Наследник

Он вытащил из багажного отсека свою неизменную спортивную сумку, с которой не расставался уже на протяжении десяти лет, считая ее неким талисманом на удачу. Ничего предосудительного в ней не было. Обычный набор путешественника налегке: рубашки, пара брюк, белье, несколько блокнотов для записи, гигиенические принадлежности. Все, что могло понадобиться в чужой стране, Серджио покупал на месте. Благо, плотный кусочек пластика на его имя содержал в себе приличную сумму от Ватиканского банка. Агентам из секции по иностранным делам платили неплохо, а командировочные и вовсе внушали оптимизм.

Серджио спустился по трапу на бетонную поверхность аэродрома и помахал рукой водителю автобуса, готовящегося отъезжать к терминалу. Тот недовольно просигналил, прося поторопиться. Пожав плечами, гость вошел внутрь, слегка потеснив излишне широкого незнакомого господина в темном пиджаке и в дурацкой шляпе. Вот и парился тот теперь под солнцем, в отличие от Бертони, наслаждавшегося теплом. Не любил он дожди и слякоть, промозглые ветра и тяжелые тучи, закрывающие небо. Хорошо, что командировка случилась на исходе лета. Успеть бы до первого снега вернутся в Рим.

По «зеленому» коридору он прошел до таможенного поста и предъявил свой заграничный паспорт. Молодой мужчина в излишне военизированном голубом кителе, под которой виднелась безукоризненная белая рубашка, внимательно посмотрел на многочисленные визы и штампы, тщательно сличил фотографию с оригиналом и выставил на стойку небольшую продолговатую коробочку с несколькими лампочками светодиодов на корпусе.

— Подержите ладонь над прибором, — сказал он по-английски. — Долго не надо. Считайте до трех и убирайте.

Серджио знал, что его проверяют магическим анализатором ауры, если выражаться по-научному. В обширных базах таможенных служб всех развитых стран содержатся миллионы слепков ауры, кто хоть раз пересекал границу чужого государства. А Бертони, можно сказать, жил в России несколько лет. Точнее, постоянно приезжал сюда по делам Ватикана.

— Вы уже были на территории Российской империи, — утвердительно произнес таможенник. — Господин Бертони, журналист, пресс-атташе секции по иностранным делам в Ватикане. Все верно? Или есть изменения?

— Все верно, — лучезарно улыбнувшись, ответил Серджио на хорошем русском. — Слава богам, до сих пор не выгнали с должности.

Нужно вовремя и правильно кинуть несколько фраз, показывающих, насколько человек сжился с чужой страной, тем самым растапливая лед недоверия у этих чертовых русских, у которых вместо сердца замороженная глыба. И богов надо обязательно поблагодарить. Язычники проклятые!

Вовремя загасив приступ раздражения, он еще раз улыбнулся офицеру, который еще раз пролистнул паспорт и положил его на стойку.

— Добро пожаловать в Россию, господин Бертони, — заученно произнес он. — Желаем вам легкой работы и хорошего отдыха.

Серджио забрал паспорт, тщательно пристроил его в нагрудный карман рубашки и широко зашагал по суетливому огромному залу аэровокзала, минуя толпу возле транспортировочной ленты, ожидая свой багаж. Усмехнувшись, агент еще раз подумал о пользе перемещения налегке.

Сориентировавшись по сторонам, он направился в сторону огромного табло, возле которого толпились люди и внимательно изучали рейсы. Только один из них стоял спиной и внимательно разглядывал всех, кто подходил сюда. Мужчина лет сорока, светловолосый, с прямым большим носом, с явными прибалтийскими или немецкими чертами лица мазнул взглядом по Серджио и оживился.

— Сеньор Бертони? — он шагнул навстречу агенту.

— Господин Китсер, если я не ошибаюсь? — вспомнив фотографию человека, должного встретить его в нужном месте, а именно здесь, под информационным табло.

— Он самый, — крепко пожимая руку итальянцу, подтвердил встречающий. — барон Китсер. Зовите Виктором.

— Серджио. Можно Сергеем, — усмехнулся Бертони.

— Машина ждет на улице. Пройдемте, — показал рукой барон на беспрестанно открывающиеся створки огромных стеклянных дверей, через которые текли толпы народа с сумками и чемоданами.

Белая элегантная «Криста» с изящными обводами корпуса, слегка приземистая, на взгляд Серджио, стояла чуть ли не у входа в здание, совершенно наплевав на запрещающие знаки. В этом проглядывалась вся русскость, даже Китсеры, давно потерявшие страх перед законом, в отличие от европейцев. Если появляется возможность, всегда используют ее для комфорта. Например, чтобы не шагать далеко к автомобильной стоянке.

Ничего не сказав, Бертони нырнул в прохладу салона, следом за ним влез и Китсер. Охранник тут же захлопнул дверь и прыгнул в переднее кресло. Машина мягко заурчала, и распугивая прохожих, вывернула на проезжую часть. Барон нажал на какую-то кнопку, и жужжащий звук подъемного механизма ворвался в салон. Прозрачная стеклянная перегородка отсекла пассажиров от передних кресел.

— Пришлось самому встречать вас, — пояснил Китсер. — Фотографию никому не показывал, даже своим подчиненным. Чем меньше народу знает, что мы с вами встречались, тем спокойнее для дела. Вы где остановитесь?