говорю. А сейчас сплошная нержавейка. Пытаясь согнуть что-то из этих нержавеющих железок, я вообще грыжу заработать могу.– А что с ним, собственно, такое? – спросила Гло у Дизеля.– Он усыпляет людей, а потом обворовывает, – пояснил тот.– А не фиг спать, нужно следить за своими вещами, если они вам дороги! – заявил Мортимер. – Откуда мне знать, нужны они им или нет? Да сегодня вообще ни с кем нельзя поговорить, чтобы он при этом не спал. Иногда они спят с открытыми глазами. Не понимаю, как они на ногах еще держатся. На их месте я бы давно уже свалился, но у меня не было бы никаких проблем. Я же не сплю. Сохраняю внимание. Я всегда способен сохранять внимание. Чтобы сгибать ложки, нужна концентрация. – Он взглянул на Клару. – Вот вы, например. Держу пари, что вы ложки гнуть не умеете.Клара ничего на это не ответила. Глаза у нее были стеклянные, а челюсть отвисла.– Эй, детка, я с тобой разговариваю, – сказал Мортимер, обращаясь к Кларе. – Просни-и-ись.Клара сделала над собой усилие, чтобы собраться.– Простите, мне показалось, что я на минутку задремала.– Как он это делает? – спросила я у Дизеля. – Магия?– Зубы заговаривает, – ответил тот. – Говорит и говорит монотонно, пока мозги не размякают до консистенции манной каши. Он живет в Ньютоне с сыном, но три недели назад сбежал из дому.– Почему вы говорите так, будто меня здесь нет? – возмущенно спросил Мортимер. – Я что, похож на глухого? Вы даже не представляете, каково это – жить с моим сыном. Это просто убийственно! Сам не пойму, как до сих пор не застрелился, не прыгнул с моста или не выпил крысиного яда. Он никогда ничего не делает. Только телевизор смотрит. Ну что это за жизнь?! Мне необходимо действие. Мне нужны горячие тетки.– Когда я вас нашел, вы жили в парке, – напомнил Дизель.– Я люблю этот парк. Много свежего воздуха. Дважды в день приезжает фургончик, который торгует бутербродами с докторской колбасой. Обожаю бутерброды с докторской колбасой. Когда я был маленьким, я всегда ел бутерброды с докторской колбасой. Каждый день брал один такой с собой в школу. А мой сын докторскую колбасу никогда не ест. Он говорит, что то, из чего она сделана, жутко вредно, это меня убьет. А я говорю ему – убьет когда? У меня катаракта, высокое давление, аденома простаты, рак кожи, геморрой, искусственный сустав шейки бедра, вставные зубы и метеоризм. Каждый день я принимаю одиннадцать разных таблеток и слабительное. А теперь я должен еще переживать из-за докторской колбасы!– Я думала, что после обеда мы отправляемся спасать человечество, – сказала я.– План не поменялся, – ответил Дизель. – Только нам придется взять Морти с собой.В сумке на моем рабочем столе лежала очередная партия забракованных пирожков с мясом.– Ты ел? Пирожки будешь? – спросила я.– Я в норме, – сказал Дизель. – Съел в парке бутерброд с докторской колбасой.– Буду готова через несколько минут, – заверила я.– А как же я? – встрепенулась Гло. – Я ведь вам пригожусь, верно? Без меня спасти мир вы не сможете. Подождать, пока я закончу, никак нельзя? Это будет в три часа.– Не знаю, что мы собираемся делать, но, думаю, обязательно должны ее подождать, – заявил Мортимер. – Она такая классная! Смотрю на нее, и просто ложку согнуть хочется. Я уже рассказывал вам про тот случай, когда согнул три ложки сразу? Это было на званом обеде, и я…Клара громко застонала.– Можете не ждать до трех часов. Проваливайте прямо сейчас. Причем вы все. Если он еще немного тут задержится, меня кондрашка хватит.Через час мы уже стояли перед Старой северной церковью.– Я пойду первым, – сказал Дизель. – Даете мне пять минут, чтобы осмотреться, потом втроем заходите. Когда увидите, что я направился вниз, убедитесь, что за мной никто не пошел.– Ох, черт! – воскликнул Мортимер. – Так мы будем что-то воровать, верно? Ну конечно, что же еще! Можешь не беспокоиться. По этим лестницам за тобой не спустится ни одна живая душа. Можешь на меня рассчитывать.– Приглядывай за ним, – велел мне Дизель. – Он хитрый.– В этом можете не сомневаться, – согласился Морти. – Я изворотливый старый мошенник. Только повернулись ко мне спиной, и – опа! – меня уже нет. Могу остаться, только если я в компании таких горячих штучек, как вы, девочки. Да, я стар как мир, но все еще мужик. А в прошлом месяце у меня даже почти встал.– Золотые годы! – вздохнул Дизель. – Я бы с удовольствием послушал, но мне нужно обворовывать могилу. Пропу́стите меня вперед, а потом войдете и прикроете меня.Я смотрела ему в спину, пока он подходил к церкви и входил в нее через большие красные двери. Отметив по часам пять минут, я повернулась к Гло.– Мы с Морти будем держаться ближе к лестнице, ведущей в подвал к гробницам. Ты устроишься где-нибудь в центре церкви. Если мы видим кого-то, кто выглядит официально или похож на местный персонал, то подходим к нему и начинаем задавать вопросы, чтобы он не подошел к лестнице.– Ясно, – сказала Гло. – Так и сделаем.Посреди центрального прохода стояла семья каких-то туристов, которые, задрав головы, разглядывали орга́н на балконе. Приятного вида женщина лет пятидесяти, видимо экскурсовод, что-то объясняла им, показывая в сторону органа. На ней были удобные туфли, коричневая юбка и рыжевато-коричневый комплект из джемпера с кардиганом. На кардигане висел бейдж с именем, но издалека мне было не разглядеть.Мы с Морти двинулись в сторону лестницы в подвал, заслоняя собой Дизеля, который быстро переступил шнур, отделявший запретную зону. В считаные секунды он скрылся из виду, а мы с Морти остались стоять на стреме.– За чем это он туда пошел? – спросил Морти. – Должно быть, что-то ценное. Вроде разных там драгоценностей, или мешка с деньгами, или карты с сокровищами.– Он ищет один колокол.– Он украшен драгоценными камнями?– Нет, но мы надеемся, что он содержит секретное послание.– Мне нравятся такие вещи. Это как в фильме про Индиану Джонса, где он лезет в гробницу за какой-то подсказкой. Не помню всех подробностей, но там было полно пауков и громадный валун, который должен был его раздавить, но так и не раздавил. Может, все происходило и не в таком порядке, но было чертовски интересно. Я смотрел все фильмы про Индиану Джонса. И про Джеймса Бонда тоже все. Но Бонд – крутой перец. Знает, как обращаться с дамами.В церковь вошли мужчина и женщина и присоединились к семейной группе, слушавшей рассказ экскурсовода. Мы с Морти сделали вид, что читаем табличку на стене. Гло по-прежнему околачивалась в центре. Прошло несколько минут, и в церковь вошли еще две женщины, которые сразу направились к экскурсоводу.Гло небрежной походкой подошла ко мне и, сделав вид, что читает через мое плечо ту же табличку, что и мы с Морти, шепнула:– Похоже, у нас проблемы. Я подслушала, что тут запланирована экскурсия в подземную усыпальницу. Они все ждут приезда еще одного участника.Я глянула в сторону лестницы, Дизеля видно не было. Видимо, даже со всеми его талантами попасть в тайник Чарльза Дуэйна оказалось непросто. Потом я увидела, как в церковь вошел пожилой мужчина, и сердце мое оборвалось. Теперь группа для экскурсии была в сборе. Девять человек собрались вокруг гида, а она, произнеся короткое вступительное слово, жестом пригласила их за собой.Дизеля по-прежнему не было.Гло скорчила испуганную гримасу и паническим жестом показала, будто, набросив на шею петлю, вешается.– Они там натолкнутся на Дизеля, – сказала я Морти. – Нужно срочно что-то сделать, чтобы отвлечь их!– И что же?– У вас должен случиться инфаркт.– Ну, был у меня один в прошлом году… Но потом мне вставили стент, и теперь я как новенький.– Не по-настоящему, притворитесь!– Хррр… – тут же прохрипел Морти, выступив вперед и ринувшись в сторону экскурсантов. – Дышать не могу. Больно! – Одной рукой он беспомощно цеплялся за воздух, а второй схватился за грудь. – Сердце, инфаркт, наверное, – прошептал он, и глаза его закатились, язык свесился изо рта. – И серьезный.Первой реакцией группы была напряженная тишина, а потом все сразу засуетились.– Звоните в девять-один-один!– Кто знает, как звонить в «скорую»?– Дайте ему аспирин.– Да сделайте же хоть что-нибудь!Морти рухнул на скамью, а затем опустился на колени.– Инфаркт! – прохрипел он, уползая к середине зала. – Умираю… Помогите кто-нибудь! Вижу темный туннель и в конце его свет…Все присутствующие, включая Гло, столпились вокруг Морти.– Расстегните на нем одежду, – посоветовал кто-то.– Пусть это сделает вон та красотка, – тут же сказал Морти.Я, открыв рот, наблюдала за сценой посреди церкви, когда почувствовала, как сзади меня обняла рука Дизеля.– У него ведь не настоящий инфаркт? – спросил он.– Нет. Просто группа собралась на экскурсию в усыпальницу. И в условиях жесткого дефицита времени это было единственным, что пришло нам в голову.На плече у Дизеля висел оттопыривающийся рюкзак.– Колокол у меня. Теперь надо как-то спасать Морти, пока не приехала «скорая» и не забрала его с собой.Я протиснулась сквозь толпу и пристально посмотрела на Морти сверху вниз.– Вы выглядите намного лучше. И цвет лица почти нормальный. Думаю, с сердцем у вас уже лучше. Я привела доктора Дизеля. Он ждет, чтобы осмотреть вас.– Доктор Дизель уже здесь? – спросил Морти.– Да.Морти поднялся на ноги.– Туннеля больше не вижу. Должно быть, я поправился. На самом деле, я думаю, это были просто газы.– Мы благодарны вам за заботу, – сказала я, обращаясь к группе и подхватывая Морти под руку. – И большое спасибо за помощь. Я уведу его отсюда.– Я помогу вам довести его до доктора Дизеля, – вызвалась Гло, беря Морти под другую руку. – Спасибо всей группе, – бросила она через плечо. – Желаю вам интересной экскурсии!Когда мы вывели Морти из дверей церкви, Дизель уже стоял на тротуаре. На улицу, мигая огнями, свернула патрульная машина полиции Бостона, и мы, опустив головы, дружно двинулись в противоположную сторону.– Мне «Оскара» должны были бы дать за этот спектакль, – сказал Морти. – Жалко, что мы не засняли его на видео. Мне следовало бы участвовать в телевизионном шоу с докторами, где каждую неделю показывают, как умирают люди. О чем я только думал? Сорок пять лет проработал бухгалтером, а нужно было идти в кинозвезды.Мы прошли по Салем-стрит, свернули на боковую улочку и, оказавшись в небольшом безлюдном парке, присели там на лавочку и осмотрелись по сторонам. Полиции не было. Никто на нас внимания не обращал.– Как оно было там, внизу? – спросила я Дизеля.– Тесно. Ничего примечательного. В основном кирпичные стены с погребальными камерами, которые забетонированы или закрыты металлическими дверьми. Цементный пол недавно покрашен. К счастью, усыпальница Дуэйна не была забетонирована полностью, а колокол находился прямо за дверью.– На колоколе что-нибудь написано?– Когда забирал, я ничего такого не заметил.Дизель вытащил колокол из рюкзака и протянул нам, чтобы мы на него посмотрели.– Ты уверен, что этот колокол можно так открыто доставать? – спросила я.– Ни у кого нет оснований заподозрить, что это колокол из церкви. Дверь я поставил обратно, и там все будет в порядке, пока кто-нибудь еще не пожелает попасть внутрь. Если не считать немного пыли на полу, нет никаких видимых причин подумать, что там произошло что-то подозрительное.Вместе мы внимательно осмотрели колокол снаружи и внутри, но никакого послания не обнаружили. Дизель покачал колокол из стороны в сторону. Бум, бум, бум. И никаких посланий.– Прикоснись к нему, – попросил Дизель. – Посмотри, содержит ли он энергию.Я положила ладонь на поверхность колокола.– Он теплый, – сказала я. – И вибрирует при моем прикосновении. Не могу точно сказать, заряжен ли он каким-то посланием, но я уверена, что в нем содержится необычно большая энергия.– Возможно, чтобы послание всплыло на поверхность, нужно сыграть на всех девяти колоколах, – предположила Гло.Эта идея полностью захватила ее. Но скоро нужно было отправлять Морти домой. Трудно сказать, о чем думал в этот момент Дизель. С одной стороны, мне трудно было представить, что одновременное звучание всех девяти колоколов может каким-то образом проявить волшебное послание. С другой стороны, это по своей сути недалеко ушло от телевидения, Интернета и приготовления пищи в микроволновке. В моей голове современные технологии и волшебство находились где-то очень близко друг к другу.– О’кей, – наконец сказал Дизель. – Давайте вернемся в церковь. Я мозги наизнанку вывернул, пытаясь сообразить, как на колоколе может волшебным образом появиться послание, но ничего лучшего пока предложить не могу.Мы вернулись на Салем-стрит и прошли несколько кварталов обратно к церкви. Я вошла туда первой и осмотрелась. Церковь казалась пустой. Никаких групп туристов. Никаких гидов. Жестом я позвала за собой остальных.– Что теперь? – спросила я.– Здесь есть комната, откуда звонят в колокола, – сказала Гло. – Где-то наверху.– Это мне нравится, – сказал Морти. – Давайте-ка ударим во все колокола.Я посмотрела на балкон и еще выше.– Не люблю выступать в роли голоса разума, но я уверена, что комната эта находится на колокольной башне. Там должна быть длинная лестница наверх, и как только мы зазвоним, на эту лестницу сбежится куча народу, чтобы выяснить, в чем дело.– Я в курсе, что вы можете гнуть ложки, – сказал Дизель, обращаясь к Морти. – А как у вас с предметами потяжелее? Можете, например, заставить зазвонить колокол?– Не мой профиль, – ответил тот. – Я специализируюсь строго на сгибании. Вам нужен кто-то, кто мог бы, например, подбросить «фольксваген».Из дальнего крыла церкви послышались шаги и звук разговора, а затем появилась группа экскурсантов. Гид заметила Морти, и у нее невольно вырвался возглас удивления. Она оставила группу и подошла к нам.– С ним все в порядке? – спросила она.– Да, все нормально, – ответила я. – Ему просто нужно было принять лекарство.– Мы все так испугались, – сказала она. – И я удивилась, когда снова увидела вас здесь.– Все дело в том, что мы в восторге от этих колоколов, – пояснила я. – Мы надеялись каким-либо образом их услышать.– Они звучали вчера во время службы, – сказала она, – и вновь зазвонят только в воскресенье.– К этому времени мы уже уедем отсюда, – сообщила я. – А никак нельзя послушать их именно сегодня?– Вы можете услышать их звучание в электронном, так сказать, варианте. В магазине сувениров у нас имеется интерактивный дисплей. А еще их можно послушать онлайн, если вы зайдете на вэб-сайт любителей колокольного звона.– Спасибо, – поблагодарила я. – Мы попробуем сделать это через сувенирный магазин.– Я так рада, что вам уже лучше, – на прощание сказала экскурсовод Морти, после чего вернулась к ожидавшей ее группе.Мы вышли из церкви и направились в расположенный рядом магазин сувениров. Интерактивный дисплей располагался возле полок с миниатюрными колокольчиками, книгами о колоколах и компакт-дисками. На дисплее, реагирующем на прикосновение, были показаны восемь колоколов и приведено описание каждого из них. Я прикоснулась к номеру один, и тут же раздался удар колокола. Звук колокола номер два несколько отличался от первого. В магазине рассматривали сувениры еще несколько человек. Никто даже не обернулся в нашу сторону.Дизель уже вынул девятый колокол из рюкзака и держал его перед дисплеем.– Давай звони во все восемь колоколов, – велел он.Я нажала на восемь колоколов на дисплее, и мы посмотрели на колокол Дуэйна.– Кто-нибудь что-нибудь заметил? – спросила я.Все только покачали головой.Дизель звякнул в колокол. По-прежнему ничего.Я вспомнила, что прихватила с собой рисунок Гло, и теперь вытянула его из кармана и еще раз внимательно осмотрела.– Колокола должны звучать не по порядку номеров, – сказала я. – Первым начинает номер три.Я нажала на колокола согласно рисунку на салфетке, Дизель ударил в колокол Дуэйна, и мы все затаили дыхание, потому что на колоколе проступила надпись: Чистой невинности молчанье порой сильней красноречивых слов. Когда торжествует чистая невинность, убеждает история Тичи.Гло вытащила из своей большой сумки ручку, записала послание на обратной стороне рекламной брошюры сувенирного магазина и протянула ее мне.– Это было странно, – сказал Морти.«Не так уж и странно», – подумала я. Всевозможные странности в последнее время стали для меня делом нормальным.Глава 12Мы встретились с сыном Морти на автостоянке в Саут-Энде и передали ему старика с рук на руки. Сын, показавшийся нам довольно приятным парнем, похоже, испытывал настоящее облегчение, получив отца обратно.– И больше не воруйте, – сказал Дизель.– Ха! – хмыкнул Морти. – Кто бы говорил насчет воровства.Через час Дизель подвез нас с Гло к булочной, чтобы мы могли забрать свои машины.– Мне нужно проведать Карла, – сказал он. – Встретимся попозже.Я помахала ему на прощание рукой и полезла в сумочку за ключами. Булочная была закрыта, и на маленькой парковке стояли всего два автомобиля. Было ясно, что Клара уже ушла. Вероятно, отправилась выпить стаканчик вина с подругой.– Это было круто, когда на колоколе появилась надпись, – сказала Гло, открывая свою машину. – Но я что-то не поняла ее смысл. Чистой невинности молчанье порой сильней красноречивых слов. Когда торжествует чистая невинность, убеждает история Тичи. Что, черт побери, все это должно означать?– Не знаю. Я надеялась, что сегодня мы найдем сам камень, чтобы я могла вновь вернуться к спокойной жизни тихой серой мышки.Ппрррр.– Это ты сделала? – спросила я Гло.– Нет.Мы замерли и прислушались.Ппрррр.– Пахнет ветчиной, – сказала Гло. – Должно быть, это Хэтчет.Из тени действительно вышел Хэтчет.– Я намеревался захватить вас и подвергнуть пытке, чтобы получить нужную информацию, но вы облегчили мне задачу. Теперь я знаю подсказку и могу передать ее своему повелителю.– Он тебе не поверит, – сказала Гло. – Ты все время пукаешь.Хэтчет напряженно выпрямился и положил руку на свой меч.– Все пукают.– Но не так, как ты, – возразила Гло. – Ты какой-то ветчинный пукальщик.Хэтчет обиженно поджал губы.– Я пукаю по-мужски.– Лучше бы Хэтчету все-таки ничего не рассказывать Вульфу, – сказала я Гло.Гло кивнула.– Я и сама так думаю, – сказала она и прыгнула в сторону Хэтчета. – Держи его!Хэтчет развернулся и рванул вдоль по улице в темноту. Мы с Гло гнались за ним по пятам.Уфф, уфф, уфф…Гло с разбега схватила Хэтчета, и они вдвоем свалились на землю.БУУУУМ!Хэтчет пинался и царапался, но Гло держала крепко. Вдруг рядом что-то вспыхнуло, и появился Вульф.– Довольно, – сказал он.Гло и Хэтчет перекатились на спину и посмотрели на него снизу вверх.– Повелитель, – сказал Хэтчет, – у меня есть важная информация.Он встал на четвереньки и попытался подняться, но опять пукнул. Я услышала, как Гло нервно хихикнула.Вульф стоял неподвижно и молчал, переключив все свое внимание на меня.– Скажи моему кузену, что он навлекает анархию, – сказал Вульф, голос которого звучал, как всегда, вкрадчиво и мягко.Я почувствовала, как изнутри к поверхности кожи поднимается тепло. «Адреналин», – сказала я себе, отбрасывая возможность того, что ощущения эти носили немного – совсем чуть-чуть! – сексуальный характер.Вульф и Хэтчет скользнули в тень и исчезли. Через несколько мгновений чуть дальше взревел мотором автомобиль и умчался по улице.– Мой внутренний измеритель испуга просто зашкаливает, – сказала Гло, поднимаясь на ноги. – Как он появляется и исчезает? И вообще, что он из себя представляет?– Думаю, он человек.Мы вернулись к булочной, осторожно уселись в свои машины и, закрыв изнутри дверцы, разъехались. Я добралась до своего дома и испытала чувство громадного облегчения, заметив, что сразу за мной подъехал Дизель.– У меня есть плохие новости и плохие новости, – сказала я, когда он вошел в дом и включил свет. – С каких начинать?– Они мне не понравятся? – спросил Дизель. – А тогда обязательно мне все это рассказывать?– Хэтчет подслушал, как Гло говорила о послании на колоколе, так что теперь мы не единственные обладатели этой информации. А еще я виделась с Вульфом, и он сказал, что ты навлекаешь анархию.– И что это должно означать?Я подняла руки – сдаюсь.– Он не объяснил. И исчез со вспышкой света.– Без дыма?– Дыма я не видела, но там было темно.Кот 7143 потерся о мою ногу. Он хотел есть. Я тоже проголодалась, но мысль об очередном пирожке с мясом была уже просто невыносима.– Я сейчас соображу чего-нибудь на обед, – сказала я Дизелю. – А ты, надеюсь, тем временем проведешь небольшое исследование. – Я вручила ему брошюру с двумя фразами, которые Гло переписала с колокола. – Можешь воспользоваться моим компьютером.Я поставила вариться рис, разморозила куриную грудку, мелко нарезала ее и бросила на сковородку. Тихое шипение курятины в горячем масле ласкало слух, и я почувствовала себя намного лучше. Хорошо заниматься делом, в котором можешь контролировать процесс и чувствуешь в себе определенный уровень компетенции. Я выложила на сковородку нарезанные кубиками овощи и добавила перца и соевого соуса для вкуса. Я бы сыпнула туда еще кешью или арахиса, но в шкафу было пусто. Нужно будет сходить за покупками. Я накрыла стол на троих и крикнула Дизелю наверх, что обед готов.Первым к столу примчался Карл. Он взобрался на свою детскую подставку и уселся там в возбужденном ожидании. Я повязала ему салфетку и выложила его порцию в широкую миску. Ни вилки, ни ложки, ни ножа.– Давай пальцами, – сказала я ему.– Эээх?Я вынула кусочек курицы из миски и протянула ему.– Ешь руками.– С ним случится катастрофа, – предупредил Дизель, усаживаясь на свое место.– А ты чем его кормишь?– Даю ему хот-доги, бутерброды с арахисовым маслом, хлопья из сухих завтраков и манго.– Не удивительно, что он любит поесть здесь.– Да, – согласился Дизель. – Я тоже люблю есть здесь, и по тем же причинам.Я принесла миски с обжаренным мясом с рисом и овощами для себя и Дизеля и тоже села.Карл взглянул на меня и осторожно выбрал кусочек курятины из своей тарелки.– Эээх? – спросил он.– Именно так, – сказала я. – А теперь съешь его.– Я за ним убирать тут не стану, – предупредил Дизель.– Нечего будет убирать. Он ведет себя очень аккуратно.– Держу пари, в школе ты была легкой добычей для мальчишек. Любой мог сказать что угодно, и ты ему верила.– Я стала такой только уже в кулинарной школе. Задержалась в развитии.Карл взял стручок гороха и сжевал его. Потом съел еще один кусочек курицы. Съел одно зернышко риса. Внимательно посмотрел в свою миску. Посмотрел на меня. Потом на Дизеля. Снова в свою миску. Затем набрал полную горсть еды и отправил в рот. Несколько рисинок упало на стол. Он снова набрал полную горсть и половину вывалил на пол. Показав полу средний палец, он сунул морду в миску и вылизал ее дочиста. После этого посмотрел на меня и причмокнул губами.– Чма-чма-чма.– У тебя рис застрял в шерсти, – сказала я ему.Карл показал палец и мне, соскочил со своего стульчика и отправился в гостиную, где сразу включил телевизор.– А он в курсе, что это неприлично? – спросила я.Дизель наколол на вилку кусок курятины.– Трудно сказать, что Карл знает и чего не знает.– Удалось куда-то продвинуться с последним посланием?– Мы возвращаемся к Шекспиру. Чистой невинности молчанье порой сильней красноречивых слов – это цитата из «Зимней сказки». В принципе, это означает, что зачастую молчание говорит громче любых слов. Вторая фраза ссылается на Тичи. – Дизель встал из-за стола и вернулся с блокнотом. – «Педер Тичи был датским палеонтологом, геологом и инженером, – прочитал он. – Родился одиннадцатого мая тысяча семьсот девяностого года. Умер семнадцатого марта тысяча восемьсот шестьдесят второго года. Вырос в Копенгагене, после эмиграции в Соединенные Штаты стал профессором естественной истории в Гарварде».– Это, конечно, интересно, но пока бесполезно.– Он был очень влиятельным человеком. В окрестностях Бостона его имя присвоено нескольким объектам и достопримечательностям. Например, рядом с Кембриджем есть деревня Тичи-таун. Кроме того, есть городок с его именем в Северном Алжире и есть динозавр, похожий на стегозавра, который получил научное название тичазаурус арматус.– Если следующая подсказка окажется в Алжире, поедешь туда сам.– Думаю, что начать нужно с местных достопримечательностей, связанных с его именем. Я нашел их четыре, и все они расположены в Кембридже.– Сегодня вечером?– Нет. Завтра. При дневном свете нам будет проще. К тому же вечером у меня свидание.От этого известия у меня засосало под ложечкой. Мужчина, который всю прошлую ночь проспал рядом со мной голым, идет на свидание. Причем не со мной. О’кей, между нами действительно ничего такого не было, он имеет полное право встречаться с другой женщиной, и он, собственно, не мой парень. Тогда почему же у меня такое ощущение, как будто кто-то воткнул мне вилку в сердце?Дизель тупо уставился в пустую тарелку.– А десерт будет?– Нет!– Да успокойся ты, – сказал он. – Я просто спросил.– Прости. Само как-то вырвалось. У меня есть мороженое.– Мороженое было бы замечательно.У меня было ванильное, шоколадное и кофейное мороженое. Я знала, что больше всего он любит шоколадное, поэтому принесла кофейное. Поскольку в данный момент была от Дизеля не в восторге.Покончив с мороженым, он посмотрел на часы.– Пора бежать. – Он отодвинулся от стола и поцеловал меня в темечко. – Карла я оставлю здесь.И ушел.– Мерзавец! – крикнула я в закрывшуюся за ним дверь.Карл включил телевизор на максимум.– А тебе лучше следить за своим поведением, – сказала я, погрозив ему пальцем. – Ты ступаешь на тонкий лед.Я собрала грязную посуду и побрела с ней в кухню. Какая же я дура! Не нужно было приносить ему мороженое. Пусть ест свое. И на моей кровати он сегодня тоже спать не будет. Пусть спит на ее кровати. Ладно, это действительно нереально. Я по-любому не смогу не дать ему спать на моей кровати. Он просто откроет дверь, сбросит на пол свои боксерские трусы и шмыгнет под одеяло. У меня даже нет возможности узнать, действительно ли он встречается с другой женщиной. Такие вещи мы не обсуждаем. Но было вполне логично предположить, что парень с таким количеством тестостерона, как у него, должен время от времени его сбрасывать.– Ох уж эти мужики! – сказала я, сваливая грязную посуду в мойку.Кот 7143 сидел на кухонной стойке, обернув вокруг себя остаток хвоста.– Жизнь ставит меня в тупик, – пожаловалась я ему. – Я не могу управлять ею. Меня до смешного тянет к этому идиоту.Кот медленно моргнул, и я восприняла это как предложение выпить стаканчик вина. После этого я убрала в кухне, налила себе второй стаканчик и устало потащилась наверх. Там я разделась и перед сном натянула на себя спортивный костюм и толстые носки. Не пустить Дизеля в свою кровать я не могла, зато могла изолировать себя от него.Когда Дизель вернулся домой, я все еще не спала и уже насквозь промокла от пота в этой своей изоляции. Было десять часов. Не самое затяжное свидание. Он вошел в комнату, не включая свет, сбросил туфли и скрылся в ванной, а через пару минут появился вновь, и на пол полетела вся остальная одежда. Он проскользнул под одеяло и от неожиданности на несколько секунд замер.– Черт, что это ты на себя напялила? – спросил он.– Тренировочный костюм. Я замерзла.– Ладно, но сейчас-то тебе уже не холодно. Ты вся мокрая от пота.– Я, должно быть, приболела. Неважно себя чувствую.– Я тоже. У меня сильное желание отказаться от своего могущества и провести остаток дней в парке, питаясь бутербродами с докторской колбасой.– Что, свидание получилось не очень?Он закрыл глаза рукой и застонал.– Просто ужасно! У меня от нее мигрень.– Ты приглашаешь на свидание женщину, от которой у тебя мигрень?– Это не я звал ее на свидание. Она сама мне позвонила и сказала, что хочет встретиться.В душе моей бурлили смешанные чувства.– О ком мы говорим? Я ее знаю?– Это Деирдре Ээрли. Я же сказал тебе, что еду в город повидаться с ней.– Ничего такого ты не говорил.– Я крикнул об этом, как только закончил говорить с ней по телефону. Ты была в кухне.– Я не слышала.Мне захотелось вскочить с постели, снять всю свою одежду и исполнить танец восторга, но я сдержалась.– И чего она хотела? – спросила я.– В основном информацию. Она определенно охотится за этим камнем. Я только не знаю, она все время занималась этим или узнала о камне от Риди. Она одна из нас, но в регистре ее нет, так что я не смог выявить ее способности. Когда я заговорил об этом, она ушла от ответа.– И Деирдре Ээрли вызвала у тебя мигрень.– Да. У меня повышенное восприятие, а это включает в себя чувствительность к чужой силе. Энергии у нее много, и она вся негативная. – Он обнял меня одной рукой. – У тебя тоже высокая энергия, но она позитивная. Ты воспринимаешься как солнечный свет.– Вау.Дизель прижался ко мне, и его губы защекотали мое ухо.– А я как воспринимаюсь тобой?– Ну… напряженный.– Я еще более напряженный, чем обычно, – прошептал он. – Женщины в тренировочных костюмах заводят меня…– Могу снять, если тебе это поможет.– …но сейчас это не самая лучшая идея, – закончил Дизель.Глава 13Было десять часов утра. Гло стояла в магазине булочной, разложив на прилавке книгу Риппла.– Кажется, я нашла одно заклинание, которое может излечить Хэтчета. Это заклинание по снятию чар общего действия. Вроде одной из программ, которые ты используешь в компьютере, чтобы избавиться от вируса.– А ты уверена, что его проблема связана с заклятием? – спросила Клара. – Не рассматривалась возможность того, что ему просто нужно сменить режим питания?– Пожалуй, над этим стоит поразмыслить, – согласилась Гло. – Мое заклятие могло оказаться просто совпадением. И все же будет нелишне попробовать на нем действие моего расколдовывания. Я понимаю, что в его поведении проскакивает некоторая агрессия, но, в принципе, он по-своему довольно интересный. Я почитала его блог и страничку в твиттере. Он столько знает про старинные замки, всякие там яды и средневековые пытки…– Очаровательно, – язвительно заметила Клара. – Это как раз то, что ищет в мужчине любая женщина.– Сегодня утром он может прийти, чтобы я сняла с него пуканье. Только не давайте ему прикасаться ни к чему съестному и держите подальше от острых предметов, – предупредила Гло.Через полчаса действительно явился Хэтчет. На нем была черная с серебром туника, черное трико и видавшие виды найковские кроссовки. На поясе висел меч, а выглядел он так, будто находился на седьмом месяце беременности.Миссис Вайнтрауб как раз выбирала дюжину кексов для праздничного обеда по поводу своего дня рождения, когда в очередь позади нее встал Хэтчет и сразу же пукнул.– Возьмите шесть шоколадных и шесть клубничных, – сказала Гло миссис Вайнтрауб, делая вид, что не замечает Хэтчета.Бпрррр.Бросив быстрый взгляд через плечо, дама обнаружила, что эти неприличные звуки исходят от какого-то средневекового прислужника. Это было довольно необычно, потому что большинство психов в Салеме, как правило, наряжались ведьмами и оборотнями.– Боже мой! – только и смогла вымолвить миссис Вайнтрауб.– Простите мне это скопление внутренних газов и вздутие чрева, добрая женщина, – сказал Хэтчет. – На меня просто было наложено соответствующее заклятие.Гло протянула миссис Вайнтрауб коробку с кексами.– Это бесплатно. Вы должны уйти, прежде чем они пропитаются испорченным воздухом.– Прощайте, – сказал Хэтчет миссис Вайнтрауб.– Тебе нужно научиться контролировать себя, – сказала Гло Хэтчету.– Мне не нужно ничего контролировать. Мне нужно избавиться от этого отвратительного бурдюка со зловонными газами.– Тебя можно понять, – согласилась Гло. – Думаю, я нашла кое-что подходящее. Это противоядие широкого спектра действия от всевозможных хворей. Встань перед прилавком и делай то, что я скажу.Хэтчет встал по стойке смирно.– «Уходите, уходите, волшебные чары любого толка, – прочла Гло. – Сглаз и ведьмино варево, колдовское прикосновение, порча крови, заговоренный сон наяву, покиньте навеки этот сосуд, этого Хэтчета». – Она дважды щелкнула пальцами. – Обернись трижды вокруг себя и один раз хлопни в ладоши, – скомандовала она.