— Проще простого, — проговорила Света, механически повернувшись к Ларе, которая тут же подобралась, как готовая к прыжку кошка.
— Я немного перестарался, но свою роль жёнушка выполнит. Паула выполняй задачу, Лара, отведи меня к отцу.
— Есть, — по армейски ответила Паула и вышла, прихватив с собой вторую британку.
Мы с Ларой пошли через дом, выходя в его заднюю часть.
Оставлять Свету я не боялся, она сейчас безобиднее морковки.
Во дворе был припаркован грузовичок, ранее использованный как передвижной холодильник, собственность квартала, переоборудованная под транспорт спец-группы.
Возле машины стояла одна из британок, вытянувшись при моём появлении. Дверь в кузове была открыта, внутри рядом с лежащим на полу отцом сидела ещё одна девушка, держа руки на его груди.
Одежда главы рода была изорвана, будто он побывал в мясорубке. Через прорехи виднелись свежие шрамы, покрытые тонкой плёнкой кожи, целительница поработала на славу.
Отметил, что кто-то заботливо положил под тело папы откуда-то взявшийся плед грубой работы. Ещё бы, подумали что глава великого рода придёт в бешенство, если узнает, как его транспортировали.
Эта забавная мысль пробилась через щит энергии, окутывающий сознания и приглушающий яркие эмоции, заставив улыбнуться. Целительница только странно посмотрела на меня, ожидая указаний.
— Приведи его в сознание, — приказал я.
— Секунду, — покорно ответила девушка, проводя какие-то манипуляции над телом.
Фигуру отца окутало бледное белое сияние, а сам он неожиданно глубоко вздохнул, будто вырвался из под водной толщи на последнем издыхании.
— Что произошло? — с кряхтением спросил он принимая сидячее положение. — Помню как на нас напали…
— Да, было нападение, — как попугай продублировал, эмоции слабо отзывались, хотелось обнять отца, но порыв погас подавленный ядром.
— Наталья? — с надеждой спросил отец, потирая виски.
— Не выжила, — мой голос был твёрд, как приговор в суде, обжалованию не подлежит.
Отец как-то разом постарел на несколько лет, его лицо закаменело, а взгляд наполнился болью.
— Дети? — еле слышно последовал вопрос.
— Не выжили, — мой голос прозвучал громом среди ясного неба, на фоне тихого отцовского.