– Как? Очень просто! Купить открытку и отправить! – засмеялся он и, увидев желтую вывеску на одном из зданий, свернул на обочину.
– Вот, кстати, и почта. Пошли, это недолго.
Отправка открытки Стефании и Даниле и правда не заняла много времени. Анфиса выбрала одну с видами Барселоны – типичную, дающую намек и без слов. Но когда она сказала Раулю, что ничего не собирается писать, он с лукавой улыбкой взял у нее открытку и расписался.
– Пусть твоя подруга получит автограф. Как написать по-русски «Желаю счастья»?
Они вышли с почты, сели в машину и снова отправились в путь. Дорога вывела их на побережье, и Анфиса прильнула к окну, с восхищением рассматривала сверкающее на солнце море. Неужели она будет жить в приморском городке? Рауль снова угадал ее мысли:
– Городок – не туристический, тихий и малонаселенный. Но от него недалеко до большого города и моря. Я надеюсь, что тебе понравится. Там очень красиво и спокойно, вот увидишь! Кстати, мы уже почти приехали.
Приморский поселок остался за спиной. Остаток дороги Рауль с Анфисой уже не разговаривали: она молчала от нахлынувшего на нее волнения, он – понимая ее состояние.
Слишком долгой была разлука, слишком много тревог одолевало Анфису все это время. Иногда молчание, пусть и вынужденное, оказывается страшнее смерти.
Поселок утопал в зелени и солнечном свете. Казался приветливым и сулил счастливую спокойную жизнь. Дворы выглядели нарядными из-за цветов, и Анфиса, рассматривая чужие дома, гадала, каким же будет ее собственный? Впрочем, она бы обрадовалась даже маленькой квартирке – лишь бы в этом месте. Лишь бы с тем, тоска по которому выжгла ей все сердце.
– Приехали, – сказал Рауль, паркуя машину возле сетчатого забора, увешанного, как гирляндами, ветвями неизвестного кустарника с лиловыми и малиновыми цветами.
Анфиса открыла дверь, ступила на покрытый брусчаткой тротуар и в волнении одернула край дорожной куртки. Здесь было тихо и благостно. Белая дорожка от пролетевшего самолета, будто «молния», раздергивала синее небо. Ветер еле слышно шуршал в листьях. Лимонное дерево через забор протягивало ветви, усеянные сочными желтыми плодами.
– Ну, здравствуй, – услышала за спиной Анфиса. Она резко обернулась и тут же оказалась в объятиях Романа.
Он крепко прижал Анфису к себе, зарылся лицом в ее остриженные волосы и счастливо выдохнул. Какой же невыносимо бесконечной оказалась разлука! Молчание – страшнее смерти. И поэтому сейчас, крепко обнимая свою «пташку» – наяву, а не в снах, которые, с рассветом тая, оставляли горчащий привкус обмана, Роман чувствовал себя так, будто вышел на свет из темного царства мертвых.
… Там, на трассе, эффектный «расстрел» устроили им люди Ягуара. Романа с Анфисой увезли два охранника, а оставшиеся остались и дальше разыгрывать «шоу» – со взрывами, огнем, пиротехникой и холостыми выстрелами, имитируя «почерк» не столько людей Меринова и еже с ним, сколько размах Шестакова.
Когда их увозили подальше от этой трассы, Анфиса полдороги потрясенно молчала, а потом полдороги рыдала. Роман утешал ее молча, припасая все слова для Ягуара. И поэтому когда Олег лично встретил их в чужом полупустом доме, заорал на друга прямо с порога:
– Предупреждать же надо было!
Олег дал ему выпустить ярость, помог успокоить Анфису, а потом обстоятельно объяснил, что в последний момент пришлось переиграть планы, потому что Романа с Анфисой в аэропорту уже поджидали. Им не дали бы улететь, потому что их караулили.
– Вас перестанут искать только в одном случае – если вы умрете. Времени и возможности предупредить не было, Ром. Но я готовил и такой сценарий.
– Задействовать столько людей, устроить такой шум, подобрать два подходящих… тела! Ты это всерьез, Ягуар?! Это слишком сложно!
– Мои ребята еще и не такое умеют, – с гордостью ответил Олег. – А знакомые у меня есть и в моргах. Невостребованные тела подобрали как нужно и быстро.