Хэтчет сделал все, как сказала Гло: три раза обернулся и один раз хлопнул. Он смотрел на себя и ждал. Прошло две минуты. Он не пукал. Мы все вздохнули с облегчением.– Сработало, – сказал Хэтчет.– Я должна была бы закрепить это порошком толченой чертовой ягоды, но он у меня просроченный и все равно не мог бы действовать постоянно, – сказала Гло Хэтчету. – Так что, если понадобится освежить заклятие, просто придешь сюда еще раз.– Очень хорошо, но, прежде чем удалюсь, я должен купить кекс «красный бархат».Гло положила заказ в фирменный бумажный пакет и протянула его Хэтчету.– Прости, что свалила тебя вчера вечером, но тебе не следовало подслушивать. Это действительно ужасно невежливо.– Мой хозяин ведет священный поиск, и я считаю своим долгом помогать ему любыми способами.– Ну что, он еще не разгадал эту загадку? – спросила я.– Не ваше дело! – заявил Хэтчет. – Но я скажу так: мы преуспеем там, где вы потерпите неудачу. А сейчас я должен идти выполнять приказание своего повелителя.Распахнув дверь, он вылетел на улицу вместе с бумажным пакетом, а Клара после этого зажгла в зале магазина ароматическую свечу и побрызгала освежителем воздуха.– Это было впечатляюще, – сказала я Гло. – Твое обратное заклятие все-таки сработало.– Если бы у меня была чертова ягода, было бы еще лучше. К тому же я должна была бросить через плечо щепотку сушеного хвоста сухопутной саламандры, когда читала насчет порчи крови, но, видимо, это было не так уж важно.– О боже! – вздохнула Клара.– Не похоже, чтобы у него действительно была испорчена кровь, – сказала Гло. – По крайней мере, насколько я в этом понимаю.Я вернулась в кухню и закончила выдавливать глазурь на кексы. Потом помогла Кларе с хлебом и принялась убирать на своем рабочем месте. Подняв голову, я увидела, что в дверях стоит Гло. Глаза у нее были квадратные, а лицо – белее полотна.– Там кое-кто пришел и хочет с тобой увидеться, – доложила она. – Она сказала, что зовут ее Деирдре Ээрли. Не знаю почему, но у меня приступ паники. Раньше со мной такого не случалось.Я вытерла руки кухонным полотенцем и протянула Гло кекс с лимонным безе.– Сделай глубокий вдох и съешь кексик, – посоветовала я. – А я пока поговорю с этой Деирдре.В магазине, не считая Ээрли, никого не было, и, встав за прилавок, я поняла, в чем была проблема Гло. Деирдре Ээрли как бы высосала весь воздух в помещении или, по крайней мере, сделала так, что создавалось ощущение, будто из комнаты откачан воздух. Ее короткие черные волосы были гладкими и блестящими; с одной стороны они были заправлены за ухо и свободно падали на противоположную половину ее лица. Кожа ее была белоснежной, как у актеров театра кабуки. Ресницы густо накрашены черной тушью. На губах огненно-красная помада. На ней были сапоги на высоких каблуках, плотно облегающие кожаные брюки и пышная рубашка из красного шелка.– Я знаю, кто вы такая, – тихо, почти шепотом сказала Деирдре. Голос у нее был мягкий, а зрачки так расширены, что глаза казались совершенно черными. – И знаю, что вы умеете делать. А теперь я скажу вам, что если вы будете продолжать служить Дизелю, то я вас уничтожу. В буквальном смысле этого слова. Когда я закончу, от вас останется только пепел, который разнесет ветер.Я немного растерялась, мысли в голове путались. Уж не знаю, что именно я ожидала от нее услышать, но уж точно не такое.– Я не могу устранить его, – продолжала она, – зато могу устранить вас. А без вас он станет слабым и никчемным. Поэтому предупреждаю: прекратите поиски!С этими словами она развернулась и вышла из магазина.В дверях в кухню стояли Гло и Клара.– Ух ты! – сказала Гло. – Это было сурово.– А Дизель о ней знает? – спросила Клара.Я кивнула:– Да. Как вы думаете, она правда меня убьет?– Похоже, что такая может, – кивнула Клара. – Но все же она решила сначала предупредить тебя.– Я уже получила точно такое же предупреждение от Вульфа, – сообщила я.– Наверное, они оба побаиваются расплаты со стороны Дизеля, – предположила Клара.Я сняла поварскую униформу и сунула ее в корзину для белья.– Это сумасшествие какое-то! Мы разыскиваем камень Вожделения, и по меньшей мере два человека уже готовы за него убить. При этом никто даже не уверен, что он существует или обладает какой-то магической силой. Это сильно смахивает на охоту на Пасхального Кролика или на Фею молочных зубов.– А как же насчет скрытых посланий? – возразила Гло. – Ты же не можешь отрицать, что они волшебные.Я натянула куртку.– Подсказки были оставлены Джоном Лавеем и его последователями. Вероятно, один-два из них обладали сверхспособностями и смогли запрограммировать картину и колокол откликаться на определенный тип энергии. Я полагаю, что это своего рода волшебство, но с таким же успехом это можно было бы сказать об ультразвуке или дрожжах.Со стороны парковки в кухню вошел Дизель.– Волшебство – удобная штука.– Ты только что разминулся с Деирдре, – сообщила я.– Она покупала у вас кексы?– Нет. Она пришла предупредить меня. Сказала, что если я буду продолжать помогать тебе, то она сотрет меня в порошок.– Порошок – это плохо, – сказал Дизель. – Из порошка мне будет трудновато восстановить тебя обратно.– Она сказала это совершенно серьезно! – возмутилась я.Он обнял меня рукой за шею и поцеловал куда-то чуть ниже уха.– Не волнуйся, я никому не позволю стереть тебя в порошок. И чтобы быть полностью уверенным в твоей безопасности, я собираюсь проводить тебя домой.– Рискую показаться безнадежно циничной, но предположу, что, скорее всего, ты провожаешь меня домой, потому что хочешь, чтобы я покормила тебя обедом.– Что ты, это не так! Но, раз уж ты сама об этом заговорила, обед действительно был бы кстати.Дизель жевал сэндвич и рассматривал карту, которую разложил на кухонном столе.– Я отметил три объекта в окрестностях Кембриджа, связанных с именем Тичи. Первый – статуя этого парня в небольшом парке. Первоначально парк принадлежал садоводческому товариществу, но три года назад был выкуплен и превратился в парк для выгула собак. Второй – это дом Тичи. Он жил здесь бо́льшую часть своего пребывания в Кембридже, здесь же и умер. Третий – Тичи-стрит. Длиной она всего в один квартал и заканчивается несколько уменьшенной статуей Тичазауруса Арматуса, расположенной на углу перед зданием, где находится кафедра истории Гарвардского университета. Думаю, начнем мы с этих трех мест. Пройдемся там и посмотрим, не почувствуешь ли ты каких-нибудь вибраций.Я поручила Коту 7143 охранять дом. Под кроватью у меня лежал Ван Гог, в сушилке для белья был спрятан колокол. Дизель не хотел возвращать их на место, пока не будет найден камень. Хранить у себя дома ворованные бесценные артефакты представлялось мне тикающей бомбой замедленного действия, но и его я тоже понимала. Мы не хотели, чтобы к этим вещам получили доступ какие-нибудь новые охотники за сокровищами.Я сидела на переднем сиденье рядом с Дизелем и наслаждалась поездкой. Воздух был прохладным, но солнце светило ярко, и по эспланаде, тянувшейся вдоль реки Чарльз, бегало трусцой или каталось на велосипедах множество народу. Мы пересекли мост и поехали по Массачусетс-авеню. За пару кварталов до Гарварда Дизель свернул и, ориентируясь по GPS-навигатору, поехал через жилой район. Собачий парк Тичи прилегал к более крупному муниципальному парку, где было бейсбольное поле с электрическим освещением. Мы припарковались и пошли к статуе, расположенной у входа на огороженную зону для выгула собак.Бронзовая статуя изображала Педера Тичи тучным, практически лысым человеком с носом, похожим на луковицу, и двойным подбородком. У основания монумента висела простая табличка с его именем и датами рождения и смерти. В замкнутом пространстве парка носилась друг за другом целая свора собак, а их хозяева сидели на лавочках, болтали и следили за тем, как резвятся их любимцы.– Когда торжествует чистая невинность, убеждает история Тичи, – произнес Дизель.– И что это означает? О какой истории тут речь?– Понятия не имею. Он интересовался многими вещами.Я протянула руку и прикоснулась к статуе.– Ничего не чувствую. В ней нет скрытой энергии.– Двигаемся дальше, – предложил Дизель. – Дом Тичи находится в квартале отсюда. Мы можем дойти туда пешком.Дизель – здоровый парень с широким шагом, и, когда идешь рядом с ним, приходится часто перебирать ногами, чтобы не отстать. Думаю, он может и помедленнее, например, когда гуляет босиком по песку пляжа, но сегодня он явно не хотел терять времени даром. Мы остановились перед крыльцом нужного дома и прочли висевшую на нем табличку. И снова ничего примечательного. «Дом Тичи. Примерно 1850 год. Открыт для доступа публики. Будем благодарны за любые денежные пожертвования».Дом стоял на краю гарвардского кампуса, в районе, где, как мне показалось, в основном проживал профессорско-преподавательский состав, – так же, как это было в начале девятнадцатого века. Дома здесь были скромные, но добротные, хотя большинство из них выглядели не такими старыми, как дом Тичи.Прежде чем войти в дом, я обернулась и обратила внимание на проезжавший мимо автомобиль. Это была изрядно потрепанная развалюха, за рулем которой восседал Хэтчет. Он был полностью сосредоточен на дороге и нас не заметил. Вероятно, он, как и мы, объезжал места, имеющие отношение к Тичи.В двух передних комнатах были выставлены личные вещи Тичи и предметы, связанные с его памятью. Дипломы и грамоты в рамках, научные работы в переплетах, фотографии Тичи и его семьи, кое-какие личные ценности. Дощатый пол был застелен сильно изношенными восточными коврами. За бюро на высоких тонких ножках сидела дама, на вид такая же старая, как и эти ковры.– Могу я вам чем-то помочь? – спросила она. – Смотрите и чувствуйте себя тут свободно.– А остальная часть дома открыта для публики? – спросила я.– Да, но с исторической точки зрения она не представляет никакого интереса. Комнаты наверху пусты. Кухня и ванная комната были отремонтированы в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. Последний из семейства Тичи, который жил в этом доме, переехал отсюда в шестьдесят втором, а сам дом был передан в доверительную собственность трастовой компании.Мы с Дизелем прошлись по дому, изучили памятные вещи на первом этаже, оставили пожертвование и вернулись в свою машину.– Следующая остановка – улица Тичи, – объявил Дизель.– Я думала, этот маленький музей – наш шанс найти подсказку, но я там все перепробовала и так ничего и не почувствовала.Дизель выехал обратно на Массачусетс-стрит.– Я видела Хэтчета, как раз когда мы с тобой заходили в дом. Так что он мог обогнать нас и что-то уже найти.– Эта мысль меня угнетает.Проехав по всей улице Тичи, мы ненадолго остановились и осмотрели Тичазауруса Арматуса. Скульптура была забавная, но не заколдованная, и я не смогла найти на ней никаких скрытых посланий.– Есть еще одна остановка, – сказал Дизель, – это кладбище Маунт Оберн. Там находится могила Тичи.– Я пытаюсь не думать о том, что мне сегодня угрожали смертью. И визит на кладбище явно не способствует поднятию духа.– Просто представь себе, что это большая книжка по истории, только с травой.– А как насчет всяких вурдалаков и привидений, которые там обитают?– В этом смысле кладбище не отличается от любого другого места.– А что ты думаешь о смерти?– Думаю, что ее нужно избегать. Другого мнения, помимо этого, у меня нет.– А что же ты тогда думаешь о жизни? Есть у тебя какое-то мнение? Что ты ценишь в ней?– Достоинство, долг, секс и НФЛ. Причем не настаиваю, чтобы все шло именно в таком порядке.– А как же любовь и дружба?– Это все для девчонок.Я закатила глаза.– Вот это да!Дизель громко хохотнул.– Не знаю, как тебе удалось до сих пор выжить, учитывая, какая ты наивная и доверчивая, – сказал он.Я стукнула его кулаком в плечо:– Придурок!Следуя указаниям навигатора, Дизель обогнул Гарвард-сквер и свернул на Маунт-Оберн-стрит. Кладбище Маунт Оберн большей своей частью находилось в районе Уотертаун, но вход в него, отстроенный в стиле египетского Возрождения, был обращен к Кембриджу. Это последнее пристанище мертвых граничило с другими кладбищами, а также с жилыми районами, плотно населенными людьми живыми.Кладбище это, основанное в 1831 году, было первым кладбищем ландшафтно-паркового типа в стране. Эти сто семьдесят четыре акра холмистой местности местами были покрыты природными зарослями кустов и деревьев. К могилам и надгробным памятникам, беспорядочно разбросанным по территории, можно было добраться по системе дорог и извилистых тропинок.Дизель ехал в самое сердце кладбища, следуя инструкциям своей помощницы. Через некоторое время он припарковался на обочине вымощенной булыжником дороги, и дальше к участку, где покоились представители семьи Тичи, мы пошли уже пешком.Педер Тичи был похоронен в 1862 году на склоне заросшего травой холма, который теперь оказался в тени старых дубов. Гранитные монументы здесь носили на себе следы воздействия времени и непогоды, но все надписи сохранились хорошо, и мы пошли от могилы к могиле, читая имена в поисках нужного нам Тичи.– Нашел, – сказал Дизель, присев перед надгробным камнем, в верхней части которого был выгравирован крест. – Педер Тичи был похоронен пережившими его женой Мэри и детьми, Катрин и Монро.Я подошла к Дизелю и взглянула на камень.– Послания здесь нет, – сказала я.– Нет, насколько я вижу.– Все это начинает уже надоедать. Лучше бы мне поехать домой и вздремнуть, пока я не начала ныть и жаловаться.Внезапно краем глаза я уловила какой-то серебристый блеск и перевела взгляд за спину Дизеля в сторону сильно заросшего кустарником склона холма.– Вижу чьи-то ноги, – сказала я. – В беговых кроссовках. Они торчат из кустов и не двигаются.Дизель поднялся по склону и, дойдя до торчащих ног, зашел в заросли рододендрона.– Это Хэтчет! – крикнул он оттуда.– Он мертв?– К сожалению, нет.Я тоже поднялась на холм, а Дизель пока вытаскивал Хэтчета из кустов.– Ты уверен, что нужно было тащить его вот так, прямо за ноги? – спросила я. – А вдруг у него позвоночник сломан или еще чего?– Его проблемы. Я-то тут при чем?Я взглянула на Хэтчета, и из глубины желудка к горлу подкатила волна тошноты. На шее у него был виден выжженный отпечаток руки.– Вот блин! – вырвалось у меня. – Зачем Вульфу нужно было поступать так со своим вассалом?– А это не Вульф, – возразил Дизель. – Рука слишком маленькая для него.– Я думала, что Вульф единственный, кто может так обжигать людей.– Как видишь, нет. – Дизель пнул Хэтчета ногой. – Ау, Хэтчет! Посыпайся.– Уффф… – отозвался Хэтчет, не открывая глаз.Дизель снова пнул его.– Благодарю вас, сир, – сказал Хэтчет.Дизель покачал головой:– Совсем плохой.Наконец Хэтчет открыл глаза, но ему понадобилось какое-то время, чтобы сфокусировать взгляд.– Что? – растерянно спросил он.Дизель сгреб его за тунику на груди и рывком поставил на ноги.– Это как раз мой вопрос. Что произошло?– Не знаю. Я обследовал могилу… и это последнее, что я запомнил. – Он взялся за шею. – Ой!– Там ожог, – сообщил ему Дизель. – В форме пятерни.Хэтчет был явно сбит с толку.– За что?– Ты брал что-нибудь из дома Тичи? – спросила я.– Нет. Там было одно барахло, ничего стоящего.– На месте ожога будет волдырь, – сказала я. – Нужно приложить алоэ.Я внимательнее всмотрелась в лицо Хэтчета. На носу у него было большое красное пятно, и еще одно красовалось на лбу, который он как раз потер.– Ты вообще как, в порядке? – спросила я.– Похоже, омерзительное пуканье превратилось в эту ужасную крапивницу. Я избавился от одной напасти только для того, чтобы тут же обрести другую.– Если до завтра не пройдет, может быть, тебе нужно будет поговорить об этом с Гло.Хэтчет нервно почесал ногу, а потом задницу.– А она сможет найти заклятие, чтобы излечить это?– Наверное, – ответила я, – а ты пока можешь попробовать каламиновую мазь.– Ты была очень добра, – сказал Хэтчет, – но, если повелит мне долг, я все равно должен буду сразить тебя. Я отрежу тебе ухо, пронжу мечом твою печень и сварю тебя в котле с кипящим маслом, если ты попытаешься остановить меня в моем поиске.– Чудненько, – вздохнула я. – Добавлю это в список того, к чему мне уже нужно себя готовить.– Думаю, от затеи с котлом все же придется отказаться, – задумчиво сказал Хэтчет. – Сложно будет раздобыть такое количество масла.Еще раз энергично почесавшись в паху и подмышкой, он захромал вниз по склону холма в сторону дороги.Мы с Дизелем еще раз бегло оглядели это место и, не заметив никаких намеков на присутствие подсказки, последовали за Хэтчетом.– Я абсолютно уверена, что, когда мы парковались, вокруг не было ни одной машины, – заметила я. – Как он сюда добирался? И как собирается попасть домой?– Сдается, мы очень скоро это узнаем, – сказал Дизель. – Поскольку он никуда не делся и торчит возле моего джипа.– А твоя машина где? – спросила я Хэтчета.– Сперли, – ответил он. – Не день, а кошмар какой-то, облом за обломом.Дизель забрал у Хэтчета меч, чтобы у того не было искушения пронзить мне печень, после чего мы погрузили его на заднее сиденье джипа.– Где тебя выбросить? – спросил Дизель.– Суньте меня в мешок и выбросьте в реку, – серьезно сказал Хэтчет.– Это не по моей части, – ответил Дизель. – Выбери что-нибудь другое.– Тогда возле аптеки.Аптеку Дизель нашел на Массачусетс-стрит. Остановившись у бордюра, он отдал Хэтчету меч, когда тот уже вылез из джипа.– Может, тебя подождать? – спросил Дизель.– Нет. Я сам как-нибудь доберусь.Вырулив обратно в поток машин на улице Массачусетс, Дизель позвонил Вульфу.– Да, – ответил Вульф.– Привет, братишка. Я просто хотел сообщить, что твой Хэтчет в данный момент находится в аптеке в Кембридже. Покупает примочки, чтобы намазать ожог на шее в форме отпечатка ладони. И у него нет транспорта. Кто-то угнал его машину.В трубке наступила долгая пауза, после чего связь отключилась.– Почему ты помогаешь Хэтчету? Разве он тебе не враг? – спросила я Дизеля.– Враг, но, когда я добр с Хэтчетом, это очень раздражает Вульфа. К тому же мне нужно в определенной степени защищать Хэтчета. Потому что Вульф вел бы себя более решительно, чтобы захватить тебя, если бы у него не было Хэтчета.– Во всех этих делах с Тичи мы с тобой что-то упустили.– Когда торжествует чистая невинность, убеждает история Тичи, – задумчиво сказал Дизель.– Возможно, мы с тобой недостаточно невинны.– Уж я так точно!Глава 14Поздним утром звякнул колокольчик на входной двери булочной, и в магазин вошел Хэтчет. Я как раз выкладывала хлеб в одну из больших проволочных корзин в передней части торгового зала, а Гло помогала какой-то женщине выбирать пирожки с мясом. Увидев Хэтчета, мы дружно вздрогнули. Все его лицо и руки были вымазаны каламиновой мазью, засаленные волосы стояли дыбом, и в довершение всего он постоянно чесался, словно лишайная дворняжка.– Вы, – напыщенно произнес он, указывая пальцем на женщину, выбиравшую пирожки, – отступите в сторону. Мне необходимо поговорить с этой колдуньей.Женщина подозрительно взглянула на Гло.– Так вы еще и колдунья?– Ну, не совсем, – уклончиво ответила Гло. – Думаю, у меня могут быть какие-то скрытые способности к колдовству, и вполне возможно, что метла моя волшебная, однако я совершенно убеждена, что никакая я не колдунья.Хэтчет угрожающе прищурился.– Вы не расслышали, что я велел вам отступить в сторону? – спросил он женщину.– С чего это вдруг? Я первая пришла.Хэтчет вытащил меч.– Мадам, меня донимает крапивница в самых интимных местах, яйца у меня просто пылают огнем, и терпение мое на исходе. Неужели вы предпочитаете умереть за свое место в очереди?– Эй! – возмутилась Гло. – Ты не имеешь права разговаривать с нашими посетителями в таком тоне.– Сделай же что-нибудь, колдунья. Сними этот зуд, или я сражу тебя своим мечом. Просто разрублю пополам.Женщина молча развернулась и выбежала из магазина.В дверях появилась Клара.– Что здесь происходит?– Хэтчет закатил истерику и прогнал покупательницу, – объяснила я.Клара искоса взглянула на Хэтчета.– И что с ним такое?– Крапивница – сказала я. – Пукать он перестал, зато теперь его обсыпало карпивницей.– Господи! – охнула Гло. – Думаешь, все дело в хвосте сухопутной саламандры?– А он у тебя с собой? – спросила я.– Нет, – ответила Гло. – Нужно сходить за ним в «Магазин старинной экзотики».Хэтчет сосредоточенно драл ногтями промежность.– Возможно, будет легче, если я сброшу одежду, – решил он.– Нет! – крикнула Клара. – Ты не можешь раздеваться в моей булочной. Так не пойдет. Есть специальный закон. – Она повернулась к Гло: – Слушай, уведи его куда-нибудь, забери с собой в магазин, пока он меня не разорил. И Лиззи прихвати.– Я еще кексы не закончила, – сказала я Кларе.– Я сама доделаю. Иди с Гло и проследи, чтобы он сюда не вернулся. Что хочешь для этого сделай. – Клара выразительно посмотрела мне в глаза. – Сделай что-нибудь.Гло взяла свою метлу и почтальонскую сумку, и мы вывели Хэтчета из булочной.– Это всего в двух кварталах отсюда, – сказала Гло Хэтчету. – Постарайся выглядеть нормальным человеком и не пугай никого по дороге.– У меня раздражение на щеках, у меня зудит в носу, и зуд этот проникает до самого мозга, – сообщил Хэтчет.– Слушай, нытиков никто не любит, – напомнила Гло.– Прости, – ответил тот. – Хочешь меня стукнуть?Гло отказалась, но, могу поклясться, я своими глазами видела, как метла сама дернулась в сторону Хэтчета. Гло только крепче сжала ее в руке.Когда мы вошли, Нина приветственно помахала нам рукой из глубины магазина. Она напоминала порцию бледно-лиловой сахарной ваты, облаченной в платье, которое могла надевать на бал еще Золушка. Довершало ее наряд напяленное на голову некое подобие фаты из лилового тюля.– Я только что получила свежие ресницы баварского эльфа, – сразу же сообщила она. – Очень специфическая вещь. Прекрасное средство от запоров и снятия заклятий, где главный ингредиент – пыль ирландских фей.– Мне нужна сухопутная саламандра, – сказала Гло. – Я вчера делала заклятие, чтобы снять предыдущее заклятие, и это сработало, но, похоже, вызвало крапивницу как побочный эффект. И я подумала, что это могло произойти, потому что я не использовала сухопутную саламандру.Нина погрозила Гло пальцем.– Это очень неосмотрительно: накладывать заклятие с неполным комплектом необходимых ингредиентов.Гло вытащила из сумки книгу Риппла.– Я подумала, что просто еще разок наложу это же заклятие, но уже с саламандрой.– Вероятно, это сработает, потому как то было отменяющее заклятие, – сказала Нина, поворачиваясь к шкафу, снизу доверху заставленному стеклянными банками с причудливыми этикетками: «Пух одуванчика», «Маринованные ножки голубя», «Ароматические поганки», «Зеленые Эм-энд-Эмс», «Окаменелые яйца датского перепела». – Вот, – сказала наконец она. – Сухопутная саламандра. Я такого много уже продала. Используется в очень многих заклятиях.Она отмерила небольшую порцию, запечатала ее в небольшой пластиковый пакетик и протянула Гло.Гло разложила на прилавке книгу Риппла.– Давай сюда, – сказала она Хэтчету.Тот встал перед ней, изо всех сил стараясь не чесаться.– «Уходите, уходите, волшебные чары любого толка, – прочла Гло. – Сглаз и ведьмино варево, колдовское прикосновение, порча крови. – Она взяла щепотку порошка из своего пакетика и бросила его на Хэтчета. – Заговоренный сон наяву, покинь навеки этот сосуд, этого Хэтчета». – Затем она дважды щелкнула пальцами. – Теперь трижды обернись вокруг себя и один раз хлопни в ладоши, – сказала она.Хэтчет покрутился на месте и хлопнул в ладоши.– Все еще чешется? – спросила Гло.– Да!– Наверное, заклятию нужно какое-то время, чтобы оно дошло, – предположила Нина. Она сняла с полки еще какую-то банку и дала Хэтчету две таблетки из нее. – А вы пока примите вот это.Хэтчет тут же проглотил их.– А что это было за волшебство?– Называется бенадрил, – ответила Нина.– А чертову ягоду еще не подвезли? – спросила Гло.– Пока нет. Надеюсь, в понедельник будет.Мы пешком вернулись к булочной, и Хэтчет остановился возле фиолетового с желтым «Фольксвагена Жук», стоявшего у бордюра.– Я отбуду отсюда вот на этом, – сказал он.– Господи, так это твоя машина? – спросила Гло. – Круто! Она похожа на гигантское пасхальное яйцо.Хэтчет вздохнул.– Мой меч едва влезает в это транспортное средство.– Это все потому, что у тебя большой меч отважного война, – сказала Гло.При этих словах Хэтчет встрепенулся.– Это верно. Мой меч действительно большой, как и подобает мечу настоящего мужчины.На этой ноте я покинула их: не хотелось, знаете ли, заострять тему с мечом.В булочной меня дожидался Дизель.– Нам нужно вернуться в Кембридж, – сказал он. – По-моему, я знаю, что мы с тобой сделали неправильно.– Мне работать нужно. Глазурь на кексы наносить.– Это уже отпало, – сказала Клара. – Он их так съел.– Что, съел все кексы?– Нет, не все. Часть из них съела его обезьяна.Я взглянула на Карла, который сидел в углу, прикрыв глаза.– Похоже, он объелся.– Он же не умеет контролировать себя, – пояснил Дизель.– А ты? – спросила я.– А у меня контроль буквально в крови.– Идите уже, – велела Клара, – спасайте мир. И обезьяну свою заберите.Мы вышли на улицу, забрались в джип, и Дизель направился на шоссе 1А.– И в чем же тебя осенило? – спросила я его.– Думаю, мы искали не того Тичи. Я еще раз просмотрел бумаги Риди и нашел там письмо, адресованное Лавею от какого-то Монро. Этот Монро благодарит Лавея за то, что тот познакомил его с его единственной истинной любовью, женщиной, на которой он собирался жениться. А в дневнике Гудфэллоу было короткое упоминание об этом Монро. Лавей считал, что у Монро чистая и невинная душа. Имя Монро нигде не указывалось, однако на могиле Педера Тичи было написано, что его пережили его жена, Мэри, и дети, Катрин и Монро.– Монро был современником Лавея в большей степени, чем Педер Тичи. И лучше подходит под психологический портрет нашего персонажа.– Когда я начал справляться о Тичи, в Интернете в первую очередь выскакивал Педер. О Монро известно только то, что он был связан с Бостонским обществом естественной истории. В те времена музей этого общества был расположен в Бек-Бее и известен как Музей естественной истории Новой Англии. В тысяча девятьсот пятьдесят первом году он переехал на место нынешней дислокации на берегу речки Чарльз и стал Бостонским музеем науки.– История Тичи.– Именно. Когда мы были на кладбище, то осмотрели только надгробие Педера Тичи. И я подумал, что недурно было бы взглянуть на могилу Монро.Примерно через час мы снова были на Маунт-Оберн-стрит. Карл спал на заднем сиденье. Войдя на кладбище, мы еще издалека заметили впереди на дороге мигалки, как раз возле того места, где были похоронены Тичи. Подойдя поближе, мы увидели, что дорога забита полицейскими машинами, автомобилями персонала кладбища и фургончиками телевизионных новостей со спутниковыми антеннами. Дизель свернул на боковую аллею и остановился. Дальше в сторону могилы мы пошли пешком.Протиснувшись через толпу зевак, мы остановились неподалеку от места, которое стало последним пристанищем Педера Тичи. Мне показалось, что пропало тело Тичи. Надгробный камень был перевернут, а там, где еще вчера зеленела травка, зияла громадная страшная яма.– Что произошло? – спросил Дизель у одного из копов.– Смотритель кладбища обнаружил эту картину, когда пришел сегодня утром на работу. Вероятно, какое-то братство проводило тут «охоту на мусор»[12] и им понадобился труп. Вы представить себе не можете, что сейчас вытворяют эти подростки!Я подумала, что это, конечно, возможно, но решила при следующей встрече с Хэтчетом проверить, нет ли у него грязи под ногтями.– Взгляни-ка на вершину холма, – сказал Дизель.Там стоял Вульф. Как всегда один, одет в черные слаксы и черную кожаную куртку. Глядя на место бывшей могилы, он не улыбался. Не похоже, чтобы он сам копал что-то. Казалось, он глубоко задумался и не смотрит в нашу сторону, хотя я была убеждена, что он знает о нашем присутствии.Дизель наклонился ко мне:– Монро похоронен через одну могилу от Педера. Часть надписи я могу прочесть и отсюда. Не хотелось бы раскрывать карты перед Вульфом, так что сделай вид, что хочешь рассмотреть место происшествия, подойди к камню на могиле Монро, как бы случайно прикоснись к нему и проверь, не почувствуешь ли что-нибудь необычное.Следуя инструкциям Дизеля, я протиснулась поближе к разрытой яме и взялась рукой за могильный камень Монро, встав при этом на цыпочки, как будто хотела взглянуть через головы стоявших впереди людей. Незаметно опустив глаза, я осмотрела надгробье. На нем были выгравированы имя и даты рождения и смерти. Больше ничего. Никаких тайных посланий. Никаких странных вибраций. Я вернулась к Дизелю.– Ничего, – сказала я ему.Сев в свою машину, мы уехали с кладбища.– Иногда у меня возникает ощущение, что Вульф в этих поисках скорее наблюдатель, чем участник, – сказала я Дизелю.– Вульф похож на кота, выслеживающего добычу. Следит, подкрадывается ближе и, бросившись, хватает когтями.– Держу пари, в детстве он был подлым мальчишкой.– Он был странным. Тихим. Высокомерным. Блестящим.– А ты? Каким был в детстве ты?– Я был полным лопухом и неудачником.– Сейчас о тебе такого не скажешь.– Дорогая моя, я совсем недалеко ушел от тех, кто ловит преступников за деньги. Я верю в нужность своей работы, но она впечатляет далеко не каждого. Я глубоко убежден, что мои родители хотели бы, чтобы я стал банкиром, как большинство наших близких родственников.– А родители твои тоже особенные?– Мать нормальный человек. А отец обладает уникальными способностями.– А что насчет Вульфа?– Его мать, сестра моего отца, главная жрица всего нашего семейства. Очень могущественная. Далеко не все ее способности внесены в реестр. И я подозреваю, что изрядная их доля служит темным силам.– От нее у тебя тоже мигрень?– Нет, но при ней я чувствую себя некомфортно.Я оглянулась на Карла, который по-прежнему спал на заднем сиденье.– Надеюсь, он там не помер.Дизель взглянул на него через зеркало заднего вида.– Просто слишком много кексов.– Как считаешь, это Вульф откопал Тичи?– Нет. Я думаю, что кто-то следил за Хэтчетом, выведал у него информацию, а потом вернулся сюда ночью и забрал Тичи.– Исходя из предположения, что вместе с ним было захоронено что-то. Как колокол с Дуэйном.– Да, но чем напряженнее я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что в подсказке имелся в виду Монро Тичи и его связь с тем, что сейчас стало Музеем науки.– Возможно, нам следовало бы навестить первоначальное место расположения музея.– Я уже проверил. Здание это стояло на углу улиц Беркли и Бойлстон. Оно было продано и отремонтировано, а все из него переехало на новое место.– Музей науки! Неужели мы отправляемся в Музей науки? Никогда там не была. Там есть кинотеатр IMAX, планетарий и машина, которая заставляет волосы вставать дыбом. У Гло там было свидание в прошлом месяце. Она сказала, что было потрясающе прикольно.– А что, наука тебя заводит?– Когда я была на третьем курсе, то взяла второй приз на ярмарке научных студенческих проектов. Я сделала вулкан.Через полчаса Дизель заехал на крытую автопарковку и нашел свободное место возле лифта. Карл сел.– Ээээп?– Мы находимся в Музее науки, – сообщил ему Дизель. – Тебе туда нельзя. С обезьянами туда не пускают. Придется тебе ждать нас здесь.Карл показал ему средний палец.Мы с Дизелем вылезли, он запер джип, и мы пошли к лифту. Когда мы уже вошли в кабинку, в дверь за нами проскользнул Карл.– Я думала, ты запер машину на ключ, – сказала я Дизелю.– Я и запер. Только он знает, как открывать дверцу.– О’кей, а если посадить его в твой рюкзак?Дизель сбегал к машине, взял там свой рюкзак и затолкал в него Карла.– Ты должен вести себя тихо, пока мы не выйдем из музея, – сказала я Карлу.Карл кивнул и сделал жест, как будто застегивал змейку на своих губах.– А мы вообще-то уверены, что он – обезьяна?