Спецназовцы завели его в не сильно разгромленное здание заводоуправления.
– Вот этот. Спроси его, где серверная. Он на каком-то левом языке базарит.
– Де знаходятся серверы?
– Не маю, суть не маю.
– Де знаходятся серверы? Розумиешь?
– Нич украиньской не розумею…
По ответу Крыленко понял, что этот тип говорит на говирке[34]. Странно, обычно на говирке говорят только на Западной Украине, откуда это здесь? Может быть, специально наняли такую охрану, чтобы местные не понимали ее?
– Де знаходятся серверы? Розумиешь?
Когда вместо ответа Крыленко получил пожимание плечами, то в ответ тупо врезал охраннику по носу. Пришлось хорошо. Затем направил на него автомат.
– Русский знаешь? Нет – пристрелю.
– Маскальцку?! Айно, розумию мацкальску.
– Где комната с компьютерами. Серверная? Серверы?
– Там, там…
– Веди.
Охранник показал рукой, поднялся с места, боец, который был рядом с ним, отодвинулся и вдруг крикнул, быстро и страшно…
– Граната!
В зоне поражения у меня два основных моста Днепропетровска – Центральный и Амурский. Дальше идет еще один мост, но я его не вижу, и речка со странно знакомым для русского уха названием Самара. Она сливается с Днепром прямо в центре города, образуя, к слову, отличную заводь для речной флотилии. Кроме того, две набережные по обеим сторонам Днепра, по которым идет активное движение даже ночью.
– Цель – на мосту, правее, большое белое пятно, смотри внимательнее…
Если есть возможность пристреляться, откажется от пристрелки только дурак. Сколько бы ты ни считал на баллистическом калькуляторе, самое главное при выстреле – это ветер. А ветер в том месте, где находишься ты, и ветер в двух километрах от тебя – это совсем разный ветер. Особенно если ты стреляешь у реки или через реку – температура воды и воздуха всегда отличается, причем отличается по-разному в зависимости от сезона и даже времени суток, и потому от воды всегда идут потоки воздуха. Их иногда можно и не учитывать, но только не тогда, когда ты стреляешь на полторы тысячи метров.
– Тысяча пятьсот тридцать.