***
Дверь была заблокирована в открытом положении грудой щебня.
Закрыть ее было невозможно, хотя он очень хотел бы отгородиться от ужасов поля боя. Тем не менее, после того как Кацухиро начал спуск в сеть тоннелей, рев сражения немного утих. От полыхающего ада осталось лишь зарево, а шум стал почти терпимым. Когда же призывник спустился до самого низа, вошел в коридор и повернул за угол в прохладную черноту, то какофония и вовсе превратилась в тихий, отдаленный гул.
Сейчас Кацухиро остро почувствовал потерю слуха: слева все казалось приглушенным. Правое ухо хоть и функционировало, но в нем постоянно стоял звон.
Он сделал шаг вперед и, услышав мягкий хруст устилавших пол обломков под сапогом, почувствовал некоторое облегчение. Углубляясь в тоннели, Кацухиро намеревался повернуть на север и подобраться поближе к Стене, находясь в безопасности тоннелей. Люмены были выключены, и темнота давила на него. Земля сотрясалась от бомбардировки сверху. Порой очень сильно. Сверху посыпались обломки. Вне непосредственной досягаемости от взрывов и без прямого контакта с врагом, без всего того, что его отвлекало и занимало, страх нарастал, и потому Кацухиро ступал осторожно.
Дорогу к стене он не нашел. Где-то, возможно, в нескольких местах, он свернул не туда и оказался в коридоре, ведущем к основанию Бастиона 16. Он снова почувствовал запах крови. Споткнувшись о труп на полу, Кацухиро чуть не упал – это, вероятно, спасло ему жизнь, потому что не дало наткнуться на убийц несчастного.
За углом горел тусклый красный свет и слышались голоса.
Солдат пополз вперед, не смея дышать.
Дальше по тоннелю, у основания Бастиона-16, у ящика со взрывчаткой стояли Миз и Доромек, быстро переговариваясь шепотом. Рядом с ними лежали еще два мертвых солдата. В тоннеле было достаточно тихо, чтобы Кацухиро, несмотря на нарушения слуха, мог разобрать, о чем они говорят.
С нарастающей тревогой он подслушивал их разговор.
***
– Пора, – сказала Мизмандра.
Лицо Ашула застыло.
– Может, нам стоит остановиться на минуту? Сделать паузу, чтобы все обдумать?
Детонатор уютно устроился в ладони Мизмадры. Ее палец лежал на кнопке – даже под слоем грязи ноготь все еще сохранял свою красивую, ухоженную форму.
– Тут и думать не о чем.
Доромек отвел глаза. Под пристальным взглядом Миз ему было сложно подбирать слова.
– Ты когда-нибудь задавалась вопросом, зачем мы это делаем? – наконец спросил он. – Даже если мы на правильной стороне?
Ее взгляд стал жестче.
– Нет. Но ты, по-видимому, задавался, – свободная рука Миз плавно потянулась к кобуре с лазпистолетом. – Мне стоит волноваться?