– А кем же он еще может быть?– Хрен его знает, но это явно не нормальная обезьяна.Глава 15Музей науки в Бостоне относительно небольшой по сравнению, например, с Лувром. Чтобы полностью осмотреть его, не понадобится весь день. Обойдя второй этаж, мы не обнаружили там ничего такого, что потенциально могло бы нести в себе послание. Мы уже собрались спускаться вниз, когда Карл в рюкзаке у Дизеля начал беспокойно крутиться.– Ему, наверное, стало жарко, – сказала я. – Может, мы могли бы вытащить его и переодеть под ребенка? Тут рядом магазинчик сувениров. Я могла бы купить ему там рубашку.– Одной рубашкой тут не отделаешься, – задумался Дизель. – Он волосатый, кривоногий, и этот его хвост…– Слушай меня и думай позитивно, – велела я. – Далеко не каждый ребенок – Опи Тейлор[13].Я заскочила в сувенирный магазин и нашла там рубашечку на младенца с динозавром на груди, детский комбинезончик и сапожки. После этого я отнесла Карла в комнату для ухода за младенцами, приодела его в покупки и поднесла к зеркалу, чтобы он мог собой полюбоваться.– Эээп, – сказал Карл, тыча пальцем в динозавра у себя на груди.– Динозавр, – ответила я.Он внимательно посмотрел на свои ноги, одетые в сапожки.– Обувь, – сказала я. – Тут нужно ходить в обуви. – Я поставила его на пол. – Ты можешь идти самостоятельно, но должен держать меня за руку.– Эээп.Я вывела его в зал и показала Дизелю.– Как он тебе?– Мне нужно чего-нибудь выпить.– А я думаю, что он выглядит классно.– Могу поспорить, в детстве ты наряжала свою кошку.– Все в детстве наряжают своих кошек.Мы спустились на нижний этаж и принялись осматривать выставку динозавров. Посетителей тут было немного, и одним из них оказался Хэтчет со всеми своими прибамбасами времен Ренессанса. Он медленно ходил по залу и в поисках скрытой энергии ко всему прикасался.– Нашел что-нибудь? – спросила я.Увидев нас с Дизелем, он удивленно охнул, а потом перевел взгляд на Карла.– Что привело вас в это место с вашим…– Вашей. Вашей обезьяной, – поправил его Дизель, решив расставить все точки над «i». – Опережая твои вопросы, сразу хочу сказать, что этот наш «родственник» не по моей линии.На шее у Хэтчета был большой бактерицидный пластырь. Одет он был в зеленую тунику и коричневое трико. Крапивница его прошла. На поясе болтались пустые ножны.– А меч твой где? – поинтересовалась я.– На входе потребовали, чтобы я оставил его там. Боюсь, что моя жизнь в качестве вассала своего господина в этом веке полна сложностей.Карл дергал меня за руку. Он хотел идти дальше, потому что заметил впереди трехрогого динозавра трицератопса.– Это ты откопал Педера Тичи? – спросила я у Хэтчета.– Ничего я не откапывал. В этом не было необходимости.– А вот кто-то решил, что такая необходимость была.– Эта бестия не обладает нашими уникальными талантами.– «Бестия» – это сильно сказано, – заметила я.– Это действительно настоящая бестия. Мне это известно доподлинно. И бестия эта получает удовольствие от творимого ею разрушения.– Эээп, – сказал Карл, топая ногой, обутой в сапожок, и указывая в сторону динозавра.– Эй! – возмутилась я. – Остынь немного. Я же разговариваю. А у этой бестии есть имя? – спросила я у Хэтчета.– Есть. Мой хозяин предупреждал вас.– Анархия, – догадался Дизель.– Больше я об этом ничего не знаю, – сказал Хэтчет. – Только то, что она наводит страх.С этими словами он двинулся дальше, оставляя отпечатки пальцев на каждом экспонате.– Ты думаешь, и вправду существует некто по имени Анархия? – спросила я у Дизеля.– Ты имеешь в виду, думаю ли я, что существует некий огнедышащий дракон, которого зовут Анархия? Нет. Или думаю ли я, что существует какой-то опасный лунатик, который называет себя Анархией? Вот это вполне возможно. – Дизель повел Карла к трицератопсу. – Хотя лично я полагаю, что называть себя Анархией как-то уж слишком театрально.– И это говорит человек, которого зовут Дизель!– Я себе имя не выбирал.– А какое бы ты для себя выбрал?– Гус.– Потому что оно короткое?– Потому что оно звучит нормально, и от человека с таким именем ожидают тоже чего-то нормального. Это давало бы мне определенное преимущество, – пояснил Дизель. – Потому что на самом деле я не совсем нормальный.– Так ты думаешь, что Хэтчет заработал этот ожог на шее от Анархии?– Возможно. Кто-то же сделал с ним такое, и это был не Вульф.– Есть одна идея. Отпечаток руки на шее Хэтчета маленький. Так что, возможно, рука эта женская, и Анархия может оказаться женщиной. Если бы я хотела развить эту мысль дальше, то рискнула бы предположить, что таинственная подруга Риди, Анна, и есть эта самая Анархия.– Я подумал то же самое, – согласился Дизель. – Она же могла и убить Риди. Хотя отпечатка руки на его шее я не видел.– Большинство женщин не настолько порочны и не обладают такой физической силой, – возразила я.– Но это должна быть очень необычная женщина.– Тогда это может быть твоя тетка!– Мать Вульфа? – Дизель расхохотался. – Не могу представить, чтобы она превозносила анархию. Она как Вульф: любит, чтобы все было аккуратно и под контролем.Музейный гид стоял рядом с какой-то громадной двухэтажной конструкцией. В этом хитроумном разноцветном механизме катящиеся по рельсам шары звонили в колокола, падали, закручиваясь волчком в воронке, поднимались наверх крошечными подъемными устройствами и устремлялись в веселое путешествие вниз, грохоча и звеня на все лады. Все это крепилось на массивной металлической раме и работало от электрического привода. На висевшей рядом табличке было написано, что это сооружение называется «аудиокинетическая скульптура».Гид стоял, раскачиваясь на каблуках, и скучал. Посетители рассматривали диковинную скульптуру, но вопросов никто не задавал. Я оставила Карла на Дизеля и, пройдя через весь зал, подошла к нему.– Мне очень понравилась эта машина с шариками и колокольчиками, – сказала я. – Она новая? Я в вашем музее в первый раз.– Официально эта штука называется «Выдумка Архимеда», – ответил гид. – Она была спроектирована и построена Джорджем Роадсом, а в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году ее поставили сюда.– Я надеялась увидеть здесь что-нибудь из того, что сохранилось со времен старого музея, который был на углу Беркли и Бойлстон.– В дальнем конце этого зала на специальном пьедестале стоит небольшая кинетическая скульптура, одна из того немногого, что было перевезено сюда из старого помещения музея.Повернувшись в указанную им сторону, я увидела, что Хэтчет уже прошел через всю комнату к этой скульптуре и теперь стоит, прижавшись носом к стеклу музейного стенда, явно напряженно соображая, как пробраться к экспонату вплотную.– Господи! – воскликнул экскурсовод. – Сэр, – обратился он к Хэтчету, – отойдите от стекла, пожалуйста.Хэтчет сделал шаг назад, после чего молча устремился к следующему экспонату.– Иногда сюда приходят странноватые посетители, – заметил гид. – Как вы думаете, кого он должен изображать в этом костюме?– Средневекового вассала, – сказала я.– Со мной такое впервые, а я-то думал, что уже всякое повидал.– Похоже, его по-настоящему заинтересовала эта небольшая штуковина.– Поэтому-то мы и вынуждены были поместить этот экспонат под стекло. Он запускается вручную, и люди хотят увидеть его в действии.– А сами вы когда-нибудь видели, как он работает?– Да. И это не настолько интересно. Раскачивается шарик, который, теряя свой импульс, бьет по разным колокольчикам. Вот и все дела. Но один из колокольчиков, по-видимому, сломан. Поэтому он не звенит, а просто издает глухой такой звук – бум.– Тем не менее мне все равно интересно, потому что это часть того, первого музея.– А вот это правильно. На нем есть небольшая табличка. Большинство зрителей ее даже не видят, потому что она находится за стеклом.Я подошла к витрине и взглянула на табличку. «Двигательная машина, изготовлена Монро Тичи, 1890». Прикоснувшись к стеклянному футляру, я ощутила слабые вибрации и еле уловимое тепло. Я была уверена, что Хэтчет это тоже почувствовал.Подошедшие Дизель с Карлом тоже смотрели на машину Монро.– Я чувствую вибрации, – сказала я Дизелю, – а еще гид сказал, что там есть один колокольчик, который не звенит. Это может быть связано с первой частью нашей загадки, где говорится, что тишина может звучать громче, чем слова.– Но вся эта штуковина запечатана внутри стеклянного ящика, – задумчиво сказал Дизель. – Ну хоть что-нибудь в этом деле может быть просто, без выкрутасов?– Возможно, послание откроется, когда мы приведем в движение шарик, – предположила я. – Ты можешь сдвинуть его с места? Ну, подумать как-то, чтобы он сдвинулся, или еще что-нибудь в этом роде?– Это в набор моих способностей не входит. Как и заставить корову летать. Этого я тоже не умею.Мы еще какое-то время стояли перед стендом, молча глядя через стекло. Двигательная машина выглядела так, что вполне могла бы продаваться в «Шарпер имидж» – сети магазинов своеобразных хитромудрых подарков, предназначенных для людей, у которых и так уже все есть.– Но ведь открывать запертые вещи входит в набор твоих талантов, – сказала я. – Можешь открыть этот ящик?– Да. У основания, где этот прозрачный колпак крепится к пьедесталу, есть небольшой замочек. Он похож на замки, которые ставятся на витрины с драгоценностями в универмагах. Главный вопрос в том, что делать, когда я его открою.– Думаю, ты должен это украсть.– У тебя и для этого тоже есть какой-то план?– Мы с Карлом отвлекаем внимание, ты кладешь машину в свой рюкзак и спокойно уходишь с ней.– А что будет, если меня поймают?– Я буду клясться и божиться, что вижу тебя впервые в жизни.– Думаю, это может сработать, – сказал Дизель.– А если не сработает, ты всегда можешь сбежать из тюрьмы.– Там холодно, – сказал Дизель.Я мило улыбнулась ему.– Но зато если тебя все-таки не поймают, я сегодня вечером буду ласкова с тобой.Брови его удивленно дрогнули и приподнялись.– Насколько ласкова?– Очень ласкова.– И ты уляжешься в постель голой?– Нет, но зато я испеку тебе печенье.Он ухмыльнулся.– Не пойдет. Если я сопру эту штуку, ты должна прийти и лечь в нашу постель голой.– Это может спровоцировать меня содействовать тому, чтобы тебя поймали.Он покачал головой:– Ты не можешь сделать этого. На нас с тобой лежит ответственность.– А ты не боишься, что это тебя разочарует, если я действительно приду в постель голой?– С собой я как-нибудь справлюсь.«Ага, – подумала я, – а как насчет меня?» Я-то не могу с собой справиться, даже когда одета по полной программе.– Посмотрим, – уклончиво сказала я. – Но все же попытайся сделать так, чтобы тебя не поймали.Дизель положил ладонь на нижний край стеклянного ящика и провел пальцами по маленькому серебристому замку.– Готово. Теперь твой выход.Я посмотрела вниз на Карла.– Ты должен поднять суматоху, – сказала я ему. – Нужно, чтобы никто не смотрел на Дизеля. А еще я хочу, чтобы, когда я тебе свистну, ты вышел из здания и отправился к машине на автостоянке.– Чии, – ответил на это Карл и поднял вверх два больших пальца.Всего в помещении находилось человек двадцать плюс экскурсовод. Карл резво пробежал через зал, выхватил у какой-то женщины сумочку и рванул с ней к выходу.– Моя сумочка! – взвизгнула дама. – Этот волосатый мальчишка забрал мою сумочку!Все дружно посмотрели на кричавшую женщину, потом на Карла. А он поднял сумочку над головой и звонко застрекотал:– Чии, чии, чии!– Это не мальчишка, это обезьяна! – воскликнул кто-то. – Хватайте ее!Гид принялся звонить по телефону, пытаясь вызвать охрану, а все остальные в зале кинулись ловить Карла: матери, отцы, их дети, а также пожилая дама в электрической инвалидной коляске.Карл прыгнул на Выдумку Архимеда, взобрался на верхушку и вытряхнул вниз содержимое сумочки. Металлические шары катились по рельсам, звонили колокольчиками, закручивались по кругу в воронках, а сверху на все это падал дождь из салфеток, тюбиков губной помады, мелочи и всяких женских пустячков.Обуздать это создание могла только я. Но в этот момент и я тоже – вместе со всеми остальными – замерла на месте и молча следила за тем, как на тридцатифутовой высоте скульптуры резвится Карл, словно обезьяна, вырвавшаяся наконец на свободу.Затем я оглянулась на Двигательную машину Монро и обнаружила, что она пропала – вместе с Дизелем. Стеклянный колпак был цел и невредим, но пуст, и я подумала, что в таком виде отсутствие этого устройства может быть замечено не сразу. Быстрым шагом я подошла к лифту и свистнула Карлу. Он тут же прыгнул с Выдумки на спиральную лестницу, стремглав оббежал двух охранников, увернулся от Хэтчета и пулей влетел в лифт за мгновение до того, как двери начали закрываться. Однако закрыться им не дал Хэтчет. Лицо у него было красное и сердитое.– Она пропала, – заявил он. – Стеклянный ящик пуст. Я первый нашел эту штуку, вы ее украли, и я хочу получить ее обратно.Он протянул руки, чтобы схватить меня. Инстинкты сработали мгновенно, и я с размаху врезала ногой по его средневековым яйцам. Отлетев на несколько шагов назад, он шумно выдохнул и согнулся пополам, после чего двери лифта все-таки закрылись.– Эээк, – сказал Карл.– Просто он плохой человек, – объяснила я ему.Мы вышли из лифта на подземной парковке и побежали к нашему джипу. Дизель уже ждал нас с заведенным двигателем. Мы быстро запрыгнули внутрь, и Дизель выехал из гаража.– Это было просто, – сказал он.Для него, может, и просто. Но только не для меня. Сердце мое колотилось в совершенно бешеном ритме, а адреналина в крови было столько, что меня в буквальном смысле трясло.– Ты видел Карла? – спросила я. – Он был бесподобен. Все это очень напоминало представление «Сирк дю солей»[14], только в помещении Музея науки. Мы могли бы пристроить его на работу в качестве румынского акробата.А Карл тем временем нашел в шерсти у себя на груди крошку утреннего кекса, извлек ее оттуда и тут же съел.Глава 16Дизель остановил машину перед моим домом, и мы сразу же направились в кухню. Кот 7143 и Карл уселись на кухонной стойке перед своими мисками, а я стояла рядом с Дизелем и смотрела, как он извлекает из рюкзака Двигательную машину и устанавливает ее на рабочем островке посреди комнаты.– Я должен был частично разобрать ее, чтобы она поместилась в мой рюкзак, – сказал Дизель, – но тут все было просто. Монро специально сконструировал все так, чтобы машину было легко разбирать и складывать обратно.Это действительно была простая конструкция, состоявшая из четырех деревянных штырей, вставленных в прямоугольное основание из красного дерева. По два штыря на противоположных краях основания были соединены между собой поперечинами. Между этими поперечинами был установлен еще один длинный штырь, на котором на рояльной струне были подвешены серебряный шарик и четыре серебряных колокольчика.Пока Дизель собирал машину, мы внимательно изучили каждую деталь, но послания найти не смогли.– Теперь все на своих местах, – сказал Дизель, устанавливая последний деревянный штырь. – Давай посмотрим, как она работает.Он качнул серебряный шарик, который с прелестным звуком динг ударил первый колокольчик, тот ударил второй колокольчик уже с более низким донг, а второй колокольчик ударил третий с глухим канк. При ударе третьего колокольчика о четвертый вновь послышался чистый и мелодичный звук.– Третий не звенит, – сказала я.Дизель вытащил из холодильника бутылку газировки.– Попробуй ты.Я качнула шарик и получила тот же результат. Третий колокольчик не зазвонил, и никакого волшебного послания не появилось. Я попробовала рукой все колокольчики, но только от третьего исходили тепло и вибрации.– Третий колокольчик определенно заряжен другой энергией, – сказала я. – Нам просто надо сообразить, как ее оттуда высвободить.– Возможно, для этого нам нужна Гло, – сказал Дизель.Я позвонила Гло и попросила ее приехать, а сама тем временем поджарила сэндвичи с сыром. Дожидаясь ее, мы стояли в кухне, жевали бутерброды и по очереди запускали Двигательную машину Монро.– Она такая умная, – сказала я.– Была бы еще умнее, если бы выдала нам следующую подсказку.– Кто-то – вероятно, Лавей – обладал совершенно уникальным талантом.Дизель дожевал бутерброд и сунул тарелку в посудомоечную машину.– Я не знаю ни одного человека, который в настоящее время мог бы это повторить. Эти предметы запрограммированы откликаться на такие базовые характеристики отдельной личности, как вера в истинную любовь. Или же, как в случае с церковными колоколами, реагировать на звуки определенного тона, воспроизводимые в заранее установленном порядке. Это принципиально отличается от выдавливания из себя некоторого количества энергии, достаточного для того, чтобы согнуть ложку.– Это магия.– Магия – это нечто такое, чего ты не понимаешь и не можешь объяснить. Так что вот это… да, это магия, – согласился Дизель.Коту, который слопал половину сэндвича с сыром, машина эта уже надоела, и он отправился искать местечко, где вздремнуть. Но Карл был буквально зачарован и продолжал внимательно следить за ее работой, когда в кухню вошла Гло.– Я знаю эту машинку, – сказала она. – Точно такая же стоит в большом стеклянном ящике в Музее науки. – Внезапно глаза ее ошарашенно округлились. – Господи, так это она и есть, верно? Вы утащили ее из музея?– Она совершенно случайно оказалась в рюкзаке у Дизеля, – сказала я. – Я думаю, что третий колокольчик содержит в себе подсказку, но мы не можем заставить ее проявиться. Вот и решили, что, возможно, это работа для тебя.Гло качнула серебряный шарик, и три колокольчика отозвались на это веселым звоном. Только один, третий, издал мягкое канк и затих. Мы во все глаза смотрели на колокольчики в поисках какого-то знака, но ничего не произошло.– История Тичи убеждает, когда торжествует невинность, – напомнил Дизель.Гло хихикнула.– Думаю, этот тест я провалила. Трудно, знаете ли, сохранять невинность, когда охотишься за истинной любовью.– Не думаю, что в этом контексте невинность приравнивается к половому воздержанию, – сказал Дизель.Я поджарила сыр для Гло, а она тем временем еще несколько раз попробовала запустить машину Монро, однако с неизменным результатом.– Мне пора идти, – сказала Гло. – Иду со звонарем пить кофе сегодня, а не завтра.– Спасибо, что пришла. Жаль, что без толку выдернули тебя из дома.– Да нет проблем, – ответила Гло. – Я все равно поехала бы в Бостон, а тут еще получила за это поджаренный сыр.Я проводила ее до дверей, помахала на прощание рукой и вернулась в гостиную смотреть телевизор. Только я устроилась на диване рядом с Дизелем, как услышала из кухни колокольный звон.– Карл! – рявкнул Дизель. – Немедленно прекрати баловаться с машиной. Это собственность музея.– Я слышала четыре разных колокольчика, – тихо сказала я.Он выключил у телевизора звук.Динг, донг, донг, динг.– Никогда он меня не слушается, – пожаловался Дизель. – Убеждать его – все равно что пи́сать против ветра.Я была уже на ногах.– Колокольчиков было четыре.Зайдя в кухню, мы увидели там Карла. Он был полностью захвачен игрой и аккуратно раскачивал серебряный шарик в полном восторге от того, что тот заставляет звенеть колокольчики.– Так вот оно, воплощение невинности? – удивился Дизель. – Обезьяна? Они что, издеваются? Причем не какая-нибудь там любая обезьяна. А именно моя, порочная обезьяна.Не отрывая глаз от Двигательной машины, Карл молча показал Дизелю средний палец.– Ну, он все-таки не совсем уж порочный, – сказала я.Дизель внимательно смотрел на Карла.– Но в общем и целом – именно так.Динг, донг, донг, динг.– На третьем колокольчике появилась надпись, – сказала я Дизелю. – Посмотри поближе. Плохо видно, колокольчик все время крутится.Дизель оперся руками о стойку и, наклонившись к машине, прочел:– «Те, чьи умы захвачены бескорыстными мыслями, дарят Радость, когда говорят или действуют. Радость следует за ними по пятам, как тень».Надпись исчезла. Карл снова ударил серебряным шариком по первому колокольчику, остальные колокольчики дружно зазвенели в ответ, и вокруг третьего колокольчика опять проявилась та же фраза. Дизель еще раз прочел ее вслух, и я все записала.– «Радость» написана с большой буквы, – сказал Дизель. – Полагаю, это важно.– Значит, Радость может указывать на место.– Да, и я думаю, что речь идет об окрестностях Бостона. Все подсказки до сих пор выводили нас на следующие подсказки, связанные с Бостоном или Кембриджем. – Он подошел к моему компьютеру и ввел в Гугл «Радость Бостон». – Выскочила юридическая контора, туристическая экскурсия на дикой природе, какие-то дамские сумочки и выставленный на продажу дом на Джой-стрит[15], – сказал Дизель.Я подумала, что «Джой-стрит» звучит многообещающе. Она шла перпендикулярно Бикон-стрит до вершины холма на Маунт-Вернон. На правой стороне этой улицы располагалось здание Палаты представителей штата Массачусетс. К тому же Джой-стрит находилась относительно неподалеку от Луисбург-сквер, где мы обнаружили первую подсказку.– Мне нравится вариант с Джой-стрит, – сказала я. – Думаю, следует съездить туда и осмотреться.– Прямо сейчас?– Ну да.– По темноте?– Да.Дизель усмехнулся.– Ты что угодно готова делать, лишь бы оттянуть момент, когда нужно будет идти спать. Ты просто боишься идти в постель, потому что должна будешь улечься туда голой.– Ничего я не боюсь. Это просто смешно.– Если хочешь покончить с этим побыстрее, можем раздеться догола прямо сейчас, – предложил Дизель. – Просто сбросим на фиг все эти стесняющие человека шмотки.– И что мы будем делать после этого?– Смотреть телевизор.– Что, голыми?– Конечно. Это будет весело и необычно.– Никто не сидит на моем диване голым!– Карл сидит, – парировал Дизель.Это была тревожная мысль, мне это как-то в голову не приходило.– Лучше я испеку печенье, – сказала я. – И никаких раздеваний. Мы договаривались только на печенье. Соглашайся на это или проваливай.– Печенье – это хорошо. Но в конце концов я все-таки раздену тебя.– Очень самонадеянное утверждение с твоей стороны, – сказала я, но про себя подумала, что это очень похоже на правду.По воскресеньям наша булочная работает до обеда. Люди заглядывают к нам по пути домой из церкви, по пути домой после выгула собак, по пути домой с утренней пробежки, пешей или велосипедной прогулки. К часу дня все уже получили свою порцию углеводов и клейковины, и булочная закрывается.В 4:45 я выскользнула из-под одеяла и на цыпочках пробралась в ванную комнату. Кот, лежавший в ногах кровати, молча наблюдал за мной. Дизель спал. Я быстро приняла душ, подсушила волосы феном и облачилась в свой обычный наряд, состоявший из футболки, джинсов и кроссовок. На первом этаже было тихо. Карл спал на диване. Я включила свет в кухне и сварила себе кофе. О мою ногу потерся Кот, и я наклонилась, чтобы погладить его. После этого я налила ему свежей воды и насыпала сухого корма.Двигательная машина Монро по-прежнему стояла на моей кухонной стойке. «Нужно ее куда-нибудь спрятать», – подумала я. И не столько потому, что она краденая, а потому, что кое-кто очень хотел бы прибрать ее к рукам. Я оттащила ее к стиралке, сунула в корзину для грязного белья и прикрыла сверху какими-то вещами.Теперь в моем доме под кроватью лежала краденая картина, в сушилке для белья – краденый колокол, а в корзине для стирки – краденая Двигательная машина. Ситуация, прямо скажем, не слишком комфортная.Я вернулась в кухню, съела клубничный йогурт и, часто дуя в чашку, выпила горячий кофе. Застегнув змейку на куртке с капюшоном, я схватила сумочку и тихонько вышла за двери. В окнах всех остальных домов на нашей улице было темно. Было еще слишком рано даже для самых отпетых «жаворонков». В воздухе было морозно, на черном небе горела серебряная луна.Идти до машины было совсем близко, но когда я уже приготовилась ее открыть, вдруг почувствовала, что прямо рядом со мной, частично скрытый тенью, стоит Вульф. Сердце лихорадочно заколотилось в груди, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.– Я думала, что ты не относишься к ранним пташкам, – сказала я.– Мое утро начинается на рассвете.– Но ты ведь не вампир, верно?– Нет, – ответил Вульф, – но у меня с ними есть некоторые общие пристрастия.Я подумала о Дизеле, который по-прежнему безмятежно спал в моей постели, и взгляд мой непроизвольно скользнул с Вульфа на окно спальни на втором этаже.– Если бы я намеревался забрать тебя, нас бы уже здесь не было, – сказал Вульф.– Он бы тебя все равно выследил.– Не сомневаюсь.– Тогда зачем ты здесь? – спросила я.– Я следовал за Анархией. Она попыталась завербовать Хэтчета и потерпела неудачу. Он дурак, но преданный дурак. Следующей она атакует тебя, и ты окажешься более уязвимой, чем Хэтчет. Не думаю, что у тебя болевой порог столь же высокий, как у него.– Где она сейчас?Вульф на мгновение замер, как будто принюхиваясь.– Я ее потерял, но подозреваю, что недалеко отсюда. Она будет держаться вплотную к тебе, выжидая момент.– А зачем ты следил за ней?– Ее необходимо остановить. Мой наполовину законопослушный кузен не уполномочен уничтожить ее, я же ни перед кем не отчитываюсь.В доме напротив в окне на втором этаже вспыхнул свет. Вульф отступил в тень и тихо исчез.Я подумала было вернуться в дом и разбудить Дизеля, но меня остановило то, что я уже опаздывала. К тому же я не хотела, чтобы Дизель был завязан на меня двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. А еще я не знала, что мне думать о противоборстве Вульфа и Анархии.Поэтому я села в машину, заперла дверцы изнутри и поехала, стараясь прогнать из головы мысли об этой самой Анархии. Намного приятнее думать о кексах. Плюс сегодня воскресенье, так что мы будем делать пончики с яблоками и корицей. Да, конечно, после этого мне придется драить обжарочный бак, но дело того стоило. Потому что в булочной мы готовим для людей радость. А это намного лучше, чем уничтожать людей. Кстати, интересно, что это, собственно, значит? Может, это какой-то следующий этап после убийства, когда убиваешь человека, а потом еще прокатываешься по нему катком для укладки асфальта или пропускаешь его через машинку для уничтожения документов?Переехав мост, я оказалась в Салеме, преодолев этот путь в рекордное время. В это время в воскресный день машин на улицах вообще не было. Я припарковалась на стоянке и поспешила в булочную.– Прости, что опоздала, – сказала я Кларе. – Знаешь, по утрам бывает всякое.– Нет проблем, – ответила Клара, устанавливая в большой миксер крюк для замешивания теста. – У нас пока все идет по графику. Я только что включила обжарочный аппарат, и тесто для пончиков подходит замечательно.– Слово «Анархия» тебе ничего не говорит? – спросила я.– Это такие политические беспорядки?– Нет, эта Анархия – человек. Когда я выходила из дома, то натолкнулась на Вульфа. Он следит за женщиной по имени Анархия.– Я и не знала, что вы с Вульфом так плотно контактируете. Разве Дизель сейчас не живет с тобой?– Он живет не со мной. Просто он временно квартирует в моем доме. Как бы там ни было, но он спал наверху, а Вульф был на улице возле моей машины.– Ни фига себе!Я застегнула поварской халат.– В Вульфе есть что-то такое, отчего у меня перехватывает дыхание. Собственно говоря, он ни разу не причинил мне вреда, но всегда до смерти меня пугает.– Он же обжег тебя когда-то! У тебя и шрам на руке остался.– Ну, не считая этого.В кухню вошла Гло, поставила в угол свою метлу и повесила на крючок у дверей почтальонскую сумку.– Из-за пончиков я пришла сегодня пораньше. О ком вы тут говорите?– О Вульфе, – пояснила я.– Он очень горячий парень, – заметила Гло. – На вампира похож. Такой доминирующий, чувственный, пугающий. Это как… Вы когда-нибудь катались на американских горках Халка на студии «Юниверсал»? Все так стремительно и страшно, дух захватывает, а когда встаешь оттуда, то в трусах мокро, и приходится гадать, от этого или от того.– Со мной такое бывает, когда я проезжаю разъезды с круговым движением на шоссе 1А в часы пик, – сказала Клара.У меня примеров сопоставимого собственного опыта не нашлось, так что я просто вытащила упаковку муки и поставила ее на свой рабочий стол.– Как прошло свидание со звонарем? – спросила я Гло.– Все было чудесно, – ответила она. – Он такой классный! И умный. А еще он все на свете знает о колоколах. Думаю, метле он тоже понравился. Она даже не пыталась шлепнуть его или еще чего. Думаю, он может быть тем самым, моим единственным.Глава 17Было одиннадцать тридцать, и покупателей в булочной уже не осталось. Мы с Кларой закончили с выпечкой и занялись финальной уборкой, когда Гло просунула голову в дверь.– Снова пришла та страшная женщина, – сказала она. – От которой мурашки по коже, как от Дарта Уейдера[16]. Она хочет поговорить с Лиззи.– Деирдре Ээрли? – спросила я.– Да!Блестящие черные волосы Ээрли, заправленные за одно ухо, выглядели безупречно. Как и впечатляющий макияж. Красное вязаное платье явно было от знаменитого дизайнера, только я не знала, от какого именно. Держалась она величественно и холодно, словно Снежная королева.– У нас проблема, – заявила она мне. – Я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.– Пойду помогу Кларе, – тут же сказала Гло и скрылась в кухне.Я осталась стоять на месте, чтобы на всякий случай между нами был прилавок.– О чем вы хотели поговорить?– Вы продолжаете помогать Дизелю, даже после моего предупреждения.– Я ему не помогаю, – сказала я. – Мы партнеры.– Ох, умоляю! Вы только взгляните на себя. Вы занимаетесь тем, что печете кексы, и не можете представлять из себя что-то большее, чем простой вассал, как и этот идиот Хэтчет.– Тогда в чем же дело?Зрачки ее угрожающе расширились, и глаза от этого стали совсем черными.– А дело в том, что вы должны сделать выбор. Либо быть моим вассалом, либо умереть.– Дизель будет не в восторге от обоих этих вариантов.– Когда я получу камень, Дизель будет моим рабом.– А Вульф?– И Вульф тоже. Каждый мужчина и каждая женщина на этой планете будут желать меня до помрачения рассудка.«Господи, – подумала я, – да она просто свихнулась и, вероятно, страдает манией убийства».– Вы производите впечатление разумного человека, – сказала я. – Давайте я дам вам коробку кексов, и вы, вернувшись домой, еще раз все хорошенько обдумаете. Я имею в виду, что, возможно, вы и не захотите себе такого вассала, как я, потому что из меня плохая подчиненная.Она положила ладони на стеклянную витрину прилавка и наклонилась вперед. Глаза ее сощурились, и на резко побледневшем лице не осталось ни кровинки.– Делайте свой выбор. Мой слуга или смерть.На верхней полке витрины под стеклом на подносе были выложены рогалики, которые вдруг начали дрожать.– Что скажете? – спросила она.Рогалики на подносе уже вовсю плясали и тряслись.– Не могли бы вы немного отойти назад? – сказала я. – Ваше присутствие волнует наши рогалики.Надо сказать, что рогалики были не единственным, кого тут волновало ее присутствие. Я была совершенно ошеломлена и растеряна. От Ээрли исходило столько энергии, что я была просто уверена, что волосы у меня стоят дыбом.– Я требую ответа, – стиснув зубы, сказала она, повышая голос. – Я приказываю вам дать ответ прямо сейчас!С этими словами она хлопнула ладонью по прилавку, и – бац! – один рогалик на подносе подскочил и пролетел через всю витрину.– Боже ты мой! – воскликнула я. – Вам нужно как-то расслабиться. У вас происходит сильная утечка энергии. Вы просто вспыхнете, если будете продолжать в том же духе.В магазин вошла Клара.– У вас тут все в порядке?– Выйдите из зала! – распорядилась Ээрли. – У нас приватная беседа.– Что, простите? Не поняла. Этот зал, между прочим, принадлежит мне, – напомнила Клара.– Такой наглости я не потерплю! – взвизгнула Ээрли.Она схватила с прилавка тяжелую стеклянную банку и швырнула в Клару, попав ей прямо в лоб. Клара осела на пол, а я атаковала Ээрли, стукнув ее по уху багетом. Она зарычала и переключилась на меня, а я в свою очередь швырнула в нее датскую плюшку с сыром. Открытая плетеная плюшка попала Ээрли прямо в грудь, оставив большое липкое пятно на дизайнерском жакете ее костюма.