– Степан, какой яд?
– Да никакой. Я развел тебя… Как ты меня с потерянными документами на поступление, помнишь?
Отец беззлобно выругался:
– Паразит…
– Весь в тебя. Так значит у тебя никаких особый проблем и приметных расследований, из-за которых меня могли укокошить нет?
– Нет… Я в растерянности.
– Ладно, я понял, пап. Спасибо, что дозвонился… Маму целуй.
Он нажал кнопку отбоя.
– Что? – Ангелина следила за каждым его движением, чутко и пристально. – Что случилось?
Степан шумно выдохнул, бросил сотовый на кровать. Посмотрел на Ангелину:
– Если что-то и затеяно здесь, на «Жемчужине морей», то это не связано с отцом, не связано с Ваней Северовым. Это все связано со мной. – Ангелина ахнула. Степан покачал головой, пояснил: – Не помню, говорил я или нет, но сразу после показа в Москве, я попал в аварию. Отказали тормоза. – Он потянул вниз воротник лонгслива, продемонстрировав Ангелине край сине-желтого синяка на груди. – Во всяком случае, я на этом настаивал. И как оказалось, не зря: отец сегодня видел заключение экспертизы… Тормозной шланг был подрезан…
– Как?
– Ну я заключение не видел, отец сказал «подрезан». Ровно настолько, чтобы тормоза отказали по дороге к дому.
Девушка рухнула на кровать, забыв о воротнике махрового халата и распахнувшихся полах. Степан покосился на острые колени девушки, отвел взгляд.
– Но по крайней мере у нас минус один подозреваемый. Сломанные туфли – дело рук моего папаши.
– Как? Он что, здесь?
Степан расхохотался в голос:
– Он, Геля, настоящий испанский мафиози. Подослал нам своего оператора. Кирилла Озерова, они с ним по горячим точкам когда-то мотались.
– Ничего не понимаю, – девушка, наконец, поправила полы халата, покраснела.
– При посадке помнишь, тип в клетчатой рубашке, который паспорт твой пытался утащить?