Убить Сталина

— Я не знаю! — в отчаянии захрипел Терехин. — Я должен был только его встретить!

— Когда должен прибыть самолет?

— Через два дня, если все будет в порядке.

— Когда ты выходишь на связь?

— В четыре утра.

Ермолаев посмотрел на часы. До эфира оставалось тридцать пять минут. Времени вполне достаточно, чтобы развернуть и настроить портативную рацию.

— Развяжите ему глаза.

Старшина умело срезал ножом повязку с лица диверсанта, дав ему возможность ощутить холодное прикосновение стали на своей щеке. Прищурившись, Терехин посмотрел на обступивших его смершевцев. Он по-прежнему не мог пошевелиться, но по азартным чертикам, забегавшим в его глазах, было понятно, что жизнь не казалась ему теперь столь уж отвратительной.

— Где радист?

— Вон тот высокий, с длинной челкой.

Подвели радиста. Молодой, не более двадцати лет. Взгляд у парня был затравленный, как у волчонка, угодившего в капкан, на скулах кровоподтеки. Видно, пытался оказать сопротивление, а такие вещи подавляются сурово — пара ударов сапогом в лицо даже самого непримиримого сделает послушным ягненком. В распахнутом вороте был виден серебряный крестик.

— Веруешь, значит.

— Верую.

— Это хорошо. Больше тебе ничего не остается. Жить хочешь?

В ответ неловкая улыбка.

— Передашь радиограмму так, как надо, останешься жить. Если отстучишь какой-нибудь предупреждающий сигнал и самолет не прилетит… Тебя не спасет никакая молитва. Тебе все понятно? — спокойно спросил Глеб.

— Да, — сдавленно ответил радист.

— Распаковывай рацию!

Глава 28 ФУГАС НА ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ТРАССЕ

Виктор Семенович Абакумов отвечал за охрану Сталина.