– Это же Сент-Джон! – охнула Ээрли, и взгляд ее стал безумным. – Нельзя себя так вести по отношению к вещам от Сент-Джон!Тут из кухни прибежала Гло с пятикилограммовым пакетом муки в руках.– Я уверена, что успешно заколдовала ее, – прошептала она, сунув пакет мне. – Высыпь это на нее, и она тут же окаменеет. А потом мы сможем закопать ее, или бросить в море, или еще что-нибудь.Я швырнула пакет в Ээрли. Он, попав ей в голову, порвался, и мука разлетелась по всему магазину.– Назад! – отчаянно крикнула мне Гло. – Мука ни в коем случае не должна попасть на тебя, а не то и ты можешь превратиться в камень.Я тут же отскочила от Ээрли, и мы с Гло спрятались за прилавок, время от времени выглядывая из-за него, чтобы не пропустить превращение.Клара сидела позади прилавка рядом с нами. Лицо ее было мертвенно-бледным, лоб рассечен, и из раны сочилась кровь.– Что за… – сказала Ээрли, оглядывая свой дорогой костюм от Сент-Джон.В камень она так и не превратилась, зато была с ног до головы в муке.– Я очень торопилась, – оправдываясь, сказала Гло. – И, может быть, сделала что-то неправильно.Ээрли не шевелилась, продолжая пялиться на свой костюм. Я присмотрелась повнимательнее и заметила, что, при полной неподвижности тела, глаза ее бегали из стороны в сторону.– По-моему, она все-таки не может пошевелиться, – сказала я Гло. – Думаю, ты сделала ее похожей на камень.– Облом! – вздохнула Гло. – И что теперь с ней делать? Думаю, мы все равно могли бы бросить ее в море.Я посмотрела на Клару.– Сначала мы должны отвезти Клару в больницу.– Давайте сначала уберем отсюда вот эту, – возразила Клара. – Я не хочу оставлять свою булочную без присмотра, когда посреди магазина торчит эта психическая.– А психическая-то, похоже, серьезно прикипела к своему месту, – сказала я.– Так-то оно так, но, понимаете, чертову ягоду до сих пор так и не подвезли, – напомнила Гло. – Так что это не может продолжаться вечно.Мука была повсюду. Я решила не рисковать, натянула резиновые перчатки и только потом прошлась пылесосом по всему помещению, включая и Деирдре Ээрли.– Ты как себя чувствуешь? – спросила я Клару.– Я в норме. Дай-ка лучше полотенце, чтобы я тут все не заляпала кровью. – Она с тревогой взглянула на свою руку. – Болит жутко. Похоже, я вывихнула ее, когда падала.Гло принесла Кларе чистое полотенце, а я убрала пылесос и закатила через передний вход в магазин тачку. Общими усилиями мы погрузили Ээрли на тачку, после чего я вывезла ее через кухню и заднюю дверь на улицу и оставила на парковке. Если не считать того, что она не могла пошевелиться, во всем остальном Деирдре Ээрли была в неплохой форме. Она издавала низкие рычащие звуки и закатывала глаза, но это было практически все, на что она была способна в этом состоянии.Мы помогли Кларе дойти до машины Гло, я заперла магазин, и Гло повезла нас в больницу. По дороге я позвонила Дизелю и рассказала о случившемся.Через час на рассеченный лоб Клары наложили швы, а ее сломанную руку спрятали в гипс.Дизель дожидался нас, сидя на стуле в больничной приемной и листая номер журнала «Спортс Иллюстрейтид». Когда мы с Гло вышли из манипуляционного отделения, он поднял голову.– Как она?– С ней все будет хорошо, – ответила я. – Правда, голова поболит еще некоторое время, и, к сожалению, она заработала трещину в кости, когда упала на руку.– По дороге сюда я проезжал мимо парковки возле булочной, – сообщил Дизель. – Ээрли все еще там, выглядит как статуя. Может, сунуть ей в руку рогалик, и пусть стоит в качестве рекламы перед входом в магазин «Даззлс»? – Он озабоченно взглянул на часы. – Как думаете, сколько это еще продлится здесь, в больнице?– Час, не больше, – сказала я.Гло сняла со стеллажа у стены пачку иллюстрированных журналов.– Я могу остаться с Кларой, а потом отвезти ее домой. Посижу, подожду, не вопрос. Я еще ничего из этого не читала.Выйдя из больницы, мы с Дизелем выехали на шоссе 1А в южном направлении от Бостона.– Думаешь, Деирдре Ээрли и есть наша Анархия? – спросила я Дизеля. – Она больная на всю голову, и у нее жуткий характер. В булочной она пришла в бешенство, и рогалики на витрине принялись выплясывать, как невменяемые. Женщина-полтергейст какая-то.– Эта мысль мне импонирует. Для нас было бы громадной головной болью, если бы за камнем охотились сразу две безумные женщины, голодные до власти.– Плюс еще Вульф.– Да. О Вульфе тоже забывать нельзя. Кстати, что он сказал тебе сегодня утром?– Откуда ты знаешь, что я разговаривала с Вульфом?– У меня внутренний радар на него настроен. Когда он рядом, в мой мозг поступают слабые сигналы тревоги. И при этом у меня задница сжимается.– Он следил за Анархией, и я натолкнулась на него, когда выходила из дома. Он сказал, что Анархия переключится на меня, поскольку ей не удалось перевербовать Хэтчета. Поэтому-то я и подумала, что Ээрли вполне могла быть Анархией. Ээрли сказала, что я либо буду служить ей, либо умру.– Нам необходимо поторопиться с подсказками, – заявил Дизель. – Участников игры становится слишком много, в руках у них большая сила, и все они чокнутые.Через сорок минут мы были на Бикон-Хилл, пытаясь как можно ближе подобраться к Джой-стрит. Эта улица была одним из мест, куда можно добраться на машине далеко не отовсюду, постоянно попадались улицы с односторонним движением, которые уводили нас не в ту сторону. В конце концов Дизель отыскал место для стоянки на Маунт-Вернон, и квартал до Джой-стрит мы с ним прошли пешком. Пройдя эту улицу от начала и до конца, мы остановились на перекрестке с Бикон-стрит.– Ничего не понимаю, – сказал Дизель. – Джой-стрит ничем не отличается от всех остальных жилых улиц на Хилл. Те же дорогие дома. Многочисленные местные жители. Ничего необычного для района Бикон-Хилл. Я надеялся найти здесь что-нибудь, имеющее отношение к слову «бескорыстный» из нашей загадки. Церковь, например.Весь текст загадки был записан у меня в блокноте: «Те, чьи умы захвачены бескорыстными мыслями, дарят Радость, когда говорят или действуют. Радость следует за ними по пятам, как тень, которая никогда не покидает их».Дело шло к вечеру, и солнце на небе стояло уже низко. Когда мы приехали, на Джой-стрит было солнечно, а сейчас мы оказались в тени.– Мы в тени, – сказала я. – Солнце садится, и улицу Джой-стрит накрывает тень. Может быть, это и имеется в виду под тенью Радости?– Все может быть, только это все равно ни к чему нас не приводит. В основном тень сюда отбрасывает здание Палаты общин. И тень эта меняется. Солнце движется по небу, и тень движется вместе с ним. Верхушка этого здания к моменту, когда солнце окончательно сядет, укажет по меньшей мере на полдюжины разных мест.– Если тень из второй половины загадки отбрасывается Палатой общин, то, возможно, первая ее часть ссылается на людей в этом государственном учреждении. Те, чьи умы захвачены бескорыстными мыслями, дарят Радость, когда говорят. Может, так?– Все это как-то слишком натянуто, – сказал Дизель.Я схватила его за руку и потащила за собой.– Пойдем посмотрим на здание Палаты общин.– В тебе вдруг проснулся энтузиазм спасать мир?– Я хорошо мотивирована. Меня хотят убить. Насколько я понимаю, если я найду этот дурацкий камень, то этим могу сохранить свою жизнь.– Значит, мир тут ни при чем… Все дело исключительно в тебе самой?– Да. Остальной мир меня, в сущности, заботит мало. К тому же я не всегда берегу окружающую среду. Иногда я выбрасываю баночки из-под йогурта в мусор.– Я в шоке, – сказал Дизель.Он ответил на телефонный звонок и, пока слушал, пялился на свой ботинок. Затем голова его непроизвольно качнулась из стороны в сторону, как будто он не мог поверить услышанному. А может, просто не хотел слышать то, что ему говорили.– Я как раз там, – сказал Дизель и выключил телефон.– Что такое? – спросила я.– Сэндман снова сбежал.Мы стояли через улицу от парка Бостон Коммон, и Дизель взглянул в сторону его зеленых лужаек.– Давай прогуляемся, – сказал он.– Собираешься поискать Сэндмана?– Да.– А как же насчет спасения мира?– Это не займет много времени.Мы перешли улицу и по дорожке направились в сторону Лягушачьего пруда. Зимой здесь всегда полно людей на коньках, а летом, в жару, мелкий пруд превращается в место купания детворы, «лягушатник». Сейчас, в межсезонье, Лягушачий пруд был закрыт для посетителей. Мы прошли мимо него к сцене для оркестра и обнаружили Сэндмана, который сидел на ступеньках и грелся в последних лучах уходящего солнца.– Эй, Морти! – окликнул его Дизель. – Как дела?– Неплохо, – ответил Морти. – Вот, наслаждаюсь нормальной жизнью.– Всем было бы намного спокойнее, если бы вы наслаждались нормальной жизнью в доме своего сына.– Мой сын – слабак и нытик.– Мы тут собрались на экскурсию в Палату общин. Не желаете пойти с нами?– Какая-то новая проделка?– Угу.– А как же мой сэндвич с докторской? Успею я вернуться назад, чтобы не пропустить фургончик с бутербродами?– Сэндвич с докторской колбасой я вам гарантирую.– О’кей, тогда я с вами.Мы вернулись тем же путем через парк, прошли по Бикон-стрит, а потом еще жутко долго добирались пешком до здания Палаты общин. Следуя указателям, мы направились к входу для посетителей справа от главных ворот. Дверь была заперта. Вокруг никого. По воскресеньям доступ публики в Палату общин был закрыт.– Нет проблем, – сказал Дизель.Он провел рукой, замки щелкнули, после чего дверь легко открылась.– Это же Палата общин! – напомнила я. – Нельзя вот так просто вламываться в подобное учреждение!– Никуда я не вламываюсь, – спокойно ответил Дизель. – Дверь не заперта.– Вот это да! – восхищенно сказал Морти. – Здорово. Ничто так не заставляет играть кровь в жилах, как небольшой взлом с проникновением.Мы вошли внутрь и осмотрелись. Пусто.– Где-то что-то происходит, – сказал Дизель. – Я слышу звуки какой-то активности.Я замерла.– А я ничего не слышу.– Это все потому, что я человек с обостренными чувствами восприятия, а ты…– А я человек, который просто печет кексы.– Дорогая, нет ничего плохого в том, чтобы печь кексы.– Фигу ты увидишь, а не меня голой.– Так ты еще не видел ее голой? – изумленно спросил у Дизеля Морти. – За чем же дело стало? Вы сколько времени уже вместе? Возможно, нам нужно просто поговорить как мужчине с мужчиной. На твоем месте я бы с ней уже давно разобрался. Я знаю подход к женщинам. Как только они видят, что я могу гнуть ложки, они уже мои. Это просто, все равно что забрать конфетку у ребенка. Так что мы будем красть на этот раз?– Мы пока сами не знаем, – сказала я. – Это предварительная рекогносцировка.Мы пошли налево, мимо книжного магазина, и остановились перед лифтами.– Поехали наверх, – сказал Дизель, нажимая кнопку вызова.Я отступила назад.– Ни за что. Дальше я не пойду. Мы можем вернуться завтра, когда здесь будет открыто.– А я думал, что ты достаточно мотивирована.– Но я не мотивирована попасть в тюрьму!Дверь лифта открылась, и Дизель затолкал меня внутрь.– Ты слишком много переживаешь по поводу всяких правил, что можно, а что нельзя.– Она напоминает моего сына, – вставил Морти. – Все время чем-то озабочен и дергается по пустякам. Я люблю его, но нельзя себя обманывать. У него вечно какие-нибудь проблемы. И он даже не симпатичный, как я. Не знаю уж, найдем ли мы когда-нибудь женщину, которая выйдет за него замуж. Хотя как там говорится? На каждую кастрюлю найдется своя крышка.Мы вышли из лифта на третьем этаже, и сразу стало понятно, что шум исходит из задней части здания. Мы прошли через Зал флагов в Большой зал. Стеклянные двери в Большой зал были открыты, здесь шла подготовка к банкету. По периметру комнаты были расставлены круглые столы, рассчитанные на восемь человек. Они были накрыты красными скатертями и украшены свечами и живыми цветами. Два бара обслуживались барменами, одетыми в белые рубашки с черными галстуками и черные слаксы. Шеф-повара в нелепых колпаках и белых халатах готовили два рабочих места для приготовления угощения. Две длинные буфетные стойки заставлялись горами аппетитных креветок, бесчисленными дымящимися блюдами, эффектно разложенными салатами, соусами, консервированными овощами, экзотическими фруктами, ароматными сырами, нарезкой копченого лосося и свежим хлебом.– Чувствуется размах, – заметил Морти, – но я что-то не вижу тут докторской колбасы.К нам подошел мужчина в белом поварском халате.– Вы выглядите так, будто заблудились. Вы, наверное, из агентства?– Ну да, – сказала я. – Нас прислало агентство.– Двери откроются через пятнадцать минут, поэтому буду краток. Вы можете переодеться внизу. Вы ведь знакомы с этикетом? Вы уже делали это раньше?– О да, конечно, – ответила я за всех. – Много раз.Он подозрительно посмотрел на Морти.– На вид он немного староват.– Я стар как мир, – согласился Морти, – но видели бы вы, что я умею вытворять с ложками!Мужчина в белой униформе покачал головой.– Безработица в стране зашкаливает, а это все, что они смогли нам прислать, – буркнул он и торопливо удалился.– Что теперь? – спросила я у Дизеля.– Спустимся вниз и переоденемся. Как официанты мы не будем бросаться в глаза и получим доступ ко всему зданию.– А как мы попадем вниз?– Вон из той двери только что вышла целая толпа забавно наряженных официантов, – сказал Морти.Через пятнадцать минут, переодевшись в белые рубашки с черными бабочками и черные брюки, мы вернулись в Большой зал. Мы с Морти выглядели, в принципе, пристойно. А вот Дизель, на котором одежда трещала по швам, был похож на залетного перекачанного артиста гастролирующей труппы мужского стриптиза «Чиппендейлс».В зал входили мужчины в черных галстуках и женщины в вечерних платьях. Все они улыбались и непринужденно переговаривались в поисках своих столиков. Между ними сновали официанты, разносившие на серебряных подносах бокалы с шампанским и hors d"oeuvres[17].– Когда этот зал заполнится приглашенными, никто и не заметит, что мы отлучились по своим делам, – сказал Дизель. – А пока хватайте подносы и старайтесь вести себя незаметно, никому не бросаться в глаза.Морти достался поднос с фаршированными грибами.– Вы только взгляните на это! – возмутился он. – Неужели можно брать у незнакомого человека штуку, которая выглядит таким образом, чтобы потом ее есть? Живя в парке, я выработал для себя новое правило. Никогда не ем ничего коричневого цвета.– Не выпускай его из виду, – бросил мне Дизель.Я пошла за Морти. Он предлагал свои грибы, а я – куриные шашлычки на шпажках. Но желающих на наши яства было немного. Народ в основном направлялся прямиком к буфетной стойке.– От меня шарахаются, как от вшивого, – пожаловался Морти. – Никто не хочет брать эти коричневые штучки, сильно смахивающие на дерьмо. И я, заметь, их за это не виню. У меня у самого такое чувство, словно я предлагаю людям гусиные какашки. А ты только взгляни на гостей! Это же свора старых жмотов. Тут же нет никого младше восьмидесяти. Им не закуски нужно раздавать, а виски с метамуцилом[18]. Они же спят на ходу и не хотят со мной даже разговаривать. Держу пари, что смог бы их расшевелить.– Нам не нужно никого расшевеливать. Мы просто ждем сигнала Дизеля, чтобы ускользнуть отсюда.– Я привык быть душой вечеринок, – не сдавался Морти. – Я рассказывал тебе про тот случай, когда согнул три ложки сразу? Я хитро это делаю! Даже губами не шевелю. И вообще ничего такого.«Господи всемогущий!» – подумала я. Где же, блин, носит этого Дизеля? Еще пять минут с Морти, и мне придется прятаться под барной стойкой.Я поправила шашлычки на подносе и тут услышала возбужденные голоса за два столика от себя. Все напряженно смотрели на одну из женщин за этим столом.– Вы только взгляните на ее ложку, – прошептал кто-то. – Она сама собой согнулась!Все дружно заохали, но всеобщее внимание тут же переключилось на сидевшего рядом с ней мужчину.– Чудеса! – воскликнула какая-то женщина. – Только что согнулась и вторая ложка.– Это какой-то фокус, – возразил кто-то. – Должно быть, это не настоящие ложки, а специальные, для фокусов.Я взглянула на Морти. Лицо у него было красное, от напряжения глаза превратились в щелочки, по лбу катился пот.– И у меня тоже согнулась! – выкрикнул кто-то.– И у меня!– Ух я и горяч, крошка! – заявил Морти. – Я вернулся! Морти Сэндман еще ого-го! Это рекорд! Никто и никогда не сгибал больше четырех ложек за один раз. Черт, я чувствую себя на миллион баксов! Бьюсь об заклад, что мог бы перегнуть вообще тут все ложки.Из ниоткуда вдруг возник Дизель и вывел Морти из зала.– Что за спешка? – спросил Морти. – Я только-только начал. И был в ударе!– Если вы будете продолжать гнуть тут ложки, они просто очистят помещение и вызовут экзорциста.Мы прихватили подносы – на случай, если натолкнемся на охрану, – и прошли в переднюю часть здания.– Пока вы разносили закуски, я провел небольшое расследование, – сообщил Дизель. – Тень на Джой-стрит в основном отбрасывается куполом на фасадной части здания. Так что, думаю, начать нам нужно с осмотра этого купола. Он расположен над залом заседаний Сената на четвертом этаже.Мы поднялись на лифте на четвертый этаж, и Дизель повел нас в зал заседаний Сената. Стены здесь были покрашены под кирпичную кладку, в нишах стояли бюсты всяких знаменитых людей. Еще выше, уже на пятом этаже, располагался балкон с рядами кресел. А над всем этим высился купол, украшенный рисунком, напоминавшим лучи вспыхнувшей звезды, из середины которого свешивалась массивная, искусно изготовленная кованая люстра.Мы обошли весь зал, читая таблички и изучая скульптуры. Потом осмотрели сам купол. Никаких фресок там не было. Роспись была очень простая.– На макушке купола есть еще одна башенка, – сказал Дизель. – Должен быть какой-то способ туда добраться. Обычно это спиральная лестница. Я бывал на верхушке множества куполов в Европе. Как правило, ступеньки там проложены по внутренней стене. В нашем случае то, что мы видим, должно быть, не настоящий свод купола, а подвесной фальш-потолок.Это не показалось мне хорошей новостью. Я страдала клаустрофобией, да и высоты тоже побаивалась.Мы поднялись на пятый этаж и прошли по балкону яруса. Посмотрели вниз на зал заседаний. Посмотрели вверх на купол.– Тупое занятие, – сказал Морти. – Вы сами не знаете, какого черта здесь ищете. Я, по крайней мере, мог бы остаться на банкете и гнуть ложки.– Боже мой! – вздохнула я. – Не могли бы вы дать нам небольшую передышку с этими ложками?– Наша юная леди немного раздражена, – сделал вывод Морти и выразительно взглянул на Дизеля. – Вот что бывает, когда женщина не получает полного удовлетворения, если ты понимаешь, о чем я говорю.– Эй, я старался как мог, – ответил Дизель, – это у нее проблемы.– Нет у меня никаких проблем! – отрезала я. – Проблемы тут только у тебя. Это ты должен спасать мир. Я что, какая-то крутая, чтобы спасать его? Нет, но я участвую в этом, потому что я хороший человек. Мог бы, по крайней мере, хоть это признать. Мог бы просто сказать: «Вау, Лиззи, спасибо, что помогаешь мне в этом!»– Может, это просто дни такие, критические? У них это каждый месяц бывает, – высказал предположение Морти.– Держи меня, – сказала я Дизелю. – Я его сейчас удавлю!– А еще что? – спросил Дизель.– В каком смысле – что?– Что еще тебя беспокоит?– Я не хочу лезть на купол.– Ну вот, что-то начинает проясняться, – сказал Дизель.– Так что, мне можно туда не лезть?– Нет, лезть тебе туда все равно нужно, но при этом тебе разрешается хныкать, как маленькая девочка, если хочешь.Я оставила балкон и побрела по коридору, который шел вокруг зала. Здесь оказалось много окон, выходивших на Бостон, а между ними на стенах были фрески. Некоторые изображали сельские сцены, другие – военные баталии времен революции. Были и портреты государственных деятелей. Под каждым из таких портретов была соответствующая цитата, написанная в витиеватом художественном стиле. Я остановилась перед фреской с сельским пейзажем, и, когда взглянула на сопутствующую надпись, у меня перехватило дыхание. То нам слепит глаза небесный глаз.Черт возьми! Это была строка из взятой у Риди антологии Шекспира.Глава 18Я выглянула в ближайшее к цитате окно и посмотрела вниз на Джой-стрит. Подошел Дизель и встал возле меня.– Бостон отсюда отлично смотрится, – сказал он. – Это мой самый любимый американский город.– Тогда я удивляюсь, почему ты здесь не живешь. С чего вдруг ты выбрал Марблхед?– Я должен быть рядом с тобой.У меня перехватило дыхание – уже второй раз за последние две минуты. Просыпаясь по утрам, я старалась не задумываться над тем, что являюсь одним из двух человек на всей земле, способных распознать предмет, который может превратить жизнь каждого в ад. Но, по правде говоря, бо́льшую часть времени, пока я таскалась в компании Дизеля, я чувствовала себя Алисой, которая упала в кроличью нору: это какой-то безумно странный сон, в любую секунду я могу проснуться, и все снова станет нормально.Но затем наступали такие моменты, как сейчас, когда напоминали, что ко мне приставлен защитник, и до меня доходила мера собственной ответственности.– Я нашла подсказку, – сказала я Дизелю. – Она нарисована на этой фреске.Он обнял меня за плечи и прочитал цитату, приписываемую Шекспиру.– Молодец! И солнце здесь тоже есть. Горячий глаз небес. И светит он на фермерские поля.– Это не фреска, а мозаика, – сказал Морти, который, наклонившись к стене, внимательно рассматривал ее поверхность. – Внутри солнца вставлен кусочек плитки в форме ключика.Дизель вынул из кармана ключ Лавея и поместил его на мозаичный ключ. Он пришелся точно по размеру, и на домике фермера появился номер. За номером этим следовала большая буква «Д».– Это может быть просто грандиозный розыгрыш из девятнадцатого столетия, – сказала я. – Бесконечная охота за всякой дребеденью, ведущая в никуда.Я услышала, как открылись двери лифта, и в нашу сторону направился охранник.– В этой части здания никто находиться не должен, – строго сказал он.– Простите, – тут же извинилась я, – мы этого не знали. У нас появилась свободная минутка, и мы немного увлеклись. Мы никогда раньше не были в Палате общин, и здесь действительно очень интересно.– Если придете сюда в будний день, можете отправиться на экскурсию, – пояснил охранник. – А сейчас я должен попросить вас немедленно вернуться в Большой зал.– Да нам и так уже пора возвращаться, – сказала я. – Наш перерыв закончился.Дизель спрятал ключ в карман. Мы спустились в лифте на третий этаж и вернулись на прием. Гости по-прежнему сидели на своих местах и под негромкую камерную музыку вели светские беседы.– Смотрите сюда, – сказал Морти. – Я могу делать это с закрытыми глазами.По залу вновь прокатилась волна оживления.– У меня согнулась! – взвизгнул кто-то.– Разве я не молодец? – довольно спросил Морти.Мы спустились в раздевалку для обслуживающего персонала, переоделись и вышли через дверь, которая вела на Хэнкок-стрит. По ней мы прошли до Маунт-Вернон, а уже оттуда – на Джой-стрит. Дом с номером, проявившимся на мозаике, находился в первом же пролете между улицами Бикон и Маунт-Вернон. Остановившись на тротуаре, мы принялись разглядывать этот особняк из красного кирпича. Пять этажей плюс цокольный этаж. Не так чтобы очень запущенный, но в последнее время явно не ремонтировался.Света в окнах не было. Либо никого нет дома, либо ложатся очень рано. Возле двери висела бронзовая табличка, но было уже слишком темно, чтобы прочесть ее.– Должно быть, это какая-то историческая достопримечательность, – сказал Морти. – На них всегда цепляют такие таблички.Во мне взыграло любопытство, и я поднялась по ступенькам на небольшое крыльцо, чтобы рассмотреть надпись поближе.– Здесь написано, что это историческое здание было построено Уильямом Баттерфилдом в тысяча восемьсот восьмидесятом году, – прошептала я. – И называется оно Ки-Хаус[19], по имени его первого хозяина, Малькома Ки. – Я прикоснулась к табличке кончиками пальцев и почувствовала скрытую в ней энергию. – Это правильная табличка, – сказала я, подзывая Дизеля, чтобы он тоже посмотрел. – Я чувствую в ней энергию.Дизель изучил табличку и ощупал ее края.– Просто так снять ее я не смогу, – сказал он. – Она зацементирована в кладку.– Я есть хочу, – заявил Морти. – Я, конечно, перехватил кое-что из этих hors d"oeuvres, но обещанный сэндвич с докторской так до сих пор и не получил.Дизель взглянул на часы.– Предполагается, что через полчаса я должен передать вас сыну. Давайте вернемся к машине, и этот вопрос я как-то решу.Мы сели в джип. Дизель выехал на Бикон-стрит и остановился во втором ряду напротив небольшого гастрономчика. Я бегом кинулась туда, купила для Морти буханку никудышного белого хлеба, полфунта докторской и пакет чипсов, после чего успела вернуться, прежде чем полиция заметила нашу не по правилам припаркованную машину.Дизель объехал городской сад и остановился перед гостиницей «Четыре сезона». Сын Морти был уже на месте.– Он не такой уж плохой, – сказал нам Морти. – И я, пожалуй, хочу вернуться домой. Там у меня в комнате хороший телевизор, к тому же я получил свою докторскую колбасу.Мы передали Морти с рук на руки, и Дизель вернулся в поток машин, едущих от Бикон-Хилл.– Куда теперь? – спросила я.– Я подумал, что нужно бы нанести визит Деирдре Ээрли. Мне надо с ней кое о чем поговорить.– Например?– Ударила человека по голове. Угрожала тебе. Анархия.– Все это хорошие темы для беседы, – сказала я. – Но, прежде чем стучать в ее дверь, может быть, тебе стоит принять пять-шесть таблеток болеутоляющего?Мы свернули на Коммонуэлс-авеню и в квартале от себя увидели пожарные машины, стоявшие перед домом Ээрли. Дизель припарковался позади одной из них, и мы некоторое время молча рассматривали место катастрофы. Дом Ээрли выглядел так, будто его выпотрошили. Окна выбиты. Стены изнутри покрыты сажей и копотью. Крыша частично обвалилась.– А я ведь предупреждала, что она может вспыхнуть, – сказала я Дизелю.Он только угрюмо усмехнулся.– Это был бы весьма желательный сценарий развития событий.Мы вылезли из джипа и подошли к двум пожарным, которые отдыхали возле своей машины, попивая кофе.– Что случилось? – спросил Дизель.– Точно не известно, – ответил один из парней. – Видимо, тут поучаствовал какой-то катализатор, потому что огонь пронесся через весь дом, словно молния. Наверняка сказать нельзя, но, похоже, дома никого не было. Повезло еще, что мы быстро приехали и предотвратили распространение пожара.А я подумала, что, вероятно, когда крыша обвалилась, сразу все злые духи вырвались наружу. Как в сцене из «Охотников за привидениями», когда взорвалось устройство, где они держали своих призраков.Через двадцать минут мы снова стояли перед Ки-Хаус, и в руке у Дизеля была большая отвертка.– Думаешь, твоя отвертка с этим справится? – недоверчиво спросила я.– Если эта штука зацементирована только по углам, проблем не будет.– А если она зацементирована полностью?– Тогда у меня будут проблемы. Ты пока поглядывай по сторонам.Он принялся долбить отверткой кирпич и штукатурку, в стороны полетели осколки камня.– Ты поднимаешь много шума, – сказала я.Он остановился и выразительно посмотрел на меня:– Хочешь сама попробовать?– Нет.Бум, бум, бум…– Господи! – запричитала я. – Это ужасно громко.– Я начинаю думать, что лучше, наверное, было бы иметь дело с Хэтчетом, – сказал Дизель. – Его, по крайней мере, я мог бы поколотить.– Я просто пытаюсь быть полезной, – ответила я. – Вот и подумала, что тебе нужно знать, что ты очень шумишь.В Ки-Хаус на третьем этаже зажегся свет.– Ой-ой! – воскликнула я. – Нельзя ли немного побыстрее?Дизель еще раз стукнул отверткой, вывернул ее, и табличка наконец выпала. Он подхватил ее и спустился с крыльца, но в этот момент передняя дверь открылась и на нас вопросительно уставился мужчина в семейных трусах и полосатой пижамной куртке.– Какого черта? – вырвалось у него.Мы развернулись и бросились наутек. Я слышала, как мужчина свистнул и завопил, призывая какого-то Бруно. Через считаные секунды этот самый Бруно вылетел из Ки-Хаус и ринулся в погоню за нами.– Собака, – задыхаясь, сказала я. – БОЛЬШАЯ СОБАКА!У собаки на четырех ногах бежать получалось быстрее, чем у меня на двух. До машины было еще с квартал, и Бруно нас нагонял. Дизель остановился перед домом с двухметровым закрытым забором, сгреб меня в охапку и перебросил на ту сторону.Только что я бежала со всей скоростью, на какую была способна, а в следующее мгновение уже пролетела по воздуху и – ба-бах! – шлепнулась на спину на чьем-то заднем дворе. За мной последовал Дизель, приземлившийся на ноги.Он нагнулся и заглянул мне в глаза.– Ты в порядке?– Угу.Бруно громко лаял и скреб забор.– Он точно соберет здесь людей, – сказал Дизель, поднимая меня на ноги. – Нужно уходить.Мы огляделись. Уходить было некуда. Со всех сторон нас окружал двухметровый забор. И никаких калиток или ворот.– Я переброшу тебя в следующий двор, – предложил Дизель.– Нет!Но было уже слишком поздно. Я оказалась за забором. Дизель последовал за мной. И тут повторилась та же картина. Выхода тоже не было.– Странно, – сказал Дизель.Он открыл заднюю дверь дома, и тут же сработала сигнализация. Мы пробежали через дом, нашли входную дверь и через нее вышли на улицу.– Это было легко, – сказал он.Дизель приехал в Салем по шоссе 1А и сразу направился к булочной. Я позвонила Кларе, чтобы узнать, как ее самочувствие, и выяснила, что сегодня она останется ночевать у сестры. Гло ушла на свидание с церковным звонарем, так что никто не знал, находится ли Деирдре Ээрли до сих пор на автостоянке.– Что будем делать, если она все еще там? – спросила я у Дизеля.– Мы проигнорируем ее, вломимся в булочную и поищем что-нибудь поесть. Я умираю с голоду.Мы свернули за угол, и фары автомобиля выхватили из темноты стоянку, которая оказалась пуста, если не считать какой-то бесформенной груды черного металла.– Интересно, что это? – спросила я.– Боюсь, что твоя машина, – ответил Дизель.– Нет, это никак не может быть моей машиной.Дизель припарковался, и мы, выйдя на улицу, принялись рассматривать эту обуглившуюся железяку.– Теперь я совершенно уверен, что это твоя машина, – сказал Дизель. – Я вижу часть таблички с номером.– Я так любила ее!– Нет, не любила, – отрезал Дизель. – У тебя она практически превратилась в металлолом.– Да, но теперь у меня нет даже этого металлолома!– Давай-ка прикинем, что мы имеем на данный момент, – сказал Дизель. – Кто-то сжег твою машину и особняк Ээрли. Вполне вероятно, что сделал это один и тот же человек. Возможно, сама Ээрли, хотя ума не приложу, зачем ей нужно было жечь собственный дом.– Может, потому, что она ненормальная?– Ну, как один из вариантов объяснения…– К тому же на лицо пропавшая Ээрли. Возможности тут две: либо заклятие сработало ненадолго, либо ее похитили.– Я склоняюсь к первой, насчет несработавшего заклятия. Трудно себе представить, что кому-то могла понадобиться Деирдре Ээрли.– Подводя черту, должен признаться, что понятия не имею, что, черт побери, происходит, – сказал Дизель. – Так что, двигаем в булочную или у тебя дома есть что-нибудь повкуснее?– Очень сомневаюсь, что там что-нибудь осталось. По воскресеньям мы в основном делаем пончики и печенье, а завтра Клара свою булочную точно открывать не будет.Глава 19Когда мы вошли в дом, Кот 7143 уже ждал нас. Я почесала ему между ушей и извинилась, что бросила его на весь день. Мне показалось, что при этих словах он закатил глаза, но точно сказать было трудно, потому что действующий глаз у него всего один. Я открыла ему баночку кошачьих консервов, а сама вывалила из холодильника все, что нашла, чтобы приготовить итальянский омлет фриттата.Пока мы ехали домой, у меня была возможность рассмотреть табличку. На обратной ее стороне я нашла какие-то знаки, напоминавшие иероглифы, а также непонятный набор букв. Я чувствовала небольшое тепло и слабые вибрации, но ничего такого, от чего волосы сами начинают завиваться.