— Рыжих среди них тоже не видно, — парировал Баслов. — Может быть, и тебе, в целях маскировки, перекрасить волосы?
В салон вошли еще несколько человек и уселись на остававшиеся незанятыми места. Пандус, плавно поднявшись, закрыл проход, и непонятно кем и откуда управляемый вагон тронулся с места.
Быстро набрав скорость, транспорт двигался ровно, без резких поворотов и толчков. Шума двигателя почти не было слышно. Закупоренные в глухом, замкнутом пространстве, люди не имели никакой возможности определить ни направление, ни скорость движения. Лишь только Чжои, прикрыв глаза, пытался ориентироваться в пространстве одному ему доступным способом.
Дравортаки сидели неподвижно, сложив руки на коленях и опустив взгляды в пол. Дабы не привлекать к себе внимания других пассажиров, земляне не переговаривались, однако то и дело нервно посматривали по сторонам и друг на друга. Закрытое пространство невесть куда катящегося вагона вызывало у каждого из них чувство, что они уже пойманы в ловушку и по месту назначения на выходе их встретит вооруженный конвой.
Примерно через полчаса вагон остановился. Секция стены, закрывавшая дверь, опустилась на землю, и пассажиры, поднявшись со своих мест, потянулись к выходу.
Здания по обеим сторонам улицы, на которой остановился вагон, отличались от жилых корпусов. Они были ниже и длиннее. Ряд узких окон тянулся под самой крышей, на уровне второго этажа.
Неподалеку стоял еще один транспорт, доставивший пассажиров. Покидая машины, дравортаки сразу же направлялись к открытым дверям зданий, у каждой из которых возникало довольно плотное скопление желающих поскорее попасть внутрь. Но при этом не было ни суеты, ни давки — узкие проходы методично заглатывали одного дравортака за другим.
Пристроившись к одной из групп, земляне и дравор миновали ряд турникетов и оказались в узком и длинном, тянущемся, должно быть, вдоль всего здания, зале с высоким потолком.
У противоположной стены располагались маленькие ниши с сиденьями для одного человека, оборудованные мониторами и панелями с набором движков и клавиш. Все места были распределены заранее. Каждый занимал свое и, без раскачки и подготовки, без контрольного тестирования приборов и обычных в таких случаях замечаний, мгновенно включался в процесс работы.
Только чужаки остались стоять неподалеку от входа, что неизбежно делало их объектами всеобщего внимания. То один, то другой из операторов-дравортаков, оторвав на мгновение глаза от монитора, приподнимал голову и, обернувшись, бросал быстрый косой взгляд в их сторону.
— На фоне всеобщей занятости наше коллективное безделье слишком уж бросается в глаза, — заметил Вейзель.
— Если мы хотим выяснить, чем они здесь занимаются, — Борис сделал короткий жест рукой в сторону работающих дравортаков, — нам все же придется разделиться. — Хорошо, — решил Кийск. — Я возьму с собой Берга и Чжои. Мы осмотрим окрестности и, если не найдем ничего более интересного, заглянем в другой производственный цех. Встретимся здесь через час. — Кийск пристально посмотрел на Баслова: — Никаких самовольных действий, никаких контактов с местным населением. Только наблюдение.
Баслов с чрезвычайно серьезным видом покорно склонил голову.
Кийск посмотрел на часы и, махнув рукой своим парням, направился к выходу.
Баслов, Киванов и Вейзель двинулись вдоль ряда ниш, в которых сидели занятые своими делами дравортаки. Каждый из них внимательно наблюдал за рядом цифр и символов, высвеченных на расположенном перед ним мониторе, и время от времени, когда какой-нибудь из показателей изменялся, возвращал его в исходное положение, перемещая один из верньеров.
— Если за стеной находится автоматизированная поточная линия, хотел бы я знать: что за процесс, требующий столь строгого контроля, протекает там? — сказал негромко Киванов.
Дравортак, возле которого они остановились, оглянулся и посмотрел на Бориса.
— Все в порядке, работай, — похлопал его по плечу Киванов.
— Операторов и пультов слишком много, — сказал Вейзель. — Наверное, каждый из них следит не за какой-то отдельной стадией процесса, а за деталью, движущейся вдоль линии, от начала до конца. Когда процесс завершается, он переключается на новую, поступившую на линию, деталь.
В конце зала они обнаружили дверь, ведущую за перегородку, отделяющую помещение, где работали операторы, от собственно производственного цеха.
ebooksa