– Черт, – молодой человек вывернул руль вправо, ловко избежав столкновения с малолитражкой со знаком «ребенок на борту» на заднем стекле.
Автомобиль занесло, развернуло на дороге, юзом протянуло еще несколько десятков метров, чтобы выбросить в кювет. Земля подпрыгнула, бросила в лобовое стекло гравий и мокрую землю.
Удар по грудной клетке, натянутый до предела ремень безопасности подхватил корпус. В боковые зеркала Степан видел, как остановились на обочине несколько машин, как из них выпрыгнули люди и бросились к нему.
С трудом потянулся влево, чтобы отстегнуться, но руки свело до судорог, вспотевшие пальцы проскальзывали мимо крепления. Тогда он протянул руку, чтобы открыть дверь.
– Жив? – раздалось у виска с сильным южным акцентом.
Запах сырой земли и свежескошенной травы ворвался в салон.
Вдалеке кто-то спрашивал:
– Пьяный, небось?
Кто-то тряс его за плечо. Чьи-то чужие руки отстегивали крепление на ремне безопасности, вытаскивали тяжелое, будто чужое тело.
Мягкая трава под спиной, приятная спасительная сырость.
«Жив», – мысленно отозвался, прислушиваясь к приближающемуся вою сирены.
Он еще никогда так не кричал. Громогласно, не выбирая выражений, выплевывая обвинения и не сдерживаясь в эпитетах. Целиком отдаваясь процессу и пользуясь отсутствием дома супруги.
– Сопляк! Что ты вообще о себе возомнил?! Ты думаешь, что вечно будешь на моей шее?! Нет уж, баста! – и накрыл трехэтажным матом, обильно смешанным с бранью на испанском. В ссоре Грегорио Пас Фернандес мало чем отличался от своих предков-сапожников. Особенно, если как сейчас, она случалась в отсутствие супруги.
Степан, уставившись на стол, упорно молчал. Грудная клетка болела от удара, на ладонях остались отпечатки от ногтей – с такой силой он вцепился за руль во время аварии.
В протоколе значилось «не справился с управлением». Он сделал отметку об отказе тормозной системы, пусть проверяют. В голове шумело, а в груди расцветало тупое равнодушие к происходящему. Даже к крику отца.
Он не рассчитывал на радость со стороны родителя. Но, правда, и к такому приему оказался не готов. От нецензурной брани отца мрачно повел плечом, распрямился.
– Я не очень понимаю. Ты что, только что сейчас узнал, что моя профессия – дизайнер? Ты где все эти годы был? На Луне?
Отец треснул по столу, тот жалобно подпрыгнул.
– Да я до последнего надеялся, ждал, что ты образумишься!
– А с чего бы мне это делать? Мне нравится то, чем я занимаюсь.