Дизель с табличкой был в гостиной возле моего компьютера, и я слышала фоновое бормотание телевизора. Какая-то спортивная программа, в этом можно было не сомневаться.Пока фриттата готовилась в духовке, я принесла Дизелю пиво с крекерами, чтобы поддержать его.– Как дела? Появились какие-то соображения?– Первоначальный владелец Ки-Хауса Малком Ки и архитектор Уильям Баттерфилд были членами Бостонского общества естественной истории. Они должны были знать Тичи Монро, и, скорее всего, один из них был последователем Лавея или по меньшей мере знаком с ним. Так что, возможно, общим знаменателем является как раз это общество. Подозреваю, что Дуэйн и предыдущий владелец картины Ван Гога также входили в его состав.– А сам Лавей либо кто-то из членов общества обладал уникальной способностью заряжать предметы энергией таким образом, что другой вид энергии мог вызывать из них тайное послание.– Верно.– Ты не догадываешься, куда нас все это приведет?– Пока нет. И нам бы очень помогло, если бы на этой табличке что-нибудь волшебным образом проявилось.Мы дружно посмотрели на табличку, но ничего нового там не нашли.– Каждый раз все срабатывает по-другому, – сказала я. – Первая подсказка стала видимой только для Гло. Вторую вызвал звон колокола. Третья откликнулась на Карла. А четвертую произвел на свет ключ.– У меня нет никаких оснований так думать, но все же не могу отделаться от ощущения, что надпись на обратной стороне этой таблички и есть то, что мы ищем.Я оставила Дизеля изучать каракули, которые он скопировал на бумагу, и вернулась в кухню. Зелени на салат у меня не было, зато в холодильнике оказалась замороженная французская булка, а овощи и так были во фриттате.Окна по-прежнему были завешены полотенцами и простынями, что не добавляло мне настроения, да и уюта всему дому.– Кто-то поджарил мою машинку, – пожаловалась я Коту. – Думаю, это могла быть Деирдре Ээрли. Она действительно очень неприятная особа.Я вынула из духовки фриттату, отрезала кусочек Коту, а остальное разложила по тарелкам себе и Дизелю, добавив размороженную булку. Все это я принесла в гостиную, и мы, сидя перед телевизором, поели.– Я нашел связь, – сказал Дизель. – В тысяча восемьсот восемьдесят пятом году в Дартмутском колледже было основано тайное общество «Сфинкс». В тысяча девятьсот третьем это общество воздвигло на небольшом клочке земли на территории кампуса этого колледжа мавзолей Сфинкса. Архитектором сооружения был Уильям М. Баттерфилд. Я скачал в компьютер фотографию этой гробницы. Конечно, точно сказать трудно, потому что разрешение на снимке так себе, но мне кажется, что знаки на подножии очень напоминают иероглифы с обратной стороны нашей таблички.Я взглянула на загруженную из Интернета картинку и невольно передернула плечами.– Ух, действительно очень внушительно! Похоже на настоящую гробницу.На фотографии была запечатлена мрачная конструкция из серого камня. Окон в ней не было, каменные ступени вели к большой массивной двери, по сторонам которой стояли колонны, делавшие сооружение похожим на древнеегипетский храм. По снимку трудно было определить его истинные размеры.– Означает ли это, что мы едем в Дартмут? – спросила я.– Это лучшая зацепка, какая есть у нас на данный момент.– Поедем прямо сегодня вечером?– Нет. Сегодня вечером ты у нас раздеваешься догола.– Помечтай!– Я это частенько делаю, – вздохнул Дизель. – Ты классно выглядишь! – Он уставился на свою пустую тарелку. – А десерт будет?– Фрукты.– Фрукты – это не десерт, разве что они входят в начинку сладкого пирога.Мой мобильный был пристегнут к поясу джинсов, и я почувствовала, как он начал вибрировать. Взглянув на монитор, я увидела, что звонит Гло.– Да, – ответила я. – Что-то случилось?– Он хочет ключ Лавея, – странным голосом сказала Гло.– Кто?– Вульф. Он похитил меня. Я не знаю, где нахожусь. Тут темно и пахнет всякой дрянью. А еще тут Хэтчет, и у него ножи. Он уже порезал меня. У меня течет кровь.Голос Гло задрожал, и я услышала, что она плачет.– Сильно порезал?– Нет, не сильно, но больно. А еще он сказал, что порежет меня сильнее, если вы не принесете ключ.– Вульф тоже там?– Был, но ушел. И теперь я одна с этим Хэтчетом.– Куда мы должны принести ключ?– Хэтчет пришлет вам сообщение с адресом.Она громко всхлипнула, и связь оборвалась.Кровь мгновенно отхлынула от мозга, в ушах у меня зазвенело. Я почувствовала руку Дизеля у себя на затылке. Он наклонил меня вперед, так что голова оказалась между колен.– Дыши, – сказал он.Наконец я пришла в себя и села.– Прости, это был ужасный телефонный звонок! Они схватили Гло и хотят получить ключ.– Они угрожали серьезно?– Похоже, серьезно. Она плакала и сказала, что Хэтчет порезал ее. – Я взглянула на свой телефон, не пришло ли сообщение. – Он должен сбросить адрес, куда привезти ключ.Дизель положил руку мне на плечо.– С Гло ничего не случится. Мы сделаем все, что нужно, чтобы вернуть ее. – На мгновение он задумался. – Интересно, что им понадобился именно ключ, – наконец сказал он. – Мы использовали этот ключ, чтобы получить подсказку в Палате общин. И мне казалось, что у него не может быть другого предназначения.– Возможно, они в двух шагах позади нас.Дизель покачал головой.– Я думаю, что Вульф всегда опережал нас на два шага. И использовал Хэтчета для отвлекающего маневра, чтобы притормозить нас.– Ты думаешь, Хэтчет знает о своей отвлекающей роли?Дизель пожал плечами.– Хэтчет видит свою задачу в служении повелителю всеми возможными способами. Роль его проста: сделать или умереть. И не задавать вопросов, зачем это нужно.– Кошмар!– Да уж, – согласился Дизель, – ты бы так не смогла.Телефон снова завибрировал: пришло сообщение с адресом.– Получила, – сказала я. – Они хотят, чтобы мы принесли ключ на Картер-стрит в Салеме, где они обменяют его на Гло.Дизель вскочил на ноги.– Поехали.Мы заперли дом и через несколько минут уже выезжали из Марблхеда в сторону Салема. Как я ни пыталась сохранять спокойствие, меня все равно всю трясло от страха и переполнявшего кровь адреналина. А еще у меня щемило сердце. Я собиралась спасать мир, а в результате пострадали две мои лучшие подруги.Картер-стрит находилась в жилом районе Северного Салема. Большинство домов здесь были перестроены на несколько семей или превратились в меблированные комнаты и находились на разной стадии обновления. На некоторых были явно заметны последствия экономического кризиса. Я следила за номерами домов и остановила Дизеля перед серым особняком в георгианском колониальном стиле. Даже в темноте было видно, что краска на оконных рамах облупилась, а крыша нуждается в ремонте. Света в окнах не было. В домах поблизости тоже было темно.– Вульф здесь, – сказал Дизель. – На подъездной дорожке стоит его машина.Мы подошли к двери, и Дизель уже поднял руку, чтобы постучать, когда Хэтчет открыл ее. Он отступил назад, и я скорее почувствовала Вульфа, чем увидела его. Он почти растворился в темной комнате, заметно было только его бледное лицо.– Я хочу ее видеть! – заявил Дизель.– Нет никакой необходимости в драматических сценах, – ответил Вульф. – Это простой обмен.Он щелкнул пальцами, Хэтчет стремглав ринулся в соседнюю комнату и привел оттуда Гло. Она выглядела ошарашенной и какой-то потерянной. Рука у нее была забинтована.– Боюсь, Хэтчет в мое отсутствие несколько увлекся. Ничего серьезного, но часок-другой она может быть немного не в себе.Дизель отдал Вульфу ключ, и тот сделал Хэтчету знак освободить Гло.– Из тебя был бы плохой генерал, – заявил Вульф Дизелю. – Ты готов принести в жертву многих ради одного.– У меня сложилось впечатление, что ключ уже сыграл свою роль.– Это же ключ, – сказал Вульф. – Последний шаг во всем процессе.– Откуда ты знаешь?– Все было в той маленькой книжице. Пока вы корячились в поисках подсказок, я изучал сонеты Лавея. И наконец получил последнюю часть этой загадки.– Зачем же тогда ты посылал Хэтчета следить за нами, пытаясь заполучить ключ и подсказки, если все дело было в книге? – спросила я.– Не было никаких гарантий, что книга даст мне последнюю зацепку. Лавей оказался непростой и противоречивой личностью. Поэтому я, пока разбирался с его туманными намеками, послал Хэтчета, чтобы помешать вам преуспеть в охоте за сокровищами.– А Гло зачем было похищать? – поинтересовалась я. – Похоже, она накачана наркотиками.– Хэтчет демонстрировал свое искусство обращения с ножом и порезал ее довольно глубоко, – объяснил Вульф. – Он дал ей настой трав, чтобы остановить кровь, но у этого средства есть определенные побочные эффекты. Через несколько минут она снова будет в порядке. Хэтчет ведет себя по-дурацки, но он один из ведущих специалистов мира по средневековым пыткам и ядам.– Благодарю вас за комплимент, сир, – вмешался Хэтчет.Мы вывели Гло на улицу и усадили в машину.– Как ты? – спросила я.– Загляденье, – ответила она. Из ее приоткрытого рта на рубашку капала слюна.Мы заехали на квартиру к Дизелю, забрали Карла и посадили его на заднее сиденье вместе с Гло.– Эээх? – сказал он Гло.Гло закивала, словно кукла с качающейся головой.– Бедолага.– Возможно, нужно заехать больницу, чтобы ее там проверили, – сказала я Дизелю.Мы отправились в клинику, но, пока ехали, Гло начала приходить в себя.– Это было оф-ф-фигительно страшно, – сказала она, стуча зубами. – А Хэтчет этот… Он просто псих!– Покажем твой порез доктору? – предложила я. – Может, там швы наложить нужно, как думаешь?– Нет. Я хочу домой. Хочу залезть под душ. Я все время чувствую запах грязи, он меня преследует.– Должно быть, они держали тебя в подвале, где на полу была грязь.– Возможно, но мне кажется, что этот запах исходил от Хэтчета. Не думаю, чтобы в доме было электричество. Было совершенно темно, если не считать фонарика в форме керосиновой лампы, с помощью которого Хэтчет демонстрировал мне свои ножи. Они у него лежали на столе. У одних были кривые лезвия, у других – волнистые. Все они были разных размеров, но острые, как бритва. Он рассказывал, что собирает ножи с семилетнего возраста. А еще у него есть чемоданчик – наподобие тех, с какими ходят коммивояжеры, – доверху набитый всякими порошками и снадобьями, чтобы можно было отравить человека. У него там были ядовитые пауки в банках и пузырьки со змеиным ядом. На все это было бы очень даже любопытно смотреть, если бы я была не в наручниках. Я всегда думала, что было бы забавно оказаться в наручниках в определенных ситуациях, но на деле вышло, что в любой ситуации ничего забавного в этом нет. Это страшно, страшно, страшно… Особенно если при этом кто-то вытаскивает нож и не торопясь, с расстановкой, режет тебя. Как раз когда я звонила, он хотел испробовать на мне еще один нож, но тут вошел Вульф.– И остановил его.– Да. Вульф пришел в бешенство. И должна вам сказать, что, когда Вульф приходит в бешенство, страшно даже лишний раз вздохнуть. Я видела его в свете фонаря. Лицо его ничего не выражало, только глаза стали темными и холодными, словно черное стекло. Когда он заговорил, голос у него был мягким, но слова он произносил очень отчетливо и тщательно их подбирал, словно понимал, что разговаривает с идиотом. И у меня было такое чувство, что если этот идиот сделает что-то неправильно, то лучше уж ему самому выпить яду.– А о камне Вожделения Вульф ничего не говорил? – спросил Дизель.– Нет. Он вообще мало говорит. Он спросил у Хэтчета, звонила ли я по телефону. Осмотрел мою руку, не нужно ли наложить швы, и решил, что не нужно. Затем он велел Хэтчету очистить рану и забинтовать ее. Когда Вульф проходил мимо меня, от него пахнуло анисовым ликером «Самбука». Вид у него устрашающий, но в то же время у меня возникло безумное желание лизнуть его.– Я тоже обратила внимание на этот запах, – сказала я. – Когда бы Вульф ни находился рядом со мной, я всегда улавливала тонкий аромат аниса. А ты пахнешь Рождеством, – улыбнувшись, сказала я Дизелю. – Песочным печеньем, елкой и корицей.– В этом мое проклятье, – согласился Дизель. – Женщины и маленькие дети ходят за мной косяками.Гло выглянула в окно машины.– Это же твоя улица, – сказала она мне.– Я подумала, что будет лучше, если эту ночь ты проведешь с нами.– Спасибо, это действительно здорово. Я до сих пор не могу еще прийти в себя. Я даже не видела, как Хэтчет подошел. Поставила машину и направилась домой, а он вдруг схватил меня. Думаю, у него был электрошокер, потому что я мгновенно очутилась на земле. Очнувшись, я поняла, что на мне наручники, а на голову что-то надето, так что я ничего не видела. Удивляюсь, как меня еще удар не хватил, потому что сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди. Я понятия не имела, кто меня похитил и куда мы едем. А потом появился этот запах. Когда у тебя на руках наручники, а на голове – мешок, мусор пахнет смертью. Я даже испытала некоторое облегчение, когда поняла, что это Хэтчет, пока он не устроил демонстрацию своих ножей.Дизель подъехал к бордюру, заглушил мотор, и мы выбрались из машины. Перед самой дверью Дизель нас остановил.– Здесь кто-то был, – сказал он, заходя в дом первым. – Уходя, я запирал дверь, а сейчас она открыта.Я последовала за ним. Первая моя мысль была о Коте: пусть все мое имущество будет украдено или сломано – это не важно, лишь бы с ним все было в порядке! Когда Дизель включил свет, я быстро огляделась и заметила на полу капли крови. Дыхание у меня перехватило, но тут из кухни неторопливо вышел Кот 7143. Я подхватила его на руки и осмотрела. Кровь была не его.– Табличка пропала, – сообщил Дизель. – Она лежала на кофейном столике. Проверь, не украдены ли другие заколдованные предметы.Сначала я сходила к стиральной машине, потом поднялась наверх и заглянула под кровать. Когда я вернулась, Дизель и Гло ждали меня в кухне.– Все остальное на месте, – доложила я.Дизель стоял возле банки с печеньем.– Кто-то разбил стекло и открыл заднюю дверь.– Мы знаем, что это не Хэтчет, потому что в этот момент он был с Гло. А также мы знаем, что это был не Вульф, потому что он, как и ты, умеет открывать любые двери.– М-да… – задумался Дизель. – Остается только Деирдре Ээрли. Я сразу должен был догадаться, как только вошел в дом и почувствовал запах дыма.– А кровь на полу… – начала я.Мы дружно посмотрели на Кота, который сидел и спокойно вылизывал шерсть, приводя себя в порядок. Наш Кот-ниндзя снова оказался на высоте.– Он заслужил стейк на ужин, – сказал Дизель.Кот взглянул на него и медленно моргнул. Я абсолютно уверена, что в этот момент он улыбался.Я отослала Гло и Карла с печеньем в гостиную, поручив Гло не выпускать пульт дистанционного управления из рук. После этого я принялась оттирать кровь с пола, а Дизель прибил доску на место разбитого стекла.– Завтра нужно будет выехать в Дартмут пораньше, – сказал он. – Очень удачно, что у тебя выходной. Может, Гло останется здесь и побудет с Карлом.Глава 20В понимании Дизеля «выехать пораньше» – это где-то до обеда. В дорогу я поджарила французские тосты и приготовила по полведра кофе для каждого из нас. Потом я попросила Клару, когда она вернется в булочную, забрать номера от моей машины. Тем, что осталось от кузова, я намеревалась заняться после возвращения. Я рассчитывала, что это должно произойти до наступления темноты. Я понятия не имела, что мы найдем, когда доберемся до Сфинкса, но подозревала, что там могло мало что остаться. Меня не покидала уверенность, что Вульф значительно опережает нас.На то, чтобы доехать до Ганновера, штат Нью-Гэмпшир, у нас ушло два с половиной часа. Начало этого неблизкого пути было такое же приятное, как дорога в Бостон. Которая, к слову сказать, полный отстой. Мелкие городишки, масса машин, куча возможностей заблудиться. Но как только выбираешься на шоссе 89, все тут же меняется, и чем ближе подъезжаешь к Ганноверу, тем более захватывающими становятся пейзажи. Горы, заросшие лесом у основания, с красивыми гранитными утесами и длинными просеками, время от времени попадаются живописные болотца, дороги прекрасно ухожены, и движения по ним почти нет.По съезду на Норвич, штат Вермонт, мы перебрались с шоссе 89 на шоссе 91, пересекли речку Коннектикут и въехали в Ганновер. Первое впечатление было такое, что это декорации к фильму о жизни студенческого городка одного из колледжей Лиги плюща[20] в Новой Англии. Стояла осень, и с деревьев тихо падали листья. Повсюду были студенты в куртках с капюшонами, джинсах и кроссовках. Все выглядели очень полнокровными и здоровыми – можно было подумать, что эта молодежь питается исключительно хлебом из пророщенных зерен пшеницы, обильно запивая его выдохшимся пивом из пластиковых стаканчиков.Сам колледж остался слева от нас со всеми своими куполами, шпилями и учебными корпусами, построенными еще в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века.Направо уходила Мейн-стрит с многочисленными магазинами и пабами. Дома из красного кирпича, деревья, лавочки и парковочные автоматы…Отель «Ганновер Инн» находился на углу Мейн-стрит и Ист-Уиллок. Это было большое массивное строение, тоже из красного кирпича, с расставленными на широкой веранде креслами-качалками. Напротив отеля был парк Дартмут Грин.По обеим сторонам улицы Ист-Уиллок, по которой мы ехали, тянулись студенческие общежития. Выглядело это невероятно привлекательно и заманчиво, и я подумала, что хотела бы когда-нибудь здесь жить. Открою кондитерскую и буду готовить здоровую, полезную пищу и домашние сухие злаковые завтраки. Но потом я увидела Сфинкса, и мое впечатление о Ганновере переменилось.Строение это представляло собой храм, мавзолей, отталкивающего вида бункер из серого камня, а также могло бы служить бомбоубежищем. Было оно пропорциональным с точки зрения архитектуры, но холодным и неприветливым. Отрешенно стоявшее среди неряшливого вида подлеска из чахлых деревьев, на чахлой траве без единого кустика азалий, который мог бы смягчить это унылое зрелище, оно выглядело забытым и покинутым. Сто лет назад оно, без сомнения, было предметом гордости местного тайного общества – тайные общества тогда процветали. Но времена те давно миновали, и сейчас Сфинкс выглядел прекрасно спроектированным, но одиноким монументом на давно оставшемся без присмотра кладбище.Место для парковки Дизель нашел только в квартале отсюда, и, чтобы рассмотреть все получше, нам пришлось возвращаться пешком. Вульфа и Хэтчета видно не было. Как и Деирдре Ээрли. Не было никаких следов, указывавших на то, что кто-то вообще пользовался этим зданием. Тяжелая деревянная дверь выглядела так, будто ее уже очень давно не открывали. Дизель провел по ней ладонью и не смог найти замок, который можно было бы открыть. Когда же он попробовал толкнуть дверь, она даже не шелохнулась.Обойдя здание кругом, мы нашли на восточной его стороне еще одну неприметную дверь. На ней был установлен кодовый замок с пятью кнопками, который оказался изрядно покореженным. Из щели между дверью и косяком торчал обломанный кончик меча.– Похоже, что Хэтчет тут уже побывал, – заметил Дизель.– Можешь ее открыть?Он положил ладонь на дверь.– Тут все разворочено.Мы еще несколько раз обошли вокруг здания, но так и не нашли способ попасть внутрь. У меня был с собой клочок бумаги со скопированными иероглифами и буквами с обратной стороны таблички. Мы сравнили их со знаками на основании мавзолея, и оказалось, что они совпадают в точности.– Ты чувствуешь какие-нибудь вибрации, когда прикасаешься к зданию? – спросил Дизель.Я положила руку на камень.– Нет. Вообще ничего.В этот момент я услыхала вой сирены и, обернувшись, увидела полицейскую патрульную машину, которая неслась по Уиллок в сторону Мейн-стрит. На некотором расстоянии от нее ехала пожарная машина и еще один полицейский экипаж. Мы оставили Сфинкса в покое и направились в ту сторону. Отсюда было трудно рассмотреть, что происходит, но было видно, что в кампусе валит густой дым.Подойдя поближе, мы с Дизелем увидели, что дым этот идет из какого-то здания в дальнем конце парка, и присоединились к группе студентов, глазевших на пожар.Я стояла рядом с парнем с двухдневной щетиной на щеках и волосами, которые были взъерошены еще больше, чем у Дизеля.– Что это за здание? – спросила я у него. – И с чего вдруг оно загорелось?– Это Паркхерст, – сказал он. – Типа административное здание. Здесь находится офис студенческой общины. А как оно загорелось, черт его знает.Пожилая дама, выглядевшая так, будто она тут работает, наклонилась к нам и доверительно сообщила:– Мне сказали, что приходила одна ненормальная и требовала список членов общества «Сфинкс». А когда ей отказали, подожгла офис и убежала.– Вся шайка уже здесь, – сообщил мне Дизель.– Что теперь? – спросила я.– Теперь ленч. Я проголодался.Мы пересекли Уиллок-стрит, обошли стороной «Ганновер Инн», решив, что это место слишком роскошное для нас, и обосновались в заведении «У Лу». У меня правило: обедать только в тех закусочных, где витрина с выпечкой располагается прямо напротив входа. Особенно если выпечка эта домашнего приготовления и выглядит так же аппетитно, как в данном случае.Тут можно было сесть у стойки или в кабинке, и нам удалось очень быстро получить свой заказ, поскольку вся остальная часть населения города отправилась смотреть на пожар. Я выбрала гамбургер, а Дизель – нечто под названием «Большое зеленое меню». На практике это означало, что они вывалили все содержимое своей кухни на невероятное количество крошечных тарелочек, которыми попытались уставить стол в нашей кабинке едва ли не в два этажа. Это было все равно что заказать в стейк-хаусе «Толстый Бубба» половину коровы. Вареные яйца, блинчики с настоящим кленовым сиропом, бекон, картофельные оладьи, колбаса, английский маффин и еще бог весть что было погребено под грудой картошки с яичницей.Дизель бодро умял все это, а на выходе взял еще плетеный крендель в глазури.– Впечатляюще, – заметила я.– В смысле еда?– И еда тоже.Мы вернулись к Сфинксу и, остановившись напротив, снова принялись его рассматривать.– Я ничего не поняла, – призналась я.– Больше всего меня заботит то, что Хэтчет и эта огонь-баба здесь, а мы их не видим.– Мы сейчас говорим о Деирдре Ээрли или об Анархии?– Пока я рассматриваю их как одного человека.– Согласна. Кстати, Вульфа мы тоже не видим.– Я уверен, что он где-то тут, поблизости. Наверное, дрыхнет в своем бэтменовском автомобиле и ждет, пока выйдет луна.– Не любишь ты его.– Было время, когда я восхищался им, завидовал ему. Его способности проявились раньше, чем мои. Но он в своей жизни сделал другой выбор, и это поставило нас по разные стороны баррикад.На лужайке соседней общины народ отдыхал, играя со своими собаками и бросая им «летающие тарелки».– Это и есть «Альфа Дельта»? – спросила я.– Да. Община, ставшая прообразом фильма «Зверинец».– В разных ссылках также упоминается, что от них имеется тайный подземный ход к Сфинксу.Дизель посмотрел на Сфинкса, потом на дом общины и направился в сторону последнего.– Мы отработали множество самых нелепых идей, и некоторые из них привели нас сюда. Вероятно, нам просто нужно проверить еще одну столь же нелепую.– Сделаем все, что можно, – согласилась я, переходя на бег трусцой, чтобы не отстать от Дизеля.Он направился прямо к входной двери и сразу зашел. Я держалась чуть позади. Двое парней обернулось в нашу сторону.– Скотт здесь? – спросил Дизель.– Да, где-то тут.– Пойду поищу его, – сказал Дизель. – Спасибо.После этого мы беспрепятственно прошли вглубь дома и спустились вниз по лестнице.– Откуда ты знаешь, куда идти? – спросила я.– В таких местах все одинаковое, – ответил Дизель. – Всегда есть парень по имени Скотт, в подвале всегда есть комната для вечеринок. И если подземный ход действительно существует, начинаться на втором этаже он не может.В это время дня комната для собраний пустовала. Освещение было скудным, в воздухе пахло пивом и салями. В дальнем конце располагался бар, стояло несколько кожаных диванов, на стенах были развешены фотографии, баннеры, декоративные тарелки и байдарочные весла.Я открыла дверь в кладовку и обнаружила люк.– Здесь люк, – сказала я.Дизель просунул голову в кладовку и взглянул на пол.– Выглядит многообещающе.На полке в кладовке мы нашли фонарики и, экипировавшись, протиснулись в узкий люк и спустились в темный и тесный полуподвал. У потолка змеями тянулись медные водопроводные трубы и электрические кабели, пол был грязным от мусора, а в дальнем конце коридора стоял металлический шкаф. На дверце его было написано: «Опасно – высокое напряжение», хотя не было заметно, чтобы шкаф этот был к чему-то подключен. Дизель отодвинул шкаф в сторону, и под ним оказался еще один люк. Он поднял крышку и посветил туда фонарем. На еще один этаж вниз вела крутая короткая лестница. Пол здесь был земляной.Я была далеко не в восторге от того места, где мы находились в настоящий момент, и уж совершенно точно не хотела спускаться на следующий уровень подземелья.– А что, если я вернусь в кладовку и постою на стреме? – предложила я. – Ты тогда сможешь двигаться намного быстрее.– В этом нет необходимости, – ответил Дизель. – Никто не знает, что мы спустились сюда.– Я тебе никогда не говорила, что страдаю клаустрофобией?– Говорила. А я не излагал тебе свою философию под девизом «Повернись лицом к своему страху»? – Дизель скользнул в отверстие и скрылся из виду. – Тут можно стоять не сгибаясь, – сказал он. – Своды выглядят довольно надежными.Меня прошиб пот, внутренний голос отчаянно вопил: «Воздуха! Выведите меня на свежий воздух!» Я развернулась к ступенькам, которые должны были увести меня обратно в кладовую, но крепкая рука Дизеля схватила меня за лодыжку, и в следующий момент я была уже на середине лестницы, которая вела в подземный ход. Оставшуюся часть пути я преодолела на руках Дизеля, который обнял меня за талию и наконец опустил на пол.– Все будет хорошо, – сказал он. – Я рядом и не позволю, чтобы с тобой произошло что-то плохое.– Не хотелось бы тебя обижать, но меня это мало успокаивает. У меня приступ паники. Я не могу дышать. Задыхаюсь. И еще тут слишком грязно. Грязь буквально повсюду.Тут он прижал меня к себе и поцеловал. Его губы были такие мягкие, а когда его язык коснулся моего, я почувствовала, как по телу растекается блаженное тепло. Руки Дизеля прижимали меня все крепче и крепче, поцелуй делался все глубже, и когда он наконец оторвался от меня, меня уже не заботила перспектива быть похороненной заживо под домом братства «Альфа Дельта». Я думала только о том, что хочу целоваться. Еще и еще. На самом деле я уже не возражала бы, если бы он положил руку мне на грудь. Я бы не имела ничего против, даже если бы его ладонь скользнула ко мне в…– С тобой все в порядке?– Что?– Ну, в смысле, как там твоя паника?– Так ты поцеловал меня только из-за приступа паники?– Да. И что, это помогло?Я с силой лягнула его в ногу.– Ты уверена, что у тебя это не связано с критическими днями?Я выразительно постучала себе по лбу.– Ох, мужики…Он схватил меня за руку и потянул за собой по узкому тоннелю. Во всяком случае, я решила, что он узкий, поскольку, хотя глаза у меня были закрыты, время от времени терлась рукой о стенки. Прошло, видимо, несколько минут, которые показались мне полновесным часом, и Дизель остановился. Я почувствовала на себе свет его фонарика.– Глаза уже можно открыть, – сказал он. – Мы находимся в конце тоннеля. И поднимаемся наверх.Слава тебе, Господи!Дизель начал карабкаться по лестнице первым. Он откинул крышку люка над головой, и в подземелье хлынул поток света. Я испытала такое чувство облегчения, что чуть не разрыдалась, пулей взлетела вслед за ним по лестнице и оказалась, по-видимому, внутри Сфинкса. Не знаю, что я ожидала тут увидеть, но в реальности все оказалось совсем не так. Я надеялась, что это будет похоже на плавучий дом Клеопатры, а на деле все это больше смахивало на пивнушку братства «Альфа Дельта».На одной из стен была фреска, изображавшая Святого Петра с ключами от рая в руках. Странновато для храма в египетском стиле, но еще бо́льшим контрастом казалась противоположная стена, на которой висел большой плакат Джейн Фонды в роли Барбареллы.– Мне нравится эта фреска, – сказала я Дизелю. – Она здесь не вполне к месту, но все равно очень красивая. – Я провела по фреске ладонью и почувствовала исходящую от нее энергию. – К тому же она заряжена силой.Дизель подошел и встал рядом со мной.– А ты можешь выделить, какие именно фрагменты заколдованы?Я прошлась по фреске кончиками пальцев.– Это ключ.Я наклонилась к стене и присмотрелась. Во фреску был вмурован ключ Лавея.Дизель тоже заметил его.– Очевидно, здесь проходил Вульф или Хэтчет, и ключ при соприкосновении с фреской был притянут к ней.Я окинула взглядом комнату.– А как они сюда попали? Ты ведь не смог открыть ни одну дверь.– Вероятно, так же, как и мы.– Круглолицый парень в регалиях времен Ренессанса и мужчина, похожий на вампира, просто так заходят в дом братства, и их пускают в подземелье под комнатой для собраний?– Это же студенческое братство. Тебя удивило бы, как часто тут происходят подобные вещи. А я это знаю. Знаю, потому что сам входил в такое братство. – Он надавил на ключ, и – гуууп! – часть стены развернулась. – Черт побери! – воскликнул Дизель. – Ну скажи после этого, что я не молодец! Это же потайная дверь.За дверью оказалась узкая винтовая лестница, скрытая между внешней и внутренней стенами здания. Я пошла за Дизелем, и, когда мы были уже на полпути вниз, дверь наверху со щелчком закрылась. Я вернулась и толкнула ее, но дверь не открывалась. Я не смогла найти ни ручки, ни кнопки, ни выключателя. Ничего, что могло бы помочь открыть дверь.– Мы заперты здесь, – сказала я Дизелю. – И это полный облом, потому что выхода отсюда нет, а дисплей моего телефона показывает, что телефонная связь тут также отсутствует.Спустившись к Дизелю, я обвела комнату внизу лучом фонаря. Это был своего рода грот. Каменные стены, заплесневелый потолок и казавшееся бездонным озерцо.– Как я могла докатиться до этого? Ведь у меня все было хорошо. У меня был маленький домик, любимая работа, был даже Кот. А потом появился ты, и теперь мне придется умереть.– Может, мы еще и не умрем, – сказал Дизель.– Каким это образом?Фонарик Дизеля осветил надпись на стене. Любовь – это решительный и смелый шаг.– Я уже ненавижу эти послания! – воскликнула я. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу! И до конца жизни не желаю больше видеть ни одного послания вообще!Наступило молчание. Мы, как я подозреваю, подумали об одном и том же… Что конец нашей жизни может наступить уже минут через десять-пятнадцать – в зависимости от того, как быстро здесь закончится воздух.– Прости, – сказала я. – Я не собиралась ныть и жаловаться.– Ничего. Я тоже не особенно обрадуюсь новым посланиям. – Он сунул мне в руки фонарь. – Подержи это, пока я не вернусь.– И какие твои дальнейшие действия?– Собираюсь сделать решительный и смелый шаг.С этими словами он прыгнул в черную воду и исчез.– Нет! – отчаянно завопила я. – Дизель!Глава 21Беспрерывно водя лучом света по поверхности воды, я с такой силой сжимала фонарик, что побелели костяшки пальцев. Прошла минута… Две минуты… Я нервно ходила по краю озерца, высматривая признаки того, что Дизель всплывает. По щеке скатилась первая слеза, и я закусила губу, чтобы не разреветься.– Если меня кто-нибудь слышит, – прошептала я, – прошу вас, не дайте ему утонуть.Мне показалось, что я заметила слабую рябь, и уже в следующий миг из воды с фонтаном брызг вынырнула голова Дизеля.– Внизу, где-то на глубине трех метров, находится подводный туннель, – сказал он. – Туннель этот не такой уж длинный, может, метров шесть. Он выходит в следующий грот, из которого ведет какой-то коридор. Обследовать его я не успел. Тебе придется оставить фонарик здесь. Он боится воды и на той стороне будет бесполезен.