Ветер

- Планы те же. Двигаемся домой, через Норвежское море.

- Хорошо, до связи!

- До связи! - Ответил Терехин в пустой эфир.

Тамара надеялась, что муж успеет вернуться до темна. Она несколько раз спускалась вниз по дороге, несмотря на протесты сына, ждала там Егора, но каждый раз начинающаяся гроза загоняла ее в пещеру. Дурацкие мысли лезли ей в голову. Что будет, если Егор не вернется? Как она сможет прокормить семью? Она даже понятия не имела с чего начать, чем заниматься, чтобы прокормить детей и себя. Она могла приготовить тех же крыс, но совершенно не представляла, как их можно поймать. Да и сама охота на крыс представлялась ей чем-то пугающе отвратительным, к чему она не скоро будет готова.

Когда наступила ночь, Тамара дождалась, пока дети уснут, взяла горящую свечу и вышла с ней наружу. Ей хотелось, чтобы Егор смог издалека увидеть пламя свечи, как ориентир. Она водила свечой из стороны в сторону. Легкий ветерок колыхнул пламя и затушил его. Тамара осталась стоять в полной темноте. Она поругала себя за несообразительность. Что стоило ей взять с собой зажигалку? Возвращаться пришлось наудачу, вытянув перед собой руки. Пару шишек набить все равно пришлось.

В пещере Тамара уже ориентировалась и смогла добраться до матраца, на котором спала Катюшка. Дочь сладко сопела, Тамара забралась под палатку, согретую дочерью. В животе раздались голодные урчания. Завтра они будут есть крыс. С этой мыслью она уснула.

Егор проснулся оттого, что стало прохладнее, еще он отлежал себе все, что можно отлежать на голой скале. Поясница не разгибалась, ноги и руки затекли. Егор осмотрелся. Вершина, перед которой он стоял, имела пологий южный склон. Егор решил снова искать путь вдоль кромки воды.

Дожди приносили пользу. Они вымывали грязь из горных складок. Егор предположил, что через некоторое время он сможет ходить по горам гораздо свободнее, не выискивая среди рек грязи удобный проход.

Утренняя свежесть спала. Зубы перестали стучать друг о друга. Куда бы ни упал глаз Егора, везде виделось одно и то же. Голые камни и одна вода до горизонта. Он бы сейчас дорого отдал, чтобы увидеть то, что сталось с его родным городом. Он предполагал масштабы разрушений, но надеялся, что на равнинах нет такой воды. Ему казалось, что ветер должен был ее сносить с ровных поверхностей и терять только там, где ему встречались препятствия. Как эти Уральские горы.

По ощущениям, время приближалось к обеду. Желудок все настойчивее просил покормить его. Егор остановился, чтобы сделать глоток воды. Ее в бутылке оставалось чуть меньше половины. Вода не заглушила голод, но ненадолго успокоила желудок. Егор присел на камень, чтобы дать отдохнуть натруженным ступням. Ходьба по камням то еще испытание для связок. Егор вынул ноги из ботинок. Ему показалось, что щиколотки даже припухли немного. Он помассировал ноги, разгоняя по ним кровь.

Надо было идти дальше. Придет зима, вот тогда будет время отдохнуть. Со страхом представил себе Егор то время, когда начнутся морозы, когда весь мир скроется под снегом. Самое теплое, что у него было из одежды, это грязная куртка, в которой он лазил ремонтировать свою машину. Но и она вряд ли могла спасти от мороза. Нужны дрова, много дров, чтобы всю зиму не выходить из пещеры. Питаться подножным кормом, то бишь крысами и ждать тепла.

За невеселыми мыслями Егор не заметил, как тропка, по которой он шел, вдруг оборвалась. Гора в этом месте имела отвесный склон, с отрицательным уклоном. То есть основание склона уходило в гору сильнее, чем нависал карниз. Егор посмотрел вниз и обомлел. Он увидел деревья. Серые, грязные, они, тем не менее, не были сломаны ветром. Егора пробрало. Он ощутил торжественность момента. Ему показалось, что он встретил соотечественника после долгих лет жизни на чужбине.

Склон уходил вниз на сто метров. На дне его была та же жижа, что и везде. Егор спустился в обход, по более пологому склону. Уровень воды, когда-то был выше уровня нижнего основания уклона. Сейчас он опустился ниже, метра на два. Егор ступил в грязь и к собственному удовольствию понял, что глубина ее не больше пятнадцати двадцати сантиметров. Ботинки чавкали по грязи, но Егор не обращал на это внимания.

Высокий каменный потолок нависал над головой. Он то и защитил деревья от безжалостного урагана. Но деревьям все равно досталось. Ветки, частично, под тяжестью налипшей грязи обломались. Те, что выдержали нагрузку, были сильно наклонены под весом налипшей грязи.

Егор дотянулся до ближней ветки и осторожно отер лист. Затем очистил все листья на ветке. Приятно было видеть зелень живых листьев. Егор подтянул ветку к носу и вдохнул запах зелени. Она пахла чертовски приятно, ностальгически приятно. Во что бы то ни стало, Егор поклялся сохранить эти деревья. Может быть, во всей округе не осталось никого кроме семьи Горбуновых и этих деревьев.

Обломанные ветки лежали под деревьями, их было гораздо больше, чем Егор смог унести за один раз. Он не стал устраивать себе передышки, а сразу принялся собирать их. Ветки были отсыревшими, плохо ломались. Егор несказанно радовался тому, что у него остался топорик. С ним работа шла споро. Егор скрутил бечевкой вязанку, и попробовал ее приподнять. Она была тяжелой. Путь назад мог занять больше времени. Но Егор решил возвращаться другой дорогой, которая по его разумению должна быть гораздо короче. Он решил идти назад по восточному подветренному склону горы.

Начался дождь. Кажется, что у природы все природные явления случались строго по часам. В первой половине дня гроза с молниями и градом, а ближе к вечеру, еще одна гроза с молниями и градом, но более сильным. Егор дождался окончания грозы и сразу отправился в обратный путь. Он хотел успеть добраться до своего коврика раньше, чем начнется вторая гроза.

Лямки из бечевки резали плечи. Егор пытался игнорировать боль, но это получалось очень плохо. На плечах стали появляться кровоподтеки. Егор уже согнулся вперед, чтобы принять часть веса вязанки на спину и разгрузить плечи. Так уставала спина. Однако знание маршрута позволило с меньшими блужданиями вернуться к тому месту, где широкое водное пространство отделяло его от своих брошенных вещей.

Вязанка не утонула, чего боялся Егор. Был у соленой воды такой плюс. Примотав один край бечевки к ноге, Егор забросил вязанку в воду. Форсирование с грузом далось намного тяжелее, чем порожняком. Он заранее стал прощупывать дно, надеясь быстрее почувствовать опору под ногами.

Вещи лежали на том же месте где Егор их оставил. Капли дождя и града, несущие в себе песок, оставили налет песка на всем. Егор отдохнул минут десять. Интенсивные нагрузки на организм, нормально не питавшийся десять дней, давали о себе знать. Легкие ходили ходуном, во рту чувствовался привкус крови, руки дрожали. Егор испытывал легкое головокружение.