Наследник

— Бесов из тебя выгонять будет, — Лязгун встал рядом со стариком. — Сам же не хочешь добровольно рассказать про своих нанимателей.

— Я ничего не знаю! — заорал атаман и попробовал вскочить.

Тяжелый кулак обрушился на его шею; не потеряв сознание, наемник завалился на лавку, и тут же взлетел вверх, поднятый крепкими руками. Его протащили несколько метров и бросили на стул, тщательно привязали к нему ноги, опутали тело прочным тонким шнуром.

— Чтобы не дергался, — пояснил телохранитель Никиты.

Кирсанов невозмутимо досмотрел этот спектакль до конца, провел несколько пассов ладонями перед собой, и наемник успокоился, уставившись стеклянным взглядом в полутемный угол, где стояли наваленные друг на друга рассохшиеся шкафы. В это время пришли Слон, Тагир и Корниенко. Они сели рядышком с Никитой, чтобы не отвлекать ментата.

За работой Остапа Демьяновича было интересно наблюдать. Закатав рукава рубашки, старик пассировал ладонями над макушкой наемника, пальцами пробегал по вискам, затылку и шее, что-то беззвучно шептал и кружился вокруг стула. На его лбу выступила испарина, в отличие от атамана, чье лицо стало восковым.

Никита засек время, сколько будет длиться сеанс. Первая фаза закончилась через десять минут.

— Воды, — прохрипел Кирсанов, отвернувшись от Чубаря.

Хорошо, что ментат заранее предупредил о такой важной мелочи как держать под рукой несколько полулитровых бутылок с минеральной водой. Слон с хрустом скрутил крышку с одной из них, подал старику. Тот с удовольствием приложился к горлышку, сразу выпил половину, и отдал бойцу.

— Работали по методу Фридриха Магнуссона — одного из столпов ментального воздействия на мозг, — пояснил Кирсанов. — Он преподавал в Кельнском университете, а потом ушел на вольные хлеба. Поговаривали, в Рим уехал. Но я не следил за дальнейшими перипетиями его жизни. Ученым был толковым, а как человек — скандальная личность.

— А откуда вам известен почерк блокады? — поинтересовался Никита.

— Есть характерные «замочки», — Остап Демьянович снова потер ладони, разгоняя энергетические токи. — Некоторые из них ведут к ложным целям. В свое время господин Магнуссон активно вводил их в практику. Почерк узнаваем, весьма узнаваем.

— У него есть последователи, ученики? — Корниенко заинтересованно посмотрел на ментата.

— Да сколько угодно. Я же говорю, что прослеживаются характерные черты «замков», многочисленные блокировки определенных участков мозга. Так, господа, я приступаю ко второму этапу, не мешайте!

Кирсанов останавливался еще два раза, чтобы напоить наемника и попить самому. Атаман Чубарь находился в глубокой прострации, закатив глаза. Он уже не реагировал на движения рук возле своего лица. Никита стал беспокоиться, что пленник не выдержит и помрет тут же, на стуле.

Старый ментат устало покачиваясь, дошел до скамейки и сел, сложив ладони на колени словно примерный ученик.

— Что скажете, Остап Демьянович? — осторожно спросил Никита.

— Пациенту нужен отдых, как и мне, впрочем, — усмехнулся Кирсанов. — Почти добрался до закладки, активирующей смерть мозга. Вы же представляете, молодые люди, принцип взрывного устройства, поставленного на неизвлекаемость?

— Прекрасно представляем, — подтвердил Корниенко. — Неужели все так сложно?

— Какая-то изощренная блокировка, — пробормотал ментат. — Никогда с такой не встречался. Если бы не «увидел» знакомые элементы, угробил бы пациента.