– Не знаю, смогу ли я на столько задержать дыхание.– Безусловно сможешь. Плыть совсем недалеко. К тому же я точно знаю, где начинается этот туннель. Мы подплывем туда, я направлю тебя в него, а сам буду толкать сзади. Только не лягайся!– Боже…– Все не так плохо. Это будто кино про Индиану Джонса. Помнишь, как на него накатывался громадный валун в «Индиана Джонс и храм Судьбы»? Наши проблемы по сравнению с этим – просто семечки.Дизель поддержал меня, пока я опускалась в воду.– Холодная, – сказала я.– Это только сначала. Ты сейчас привыкнешь.Мы проплыли вдоль края озерца, и наконец Дизель сказал, что мы находимся прямо над входом в тоннель.Я задержала дыхание, он потянул меня вниз и затолкал головой в тоннель. Я выставила руки вперед, а Дизель провел нас через подводный коридор и вытолкнул на поверхность с другой его стороны.Мы выбрались на сушу и стояли, переводя дыхание. С нас ручьями текла вода. Темно было, хоть глаз выколи. Я вообще ничего не видела.– Ты можешь видеть в темноте? – спросила я его.– Могу. А ты?– Я – нет. Ничуточки.– Держись за меня, и я выведу тебя отсюда.Проход был достаточно высоким, чтобы мне не приходилось наклоняться, и достаточно широким, чтобы мои плечи постоянно не цеплялись за стены. В туфлях моих чавкала вода, но это все равно было лучше, чем идти босиком. Мы сделали поворот, и я увидела впереди проблеск света. Еще несколько шагов, и свет стал ярче. Мы снова повернули и вышли в большую сводчатую комнату. Здесь был Хэтчет. Он сидел на полу в окружении крыс и выглядел мокрым и удрученным. На лбу его красовалась большая шишка с глубокой ссадиной.Я почувствовала, как во мне закипает волна ярости. Я была готова испепелить Хэтчета взглядом.– Ах ты мерзкий сукин сын…Дизель обнял меня рукой за плечи и оттащил на пару шагов назад в коридор.– Успокойся, – сказал он. – Нам еще нужно с ним поговорить.– Он пытал Гло!– Знаю. Но необходимо, чтобы он нам кое-что рассказал.Я неохотно кивнула.– Сможешь держать себя в руках?– Смогу.– Ты уверена?– Абсолютно.Мы вернулись в сводчатую комнату.– Эй, как дела? – спросил Дизель.– Мы все умрем в этой чертовой дыре, в этом вонючем подземелье, – горестно сказал Хэтчет.– А что с этими крысами?– Они любят меня.Мы стояли в противоположном от Хэтчета углу комнаты, и ближе я подходить не собиралась. Я еще могла представить Хэтчета в роли сказочного героя-укротителя с волшебной дудочкой, если бы дело касалось, скажем, каких-нибудь хомячков. Но на это было как-то не похоже, потому что каждая из крыс оказалась величиной с хорошую кошку.– Это одна из твоих сверхспособностей? – спросила я Хэтчета. – Ты притягиваешь всяких вредных грызунов?– Очевидно. Они пришли за мной сюда из одного из туннелей.В комнату выходили четыре туннеля плюс тот, из которого появились мы. Задрав голову, я увидела, что свет попадает сюда через трещину в сводчатом потолке высоко вверху и отражается от каких-то кристаллов, похожих на кварц, вделанный в стены пещеры.– Ты проверил все туннели?– Да. Это лабиринт. Я неизменно возвращался в эту комнату. В некоторых из них расставлены ловушки. И нигде нет света. А я не могу видеть в темноте.– А вода где-то еще есть? – спросила я.– Нет. По крайней мере, мне не попадалась. Только там, откуда мы пришли.– А ты пришел сюда через «Альфу Дельту»?– Нет. Мой повелитель открыл заднюю дверь Сфинкса. Все это было в маленькой книжечке сонетов. Про то, куда нужно прикладывать ключ, чтобы начать путешествие к камню. Я готовился сделать решительный и смелый шаг. И знал, что должен найти здесь камень и каменные таблички.Когда Дизель и я несколько месяцев назад нашли первый камень, мы также нашли спрятанную вместе с ним небольшую табличку. В развернувшемся между Дизелем и Вульфом силовом противостоянии Дизелю достался камень, а Вульфу – табличка. Надпись на этой табличке была на тайном языке, но предполагалось, что, если ее расшифровать, она приведет к следующему камню.– Так чего же ты тогда тут сидишь? – спросила я Хэтчета.– Когда я вернулся к секретному входу, там было заперто и дверь не открывалась. И было тихо. Поэтому я вернулся сюда, чтобы выбраться через один из этих ходов, но выхода так и не нашел.– Меня удивляет, что Вульф доверил тебе найти камень, – сказала я. – Я думала, он собирается завладеть им сам.– Он не мог распознать его, – пояснил Хэтчет. – Сделать это можем только ты и я, а камней здесь, как видишь, очень много. Все их вынести невозможно. Поэтому имело смысл, чтобы я искал камень, а он – стоял на страже и охранял.– Мы тоже пытались попасть в Сфинкс через заднюю дверь, но там все было разворочено, – сообщила я Хэтчету. – Замок был сломан, как будто его поддевали чем-то наподобие твоего меча.– Я оставил свой меч с хозяином, – ответил Хэтчет. – Боюсь, такое могло случиться, когда он попал в руки этой дьяволицы Анархии. – Он коснулся шишки у себя на лбу. – Я повстречал ее здесь. Она вышла из одного из туннелей. Она сказала, что уничтожила моего законного повелителя и теперь я буду ее вассалом, но я отказался. Мы вступили в схватку, она схватила табличку и камень и побежала в один из туннелей, только выбрала его неправильно.– В который из них? – спросил Дизель.– Это был туннель со знаком «С». Я видел, как она прошла несколько метров, а потом провалилась и пропала из виду.Дизель вошел в туннель и заглянул в зияющую дыру.– Тут глубоко.– Ты ее видишь? – спросила я.– Нет. Но и тела тоже не вижу.– Она очень сильная, – сказал Хэтчет.– Мы говорим о Деирдре Ээрли? – осторожно спросила я.– Я знаю ее только как Анархию.– И камень с табличкой сейчас у нее?– Да, боюсь, что так.Я взглянула на Дизеля. Лицо его оставалось непроницаемым, но я знала, что он подумал то же, что и я: Анархия не могла отличить один камень от другого, а Хэтчет настоящий камень никогда бы ей не отдал. Он наверняка оставил его у себя, а ей подсунул подделку.– Отсюда ведут четыре туннеля, – сказал Дизель. – Мы точно знаем, что нам не нужно в туннель «С», поскольку в нем находится глубокий колодец. А в остальные три ты ходил? – спросил он у Хэтчета.– Ходил. И все время возвращался сюда.– Эти туннели отмечены буквами С, Ю, В и З, – сказала я. – Как стороны света на компасе. – Я вытащила из джинсов совершено промокший клочок бумаги и аккуратно развернула его. – Это я срисовала с таблички на Ки-Хаусе. Когда я копировала эти каракули, они не имели смысла, но теперь, я думаю, это может оказаться подсказкой, как нам выйти отсюда.Дизель взял бумажку у меня из рук.– Начинается все с «В».Хэтчет ринулся к туннелю «В», и крысы побежали за ним.– Эй, чувак! – крикнул Дизель. – Ты должен идти последним. Я не хочу топтаться по твоим крысам.Хэтчет отступил, и Дизель повел нас за собой. Мы свернули за угол, свет пропал, и мы очутились в полной темноте. Я положила руку на спину Дизеля и старалась держаться вплотную за ним. Я слышала, как за мной, спотыкаясь, бредет Хэтчет, а у него за спиной пищат крысы.Вдруг Дизель резко остановился. Я налетела на него, Хэтчет налетел на меня, и я почувствовала, как по моим ногам забегали крысы.– Боже праведный! – прошептала я. От внезапного испуга по спине пробежал холодок, а вопль ужаса так и застрял в горле.Хэтчет сделал шаг назад, и крысы отступили вместе с ним.– Предупреждай в следующий раз, когда будешь останавливаться, – сказала я Дизелю.– Прости. Я совсем забыл, что ты ничего не видишь. Перед нами два туннеля, и нужно выбирать. Если следовать буквам с таблички, нам нужно в «ЮЗ», значит, сюда.В темноте очень легко потерять чувство времени. Когда перед глазами не тикают часы, время либо растягивается до бесконечности, либо стремительно летит – в зависимости от степени вашего воодушевления. В нашем случае казалось, что мы идем целую вечность. Останавливаемся время о времени, когда Дизель читает бумажку, и продолжаем двигаться дальше. Вскоре мы пришли в небольшую комнату, где в потолке, высоко над нашими головами, тоже была трещина, через которую пробивался слабый свет. Я увидела два туннеля, из которых нужно было выбирать, но Дизель не двигался.– Куда нам идти? – спросила я у него.– Не знаю, – ответил он. – В этом месте чернила расплылись. Не хотелось бы попасть в туннель с западней.Неожиданно крысы покинули Хэтчета и направились в один из туннелей.– Пойдем за ними, – предложила я. – Будем надеяться, что они идут к еде.И мы снова оказались в темноте. Я держалась за Дизеля, вцепившись в его рубашку обеими руками. Дважды моя нога обо что-то терлась, и я думала: «Крыса!» Но сейчас я даже надеялась, что это именно крыса, потому что боялась предположить, что еще это может быть на самом деле.– Я останавливаюсь, – предупредил Дизель. – Мы находимся перед лестницей. И я вижу над ней какой-то люк. Всем оставаться на местах, пока я его не открою.Я стояла в темноте и слушала, как Дизель взбирается по лестнице. Затем раздался тихий скрип, и он скомандовал мне подойти. Я вскарабкалась по лестнице, и Дизель поднял меня в небольшую темную комнату.– Думаю, сейчас мы находимся за фальшивой стеной, – сказал он.Я почувствовала, как он двинулся вперед. Снова послышались какие-то шуршащие звуки, стена повернулась, и за ней открылась настоящая комната с бетонным полом. Через пару маленьких окошек в стене из шлакоблоков сюда попадал свет. В одном углу комнаты были сложены ящики и банки с краской. Рядом с ящиком стояло что-то, напоминающее водонагреватель.– Мы находимся в кладовке, – сказал Дизель. – Либо в учебном корпусе, либо в общежитии.Дизель громко крикнул Хэтчету, чтобы он поднимался. Тот вскарабкался наверх и встал на ноги. За ним вылезла крыса, но, оглядевшись по сторонам, нырнула обратно на лестницу. Мы опустили крышку люка и повернули стену, после чего я врезала Хэтчету по физиономии.– Это тебе за Гло, – сказала я.Из носа у Хэтчета потекла кровь. Дизель улыбнулся.– Полегчало? – спросил он у меня.– Нет, – отрезала я.С меня уже не капало, но одежда была мокрой и грязной из-за того, что я все время терлась о стены. Теперь, когда было не так страшно, я начала мерзнуть.– Нам необходима сухая одежда, – сказал Дизель. – Как здорово, что кредитные карточки непромокаемые.Мы вышли на улицу через дверь цокольного этажа. День уже начал клониться к вечеру, и воздух стал довольно прохладным. Как оказалось, вышли мы из общежития позади Сфинкса.– Теперь я покину вас, – сказал Хэтчет. – Я должен найти своего хозяина.– Покидай, не вопрос, но не раньше, чем отдашь мне камень, – сказал Дизель.Хэтчет изобразил на лице крайнее удивление.– Камень? Какой такой камень?– Камень Вожделения, – уточнил Дизель. – Ты бы ни за что не отдал его Анархии. А сама она не могла узнать, обладает он магической силой или нет.– Я об этом не подумал, – заверил нас Хэтчет. – Клянусь вам, у меня нет камня.Дизель молча схватил его, перевернул вверх ногами и потряс. Камень упал на землю. С виду это был небольшой и ничем не примечательный коричневый булыжник, очень похожий на первый камень, который нашли мы с Дизелем.– Убедись, что он заколдован, – распорядился Дизель.– Лучше я все-таки не буду к нему прикасаться, – засомневалась я. – Неизвестно, где он его прятал.– Слушай, не доставай меня! – возмутился Дизель. – Последние примерно полчаса ты только и делала, что гуляла по крысиному помету. Возьми, блин, этот чертов камень и не морочь мне голову!– Он был у меня в тунике, – сказал Хэтчет. – Его куда попало не положишь.Когда я взяла камень, он тихо загудел и завибрировал на моей ладони, ударив в нее волной тепла. Он был не просто заколдован. Он был сильно заколдован. Такую мощную скрытую энергию до этого я чувствовала только в одном-единственном случае – когда держала в руке другой камень САЛИГИА.– Это камень САЛИГИА, – уверенно сказала я Дизелю. – Но я не могу сказать, является ли он камнем Вожделения.Дизель снова поставил Хэтчета на ноги.– Желаем тебе удачи в поисках Вульфа. Если что – в смысле, вдруг мы вам понадобимся, – мы идем в «Гэп».– Это был широкий жест с твоей стороны – предложить им помощь, – сказала я Дизелю.– Все не так просто. У Анархии осталась табличка, которая всегда сопровождала этот камень. Если она сможет ее перевести, это даст ей имя следующего хранителя САЛИГИА. И мы окажемся в двух шагах позади нее в гонке за новым камнем. Про Анархию мне известно только то, что ею может быть Деирдре Ээрли. К большому сожалению, дом Ээрли сгорел, и у меня нет никаких зацепок, где ее искать. С другой стороны, Вульф, похоже, имеет с ней какую-то связь.Мы пересекли Уиллок-стрит, прошли мимо Центра Гопкинса и «Ганновер Инн», а затем свернули на Мейн-стрит. «Гэп» находился на левой стороне улицы.Когда мы вошли в магазин, народ дружно обернулся в нашу сторону.– У вас такой вид, как будто вы только что вернулись из похода по Аппалачской тропе, – сказала нам одна из продавщиц.– Примерно так оно и было. Мы поскользнулись и свалились в реку, а теперь хотим купить сухую одежду.– Чего только с людьми не случается, – вздохнула девушка.Я набрала все необходимое, включая дамскую сумочку, и отнесла в примерочную. По пути я мельком взглянула на себя в зеркало, и ноги у меня стали ватными. Я выглядела намного хуже, чем могла себе представить. Новая одежда будет лишь каплей в море. Лицо у меня было непристойно чумазым, а с такими торчащими во все стороны волосами можно было бы за деньги выступать в паноптикуме.Через пятнадцать минут мы с Дизелем вышли в новой сухой одежде, затолкав все, что с себя сняли, в фирменные пластиковые пакеты «Гэп».На Дизеле были джинсы, футболка и темно-зеленый хлопчатобумажный пуловер с вырезом лодочкой и закатанными рукавами.– Мне нравится, как это на тебе смотрится, – заметила я. – Небрежно и грубовато, но вполне цивилизованно.– Мне тоже нравится, как ты выглядишь в этом, – ответил он. – Просто чудесно. Я отчетливо вижу, как выпирают твои соски.Мы резко остановились прямо посреди тротуара.– Я что, произнес это вслух? – спросил он.– Да.– Не хочу говорить до конца все, что на самом деле подумал, но часть моих мыслей была связана с тем, чтобы сорвать с тебя одежду.– Это все камень Вожделения, – сказала я. – Где он у тебя?– В кармане джинсов.– Вероятно, это не самое лучшее место. Давай лучше положим его в мою новую сумочку.Он вынул камень из кармана и протянул мне.– Может, дело вовсе не в камне. У меня эти мысли крутятся в голове с того момента, как мы познакомились.Мне было приятно, что он находит меня привлекательной, но я старалась не обольщаться на его счет. У меня были сильные подозрения, что Дизель хотел бы сорвать одежду с очень многих женщин.– Что делаем дальше? – спросила я.– Думаю, сначала забросим эти пакеты в машину, а потом не знаю. Слишком много неопределенных моментов. И мне очень не нравится, что Анархия шатается где-то с табличкой – под землей или по поверхности.– А Вульф?– Мне кажется очень странным, что Вульф ушел от Хэтчета, хотя знал, что, вероятнее всего, камень у него.– Может, он пострадал? Ну, пчела там укусила, медведь погнался по улице или мусоровоз переехал.Дизель улыбнулся.– А может, он схлестнулся с Анархией, и она вышла победительницей, – предположила я.– Вульф физически очень похож на меня. Хотя в принципе это возможно, но в реальности нам очень трудно нанести серьезные повреждения. Так что тяжело представить себе, чтобы он проиграл в схватке с Анархией.– У нее есть преимущество: она сумасшедшая.– А я совершенно не убежден, что Вульф полностью в своем уме.Глава 22Мы бросили пакеты в джип и вернулись к Сфинксу. Хэтчет был по-прежнему там, все кружил вокруг строения, словно ребенок в поисках сбежавшего кота.– Что, не видно Вульфа? – спросил его Дизель.– Я везде искал и теперь опасаюсь самого худшего. Машина его стоит на том же месте.– Возможно, я смогу его отследить, – заявил Дизель, уходя в сторону от мавзолея.– Я остаюсь здесь, – сказала я ему. – Зайди за мной, когда закончишь.Я сидела на ступеньках Сфинкса и наблюдала за студентами. Я никогда не училась в колледже. После средней школы я поступила в школу кулинарную и не жалею о своем выборе. Мне нравится работа шеф-повара по выпечке. Тем не менее я задумалась над тем, какой могла бы быть моя студенческая жизнь.Ступеньки Сфинкса были довольно неудобными, да и смотреть на студентов оказалось не настолько интересным. Я встала, потянулась и решила пройтись. Я поднялась вверх по склону холма, высматривая Дизеля и Хэтчета, но никого из них видно не было. Я вернулась к Сфинксу и, проходя мимо задней двери, неожиданно заметила, что торчавший в щели кончик меча отсутствует, а дверь слегка приоткрыта.Я осторожно подошла к двери и открыла ее ровно настолько, чтобы увидеть в проеме слабый свет. Я прислушалась, но все было тихо. Ни какого-то движения, вообще ни звука. Я открыла дверь и заглянула в нее.– Эй! Кто-нибудь дома?Войдя внутрь, я замерла: посредине комнаты, выглядевшей большой кухней, лежало человеческое тело. Первой моей реакцией стали смятение и ужас. Это оказался Вульф, и он был связан. Тело его неестественно выгнулось назад, руки и ноги скованы одной цепью, от которой шла веревка, накинутая ему на шею. Глаза у Вульфа были завязаны, а рот заклеен широкой лентой. А еще мне показалось, что от него шли провода к бомбе, привязанной цепью к массивному столу.Я ринулась к Вульфу и первым делом сняла повязку с его глаз и ленту с губ.– Не прикасайся ко мне, – тут же сказал он. – Если я пошевелюсь, бомба взорвется.– К ней подсоединен цифровой таймер, – сообщила я. – Похоже, бомба установлена на взрыв по времени.– И сколько у меня этого времени?– Почти пять минут.– Уходи. Выбирайся из здания.– А что будет, если я просто оборву с тебя эти проволочки?– Если ты сделаешь это в правильной последовательности, то сможешь обезвредить бомбу или по крайней мере освободить меня от нее. Но если последовательность будет ошибочной, произойдет взрыв.– А какая последовательность правильная?– Это знает только Анархия. Но она такая сумасшедшая, что может даже не помнить этого. Так что тебе нужно уходить прямо сейчас.Я посмотрела на цифровой дисплей, неумолимо отсчитывавший секунды, и почувствовала, как кожу на голове начали покалывать невидимые иголочки.– Проволочки разного цвета. Тебе эта кодировка что-нибудь говорит?– Нет.Проклятье! Я поморгала, чтобы прогнать слезы. Посмотрела на открытую дверь, потом опять на Вульфа.– Действительно хреново, – сообщила я ему.– Все нормально, – успокоил он. – Тебе просто нужно выбраться отсюда и отойти от здания как можно дальше.– Я этого сделать не могу.Проводов было два. Красный и зеленый. Я сбегала к кухонной стойке, нашла там ножницы и бегом вернулась назад.Наклоняясь с ножницами к Вульфу и его проводам, я чувствовала, как пот собирается в небольшую лужицу между грудью, как катится по моим щекам. Время уплывало. Я должна была принять решение. Плотно сжав губы, чтобы не разрыдаться, я прочитала короткую молитву и перебросила сумочку за спину, чтобы она мне не мешала.– Сейчас, – сказала я. – Начнем с зеленого. Я режу сначала зеленый.Я затаила дыхание и перерезала провод. Взрыва не последовало. Сердце рвалось у меня из груди, из носа неудержимо потекло. Несколько капель пота упали на Вульфа.– Извини, – сказала я. – Я действительно сильно перепугалась.У меня оставалось еще две минуты, и я изо всех сил старалась заставить руки перестать трястись. Я перерезала красный провод. Теперь Вульф был полностью отсоединен от бомбы, но таймер продолжал тикать.Я перерезала веревку на шее Вульфа и, отбросив ножницы в сторону, схватилась за цепь и потянула его к выходу.– Ничего себе, – сказала я, упираясь всем телом. – Сколько же ты весишь?В конце концов мне удалось добраться до двери. Еще один последний рывок – и мы вывалились на улицу. Я принялась кричать, звать на помощь, и к нам подскочил Дизель.– Бомба! – выдохнула я. – Потащили его отсюда!Дизель с Хэтчетом подхватили Вульфа под руки. Мы успели пробежать метров пятнадцать, когда в здании прогремел взрыв, и мы повалились на землю. Задняя дверь и кухонный вентилятор взмыли в воздух, словно ракеты. Изнутри валил дым, виднелись языки пламени, но снаружи гробница выглядела целой и невредимой.Дизель открыл замок на цепи, и Вульф повалился на спину. Он лежал распростертый, вытянувшись на земле, и тяжело дышал. Дав ему прийти в себя, мы все вместе двинулись подальше от Сфинкса. Со всех сторон сюда сбегались люди, а на улице слышался вой сирен «скорой помощи» и полицейских машин.– Что произошло? – спросил Дизель у Вульфа.– По-видимому, разговоры о том, что нам нельзя иметь дело с себе подобными, оказались правдой. Я познакомился с женщиной, которая не позаботилась о том, чтобы рассказать мне о своих способностях. А теперь, с ходом времени, она становится все более и более могущественной, перетянув к себе мою силу и очень немногое оставив мне самому. В общем, я потерпел поражение в своей последней попытке остановить ее.– Анархия, – сказал Дизель.– Да, Анархия. Также известная под именем Деирдре Ээрли. Она наследница состояния империи сладостей Ээрли. Она обладает громадной силой и властью, но не в состоянии контролировать их, – сказал Вульф. – Она была монстром сама по себе, а я создал из нее еще более могущественного монстра.– А можно как-то совладать с ней? – спросила я.– Это непросто, – ответил Вульф.– Сир, – сказал Хэтчет, – возможно, если бы такие отношения были у нас с вами, я мог бы получить часть вашего дара и продолжить ваше дело.Вульф дал Хэтчету подзатыльник, от которого тот упал на колени.– Чтобы убить тебя, у меня по-прежнему сил достаточно, – сказал он.Мы уже почти доехали до Марблхеда, и я изо всех сил боролась с собой, чтобы не заснуть прямо в машине.– Бродить в темноте по грязным туннелям и плавать в подземных гротах – занятие изнуряющее, – сказала я Дизелю. – Так что лягу спать пораньше.– Я сегодня сплю на диване, – ответил он. – Это был очень необычный и отрезвляющий опыт. Неплохо, конечно, что Вульф теряет свою силу… Правда, получатель этой силы съехал с катушек.– И что ты собираешься делать?– Попытаюсь отыскать ее через родственников. Если никто из семейства Ээрли о ней не слышал, вернусь в подземные туннели и попробую найти ее там.– У нее осталась табличка.– Верно, – сказал Дизель. – Но камень-то у нас.– Господи!Дизель свернул на Вашингтон-стрит.– Что-то мне не понравилось, как это прозвучало. Мне уже пора начинать беспокоиться?– Камня у меня нет.– Ты потеряла камень?– Он был в моей сумочке.– Ну?– У меня ее нет! Думаю, я оставила ее в Ганновере. Я уронила ее во время взрыва. Помнится, что вроде бы ее подобрал Хэтчет, но потом я переключила все внимание на Вульфа.Дизель разразился диким хохотом.Я вытаращила на него глаза.– В этом нет ничего смешного!– Я представил себе Вульфа, который идет к своей машине и внезапно обнаруживает, что камень Вожделения у него. День у него был по-настоящему тяжелый. Его приковали цепью к бомбе и бросили умирать. Затем он был спасен профи по выпеканию кексов. Самым неприятным стало то, что он вынужден был признаться нам, что теряет свою силу. И когда он уже отчаялся и думал, что оказался на самом дне, дальше падать уже некуда, прямо в руки к нему сваливается камень Вожделения.– Жизнь – странная штука, – согласилась я.Дизель зарулил на парковку перед моим домом, мы выбрались из машины и потянулись. На подоконнике, прижавшись мордой к стеклу, сидел Карл и смотрел на нас.– Должно быть, в прошлой жизни я был действительно ужасным, если в этой заслужил Карла, – сказал Дизель.– Ты же любишь его.– Он мне как родной. Он даже похож на моего родственника. Видела бы ты моего кузена Ральфа!Не успели мы подойти к дому, как Гло уже распахнула дверь.– Как съездили? Были там еще подсказки? Нашли сам камень?– Все не так просто, – ответила я.Дизель забросил Карла себе на плечо.– Камень мы не заполучили, но, возможно, знаем, где он находится.– И где же?– Он может быть у Вульфа, – сказала я.– Но ведь это плохо!– Это нехорошо, – кивнула я. – А как тут у вас?– Все спокойно. Я говорила с Кларой, она чувствует себя хорошо. Собирается завтра открыть булочную. Я пойду на работу рано, чтобы помочь с хлебом, потому что ей нужно беречь руку.– А твоя рука как себя чувствует?– Все хорошо. Порез оказался не слишком глубоким. Хэтчет скорее хотел меня напугать.– А сегодня вечером что будешь делать? Хочешь остаться на ночь здесь?– Нет. Мне нужно домой. Если вы голодные, я заказывала себе пиццу, и еще много осталось. На всякий случай я купила две.Дизель отвез Гло домой, а я села к компьютеру, решив посмотреть, что известно о Деирдре Ээрли. Я вбила имя в поисковую программу, и на экран хлынул поток информации. Вот Деирдре Ээрли сидит в первом ряду на показе мод в Нью-Йорке. Деирдре Ээрли встречается с игроком в поло, с рэпером, с баскетболистом, с сенатором, с тренером по фитнесу, с мальчиком, который чистит бассейн в ее доме. Деирдре Ээрли арестована за то, что участвует в демонстрации протеста организации РЕТА[21] нагишом, накинув только шубу из стриженой норки.Единственная наследница состояния одноименной семейной компании по производству сладостей. Трижды была замужем, трижды разведена. Владелица стопятидесятифутовой яхты, которую она держит в Средиземном море. Основное место проживания – Гринвич, штат Коннектикут. Я подумала, что она по всем показателям могла бы оказаться идеальной подругой для Вульфа, если бы только не была одержима манией убийства.Глава 23Когда я уходила из дому в 4:30 утра, Дизель спал на диване. Одна нога на полу, вторая – на подлокотнике, на груди Карл. Умилительное зрелище. Я поцеловала его в лоб, и он, не открывая глаз, сказал:– До скорого, солнышко.По пути к машине Дизеля никто ко мне не приставал. Я самовольно стянула его ключи, понадеявшись, что ему не нужно срочно куда-то ехать, потому что вернуть джип я смогу только после работы.Когда я доехала до булочной, там уже горел свет.– Как твоя рука? – спросила я у Клары.– По идее, я должна носить ее на перевязи, но эта штука сводит меня с ума. Все особые заказы понедельника были перенесены на сегодня. Надеюсь, Гло скоро появится.– Она у нас тоже травмированная, – сказала я. – Так что всю тяжелую работу сегодня буду делать я. А Гло может покрывать кексы глазурью.Гло приехала через двадцать минут.– Это ненормально, – вздохнула она. – Никто не просыпается и не идет на работу в такую рань. Это вообще еще ночь. Почему бы не делать выпечку во второй половине дня накануне? Тогда перед открытием магазина нам только и нужно будет, что разложить все по стеллажам и полкам.– Выпечка будет уже несвежей, – сказала Клара.– А если честно, то, положа руку на сердце, скажите мне, какой она должна быть, эта свежесть? – продолжала Гло. – Мистер Нельсон сроду не почувствует разницы. Просто сказать ему, что его глупые крендели делаются из полностью натурального экологически чистого сырья, поэтому могут казаться черствыми. За это, кстати, можно брать с него дополнительную плату. – Она повязала фартук. – Никогда не угадаете, кто позвонил мне вчера вечером, когда я добралась домой. Хэтчет. Он хотел назначить мне свидание. Сказал, что ему очень понравилось меня резать, но он этого больше делать не будет, раз мне это не по душе.Мы с Кларой потеряли дар речи.– Но ты же не собираешься с ним никуда идти? – осторожно спросила Клара.– Думаю, нет, – сказала Гло. – Он какой-то психический вассал. Но это как раз и делает его по-своему интересным, хотя все эти штучки с ядовитыми змеями мне отвратительны.– Готовь противни, – скомандовала я Гло. – Я запускаю кексы.В десять часов, когда Гло обслуживала покупателя, Клара вынимала из печи хлеб, а я вытирала бак от сахарной глазури, в кухню ворвалась Деирдре Ээрли. Лицо выпачкано в грязи, взгляд дикий, одежда в ужасном состоянии, волосы грязные и нечесаные.– Это подделка, – прямо с порога заявила она. – Подделка!Мы с Кларой насторожились, а из магазина к нам прибежала Гло.– Где подделка? – спросила я.– Камень. Который подсунул мне этот мерзавец Хэтчет. Он сказал мне, что это камень Вожделения, но теперь-то я знаю, что это не так.– А откуда ты это знаешь? – спросила я.– Он не работает. Я ношу его с собой, но ничего не чувствую. А когда сегодня утром я наконец нашла выход из этого подземного лабиринта, со мной никто даже не хотел разговаривать. Если бы со мной был камень Вожделения, эти студентишки вешались бы на меня гроздьями, верно? Я имею в виду, с ним они бросались бы на кого попало.– Ты выглядишь как пугало, – сказала Гло.Ээрли оглядела себя с головы до ног.– Выбраться из туннеля было нелегко. Там были пауки, крысы, и я все время проваливалась в какие-то ямы.– А табличка у тебя? – спросила я.– Только ее половина. Она сломалась, когда я упала, и в темноте мне удалось найти только одну часть. И дело не в том, что я не искала. Я все равно не могу прочесть эту белиберду.– Если бы ты отдала ее мне, я, возможно, смогла бы найти человека, который разберется с текстом, – предложила я.– А как тебе такой вариант: вы отдаете мне настоящий камень, а я даю вам то, что у меня осталось от таблички?– А ты уверена, что твой камень ненастоящий? – снова спросила я.– Я разбила его молотком. – Она вытащила из кармана растертый чуть ли не в порошок булыжник и швырнула его на пол. – Был бы он волшебным, разве разбился бы таким образом? Ну какой волшебный камень может вот так рассыпаться?Мы пожали плечами.– Это все Хэтчет, – прищурившись, медленно сказала Ээрли, сжимая кулаки.В нашей кладовке на полках мелко задребезжали стеклянные банки, и все здание заметно задрожало.– Нужно было прикончить его, как я прикончила Вульфа. Этого мистера Посмотри-ка-на-меня-детка-какой-я-сексуальный-и-могущественный. Он даже не позвонил мне на следующий день. У нас была одна грандиозная горячая ночь, а потом – ничего. Это как? Да все баскетболисты звонили мне на следующий день. Или уж по крайней мере цветы присылали. Нужно же иметь хоть немного уважения, согласны? Я ведь все-таки старалась. Приоделась, все шмотки были от «Ла Перла».– Да, облом, – сказала Гло. – Действительно хреново. Я сама терпеть не могу, когда такое случается. А знаешь, что бывает и того хуже? Когда таких вот кадров кто-то пристреливает из гвоздевого пистолета, и они потом вообще не показываются.Деирдре Ээрли растерянно огляделась по сторонам.– Я что-то потеряла концентрацию. Зачем я сюда пришла?– Кексы, – предположила я. – Тебе захотелось кексов.– Нет, не то.– Буханку хлеба, – сказала Клара. – Это же все-таки булочная. Люди приходят сюда за хлебом.– Нет. Было что-то еще.– Хэтчет? – сказала Гло.– Точно! Ненавижу Хэтчета. Он обманул меня. Я и Вульфа ненавидела, но его я убила.– Собственно говоря, он жив, – сказала я.Она на мгновение замерла.– Как это?– Исцелился.– Это просто невозможно! У меня вся его сила. Я могу яичницу жарить на ладони. Я слышу, как растет трава. Могу метать огонь.– Я и не знала, что Вульф умел метать огонь, – сказала я.– Нет, тут все дело в этой штуке, которую я приобрела по случаю, – сказала Ээрли, вытаскивая из сумочки от «Гермес» пропановую горелку. – Я покупала ее, чтобы карамелизовать крем-брюле, но поджечь ею можно что угодно.– Твой особняк, например? – спросила я.– Это был несчастный случай.– А моя машина?– На ней я практиковалась. А откуда на мне была вся эта мука? Что-то я не припоминаю.– Мука? – удивленно спросила Клара. – Какая еще мука?Я согласно закивала.– Я тоже не помню никакой муки.Ээрли нажала на курок, и – ууффф! – из трубки вырвался голубой факел длиной сантиметров тридцать.– Ой! – вздрогнула Клара. – Тут намного больше, чем нужно для крем-брюле.– Обожаю огонь, – сказала Ээрли, балуясь своим огнеметом, изрыгающим пламя.– И что теперь? – спросила я.– Полное господство над миром и всеобщий хаос. Не зря же мое имя – Анархия! – воскликнула она, размахивая горелкой и постреливая огнем в нашу сторону. – Так как меня зовут?– Анархия, – хором повторили мы.– Мне нужен камень, и достанешь его для меня ты.