Охотник
Глава 1
Радиодиктор сообщил, что грядет война, и таким тоном, словно ждет не дождется той сладостной минуты, когда предсказанная им война наконец-то грянет. Вечерело. Из пустыни ощутимо тянуло холодом, и одетый не по погоде Купер, поежившись, мысленно обозвал диктора кретином.
Васкес он преследовал уже девятый день. Сначала едва не настиг ее в Бостоне, однако в момент его появления в крохотной съемной квартирке, куда свет проникал разве что через вентиляционную шахту, там лишь перемигивались разноцветными световыми индикаторами компьютеры, беспроводные и проводные роутеры, свичи и разнокалиберные блоки бесперебойного питания. У стены валялось офисное кресло на колесиках – будто из него только что выпрыгнули, а над вскрытой коробкой китайской лапши еще поднимался едва заметный парок. Очевидно, в последний момент кто-то предупредил Васкес.
Оставалось лишь пуститься в погоню.
Поддельная кредитная карта привела Купера в Кливленд. Опоздал. Спустя два дня изображение с камеры в конторе по аренде автомобилей направило в Ноксвилл – и снова неудача. После нескольких дней тишины след Васкес проявился в Миссури. Затем опять ожидание. Наконец этим утром в штате Арканзас, в крошечном городке с символическим названием Хоп [1], они едва не столкнулись с Васкес лицом к лицу.
Следующие двенадцать часов дались Куперу нелегко. Совсем рядом проходила граница с Мексикой, а за ней Васкес ищи-свищи. Но с каждым шагом Купер все лучше понимал свою жертву: будто слой за слоем сдирал кожуру с луковицы, и вот уже обнажилась и сердцевина – образ мышления Васкес.
Итак, объект поиска – Алекс Васкес, двадцати трех лет от роду, пяти футов и восьми дюймов ростом; лицо… В толпе такое вряд ли заметишь. Зато интеллектуальные возможности… Мозг Васкес с легкостью оперировал компьютерными кодами в трехмерном пространстве и был способен редактировать программы, не прибегая к помощи посредников – программ-компиляторов. Неудивительно, что диплом Массачусетского технологического института она получила, когда ей было всего пятнадцать. О таких, как Васкес, говорили, что они рождаются раз в поколение.
Теперь так уже не говорят.
Бар находился на первом этаже крошечной гостиницы на окраине Сан-Антонио. Купер представил большую неоновую вывеску с рекламой местного пива над верхней полкой, потолок в разводах табачного дыма, раритетную музыкальную машину в углу, черную грифельную доску с написанным от руки меню, бильярдный стол с потертым на углах сукном; за стойкой – блондинку с черными у корней волосами.
Неоновая вывеска с рекламой никому не известного за пределами городка пива «Шайнер Бок» над полками здесь действительно имелась, но меню было выведено темно-синим фломастером на белой офисной доске, а барменша оказалась рыжеволосой. Купер улыбнулся. Почти половина столов была занята: в основном мужчинами, но попадались и женщины. В углу истошно вопил музыкальный автомат:
Купер взгромоздился на высокий вращающийся стул и забарабанил пальцами по барной стойке в такт мелодии. Где-то он слышал, что кантри-музыка непременно зиждется на трех китах: незамысловатый текст, три аккорда плюс суровая правда жизни. Незамысловатый текст поверх трех аккордов в песне неизвестного Куперу исполнителя, несомненно, присутствовал.
– Что будете пить? – Корни рыжих волос барменши оказались-таки черными.
– Только кофе. – Купер огляделся. – И бутылочку «Бада» прекрасной незнакомке. Свою-то она уже почти прикончила.
Девушка на стуле рядом крутанула головой и, оглядев Купера, сжала правой рукой бутылку так, что побелели костяшки пальцев. Плечи под футболкой неестественно распрямились.
– Спасибо, но ответ отрицательный, – чеканя каждое слово, произнесла она.
– Да бросьте вы. – Купер расплылся в широченной улыбке. – Я вовсе не клеюсь. Просто денек выдался чудо какой славный. Вот и хочу поделиться с ближним хорошим настроением.
Поколебавшись, девушка кивнула. На шее у нее золотом блеснула цепочка.
– Спасибо.
В ожидании заказа оба смотрели перед собой. На полках, за батареей разноцветных и разномастных бутылок, виднелись выцветшие фотографии, на которых обнимались улыбающиеся незнакомцы с бутылками и пивными банками в руках. Похоже, настроение у них было преотличнейшее. Купер задумался: сколько лет этим фото? Многие ли из тех, кто тут изображен, по-прежнему выпивают в этом баре? Как изменилась их жизнь после съемки? Есть ли такие, кто уже отошел в мир иной? Фотографии вообще забавная штука. Они становятся прошлым, едва только сняты. Одиночные фотографии редко говорят о чем-либо, но если перед тобой целая подборка, то зачастую выявляются и тенденции. Некоторые очевидны: у кого-то поменялась прическа, кто-то потолстел или похудел; в соответствии с текущей модой изменилась одежда. Для обнаружения более значимых закономерностей нужен очень цепкий глаз.
ebooksa