Механики 3

22
18
20
22
24
26
28
30

Комната, в которой мы сейчас находились, была самой большой, метров двадцать пять-тридцать точно, и топка печки тут была, и достаточно большой шесток. Шесток – это площадка, на которую ставят горячую посуду. Он бывает закрытый и открытый, эта была открытой. Видать, большая семья тут раньше жила, или дом этот строили для большой семьи, да не достроили, что-то прогнало отсюда жителей. Но вот что? Неужели Гоны?

Нашу мокрую одежду и обувь закинули в печурки, сбоку у этой печи было два углубления с чугунными дверцами. Эти печурки как раз и используются для сушки одежды, обуви, грибов, трав или туда просто можно поставить приготовленную еду, чтобы она не остывала, или потихоньку разогревалась, очень удобные они, эти печурки.

Были сбоку в этой же комнате и спальные места на самой печи, вообще, кайф! Я так прикинул, туда вшестером можно лечь, если с комфортом – то четверым самое оно.

Помню, малой был, у бабушки в деревне один раз спал на Русской печи как раз вот на таком месте. Ощущения непередаваемые! Помню их до сих пор, кто не пробовал, никогда меня не поймёт. Матрасы, кровати, всё это фигня, по сравнению со сном на печи, даже если под тобой просто обычный матрас. Это… это как на сене спать, или на стогу сена, в чистом поле, тоже кайф. Будет возможность, обязательно попробуйте, а если ещё после банки, ох, мля, я прям на свой остров захотел, у меня там сеновал есть, баню надо построить!

Ну, так вот, пока мы топали по снегу и тащили этого оленя, наши мужики выбрали две комнаты, одна вот эта и соседняя, она поменьше, метров пятнадцать. Нашли кое-какой инструмент и кучу гвоздей. С их помощью в обеих комнатах частично забили окна, так как их просто не было. Они были выбиты, зато доски были, ими и забивали.

Печь разгорелась, немного дымит, но это фигня, щас прогреется, и дым уйдёт через неплотно заколоченные окна. Тяга у печи просто сумасшедшая, аж гудит всё. Вон Апрель ещё дровишек подкинул, пар изо рта уже не идёт, да и мы тут надышали, пол только холодный.

Ну и что тут у нас в доме? Осмотрелся, думаю, что его покидали в спешке, но не в пожарном режиме, что-то забрали, что-то оставили.

Посередине этой большой комнаты стоит огромный, широкий и массивный стол, и со всех сторон лавки. На полках в сенцах и тут нашли кое-какую посуду, как глиняную, так и железную, в принципе, всё неплохого качества. Пустые ящики и коробки, были какие-то небольшие коробочки с какой-то крупой, но готовить её не решились.

Пара больших одеял или покрывал, их вон наконец-то догадались на пол кинуть, и они сейчас сохнут, свечи в коробке, много, кстати, несколько подсвечников. Ещё какие-то тряпки, несколько старых ножей, и слежавшаяся соль, она прям в камень превратилась. Вот ценность, соли вообще ничего не будет – мокрая, сырая, каменная, соли и соли.

Упырь, Паштет и Маленький, уже согревшись, потрошат на улице оленя. Ещё кто-то, я не видел кто, припёр из соседнего дома пару кастрюль, вот в них сейчас и замутим похлёбку, а потом ещё можно будет мяса пожарить, прям на огне.

В комнатах оказались несколько кроватей, как железных скрипучих, так и сделанных на совесть деревянных. Скрипучие трогать не стали, перебудят всех ночью.

Так же срубили и притащили множество елок, нарубили ветвей и сделали что-то типа лежанок, сверху эти тряпки накидали, которые, и тут нашли, и из соседних домов пацаны притащили. Ха, нужно ли говорить, какой запах ёлки распространился по дому , когда он окончательно прогрелся?

Организм согрелся и стал требовать еды, и побольше. А кастрюли только заполнили порезанным мясом, плюс повесили большой кусок жариться, там всё Мушкетёры наши кашеварят, мы им постольку поскольку помогали.

Кастрюлю и посуду сначала отмыли, потом прокипятили, и только потом в них стали готовить. Снега вон вокруг полно, вот вам и вода.

Обувь и шмотки высохли достаточно быстро. Я с ребятами пробежался по соседним домам, пока светло, бегом, прикрывая друг друга и вжав голову в плечи от ветра и снега. Тащили всё, что считали нужным. Тряпки, посуду, нас рыл-то сколько, пару стульев даже припёрли. В тех двух домах даже погреба нашли, но там всё замёрзло и сгнило, хотя там и бочки были, в которых хранили продукты, и банки какие-то стеклянные и железные, не, рисковать не будем.

Короче, мародёркой занимались по полной программе. Через пару часов наши две комнаты приобрели жилой вид, в дальнем доме даже занавески сняли и прибили их тут, на одном из окон. Пока еда готовится, заниматься-то надо чем-то. Даже пурга и снег никого уже не пугали, знали, что там у нас и тепло и еда готовится. А то от этих запахов готовящейся еды и елок на полу можно с ума сойти, особенно, от запаха жарящегося мяса.

Единственное – туалет типа «сортир», он на улице. Ну ничего, будем по трое ходить, кто его знает, какие тут местные жители или звери. И то днём, на ночь пару вёдер в сенцы поставили, тоже в домах нашли.

Когда печь окончательно прогрелась и перестала дымить, Апрель дал команду забить до конца окна, щели там маленькие есть, так что вентиляция будет.

Так же под окнами, входом в дом, и ещё на нескольких направлениях установили растяжки. Дежурить в такую погоду дураков нет, там прям натуральная пурга разыгралась. Ветер сильнейший, снег так и валит, и в мою последнюю пробежку в сарай за дровами мне вообще показалось, что температура ещё упала. Так что закупориваемся в доме и сидим, спим, едим, отдыхаем и думаем, что делать дальше. Да и пургу надо переждать. Нас отсюда хрен кто выковыряет, если только дом поджечь, или влупить по нему из пушки, или банально взорвать. Но надеюсь, до этого не дойдёт. В такую погоду дураком нужно быть, чтобы находиться снаружи. Тем более, эти дома заброшены, и жителей тут давно не было, звериные следы мы не видели, всё снегом занесло, но думаю, что звери тут шастают.

Ох, какой же это кайф, есть свежепожаренное мясо, похлёбку, и пить чай из веток ёлок. Мы сидели все за этим столом и уплетали за обе щёки. Хорошо хоть тарелок и ложек на всех нашли, что-то здесь, что-то в соседних домах.