Словно подслушав Марьяшино обещание, позвонил Филипп Сергеевич.
— Вы сейчас свободны? Нужно поговорить, — голос был настойчивый и тревожный.
— Прямо, сию минуту не могу. У меня важная встреча, — я пыталась выкрутиться, чтобы сегодня не встречаться. Только после беседы с девчонками.
— Когда же? — не отставал следователь.
— Завтра, у меня, более или менее, свободный день.
— Хорошо. Хотя ваш труп так и гуляет где-то. Вы в курсе.
— Я целый день писала программы. Мне было не до этого, — как можно спокойней отчиталась я.
— Вериться с трудом. Мне показалось, что всей вашей троице исчезновение знаменитой ведущей сильно испортило настроение. Я не прав? — Допытывался проклятый служитель закона.
— Это на всех произвело сильное впечатление. Не удивительно у нее была самая знаменитая программа в течение десяти лет. И прыгнуть выше ее никто и не пытался. Кроме того, она держала высокую марку, не опускаясь до безвкусицы большинства нынешних передач.
— Я вас понял. До завтра.
Я облегченно вздохнула и, дойдя до стойки с кофе, взяла три чашки эспрессо, хотя знала, что Машка пьет американский, а Яна капучино.
Марьянка опять умчалась. Видимо, пристраивать шубку, которая при таком употреблении, скоро превратится в дранную крыску.
Я неторопливо мешала в чашке отсутствующий сахар.
Внезапно мой взгляд упал на пожилую женщину, которая сильно напрягла лоб, считала копеечки, чтобы купить булочку в «Максе». Скорее всего, она из массовки, какой-нибудь забойной программы. Публику туда набирают и платят крошечные гонорары. Больше всего меня поразила обувь, в которую была обута женщина. На ней были точно такие же ботики «Прощай молодость!», в которых ходила Марьяшкина бабушка. Мы над ними подсмеивались, но когда бабушка умерла, мы стали выбрасывать старую обувь. Нам стало грустно расставаться с предметом наших вечных молодых шуток. Ботики «Прощай молодость» похоронили с почестями, как и нашу ушедшую беззаботную молодость. Когда уходит кто-то из старших, ты становишься, если не старее, то взрослее точно. А это не так весело.
Бабушка Александра Владиславовна была наша строгая воспитательница, наставница и пример для подражания. Она управляла домом, родителями и обеими внучками Алисой и Сашей.
Гордились «А.В.» — так мы ее любовно и сокращенно звали, не только внучки, но и мы с Марьяной.
В молодости «А.В.» была певицей с незаурядными еще и театральными способностями. Диапазона ее голосовых связок хватало на четыре октавы. При этом она не напрягалась и тянула театральный рисунок так же легко, как и ноты арий.
Почему, сейчас, когда стоит думать совсем о другом, я вспомнила «А.В.»? Знаю, потому что именно она готовила своих девочек к блистательной карьере. С сыном у нее не получилось. ОН любил естественные науки. Петр Анатольевич не любил театр и сцену ровно на столько, насколько его мать обожала. Он сделался биологом и кропотливо и удачно корпел над диссертациями. Мать Алисы и Саши и вовсе не понимала, зачем рояль занимает столько места в гостиной, где развернуться невозможно. Она читала книги. По-моему, все без разбору. Работая в литературном архиве, Вера Николаевна заходилась в экстазе от того, что к ним приходили разные писатели и вообще знаменитые люди, которые работали с редкими книгами, а им работникам невидимого фронта оставляли автографы на долгую память. Ничего плохого про такое увлечение сказать было бы невозможно, кроме того, что ни одну подписанную книгу нельзя был взять с полки и уж тем более вынести из дома.
Девочки довольствовались либо школьной библиотекой, либо брали у однокашников.
«А.В.» фыркала каждый раз, когда начиналась сцена «ну эту-то книгу можно?» Она уводила девочек к себе и давала старинные факсимильные издания выдающихся писателей и поэтов, которые дарили оперной певицы в знак почитания и поклонения.
ebooksa