Открыв глаза, Дарк, пошатываясь, подошел к ближайшему древесному стволу и присел на его основание. Умирал он уже далеко не в первый раз, но так и не научился вскакивать полностью бодрым. Почти всегда требовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
И чем хуже смерть, тем больше времени приходилось на это затрачивать.
Оглядевшись, убедился, что оказался шагах в двадцати от того места, где впервые появился. То есть игра привязала его именно к этой точке, напрочь проигнорировав тот факт, что примечательных объектов, выбивающихся из фона, здесь нет. Плюс в логе прямо указано на автоматизм создания точки воскрешения. Очевидно, игрок здесь ничего не решает и потому не сможет вернуться с вышележащего уровня на нижележащий.
Хотя кому это надо в испытании, где двигаться полагается строго наверх?..
С логом воскрешения все понятно. А вот лог смерти интереснее. С таким Дарк сталкивается впервые.
Да уж, накритовало здорово. А урон не просто впечатляет, он шокирует. Чуть-чуть до миллиона недотянуло. Учитывая, что у Дарка персонаж нулевой, с жалкими пятьюдесятью хит-пойнтами, он остался должен колоссальную сумму очков жизни.
Продолжая изучать пространный перечень повреждений, полученных при единственной атаке от противника по прозвищу «столб воды», Дарк заодно вспоминал все, что происходило с ним на нижнем ярусе Отстойника.
От зрения там толку было, прямо скажем, мало. Он ничего не мог сказать о форме помещения, а из размеров приблизительно установил лишь высоту. Если верить глазам, светящийся круг располагался на расстоянии от десяти до двадцати метров от дна. Точнее при таком освещении в сложившейся ситуации не определишь. Ощущалось, что пространство внизу обширнейшее, но это впечатление субъективное. В тамошнем мраке разве что кричать да эхо послушать можно. Вот только рев низвергающейся воды не позволит проводить акустические опыты. Ну а на все прочее не было времени, слишком уж быстро Дарка убило.
Слух помог немногим больше зрения. То есть ничего не дал. Рев воды да близкий грохот исполинского механизма. С водой — все понятно, с механизмом — не все. При первом срабатывании опускается крышка в круглом зале. Но что происходит при втором?
Неясно.
Осязание могло что-то подсказать, если бы Дарк добрался до стены. А так, он лишь дно кое-как исследовал на очень ограниченном участке. Установил, что оно не похоже на то, которое вверху. Ил какой-то не такой, слишком липкий, да еще и комковатый. Песок в нем не ощущается. Однако судить об этом по одной локальной области нельзя. Ведь наверху ситуация с донными осадками неоднозначная, почему бы и там она не повторялась?
Запах? Пахло чуть необычно. Но в чем именно состоит эта необычность, Дарк сказать не мог.
Как ни странно, интересную информацию выдали вкусовые рецепторы. Свалившись с водопада и сражаясь с потоком бушующей воды, пришлось невольно испробовать ее на вкус. И вкус этот оказался солоновато-горьковатым. Может, конечно, она и наверху такая, но, глянув под ноги, Дарк решил, что эту муть пробовать не станет.
Уж больно его напрягает ее происхождение. Хоть и не воняет, но навевает мысли о канализационных стоках.
Забравшись в инвентарь, вытащил единственную материальную находку, которую счел заслуживающей размещения в одной из ячеек. Тогда, на нижнем ярусе Отстойника, он даже не понял, что это, зато теперь рассмотрел прекрасно.
Гроздь раковин. Что-то наподобие мидий, самая большая из которых чуть недотягивает до пары ладоней, а самая мелкая едва на половину мизинца тянет. Росли они не на камне, а фактически друг на дружке. В центре сростка, меж створками, набилась плотная грязь, или, скорее, глина серовато-желтого цвета.
Примечательный набор: соленая вода, странный запах, смерть от гидростатического давления столба воды, да еще и устрицы, которые не водятся на мелководье. Получается, Дарк оказался на такой огромной глубине, что это его убило.
Как такое могло произойти?