Не став слушать трёп пацанов, пошёл дальше, в нос Белаза, к передним бойницам, там через всю ширину кузова было сделано что-то типа балконов, только, естественно, полностью зашитые листами.
Там у нас и пулемёты и зенитки. Вон Большой стоит, к зенитке пристраивается. Да уж, видончик отсюда неплохой. Белаз мягко катил по воде, казалось, что он просто плывёт, и только небольшая вибрация говорила о том, что мы едем.
Через несколько минут показалась гора в виде арки, про которую говорил Дже, а ещё через некоторое время мы, подъехав ближе, увидели и стоявшие около неё два бронетранспортёра.
— Вот тут они почти все и легли, – негромко сказал Слива.
Мы смотрели на бронетранспортёры, которые так и застыли с открытыми люками. Проехали почти что рядом, их хорошо было видно. Открытые люки и бронещитки на окнах, видны засохшие красные и жёлтые пятна – кровь людей и Гонов.
Трупов нет, ни одного, а вот всякого барахла, в виде оружия и вещей, хватало, всё так и валяется вокруг коробочек. Жутковатое местечко. Смотрели молча, без комментариев. Понятно, что их тут всех застали врасплох, иначе щитки бы точно были закрыты, да и люки, скорее всего, тоже. У обоих бронетранспортёров спущено по колесу, защита этих самых колёс просто вырвана с корнем. Вот же твари, как знают, что первым делом надо резину рвать, и тогда машине будет сложнее уехать! И они обе достаточно сильно поцарапаны – когти, а уж какие когти у этих тварей, мы все видели.
Не останавливаясь, поехали дальше. Объехали гору, и проехав ещё метров двести встали. Поднялся на третий этаж и увидел, как по лестнице, ведущей наверх, мелькнул Туман.
— Ну и чё тут у нас? – спросил я у Тумана, выбравшись следом за ними на крышу.
Тут были Туман, Грач, Апрель, Дже и Риф, все с биноклями, смотрят вперёд.
— На, глянь, – Туман протянул мне мощную оптику.
Впереди виднелась гора, большая, я бы сказал, огромная. До неё пару километров, воды нет, суша, чахлый и редкий молодой лес, там растущий, Белазу не помеха.
А вон и Гоны, мать их, в морской бинокль хорошо вижу, как они по ней шустро передвигаются. Вон и входы-выходы видны, раз мелькнул Гон, второй, третий вон в зубах какое-то мёртвое животное несёт, подбежал к дырке и нырнул в неё. Другой Гон, кажется, человека в зубах волочит, точно, в бинокль я разглядел тело.
Мужчина, с бородой, ног нет, Гон волок половину его туловища, и подойдя к очередному входу, так же нырнул внутрь горы. То, что они нас видят, мы даже не сомневались.
Честно говоря, мне стало как-то не по себе. Жуткое местечко, а что там внутри вообще никто не знает. Гора почти вся разрыта их когтями, видны и кости, и какие-то тряпки. Много, видать, очень много они сюда трупов убитых ими людей и животных таскают, вон лежит череп какого-то большого животного, как бы не динозавра – больно башка большая. Вон ещё несколько Гонов, быстро выбрались из другого выхода и растворились среди деревьев и кустов. Прям, млять, какой-то муравейник, только в нём твари опасные.
— И мы туда полезем? – с недоумением спросил Апрель, не отрывая бинокль от глаз.
— Придётся, – зло ответил Туман, отбирая у меня бинокль, – хрен мы эту гору взорвём. Нужно внутрь лезть и мочить там всех.
— Как бы нас самих там всех не замочили, – негромко произнёс Грач, – я не трус, но «жим-жим».
Ха, Грач прав, как никогда. Жим-жим у всех, страшно, пипец как страшно, а ведь мы ещё даже к горе не подъехали!
— Значит так, – опуская бинокль, сказал Туман, – подъезжаем к горе, они на нас, сто процентов, нападут, и валим всех, кого видим. Выманиваем их оттуда, как можно больше, в машине они нас не достанут.
— Валер, а если они все на нас не полезут? – спросил я, – да и не знаем мы, сколько их.