Гротескная фигура Клайна Пента напряженно кивнула.
Огромные орудия начали набирать энергию. Гигантские кабели змеились к трейлерам, расположенным позади пушек, в которых располагались запущенные и выведенные на полную мощность плазменные реакторы. Блуждающие дуги электрических разрядов плясали по поверхности механизмов, а огромные ребристые поглотители энергии заправлены охлаждающей жидкостью.
Все было готово к стрельбе.
Лорды Ордо Редуктор держали свои машины в готовности, ожидая команды с флота. В восьми осадных лагерях ученики Соты-Нуль, полагающиеся на защиту Ордо, которое хранило их адские устройства, нетерпеливо наблюдали за происходящим.
Пришел приказ.
Хорус Луперкаль лично отдал команду, одну-единственную скрипучую фразу, переданную через киборгов каждому из мастеров осады…
– Дайте волю своему оружию, – сказал Магистр Войны.
И орудия заговорили.
Внешние укрепления Дворца, Стена Дневного Света, секция 16-ать, 15-ое число, месяц Квартус
Что-то неуловимо изменилось за мгновение до выстрела пушек, заставив Кацухиро прекратить стрельбу и посмотреть на стену к югу от Врат Гелиоса.
Над пустошью перед укреплениями возникло какое-то движение. Вначале со стороны осадного лагеря возникла вспышка, а затем копье черного света проплыло перед взором Кацухиро. Некая энергия двигалась со злобной медлительностью, позволяя человеческому глазу отследить это движение.
Ей предшествовала ударная волна. Хотя сам луч не касался земли, поле энергии, окружавшее его, вспахало борозду, пройдя сквозь оборонительные линии, баррикады, защитников и наступающие армии. Словно змея, бросившаяся в атаку, она стремительно скользила, пока не уперлась в щиты и не произошел удар, от которого защита задрожала и запела в мучительном крещендо…
При соприкосновении с пустотным барьером луч уплотнился. Его странная энергия расползлась по «Эгиде», живой смолой растекаясь по сотам. Некая таинственная реакция делала линзы энергетического поля Темной Эры Технологий постоянно видимыми в обычном диапазоне волн. Словно перекрывающие друг друга стены щитов, линзы пытались противостоять удару, но Кацухиро видел, как их сила постепенно истощалась. Там, где переливы черной энергии ласкали соты экранов, они тускнели, изменяя свой цвет от насыщенного-синего и зеленого до гневно-красного, а затем уходили вниз по спектру до сернистого и уныло-оранжевого.
Кошмарный, диссонирующий вопль донесся из точки соприкосновения, набирая громкость и интенсивность, пока полностью не заглушил собой грохот орудий. Детонация была настолько мощной, что заставила воинов с обеих сторон содрогнуться от боли. Что-то лопнуло в правом ухо Кацухиро, и горячая влага заструилась по подбородку. В левом ухе стоял непрекращающийся нестройный звон.
Щиты истекали светом.
Кацухиро упал на колени и стиснул челюсть так крепко, что зубы едва не сломались. Боль превосходила все страдания, которые он пережил до сих пор. Зрение затуманилось, а веки его дрожали. В этот момент он хотел умереть, но не мог перестать смотреть…
Под огнем ужасного оружия линзы защитного поля погасли, словно тлеющие угольки, и окончательно вышли из строя. Их отказ вызвал цепную реакцию в сотовой конструкции «Эгиды». С болезненными вспышками и пронзительным треском огромная полоса наземного щита рухнула, лишив прикрытия пятьдесят километров по обе стороны от Врат Гелиоса, открывая силам Магистра Войны путь для прямого штурма стен. Неисчислимые тысячи наземных артиллерийских орудий молотили по огромным стенам или стреляли поверх оборонительных сооружений по гигантским зданиям, которые они должны были защищать.
Момент настал.
Гигантские трубы на двигательных установках осадных башен извергли зеленый дым. Колеса, в десять раз превышающие человеческий рост, вгрызлись в землю, и массивные сооружения накренились вперед. Стороны, обращенные к осажденным, ожили вспышками щитов, когда защита Дорна попыталась их уничтожить.
Башни Гвардии Смерти неумолимо устремились к разрыву в «Эгиде».