Она ткнула рукой в мою сторону и подпалила мой белый передник. Я принялась хлопать по нему кухонным полотенцем, а Клара направила на нас струю воды из шланга на кране мойки.– Боже ж ты мой! – вздохнула я, снимая передник и рассматривая прожженную в нем дыру. – Не могла бы ты поосторожнее обращаться со своим огнеметом? Хорошие передники, между прочим, на дороге не валяются.– У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы найти камень, в противном случае я сожгу твой дом дотла, – сказала Ээрли.Она направила горелку на пачку полотенец, и та тут же – пуффф! – вспыхнула.– Камня у меня нет, – сказала я. – Камень у Вульфа.Согласна, это отвратительно по отношению к Вульфу, но мне было все равно. В тот момент я была готова толкнуть его под автобус, лишь бы только отделаться от этой Ээрли, или Анархии, или кто там она была такая на самом деле.– Будь осторожна! – пригрозила она. – Я приказываю тебе достать камень и принести мне. Ты начинаешь меня злить.Пуффф! И она кремировала целый поднос сдобных кренделей.– Не стоило этого делать, – заметила Гло. – С минуты на минуту появится мистер Нельсон, и эта картина приведет его в бешенство.– Мне нужен этот камень! – вскричала Анархия.– Конечно, – сказала я. – Нет проблем. Куда тебе его доставить?Она вытащила из сумочки визитку.– Здесь номер моего мобильного. В данный момент у меня нет постоянного места жительства.– Ладно, – сказала я. – Может, хочешь кексик на дорожку?– Я не ем кексы, – ответила она. – Неужели я похожа на человека, который может это есть? Не думаю. Я работаю над своими ягодицами и животом семь дней в неделю. У меня нет ни единой целлюлитной складки. Питаюсь я, как перуанская альпака: молодыми побегами и кресс-салатом.– Тогда неудивительно, что ты такая злющая, – сказала Гло.Пуффф, пуффф! Ээрли подожгла рулон бумажных полотенец и три буханки черного хлеба.– Она не то хотела сказать, – вмешалась я. – Она имела в виду, что ты проницательная и сосредоточенная. Глаз как у орла. Очень ответственная женщина. – Я выразительно посмотрела на Гло: – Верно ведь, Гло?– Ну да, – подтвердила та. – Именно это я и хотела сказать.– Глаз как у орла, – повторила Анархия. – Это мне нравится. – Она снова оглянулась по сторонам. – Так зачем я сюда пришла?Клара быстро упаковала буханку хлеба из нескольких видов злаков и протянула ей:– Тебе нужен был хлеб.– Ах да, – сказала Анархия, – спасибо.И она ушла.Клара закрыла дверь и заперла ее на замок.– Она что-то совсем плохая. Я бы хотела ей как-то помочь, только не знаю, с чего начать.– Да, проблема… – согласилась Гло. – Если попробовать поймать ее большим сачком для бабочек, как в сериале «Три бездельника», она просто подпалит его, и все.На входной двери звякнул колокольчик, и Гло заглянула в магазин.– Это мистер Нельсон, – прошептала она. – Что ему сказать?– Скажи ему, что мы очень сожалеем, но одна партия его кренделей сгорела, так что на этой неделе у него будет небольшая недостача. И отдай все, что у нас есть, – сказала Клара. – Разницу покрой рогаликами.– Как думаешь, она действительно сожжет мой дом? – спросила я у Клары.– Она ведь сожгла свой собственный, так что, полагаю, она может сжечь все, что угодно.Я вывалила сгоревшие крендели в мешок для мусора и понесла поднос в раковину.– Я до сих пор чувствую, как пахнет жженым хлебом и передником. А теперь добавился еще и запах горелой резины.БАБББАХ!Мы с Кларой остолбенели.– Что-то взорвалось у нас на стоянке, – сказала я. – Надеюсь, это рванула Анархия.Клара осторожно открыла дверь и выглянула на улицу.– Ты приехала на работу на машине Дизеля?– Да, а что?– Тебе нужно будет подумать, на чем добираться домой.С места, где я стояла, уже был виден громадный столб огня.– Это не есть хорошо, – сказала я Кларе.Через час пожарные машины разъехались, и теперь у нас на стоянке чернели уже два остова обгорелых безжизненных автомобилей.– Счастье еще, что я припарковалась на улице, – сказала Гло, глядя через заднюю дверь на эту груду металлолома. – Интересно, что сказал Дизель, когда ты сообщила, что его машину поджарили?– Он сказал, что пешком спустился с холма в гастроном и купил на обед молока, сыра и холодную нарезку, но хотел бы, чтобы я принесла домой немного хлеба и датских плюшек с сыром.– А о машине ничего не сказал?– Промямлил что-то невразумительное насчет того, что нужно будет позвонить своей помощнице.Колокольчик на входе снова звякнул, и Гло поспешила в торговый зал. Через минуту она вернулась в кухню с громадной вазой живых цветов.– Кто-то прислал мне букет! – объявила она. – Думаю, это от звонаря. – Она взяла вложенную в цветы открытку и прочла: – «Розы красные. Фиалки голубые. Я верю, что ты горячая штучка, и надеюсь, что обо мне ты тоже думаешь, что я горячий парень».– Ох, сдается мне, ни от какого они не от звонаря, – сказала Клара.– Верно, – согласилась Гло, – они от Хэтчета. Он псих, конечно, но такой славный. – Она прижала букет к лицу, чтобы понюхать розы, но тут же с криком отпрянула. – В цветах ползает здоровенный паук.– Вероятно, имелось в виду, что это домашний любимец, – сказала Клара.Она взяла вазу, вынесла ее на парковку за булочной и поставила рядом с мусорным контейнером. Вернувшись в кухню, она заперла за собой дверь.Дизель стоял перед окном, сунув руки в карманы, и смотрел на улицу.– Думаю, она пригнала нам машину, – сказал он.– Кто она? Твоя помощница? – спросила я.– Не знаю. Я и вправду не знаю, как выглядит последняя из них.– К тому же ты еще и не знаешь, как ее зовут?Дизель ухмыльнулся.– Не знаю. Но все собираюсь спросить.Она была по-своему красива, в стиле лозунга «Мисс Америка – это девчонка, живущая по соседству». Прямые светлые, как у Дженифер Энистон, волосы до плеч, почтальонская сумка через плечо, породистые джинсы и модный короткий жакет черного цвета.Я вышла ей навстречу и протянула руку:– Я Лиззи Такер. Работаю с Дизелем.– Минди Смит, – представилась она, пожимая мне руку. – Я помощница Дизеля. Он попросил две машины. Моя напарница, должно быть, уже на подъезде. Она ехала в паре минут позади меня. – Минди взглянула на дом. – А Дизель там? Я его никогда не видела, но наслышана, что он невероятно красивый парень.– Сколько ты уже с ним работаешь?– Три месяца. Если продержусь полгода, получу надбавку за сложность. У него репутация человека, с которым бывает довольно трудно.Я оглянулась на дом и поманила пальцем Дизеля, чтобы он вышел.– Это он был там, за шторой? – спросила Минди.– Да. Он у нас очень застенчивый.Она подтянула ремень своей сумки повыше на плечо.– Это только доказывает, как далеки могут быть слухи от реальности.Неторопливой походкой из дома вышел Дизель, и Минди аж задохнулась.– Вау! – только и прошептал она.– Это Минди Смит, – сказала я Дизелю. – Твоя помощница. Ее напарница в самое ближайшее время подгонит вторую машину.– Неплохо.Трудно сказать, имел ли он при этом в виду машину или Минди Смит.– Как вам известно, мы всегда стараемся взять самые лучшие машины из имеющихся, – сказала Минди, протягивая Дизелю ключи от черного «Астон Мартина». – Надеюсь, эта вам подойдет. Вторая машина точно такая же.– Мне точно подойдет, – заверил ее Дизель.– Все документы в бардачке. Я распорядилась, чтобы ваши предыдущие машины отбуксировали с автостоянки. У меня также есть два новых сотовых телефона, которые вы просили.Вторая машина остановилась позади первой, и из нее вышла девушка, выглядевшая как клон Минди Смит. При виде Дизеля она покраснела, и на какое-то мгновение я испугалась, что она сделает что-нибудь ужасное, типа реверанса, как перед коронованной особой. К счастью, девушке удалось взять себя в руки, и она, улыбнувшись, сунула в руки Дизелю вторые ключи.– А пока вы могли бы помочь мне еще в одном деле, – сказал Дизель.Он сбегал в дом и через несколько минут вышел оттуда с завернутой в простыню картиной, колоколом Дуэйна и Двигательной машиной.– Это необходимо вернуть владельцам, – сказал он. – Была еще бронзовая табличка, которую тоже следовало бы вернуть, но ее украла одна безумная дама.Минди взяла картину, а ее клон – колокол и Двигательную Машину. Обе они выглядели растерянно, как лань, попавшая ночью в свет фар: не знали толком, что нужно делать, а спросить стеснялись.– Вот и хорошо, спасибо, – сказал Дизель смущенным помощницам. – Счастливого пути.Я пошла за ним в дом.– Куда же они поедут? И на чем, собственно? – спросила я. – У них ведь машины нет.– Думаю, они вернутся в офис, где там он у нас находится.– А сам ты не знаешь, где находится ваш офис?– Нет, не знаю. Никогда не приходилось там бывать.Я выглянула в окно. Женщины пропали.– Ух ты! Как же это? – спросила я.– Они очень изобретательны, – уклончиво ответил Дизель.– Их что, забрали по лучу куда-то наверх или еще чего?– Тебе это знать не обязательно. Это может излишне возбудить твое воображение. Скажем так, их кое-кто подвез.Мне и этого было достаточно.– Я получил инструкции обезвредить Анархию, – сказал Дизель. – Она успела натворить достаточно неприятностей, чтобы привлечь внимание того, кто принимает такие решения.– А ты не знаешь, кто именно это решает?– Я знаю некоторых людей, которые принимают в этом участие. Зоны их ответственности определены расплывчато. Это очень мутная иерархия.– У меня есть номер ее мобильного, – сказала я, протягивая Дизелю визитку Анархии. – Она дала мне двадцать четыре часа, чтобы я доставила ей камень, в противном случае…– В противном случае – что?– Она обещала сжечь мой дом.– Как же мне это не по душе! – вздохнул Дизель. – Я очень люблю этот дом.Теперь у Дизеля было два сотовых взамен тех, что утонули. Он дал один мне, а на втором набрал номер Анархии. Она не ответила.– Возможно, занялась прической и маникюром, – предположила я.– А адрес ее ты знаешь?– Нет, она сказала, что сейчас не имеет постоянного места жительства.– Еще бы.– А что ты имеешь в виду под словом «обезвредить»? – спросила я.– Я могу блокировать определенные виды деструктивной энергии.– А с Вульфом ты это сделать можешь?Дизель покачал головой.– Мне никогда не давали санкции даже попробовать сделать это. Наверху есть высокопоставленные люди, которые покровительствуют Вульфу. – Он взглянул на часы. – Мне пора бежать по делу. Приготовь мне с собой пару бутербродов. А когда я вернусь, отправимся с тобой на экскурсию.Глава 24Я сгорбившись сидела в «Астон Мартине» рядом с Дизелем, Карл пристроился на заднем сиденье. Мы были в пути уже два часа, и я чувствовала себя несчастной.– Совершенно глупая идея, – сказала я Дизелю.– Это недоделанное дело, которое нам необходимо закончить.– Хорошо, но почему это должна делать я? Почему ты сам не можешь все это доделывать?– А какой тогда кайф, если все выполняешь сам? К тому же я просто не могу сделать это без тебя. Не собираюсь преодолевать все эти многочисленные сложности только для того, чтобы притащить оттуда что-то совершенно бесполезное.Мы ехали обратно в Дартмут, чтобы попытаться вернуть половину таблички, которую Анархия потеряла в туннеле. Спорить о ценности этой таблички было бессмысленно. Если бы удалось ее расшифровать, это дало бы нам огромное преимущество на старте поисков следующего камня. Ну, по крайней мере, половину такого преимущества, поскольку вторая половина все-таки находилась пока у Анархии.Согласно легенде, такая табличка сопровождала каждый из камней и давала имя семьи следующего хранителя. Таким образом эти семьи могли через столетия найти друг друга в случае какого-нибудь бедствия.Моя проблема заключалась в том, что я ни за что не хотела спускаться обратно в подземелье. А еще я думала, что вся эта поисково-спасательная экспедиция очень напоминает погоню за химерами. Ну какие, спрашивается, у нас могли быть шансы найти половину маленькой таблички в этих бесконечных, темных, запутанных коридорах?– Я бы очень попросил тебя перестать вздыхать и сопеть, – сказал Дизель. – Это начинает выводить меня из себя.– Ладно, прости, но эта идиотская миссия выводит из себя уже меня. И я не буду нырять в тот омут с черной водой. Просто подожду в конце туннеля, а ты можешь принести табличку ко мне, если сумеешь найти ее.– Мы пойдем не этим путем. Мы зайдем так, как оттуда выходили.– Это был лабиринт. Мы заблудимся там и погибнем. И еще там были крысы! Ты помнишь тех крыс?– Мы не заблудимся. Туннели имеют разметку. С нами все будет в порядке, если мы станем читать эти знаки, когда будем заходить и выходить. К тому же я предпринял некоторые меры предосторожности.– Какие это меры?– Прихватил с собой краску в баллончике и веревку.– Господи…Через полчаса мы въехали в Ганновер. Солнце только что село, но было еще очень светло. Студенты постоянно входили и выходили из общежитий. Кто-то шел поесть, кто-то направлялся в библиотеку.Карл сзади возбужденно сопел – ему не терпелось побыстрее выбраться из машины.– Что ты собираешься делать с Карлом, пока мы будем в туннеле? – спросила я.– Он пойдет с нами. У меня с собой поводок.– Эээп? – тут же вмешался в разговор Карл.Я мысленно окинула взором свой жизненный выбор и пожалела, что не имею средства, которое в такую минуту могло бы меня успокоить и утешить. У католиков есть молитвы с четками и всякие песнопения, но я воспитывалась в семье пресвитерианцев, а у них с этим делом туго. Возможно, есть какая-то молитва, но над этим нужно думать. Другой выход – закурить. Курильщики всегда выглядят счастливыми, когда сосут свои сигареты. Черт с ним, я даже готова была бы рискнуть заболеть раком легких, но возникающая при курении проблема с морщинистой, обедненной кислородом кожей – для меня это было уж слишком. И мне ужасно не хотелось пахнуть как моя тетушка Роза, которая умерла с сигаретой «Мальборо Лайт» в уголке рта. Хотя все твердят, что умерла она с улыбкой на лице.Мы нашли место для парковки на боковой улице возле теннисных кортов и пошли через Уиллок-стрит к Сфинксу. Дизель нес в рюкзаке веревку и баллончик с краской, а я тащила Карла. На нем была новая шлейка, к которой крепился поводок, и хотя предназначена она была для собак, Карлу прекрасно подошла. Поднимаясь вверх по склону холма, мы обошли обгорелый Сфинкс. Заднюю дверь уже заменили, был заменен и небольшой вытяжной вентилятор, установленный высоко в окошке на задней стене.Перед общежитием, куда нам нужно было попасть, возле рам для велосипедов стояли студенты и болтали. Мы решили не приближаться к ним и обошли комплекс из трех зданий с другой стороны. Остановившись неподалеку от входа в цокольный этаж, мы какое-то время подождали. На этой стороне общежития никого не было. И это было очень кстати, потому что трудно не привлекать внимания, когда у тебя с собой обезьяна.– Пора начинать, – сказал Дизель.Мы не торопясь подошли к двери. Дизель открыл ее, и мы проскользнули внутрь, сразу же направившись через вращающуюся стену к люку в подземелье. Я спустилась по лестнице первой, Карл – за мной, и Дизель, шедший последним, закрыл за собой люк, погрузив нас всех в полную темноту.Я почувствовала, как кто-то пробежал у меня по ноге, и в тот же миг Карл подскочил и забрался мне на голову.Я услышала, как Дизель разгружает свой рюкзак. В следующее мгновение он включил фонарик и протянул его мне.– Надень вот это, – сказал он.– Что это?– Это фонарик, который цепляется на голову. Такими пользуются туристы. Так у тебя будут свободными руки.Я нацепила фонарик на лоб и увидела, что Дизель надевает такой же на Карла.– Где тебе удалось найти подходящий?– В «Эйс Хардвер». У них есть все.Дизель надел фонарь и прицепил к поясу мощный фонарь «Мэглайт». После этого он повесил моток веревки себе на плечо и взял в руки баллончик с флуоресцентной желтой краской.– Идем, – сказал он. – Держимся поближе друг к другу.Насчет этого он мог бы мне и не говорить. На самом деле держаться еще ближе к нему я уже не могла в принципе. Единственным, кто в темноте чувствовал себя еще более несчастным, был Карл. Он вцепился в мою рубашку всеми своими обезьяньими пальцами совершенно мертвой хваткой.В каком-то смысле в прошлый раз слепо следовать за Дизелем было даже лучше. Тогда я не видела ужасных пауков, сидевших на паутинах у нас над головами, или труху, осыпающуюся с прогнивших деревянных балок и подпорок. Когда мы подходили к развилкам, Дизель искал знак в виде буквы, выбитой в камне, а потом отмечал стены на входе светящейся краской, чтобы не ошибиться, когда мы будем идти обратно.Вскоре мы оказались в уже знакомой небольшой комнате со сводчатым потолком. На этот раз света здесь не было – солнце уже село. Дизель уверенно прошел через нее и повел нас по туннелям дальше.Выглянув из-за спины Дизеля, я увидела слабые отблески света в конце туннеля. «Кристаллы кварца», – подумала я. Наконец-то мы достигли большого сводчатого зала, где в прошлый раз обнаружили Хэтчета. Комнаты, где находились камень и табличка.Вступив в эту комнату, я испытала чувство глубокого облегчения. Замкнутое пространство по-прежнему угнетало меня, но, по крайней мере, это было лучше, чем идти по узким и грязным туннелям.Карл огляделся по сторонам, медленно спустился с меня и несколько секунд постоял на месте, пробуя на ощупь земляной пол.– Эээх, – только и сказал он.Мы вышли сюда из туннеля, отмеченного буквой «З», а теперь еще и желтой краской. Всего в эту комнату выходило пять туннелей. Со слов Хэтчета мы знали, что в туннеле «С» в полу есть ловушка.Дизель зашел в туннель «С» и посветил в зловещий темный провал своим мощным фонарем.– Что ты там видишь? – спросила я.– Ничего. Таблички в радиусе метров трех на земле не видно.Пол комнаты был усеян небольшими коричневыми камнями, такими же по форме и размеру, что и камень Вожделения. Вперемешку с ними были разбросаны обломки кристаллов, напоминавших те, что были на стенах и потолке. Я подняла несколько самых симпатичных кристаллов и положила в карман куртки.– Анархия сказала, что падала много раз, – напомнила я Дизелю.– Будем надеяться, что табличку она потеряла во время своего первого падения.Я подошла к краю обрыва и заглянула вниз.– Можно, конечно, свалиться туда и отделаться при этом переломом пары костей, но не похоже, чтобы можно было выбраться отсюда без того, чтобы не пробродить пару дней по этому лабиринту.– Я туда спускаться не буду, в этом и заключается гениальность моего плана. Это сделает Карл.Карл испуганно вытаращил на него глаза.– Ээээп!– Я принес с собой веревку, – успокоил его Дизель, снимая с плеча свернутый моток. – Думаю, мы привяжем ее к шлейке и аккуратно спустим Карла вниз. А когда он найдет табличку, поднимем его обратно.Возражая, Карл так отчаянно замотал головой, что я испугалась, как бы глаза его не вывалились из орбит на пол.– Это абсолютно безопасно, – сказал Дизель Карлу. – Я буду крепко держать тебя. Тебе это даже может понравиться. Увидишь еще один туннель.В ответ Карл показал Дизелю средний палец.Дизель привязал конец веревки к шлейке у него на спине, приподнял за нее Карла и немного покачал вверх-вниз, как «йо-йо».– Можно опускать, – сказал Дизель.– Он выглядит обеспокоенным.Дизель придержал его над провалом.– Не о чем беспокоиться. Что тут может быть не так?– Эээээ, – ответил на это Карл, опускаясь в пропасть.Он изо всех сил вцепился в веревку и беспомощно дрыгал в воздухе ногами, а луч мини-фонарика на его голове беспорядочно метался по стенам колодца.– Помни, ты ищешь табличку! – крикнул Дизель Карлу. – Когда найдешь ее, я тебя вытащу.Я стояла в паре шагов от края, направив вниз мощный луч фонаря. Я старалась освещать дно провала, но из-за Карла сделать это было трудно.– Он уже на земле, – сказал Дизель. – Веревка ослабла. Думаю, он ходит там. Эй, Карл! – крикнул он вниз. – Как у тебя дела? Видишь табличку?– Чиии, – раздался из колодца голос Карла. Звучал он очень слабо.Через несколько секунд за веревку дернули. Карл хотел, чтобы его подняли обратно.– Табличка у тебя? – спросил Дизель.– Чиии.У поднимающегося Карла действительно было что-то в руках. Что именно, разглядеть было сложно: от моего фонаря отбрасывались сильные тени. Дизель поднял Карла и перебросил его в мою сторону. У Карла оказалась дохлая крыса.– Эээп? – поинтересовался он, поднимая крысу и показывая ее мне.– Бездельник, это же не табличка, – сказал Дизель.Карл бросил крысу, и Дизель носком ботинка скинул ее назад в колодец.– Отправляешься обратно, – сказал он, опуская Карла на веревке все ниже и ниже.– Эээп, – ответил тот.Веревка ослабла, а потом начала подергиваться.– Он ходит по земле, – сказал Дизель.Он наклонился над пропастью, чтобы лучше видеть, и в этот миг земляной край колодца обвалился.– Вот черт! – воскликнул Дизель, проваливаясь вниз.БУУУУМ! Это Дизель приземлился на спину где-то глубоко подо мной.– Боже мой! – охнула я. – Ты в порядке?– Кажется, я упал на крысу.– Если только это был не Карл.Карл вскочил Дизелю на грудь, улыбнулся мне оттуда своей широкой обезьяньей улыбкой и помахал пальцем.Дизель поднялся на ноги и огляделся по сторонам.– Табличку видишь? – спросила я.– Вижу, – ответил он. – Она частично засыпана землей. Неудивительно, что Карл не смог найти ее.– И что же ты будешь делать теперь? – крикнула я. – Как собираешься выбираться оттуда?– Я не собираюсь. Выхода тут нет.– Но я же здесь, – сказала я.– Тебе придется выходить самой, а я буду как-то выкручиваться самостоятельно.– Что?! Да ты с ума сошел! Я не собираюсь идти обратно через все эти туннели одна!– Это будет очень просто, – сказал Дизель. – Они все помечены краской. Единственная альтернатива – это спуститься сюда.Я заглянула в колодец.– Высоко.– Я тебя поймаю.– Анархия сказала, что там ей попадались пауки и летучие мыши.– Ну и?– А я боюсь пауков и летучих мышей.– Тебе все равно нужно сделать выбор.– О’кей, я спускаюсь.– Отлично.Я стояла на краю обрыва, но не могла заставить себя прыгнуть вниз. Только соберусь – и сразу на попятную.– О, во имя всего святого… – в конце концов простонал Дизель.Я бросила на него суровый взгляд.– Это ты во всем виноват. Это твоя дурацкая затея. А в довершение ты еще и сам свалился в эту дыру. О чем ты только, блин, думал?– Я думал о том, что должен достать табличку.– Даже твоя обезьяна сообразила, что это плохая идея, но разве ты ее послушал? Нет, нет и нет!– Ох уж эти женщины, – сказал Дизель Карлу. – Жить с ними невозможно. Но жить без них – тем более.– Ах так? – воскликнула я. – Идиот! До встречи возле твоей машины.Я развернулась и, втянув голову в плечи, спотыкаясь и ругаясь, ринулась в туннель «З», следуя по желтым меткам.– Дура, дура, дура! – твердила я. – Не могу поверить, что позволила втянуть себя в эту безрассудную затею.Здоровенный паук размером с серебряный доллар упал мне на руку, и я сбросила его куда-то в темноту.– Какие к черту сверхспособности! Обостренное восприятие! Ты только посмотри, куда это тебя завело. И уж из шестиметровой ямы точно не вытащит. А я хотя бы умею печь кексы.Когда я проходила через сводчатую комнату – ту, что поменьше, – свет моего фонарика отразился в нескольких парах маленьких блестящих глаз. Глаза двинулись было в мою сторону, но я решительно заорала на них:– Не приставайте ко мне! Я сейчас не в том настроении. Брысь!Продолжая гневную тираду о Дизеле, крысах и тараканах, я быстрым шагом проскочила еще один туннель и, взглянув вперед, увидела лестницу. На одном дыхании я взлетела по ней, вылезла через люк и прошла через вращающуюся стену. Сняв с головы фонарик, я провела руками по волосам и отряхнулась, чтобы убедиться, что на мне нет каких-нибудь халявных путешественников. Выдержав минутку, чтобы немного успокоиться, я вышла из здания в прохладный вечерний воздух.Ко времени, пока добралась до автомобиля, я уже не на шутку беспокоилась о Дизеле и Карле. Дизель остался в подземелье, без карты, без мазков желтой краски, которые могли бы подсказать ему дорогу. Конечно, он большой и сильный. Он умный. Он смелый. Он умеет блокировать негативную энергию и может еще бог весть что. Но ничего из этого не поможет ему, если обрушится свод туннеля.Прошел час, а я все еще была на стоянке. Я не отрывала глаз от телефона в ожидании сообщений и пыталась набирать номер Дизеля. Ничего из этого не срабатывало. Я замерзла и была напугана. Машина была заперта, а сумочка моя лежала внутри. Мужчина и обезьяна, которых я любила – если не все время, то, по крайней мере, значительную его часть, – были заключены в подземной западне. Я решила, что дам Дизелю времени до десяти часов, а потом начну поднимать людей, чтобы идти в туннель и искать его.В начале десятого я сидела возле «Астон Мартина» на бордюре, когда вдруг почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили меня за талию и подняли на ноги.– Я переживал за тебя, – сказал Дизель, обнимая меня и притягивая к себе. – Мне следовало быть более внимательным.Он поцеловал меня, и тут – на самом интересном месте! – Карл вскочил мне на спину, а оттуда вскарабкался на голову.Дизель снял его с меня и открыл машину пультом дистанционного управления.– Я опасался, что ты можешь уехать без меня.– У меня не было ключей.Дизель галантно открыл для меня дверцу.– И это единственная причина?– Разумеется, нет. Я не могла оставить Карла в таком затруднительном положении.Карл бросился в машину и сразу перелез на заднее сиденье. Он уже был готов ехать домой.Я тяжело вздохнула.– Бросить тебя в затруднительном положении я тоже не могла.– Ты волновалась обо мне, – сказал Дизель.– Да.Дизель протянул мне разломанную табличку. Она была из мрамора, с выгравированной надписью, – будь табличка целой, она была бы размером со стандартный большой конверт.– Это та табличка? – спросил он.– С уверенностью сказать не могу, но вероятность очень велика. Ее энергия идентична энергии камня.Глава 25– Последние десять минут ты стоишь как истукан, уставившись в миску с глазурью, – сказала мне Клара. – Ты что, спишь?– Вчера очень поздно легла. Сама не знаю, как я раньше отрабатывала смены в ресторане, оставляя на сон по четыре часа в сутки.Задняя дверь открылась, и в кухню вошла Гло. Она бессильно бросила почтальонскую сумку на пол вместе с метлой и джинсовой курткой и, волоча ноги, отправилась переодеваться в рабочий халат.– Как же я устала! – воскликнула Гло. – Не спала всю ночь. Мне срочно нужно выпить кофе.Клара вытерла руки полотенцем.– Могу поклясться, что слышу музыку.– Это Хэтчет, – сказала Гло. – Он притащился за мной и сюда. Я никак не могла от него избавиться. Он торчал у меня под окнами всю ночь, играл на лютне и распевал довольно неприличные песни. Остановить его я не могла. Если это будет продолжаться в том же духе, меня просто выселят из квартиры.Мы с Кларой подошли к двери, чтобы посмотреть на Хэтчета. Он был облачен в свой лучший парадно-выходной наряд и бесформенную шляпу из зеленого бархата с обвисшими полями и большим сливового цвета пером.– О моя Гло, люблю тебя – и все, – пропел он, еще пару раз бренькнул на лютне и церемонно поклонился нам. – Я желаю вам доброго утра, досточтимые дамы. Не соблаговолит ли досточтимая Гло послушать мое пение?– Нет, не соблаговолит! – заорала Гло с кухни. – Проваливай!– Она шутит, проказница, – сказал Хэтчет. – О Гло, моя остроумница! О Гло, моя красотка! Мое сердце болит, но мужское естество поет во всю глотку!Клара захлопнула дверь и заперла ее на замок.– Меня скоро вырвет от всех этих воплей насчет мужского естества, – сказала Гло. – Как вообще можно петь про такие вещи, играя на лютне?Она пошла к переднему входу, перевернула табличку с «ЗАКРЫТО» на «ОТКРЫТО» и распахнула дверь в магазин. Я принесла последний поднос кексов и, выставляя их на витрину, заметила на тротуаре Хэтчета. Он бренчал на своем инструменте и распевал песни прямо под нашими окнами.– Губки – вишенки, щечки – груши, она несет радость в мою бедную душу! Манят страстью набрякшие сиськи, а язычок ласков, как у киски! За пылкий поцелуй от моей Гло готов отдать что угодно, хоть от шляпы перо! Целую тебя, целую, по Гло моей тоскую! – заливался Хэтчет.Гло оглядела себя.– Что это еще за набрякшие сиськи? Это что, хорошо?В зал магазина торопливо вошла миссис Крамер.– Там на улице какой-то странный субъект поет про набрякшие сиськи. – Она подозрительно посмотрела на Гло. – Причем, думаю, что это как раз про твои набрякшие сиськи.Гло пулей вылетела из булочной и набросилась на Хэтчета.– Прекрати немедленно! – заорала она. – Какое тебе дело до моей груди? Как ты можешь о ней петь, если никогда ее не видел? К тому же это вопрос интимный. Что будет, если я начну распевать про твоего малыша?– Мне бы это понравилось, – сказал Хэтчет.– Если не прекратишь, я напущу на тебя свою метлу.– Ликуй, малыш, тебя не оставят в покое, не каждый день случается такое, – пропел Хэтчет. – Метелкой – раз, метелкой – два, уже кружится голова…Гло, в ярости хлопнув дверью, вернулась в магазин.– Я бы хотела буханку ржаного хлеба с отрубями, нарезанную, – сказала миссис Крамер. – И два кекса с клубникой.В полдень в булочную прикатил Дизель. Выглядел он свежо, как маргаритка ранним утром.– Я вижу, ты все утро продрых, – сказала я.– Не все утро, – уточнил он, наливая себе кофе. – А я вижу, у вас появился свой менестрель. У меня было окно открыто, когда я подъезжал. И я слышал, как он распевал про щечки Гло – пушистые персики.Гло открыла дверь и швырнула в Хэтчета бубликом. Бублик попал ему в голову и сбил шляпу.– Прекрати! – исступленно завопила она. – Ненавижу тебя!Вместе с Гло в магазин вошел мистер Райан.– У вас еще остались датские плюшки с сыром?– Конечно, – сказала Гло. – Сколько вы хотели бы взять?– Не хочется отвлекать тебя от этого представления, – сказал Дизель, – но я договорился о встрече с Анархией, и нужно, чтобы ты поехала со мной.– Что, прямо сейчас?– Я встречаюсь с ней на автостоянке перед отелем «Уотерфронт». Это не займет много времени. Потом я привезу тебя назад.Я вопросительно посмотрела на Клару:– Можно?– Давай. С выпечкой ты закончила, а уберешь, когда вернешься. Обратно можешь не торопиться.– Слушай, я была бы дико благодарна, если бы ради меня ты заскочил на тротуар и переехал Хэтчета! – взмолилась Гло.Дизель улыбнулся ей.– Он влюблен.Я переоделась, схватила сумочку, и мы направились к машине.– Зачем мне ехать с тобой? Тебе нужен свидетель обезвреживания?– Я не буду ее обезвреживать. Этот приказ был отменен.– Почему?– Подозреваю, что к этому имеет какое-то отношение Вульф. Если рассуждать формально, Анархия завладела его силой, и, возможно, он думает, что может каким-то образом вернуть ее себе.– А ты можешь как-то забрать силу у Анархии и вернуть ее Вульфу?– Такое в набор моих талантов не входит.– Тогда зачем мы с ней встречаемся?– Я связался с ней сегодня утром и сказал, что мы готовы обменять ее половину таблички на настоящий камень.– У тебя же нет настоящего камня.– Но ведь она этого не знает, – сказал Дизель.– Когда выяснится, что ее опять обманули, она точно спалит мой дом.– Дорогая моя, она собиралась спалить твой дом при любом раскладе.Я почувствовала, как на моем лице сама собой появляется жалобная гримаса.– Не нужно так переживать, – сказал Дизель. – Я не позволю ей сжечь твой дом. Где я тогда буду спать? И где буду питаться?– В собственной квартире.Дизель свернул с Дерби-стрит на парковку перед отелем. Стояла середина октября – сумасшедшее время в Салеме. Помимо обычных зевак, на улицах было полно всяких зомби, ведьм и вампиров, стекающихся сюда на празднование Хеллоуина. Они приезжали на специально заказанных автобусах, арендованных лимузинах и джипах и смешивались в барах и магазинах с местными жителями, некоторые из которых сами были немного не в своем уме, а также проходили маршем по улицам.Перед отелем собралось десятка два как раз таких зомби, которые, скорее всего, ожидали экскурсионный автобус. Анархия стояла особняком, поближе к набережной, и больше напоминала зомби, чем Деирдре Ээрли. На ней был наряд, который больше подошел бы женщине-кошке, разве что маски с ушками на ней не было. Короткие черные волосы были зализаны назад, на губах – кроваво-красная помада, глаза густо подведены черной краской, которая местами размазалась. Причем трудно было сказать, размазалась она случайно или же так было задумано.