Выживший

Стол, накрытый на четверых. Вот мы и собрались. За несколько коротких дней сбылись мои самые смелые мечты. Даже закрались сомнения, действительно ли нужно уходить из города, рисковать только–только завязавшейся дружбой. Но разум говорил: нужно. Нужно сделать все, чтобы вернуться домой.

Калеб рассказывал девчонкам о людях, которых нашел в Челси Пирс. Хорошо, что он успел поделиться этой новостью со мной первым: теперь я мог наблюдать за их реакцией.

— Все–таки остались еще люди! — воскликнула Фелисити.

— Уверен, их много, просто прячутся кто где, — сказал Калеб.

— Как они отнеслись к тебе? Как к своему? — расспрашивала Фелисити.

— В общем–то, да. Хотя они говорят, в городе было полно мародеров, особенно в первые дни, пока не прояснилось истинное положение вещей.

— Они не собираются уходить?

— Не знаю, — ответил Калеб с набитым ртом, затем сделал глоток вина. — Кое–кто настроен уйти и посмотреть, что творится за пределами города, но большинство из тех, с кем я общался, собираются остаться. У них там есть и больные, и дети, поэтому вот так взять и сорваться с места не получится.

Рейчел кивнула. Фелисити подняла стакан, приглашая нас чокнуться. Я открыл бутылку минералки. От вкусной еды и тепла хотелось спать.

— Они знают, что произошло? — спросила Рейчел, раскладывая нам добавку.

— Там каждый думает по–своему, но у меня не было времени их расспрашивать. Все согласны в одном — это события явно эсхатологического характера.

— Что это значит? — не понял я.

— Связаны с закатом человечества.

— Эсхатология — система взглядов о конце света, — пояснила Рейчел, взглянув на наши с Фелисити непонимающие лица. Она ладонями обхватила стакан с вином и поставила локти на стол, на лице у нее играли красновато–теплые отблески пламени. — У меня в школе был курс религиоведения. Насколько я помню, это учение о смерти, страшном суде, рае и аде.

— Они там что, ударились в религию? — спросил я.

— Некоторые — да, — ответил Калеб, вытирая с подбородка томатный соус. — Вера помогает им выжить.

— Апокалипсис, — тихо сказала Фелисити. — Конец…

— Конец нашего времени, — договорил за нее Калеб.

— Но некоторые хотят выбраться из Нью–Йорка, да? — настаивал я.

Калеб взглянул на меня.