– А подходящий камень для нее у тебя есть? – спросила я.– Лежит на консоли.Я взглянула на камень. Он был очень похож на настоящий. Такой же небольшой, гладкий, коричневый.– Этот камень не годится, – сказала я. – Ее прошлый неудачный вариант был похож на этот, и она размозжила его молотком. – Я порылась в сумочке в поисках кристаллов, которые подобрала в гроте. – Она не может определить, действительно ли камень наделен силой, и понятия не имеет, как он должен выглядеть. – Наконец я нашла один кристалл и протянула его Дизелю. – Я сунула это в сумочку просто так, на всякий случай, вдруг понадобится.– Умница, предусмотрительно, – сказал Дизель. – Он мне нравится.Мы припарковались и направились к Анархии. Но чем ближе мы подходили, тем более зловещей и пугающей она нам казалась. Было в выражении лица Ээрли что-то, говорившее, что она на грани истерики. Зрачки ее резко сузились, превратившись в крошечные черные точки, губы плотно сжаты. Но зато ногти ее были просто в идеальном состоянии.– Я же говорила тебе, что она пошла делать маникюр, – шепнула я Дизелю.Мы остановились в нескольких шагах от нее.– Табличка с тобой? – спросил Дизель.Она полезла в кожаную черную сумочку и вытащила оттуда отбитую половинку таблички.– Она? – спросил Дизель у меня.Я прикоснулась кончиком пальца к куску мрамора с гравировкой.– Ответ утвердительный.– Камень с вами? – спросила Анархия.Дизель протянул камень на ладони, чтобы она могла видеть его.– Откуда мне знать, что он настоящий?– А разве он выглядит не как настоящий? – спросила я. – Такой красивый. Он обладает силой кристалла. Притронься к нему, и ты сможешь ощутить его тепло.Она прикоснулась к камню.– Я чувствую! Он теплый.Теплым он был из-за того, что лежал в горячей руке Дизеля, но зачем вникать в подробности? Анархия отдала Дизелю табличку, он ей – камень.– Теперь ты не будешь сжигать мой дом? – спросила я.– Мне некогда думать о всяких пустяках, – сказала Анархия. – Твой дом тут совершенно ни при чем.– Абсолютно, – подтвердила я. – Он не стоит твоего времени. Бессмысленные хлопоты.Мы вернулись к автомобилю. Зомби как раз усаживались в трамвай.– Какие хорошие зомби, – сказал Дизель, – организованные.Когда Дизель высадил меня перед булочной, Хэтчета там уже не было. Клара устроила ревизию содержимого холодильника и кладовой. Гло приводила в порядок витрины в торговом зале. А мне предстояло убрать свое рабочее место. Я повязала передник и занялась делом, наслаждаясь его монотонностью и получая удовольствие от такой работы. Спасать мир очень быстро надоедает. Лучше уж я каждый день буду драить грязные сковородки. Хотя было довольно забавно видеть, в какое возбуждение пришла Анархия при виде кристалла. Мне даже почти захотелось, чтобы он был настоящим.Звякнул колокольчик на входной двери, и через мгновение в кухне появилась Гло. Глаза у нее были квадратные.– Он здесь! В магазине!– Кто? – спросила Клара.– Вульф! – выдохнула Гло. – И он хочет поговорить с Лиззи.Я вытерла руки и вышла в магазин, на всякий случай оставив между собой и Вульфом прилавок. Я предполагала, что он по-прежнему должен быть в ослабленном состоянии, но на самом деле трудно было понять, что это должно означать в его случае, потому что Вульф не выглядел слабым. На нем была обычная, безупречно отутюженная черная одежда, и он казался таким же могущественным, как всегда.– Выйдем, – сказал он.Я вышла за ним на улицу и завернула за угол, где не было пешеходов.– Я перед тобой в долгу, – сказал Вульф. – И в качестве частичного погашения этого долга возвращаю тебе камень.Я взяла у него свою сумочку с камнем и почувствовала, как по руке потекла энергия.– Я очень рада получить камень обратно, но ты мне ничем не обязан.– Я обязан тебе жизнью. К сожалению, своими самоотверженными действиями ты, похоже, изменила камень. Остается только посмотреть, будут ли эти изменения полными и перманентными. В данный момент он, очевидно, потерял бо́льшую часть своих интригующих порочных качеств в плане возбуждения неудержимой похоти и приобрел нежелательную способность заставлять людей верить в истинную любовь.– Это же замечательно!– Это скучно и бесполезно. Его влияние превратило моего вассала в никчемного сентиментального романтика. Он убежден, что влюблен в вашу продавщицу.– А как же ты? – спросила я. – На тебя камень не повлиял?– Трудно сказать, – задумчиво ответил Вульф. – Я всегда был романтиком. Я, например, дважды смотрел «Касабланку» и полностью высидел все это суровое испытание с «Титаником».– Тебе не понравился «Титаник»?– Я испытал облегчение, когда корабль пошел ко дну.У Вульфа, оказывается, было своего рода чувство юмора. Кто бы мог подумать!– Ты собираешься исчезнуть во вспышке света и клубах дыма? – спросила я.– Этого я не планировал, – сказал Вульф. – Здесь стоит моя машина. И я собирался просто уехать. Ты разочарована?– Немножко.Он взмахнул рукой, последовала яркая вспышка, повалил дым, а когда он рассеялся, Вульф исчез. Вместе со своей машиной.«Один черт, не может без своих салонных фокусов», – подумала я.Когда я вернулась в булочную, Клара и Гло с нетерпением дожидались меня.– О чем он с тобой говорил?Я рассказала им о камне, о том, что он изменился и теперь оказался бесполезен для Вульфа.– Выходит, что из камня Вожделения он превратился в камень Истинной Любви, – сказала Гло. – Круто. Вечером мы должны устроить ему тест-драйв. Может быть, с его помощью я смогу найти своего единственного.– Я думала, что твоим единственным был звонарь, – сказала Клара.– Я и сама так думала. У него и вправду высокий потенциал, но оказалось, что он женат. К тому же он был даже не звонарем. Он служил там сторожем.– А как работает этот камень? – поинтересовалась Клара. – Как спиритическая доска Уиджа, в смысле, говорит «да», «нет» или «забудь об этом»? Или он как-то вынюхивает твоего суженого? А может, он заставляет тебя влюбиться в кого-то?– Я не знаю, – честно призналась я. – Инструкции к нему не прилагалось.– Мы определенно должны с ним куда-нибудь сходить, – сказала Гло.– Согласна, – поддержала ее Клара. – Я уже сто лет никуда не выбиралась. Нужно устроить себе большой вечерний выход.Глава 26Дизель прислал сообщение, что появится дома перед обедом. Я подумала, что это будет приятной переменой: сколько можно забирать меня с работы и везти охотиться за очередной заколдованной реликвией?!Вернувшись в Марблхед, я заехала в магазин, чтобы купить продукты и бутылочку вина, а зайдя в дом, поздоровалась с Котом и Карлом. Ловя момент, я наслаждалась недолгой тишиной и спокойствием. Я положила камень САЛИГИА на кухонную стойку и спрятала продукты в холодильник. К тому времени, когда пришел Дизель, у меня уже был накрыт стол, а стейк был готов отправиться на гриль.– Где ты был? – спросила я.– Отвозил табличку к себе в офис.– Ты все-таки выяснил, где он находится?– Да. Оказывается, он у нас в Куинси. Был сегодня, по крайней мере. – Заметив камень САЛИГИА, он помолчал. – Это то, что я думаю?– Вульф принес мне его. Он сказал, что я изменила камень, когда помогла ему, и теперь это просто слащавый камень Истинной любви.– Он так и сказал: «слащавый камень Истинной любви»?– Не совсем этими словами, но я поняла, что он имел в виду. А еще он сказал, что в долгу передо мной. И что это – частичное погашение его долга.– Жаль, что я об этом не знал. Я мог бы прихватить камень с собой в Куинси.– Ты его пока забрать не можешь. Я пообещала Гло и Кларе, что мы возьмем его с собой, когда пойдем сегодня кутить, и посмотрим, сможем ли с его помощью найти истинную любовь.– А теперь я скажу все то же самое открытым текстом. У тебя в руках бесценная и могущественная реликвия, которую столетиями бережно охраняли, и теперь ты собираешься взять ее с собою в бар, чтобы проверить, сработает ли она в том плане, чтобы вас там кто-то подцепил.– Ну, более или менее…– Это впечатляет.После обеда я переоделась в свои лучшие джинсы и черный свитер с вырезом мыском. Имидж мой дополнили полусапожки на высоких каблуках, довольно вульгарный макияж и большие висячие серьги в форме колец.– Помощь камня для тебя сегодня вечером будет уже чересчур, – сказал Дизель. – В этих джинсах и свитере ты и без него найдешь истинную любовь без всяких проблем. Более того, ты могла бы найти ее, даже не выходя из дому.На улице просигналил автомобиль.– Это Клара, – сказала я. – Она заехала за мной. Мы назначили ее водителем на сегодня.Дизель проводил меня до двери.– Веди себя хорошо.Я схватила куртку, сумку и побежала к машине.– Он с тобой? – спросила Гло, когда я забралась внутрь.– В сумочке.– Можно посмотреть?Я вытащила камень.– Он такой уродливый, – разочарованно сказала Гло. – Просто какой-то обломок старого булыжника. Ты уверена, что он особенный?– Да. И мы должны охранять его и беречь как зеницу ока. Нельзя никому говорить, что он у нас вообще есть.Клара выехала из Марблхеда и направилась по Дерби-стрит к бару «Бумс Спортс». Здесь было полно телевизоров, показывавших разные спортивные передачи, которые никто не смотрел. Столы и табуреты все были на высоких ножках. Длинную барную стойку плотно облепили зомби и оборотни. Кое-как протолкавшись сквозь толпу, мы с Гло заказали по пиву, а Клара взяла кока-колу.– О’кей, значит, расклад такой, – сказала я. – Я точно не знаю, что именно камень должен делать, поэтому, думаю, мы просто постоим здесь и посмотрим, может, он будет что-то излучать из моей сумочки.– Мне кажется, я уже что-то чувствую, – прошептала Гло. – По-моему, я влюбилась в оборотня по соседству.Мы с Кларой посмотрели на него.– Похоже, он точно такой же, как и все твои остальные оборотни, – сказала Клара.Оборотень заметил, что мы обратили на него свое внимание, и повернулся к нам.– У-у-у… – по-волчьи провыл он. – Ищете кого-то?– Типа того, – ответила Гло.– А как вы вообще относитесь к собакам? Я, например, могу сбрасывать шерсть за одну и три десятых секунды.– Теперь я вспомнила, почему столько лет никуда не выходила, – сказала Клара.– А как ты, Лиззи? – спросила Гло, отворачиваясь от оборотня ко мне. – Камень же у тебя. Ты не испытываешь романтических чувств по отношению к кому-нибудь из этих зомби?– Пока что нет.Зомби у меня никаких ощущений не вызывали, зато я испытывала прилив нежных чувств к образу мужчины, которого еще не могла точно идентифицировать. Может быть, это был Дизель. А может, Брэд Питт.Мы проторчали там еще двадцать минут. Мужики вокруг цеплялись к кому угодно, только не к нам.– Сдается мне, что камень этот – штука совершенно бесполезная, – наконец сказала Гло. – Попробую-ка я действовать, полагаясь на собственные силы.– Может быть, все дело в том, что этот камень находит истинную любовь, а нашей истинной любви здесь нет, – сказала я. – Если бы это был по-прежнему камень Вожделения, источающий похоть, мы с вами были бы в самом подходящем месте.– Странно в этом признаваться, но сегодня днем я испытала определенное вожделение по отношению к Вульфу, – сказала Гло.– А у меня было вожделение к Энди Склару, – сказала Клара.Гло сделала большой глоток из уже второго бокала пива.– Это парень, который приходит каждый день и всегда заказывает банановый маффин?– Да, – сказала Клара. – Я думаю, что он классный.Они вопросительно уставились на меня.– Дизель! – объявила я. – Я испытываю вожделение к Дизелю.Обе они знали, что до дела у меня с ним дойти не могло.– Запретный плод, – сказала Клара.Мы оставили бар и вышли на улицу, где по тротуару в обоих направлениях бродили толпы разряженных полоумных фанатов Хеллоуина.– Что-то в этом году троллей больше, чем обычно, – заметила Клара.Я в Салеме относительно недавно, и мне еще трудно отличить троллей от вампиров и вурдалаков. По этой же причине мне тяжело переносить эту всеобщую одержимость Хеллоуином. То есть Хеллоуин я в принципе люблю, но этот конкретный Хеллоуин был какой-то ненормальный.– «Магазин старинной экзотики» работает допоздна, – сказала Гло. – Он всего в квартале отсюда. Не могли бы мы заглянуть туда и справиться, не завезли ли чертову ягоду?Мы прошлись до магазина пешком, и я все время крепко прижимала сумочку к себе. Я чувствовала ответственность за камень и понимала, что сделала глупость. А что, если на меня нападет кто-то, охочий до дамских сумочек? Что, если Анархия каким-то образом проведала, что ее кристалл – не камень САЛИГИА, и теперь рыщет повсюду в поисках меня? Что, если энергия, которой я напиталась от камня, достигнет критического значения и я найду свою истинную любовь? А теперь самое страшное: что, если это будет Вульф?Войдя в магазин, мы обнаружили, что Нина спит, опустив голову на прилавок рядом с кассовым аппаратом.– Эй, – позвала Гло, – есть кто-нибудь дома?Нина подняла голову и, сонно моргая, уставилась на нас.– Должно быть, я задремала. Торговля сегодня вечером что-то вялая. На улице полно народу, но сюда никто не заходит.– Ну вот мы зашли, – сказала Гло. – Чертова ягода поступила?– Да. Она у меня уже приготовлена, и на ней написано твое имя. – Нина полезла под прилавок и вытащила оттуда небольшой пакетик. – Помни, что с этой штукой нужно быть осторожной, смотри не переборщи. Одной щепотки достаточно.– А у вас есть книги тайных рецептов? – спросила Клара.Нина поправила на голове свою украшенную камнями корону принцессы.– Есть парочка в книжном отделе. Это в дальнем углу, за витриной с волшебной палочкой Гарри Поттера и боа из перьев.Мы дружно проследовали в книжный отдел.– Я могла бы всю ночь просидеть здесь, листая книги, – сказала Гло. – «Краткий сборник приятных снадобий», «Антология ведьм шестнадцатого века», «Как сварить пиво у себя дома», «101 способ применения крыльев летучей мыши».Клара листала небольшую книжечку в кожаном переплете.– Это копия книги, написанной в тысяча пятьсот тридцать четвертом году. Она посвящена марципанам и сладостям.Оттуда, где мы стояли, было трудно увидеть, что происходит в передней части магазина: ее заслоняло слишком много стеллажей и полок. Я слышала, как открылась и закрылась входная дверь, а потом по деревянному полу простучали женские каблучки. Любопытство взяло во мне верх, и я выглянула из-за стеллажа, надеясь увидеть там вампира, зомби, ведьму или еще кого-нибудь из этой же когорты страшилищ.Но это оказалась Анархия. Она по-прежнему была одета в облегающий костюм из черной кожи. Тот же пугающий макияж. Я заметила, как Нина напряженно выпрямилась. Очевидно, она запомнила Анархию по последнему посещению и узнала ее.– Мне необходимо что-то для поднятия силы, – сказала Анархия. – Я недавно приобрела несколько новых сверхспособностей, но они, похоже, ускользают от меня.– А эти способности появились в результате действия заклятия или снадобья? – спросила Нина.– Ни то и ни другое. Они появились в результате физического контакта. А это имеет какое-то значение?– Может, и имеет. – Со стеллажа у себя за спиной Нина сняла маленькую бутылочку. – Это усилитель работоспособности. Очень эффективный, как мне было сказано. Содержит в небольшом количестве стероиды. – Она выбрала еще одну бутылочку. – А это порошок натурального рога единорога, который часто применяется для усиления способностей. Также его можно использовать для приготовления холодца.– Единорогов в природе не существует.– Так написано на этикетке. – Для наглядности Нина показала ей бутылочку. – А это очень надежная компания.– Ладно. Упакуйте обе, – сказала Анархия. – Я это позже выясню. – Она огляделась по сторонам. – Вообще-то я планирую мировое господство и всеобщий хаос. И мне могут понадобиться галлюциногенные препараты в больших количествах. Можно такие вещи заказать оптом?– Разумеется, – сказала Нина. – Мы постоянно практикуем спецзаказы. – Она глянула в мою сторону и покрутила пальцем у виска.Анархия в это время рассматривала банку с рогом единорога.– Как быстро это начнет действовать?– Оно срабатывает очень быстро, – ответила Нина. – Смешайте порошок с небольшим количеством натурального сока. А для пролонгации эффекта можно добавить немного чертовой ягоды.– Отлично. Давайте мне и чертову ягоду тоже.Теперь уже и Гло с Кларой следили за Анархией.– Какая жалость, что у меня не было чертовой ягоды, когда я замораживала ее! – прошептала Гло.Анархия открутила баночку с толченым рогом единорога, сунула туда палец и попробовала порошок на вкус.– Если это не сработает, я вернусь сюда и сожгу ваш магазин, – сказала она Нине. – Кстати говоря, я как раз собираюсь сжечь один дом.– А чей, интересно? Я знаю этого человека?– Это дом одной незначительной особы, которая печет кексы. Она солгала мне. Думала, что меня можно обвести вокруг пальца, убедив, что я получаю что-то, тогда как на самом деле я не получила ничего.– А как вы узнали, что не получили ничего? – спросила Нина.– Этот предмет не оказал на меня никакого действия.– Но ведь сжечь чей-то дом – это экстремальная мера.– Это только начало. Когда я найду ее, то вырежу у нее печень и скормлю бездомным кошкам.Я затащила Гло и Клару обратно за стеллаж.– Незаметно выйдите отсюда и обратитесь за помощью к Дизелю. Мой телефон вне зоны связи. Выйдите на улицу и позвоните ему. Скажите, чтобы он ехал в «Магазин старинной экзотики» и разобрался с этой Анархией. И мне пофиг, есть у него на это полномочия или нет. А я останусь здесь и буду за ней следить.– Я не хочу оставлять тебя одну, – возразила Клара. – Она же собирается скормить твою печень одичавшим кошкам.– Со мной все будет в порядке. Я спрячусь. Идите!– Я слышу какой-то шепот, – сказала Анархия, подозрительно оглядываясь по сторонам. – Тут есть еще кто-то?– Это же старый дом, – успокоила ее Нина. – Он шепчет сам по себе.Послышался звук открывшейся и сразу закрывшейся двери, и я поняла, что Гло с Кларой уже на улице.– К тому же ветер иногда хлопает дверью, – пояснила Нина.Даже из своего угла я видела, что Анархию начинает захлестывать приступ сумасшествия.– Старая лгунья, – холодно сказала она, сверля Нину безумным взглядом. – Здесь еще кто-то есть. – Из своей сумочки «хобо» от Гуччи она вытянула газовую горелку и направила ее на Нину. – Рассказывай все начистоту, и тогда, возможно, я не сожгу тебя. Хотя будет забавно посмотреть, как загорается это платье Доброй Глинды[22].– Я ничего не знаю, – сказала Нина. – Я заснула за прилавком. Кто-то мог и зайти.Анархия выстрелила полуметровым факелом пламени, и пышная сетчатая вуаль, прикрепленная к короне Нины, вспыхнула. Нина сорвала вуаль с головы и принялась топтаться по ней, чтобы погасить огонь.– Помогите! – отчаянно закричала она.– Заткнись! – приказала Анархия. – Никто тебе помочь не сможет.Нина сунула руку в банку, стоявшую на прилавке, и швырнула в Анархию каким-то серым порошком.– Пропади! Пропади!– Это еще что за фигня? – спросила Анархия.– Это смерть-трава, – пояснила Нина. – Она высушит тебя и развеет по ветру.Анархия посмотрела на себя. Тело ее иссушаться не торопилось.– Наверное, я взяла не из той банки, – засомневалась Нина. – Порошок был серый или красный?– Серый, – сказала Анархия.– Упс, это моя ошибка. То был порошок из рога дракона. Сильное мочегонное средство.Анархия со своей горелкой двинулась через магазин.– Я знаю, что здесь кто-то прячется. Я слышу его дыхание, чувствую, как бьется его сердце.Я сжалась в комок за книжным шкафом, стараясь контролировать хотя бы свое дыхание. С биением сердца я мало что могла поделать – оно непозволительно гулко барабанило в моей груди. Я слышала, как Анархия свернула в мою сторону, как цокот ее каблучков приблизился, и вот она уже стоит рядом и смотрит на меня сверху вниз.– Ты! – воскликнула она. – Как это кстати!Она махнула на меня своей горелкой, и я отскочила в сторону.– Ты должна успокоиться, – сказала я. – Нужно попросить Нину, чтобы она смешала тебе что-то по своему рецепту. Что-нибудь, чтобы снять стресс. Возможно даже молочный коктейль. У меня, например, после молочного коктейля всегда повышается настроение.– Ты обманула меня с этим бесполезным осколком стекла!– Это был кристалл.– Главное, что это был не камень! – взвизгнула она. – А я хочу камень!С паникой у меня и так был полный порядок, а тут еще настоящий камень лежал просто в моей сумочке. Какая же ты дура, Лиззи, дура, дура!– Камень у Дизеля, – сказала я.– Я тебе не верю. Я думаю, что ты хранишь его у себя. Ты хочешь сама получить могущество и власть камня.– Честно говоря, камень этот не такой уж и могущественный.Нина подкралась к Анархии сзади и бросила в нее еще порошка.– Изыди, изыди!Анархия обернулась и строго взглянула на нее.– Ты умрешь, – сказала она, и платье на Нине вспыхнуло.Нина отчаянно закричала, сорвала с себя платье и выбежала из магазина. Край горящего платья поджег витрину с боа из перьев, и в мгновение ока вся передняя часть «Магазина старинной экзотики» была объята пламенем.– Нам нужно срочно выбираться отсюда, – сказала я Анархии.– Для тебя пути отсюда нет! – заявила она. – Ты умрешь прямо здесь. Тебя поглотит огонь. А камень я найду после твоей смерти.– Да оглянись ты по сторонам! – закричала я. – Ты же погибнешь вместе со мной!Глядя на меня, она улыбнулась.– Я не могу умереть. Во мне есть сила.С этими словами она направила на меня свою горелку, но я выбила ее из руки Анархии. Я оттолкнула ее в сторону и развернулась, чтобы бежать к выходу, однако Анархия ударила меня по затылку и сбила с ног. Я замотала головой, пытаясь прийти в себя после удара, но в этот момент на меня рухнул большой, отдельно стоящий стеллаж с полками. Я почувствовала острую боль в ноге и резкий приступ тошноты, попыталась было пошевелиться, но тяжелый стеллаж придавил меня.Вокруг меня бушевало пламя, я задыхалась в дыму. Анархия исчезла. Я слышала, как потрескивает и шипит огонь, кричала, звала на помощь, но вряд ли кто-то мог меня услышать. К тому же трудно было представить, что кто-то в состоянии прорваться сквозь пламя, чтобы спасти меня.Я прикрыла лицо рукой, стараясь, насколько это возможно, защититься от дыма, и тут почувствовала, что стеллаж вдруг поднялся. Это был Вульф. Он легко отбросил полки в сторону и присел рядом со мной.– Теперь мы в расчете, – сказал он, – так что будь настороже. Когда мы пересечемся в следующий раз, я могу быть не столь любезен. Хэтчет запомнил практически все, что было написано на табличке… Это дает мне основание полагать, что я знаю, где искать следующий камень. И я буду не в восторге, если ты попытаешься воспрепятствовать тому, чтобы я заполучил его.Он рывком поднял меня на ноги и обнял, прижав к себе, – это было последнее, что я запомнила.Когда ко мне снова вернулось сознание, я лежала на земле на другой стороне улицы напротив «Магазина старинной экзотики», а врач «скорой помощи» совал мне кислородную маску. Я сделала несколько вдохов и села. Рядом стояли Гло, Клара и Нина. Вульфа видно не было.– А Дизель где?– Он появился через несколько секунд после того, как Вульф вынес тебя из горящего дома, убедился, что с тобой ничего страшного не произошло, и они с Вульфом отправились искать Анархию.Гло, Клара и Нина были перемазаны сажей и копотью. Волосы Клары вырвались из заколок и теперь бесформенной массой торчали во все стороны, как после передержанной горячей завивки. Нина была закутана в одеяло – платье ее осталось в магазине. Они участливо склонились надо мной, и я видела, как по щекам у них текут слезы.– Мы так боялись за тебя! – срывающимся от волнения голосом сообщила Гло. – Мы пытались вернуться за тобой, но не смогли пройти сквозь огонь. Он очень быстро охватил переднюю часть магазина. Полиция и пожарные прибыли практически сразу же, но если бы не Вульф… – Она всхлипнула, смахнула слезы и, шмыгнув, вытерла мокрый нос рукавом.– Мы даже толком не поняли, как он вынес тебя оттуда, – сказала Клара. – Просто вдруг появился из-за пожарной машины с тобой на руках. Он понес тебя через улицу, и все побежали ему навстречу. Ты не шевелилась, и мы очень испугались. – Клара ненадолго умолкла, чтобы взять себя в руки. – В общем, потом Вульф сказал, что с тобой все будет хорошо, но не уходил, пока не приехала «скорая». К этому времени появился Дизель, и Вульф рассказал, что следил за Анархией. Думаю, именно поэтому ему удалось так быстро добраться к тебе.Врач попытался поднять меня, но ноге было очень больно, и я не смогла на нее опереться. Тогда он разрезал штанину джинсов, и я увидела, что колено сильно опухло, а между ним и лодыжкой наливается громадный синяк.– Анархия повалила шкаф с полками мне на ногу, – пояснила я. – Поэтому я и не могла выбраться оттуда сама. Вульф поднял шкаф, и последнее, что я запомнила: он обнимает меня и прижимает к себе.– Ногу необходимо осмотреть, – заявил врач. – Я зафиксирую ее, и мы отвезем вас в отделение скорой помощи.Он куда-то ушел, и пока я ждала его, появился Дизель.– Как ты? – спросил он.– У меня может быть сломана нога. Они собираются отвезти меня на рентген. Вы нашли Анархию?– Мы с Вульфом выследили ее и загнали в угол. Я очень рад, что со мной был Вульф. Все это очень смахивало на попытку схватить дикого зверя.– Что вы с ней сделали?– Передали в руки полиции.– А они смогут удержать ее?– Скорее всего, нет. Она, очевидно, теряет силу, которую украла у Вульфа, но у нее есть собственный арсенал пугающих сверхспособностей. Одна из них – обжигать человеческую плоть прикосновением руки. Так она убила Риди и выбросила с балкона, когда узнала, что Вульф уже забрал у него книгу сонетов.– Это она вам сказала?– Да. У нее действительно проблема с управлением гневом. Когда мы пытались схватить ее, она вопила с пеной у рта и несла какую-то околесицу.– С пеной у рта?– Допустим, это я немного приукрасил. Не знаю, почему ее нет в нашем реестре. У меня такое ощущение, что она выступает в качестве Анархии уже продолжительное время. Думаю, она занимается поиском камней по крайней мере столько же, сколько и мы.– А к Вульфу возвращается его сила?– Этого я не знаю. Мы разговорами особо не занимались.Врач подкатил носилки на колесиках, и Дизель погрузил меня на них.– У меня нет сумочки, – сказала я Дизелю. – И никакой информации о медицинской страховке.– А где твоя сумочка?– Осталась в здании.Сердце у меня оборвалось. В этой сумочке лежал камень САЛИГИА!– Вот черт! – вырвалось у меня. – Плохие новости.– Дай угадаю, – сказал Дизель. – Камень был как раз в этой сумочке.Мы дружно посмотрели через улицу на «Магазин старинной экзотики». Осталось от него не много, только закопченные кирпичные стены. Огонь в основном был погашен, лишь изредка вспыхивали тлеющие головешки.Через три дня Дизель помог мне выйти из машины и сунул в руки костыли. У меня оказался закрытый перелом. В операции необходимости не было, но мне предстояло еще некоторое время похромать. Гло, Клара и Нина ждали на тротуаре напротив того, что осталось от «Магазина старинной экзотики». Желтую оградительную ленту уже сняли, и начальник пожарной охраны объявил эту зону безопасной.На всех были резиновые сапоги и перчатки, а мой гипс надежно упрятали в пластиковый пакет для мусора, закрепленный на ноге изолентой. В руках у нас были грабли и лопаты – мы собирались искать камень САЛИГИА.– Мне так жаль ваш магазин, – сказала я Нине, – но я очень рада, что вы не пострадали.– Я получила лишь несколько ожогов на ладонях, когда срывала горящее платье, – ответила она. – Пришла домой и намазала их целебным бальзамом.Я посмотрела на почерневший, полуразвалившийся остов здания.– От него мало что осталось.– Бог с ним, все к лучшему, – сказала Нина. – Магазин был застрахован на сумму, превышающую его стоимость. Построю что-нибудь еще. На самом деле это был скрипучий, заплесневелый старый дом. В новом магазине у меня будет система кондиционирования и по-настоящему красивый туалет.– А вы не собираетесь собрать отсюда то, что еще можно было бы восстановить? – спросила я.– Нет. Оно того не стоит. Я смотрю на это просто как на пепел. Мне не хотелось бы предлагать кому-то то, что прошло через пожар. Я уже заказала практически все самое нужное и подобрала себе место временной дислокации. – Нина ступила на слой мусора. – Ты была тут, пряталась в углу за полкой. Должно быть, сумочку ты уронила именно здесь.Мы прошли за Ниной и принялись разгребать угли. Мы убирали обгорелые банки и обломки дерева, ковырялись в золе.– Кажется, я что-то нашла, – сказала Гло. – По-моему, это металлическая пряжка от твоей сумочки.Все собрались вокруг Гло и принялись аккуратно разгребать золу. Я первой заметила небольшой коричневый камень. Когда я подняла его, он загудел в моей руке, и его окутала искрящаяся голубая аура.– Это он, – сказала я.Все оживленно зашумели.– Вот и счастливый конец! – объявила Нина. – Я отправляюсь в магазин за новым платьем.– Я договорилась в салоне с парикмахером, – сказала Клара. – Нужно подрезать обгоревшие кончики волос.– А у меня свидание с классным парнем из скорой помощи, – сообщила Гло. – Думаю, это может быть тот самый, мой единственный.Мы с Дизелем пошли вдвоем к его «Астон Мартину». Он обнял меня за плечи и уткнулся носом в мою шею.– Так что же все-таки у нас? Камень Истинной любви или камень Вожделения?Я сунула камень в карман его джинсов.– Есть вещи, которые мужчина должен решать для себя сам.Об автореДжанет Эванович – первая в рейтинге бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», автор романов о Стефани Плам, романов о Лиззи и Дизеле, двенадцати любовных романов, романов о Барнеби и Хукере, романов в комиксах об Источнике Неприятностей и книги «Как я пишу. Секреты автора бестселлеров».Посетите сайт Джанет Эванович www.evanovich.com; Facebook/JanetEvanovich.Или напишите ей по адресу:PO Box 2829, Naples, FL 341061Гримуа́р, или гримория (фр. grimoire, от фр. grammaire) – книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов). – Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.2САЛИГИА (SALIGIA) – акроним из первых букв всех семи смертных грехов (лат., Superbia – гордыня, Avaritia – жадность, Luxuria – вожделение, Invidia – зависть, Gula – чревоугодие, Ira – гнев, Accidia – праздность).3Угги – разновидность сапог из овечьей шерсти, с мехом внутри и замшей снаружи (традиционная обувь Австралии).4Лавей (Lovey) – милый, возлюбленный, душечка (англ.).5Гибрид – автомобиль, оснащенный как двигателем внутреннего сгорания, так и электродвигателем.6Сонет 18, перевод С. Я. Маршака.7Хэтчет (Hatchet) – большой нож, резак (англ.).8Айн Рэнд (англ. Ayn Rand; урожденная Алиса Зиновьевна Розенбаум; 20 января (2 февраля) 1905, Санкт-Петербург – 6 марта 1982, Нью-Йорк) – американская писательница и философ, создатель философского направления объективизма.9Гудфэллоу (Goodfallow) – добрый малый (англ.).10Массачусетский технологический институт.11По-английски эти слова созвучны: Bloat (пухнуть) – Float (воспарить).12«Охота на мусор» – игра, участники которой должны найти и собрать за ограниченное количество времени определенные предметы.13Опи Тейлор – рыжеволосый мальчик, персонаж американской комедийной телепрограммы «Шоу Энди Гриффита».14Сирк дю солей (фр. «Цирк Солнца») – канадская компания, работающая в сфере развлечений, определяющая свою деятельность как «художественное сочетание циркового искусства и уличных представлений».15Джой-стрит (Joy Street) – улица Радости (англ.).16Центральный отрицательный персонаж киноэпопеи «Звездные войны».17Закуски (фр.).18Метамуцил (Metamucil) – слабительное средство, увеличивающее объем каловых масс.19Key House – Дом Ключ (англ.).20Лига плюща – объединение восьми старейших привилегированных учебных заведений на северо-востоке США.21«Люди за этичное обращение с животными», PETA (англ. People for the Ethical Treatment of Animals) – общественная организация, ведущая борьбу за права животных.22Добрая волшебница – героиня книги Л. Ф. Баума «Удивительный волшебник из страны Оз».