Король подошел к паланкину, отворил дверцу и, вытащив наружу мертвеца, бросил его на мостовую.
Сергий лишился дара речи, ибо в мыслях своих увидел все то, чего не видел победитель: аресты, официальное дознание, пришедшую в движение безжалостную машину закона — а каков будет результат, ведомо одним лишь Небесам. Сергий не успел оправиться, а Нило уже прикрепил к паланкину шесты и бодро, деловито сделал послушнику знак браться за передний край.
— А где грек? — осведомился послушник.
Король сумел ответить и на этот вопрос.
— Утоплен в цистерне! — вскричал Сергий, преобразуя ответ в слова.
Король гордо выпятил грудь.
— Господи! Что же с нами теперь будет?
С этим восклицанием поднялся занавес над сценой разбирательств, и, спасаясь от нее, христианин закрыл лицо руками. Но Нило вновь напомнил ему о насущных заботах. Вскоре Лаэль уже сидела в паланкине, и они несли ее прочь.
Прежде всего Сергий направился в дом Уэля. Дело шло к утру, и только зарево скрывало первые проблески зари на востоке. Сергий быстро оценил, какое страшное бедствие постигло город, он понял, что дома Уэля и индийского князя, вместе с тысячами других, превратились в горы пепла, которые теперь взвихряла все не утихавшая буря.
Что было делать с Лаэль?
В ответ на этот вопрос Сергий направился к городской резиденции княжны Ирины. Там юную еврейку приютили, Сергий же поспешил на лодке в Терапию.
Княжна прибыла в город, и под ее крышей Лаэль ждали сочувствие, отдых и безопасность. В должное время Ирине передали завещание Уэля, а с ним — кошель с драгоценностями, оставленный индийским князем, и она взяла под свою опеку осиротевшую девушку.
Книга V
МИРЗА
Глава I
ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕР ИЗ АДРИАНОПОЛЯ
Стояла середина февраля 1451 года. Константин чуть больше трех лет провел на троне и показал себя справедливым человеком и разумным правителем. Что касается подлинного величия, его еще представляло продемонстрировать, ибо пока случая не выпало — не произошло ничего, что позволило бы испытать его высшие качества.
В положении императора имелась одна особенность. Столбовая дорога из Галлиполи на Адрианополь, огибавшая древнюю столицу с юга, находилась в руках у турок, и они использовали ее для всевозможных надобностей — военных, торговых, государственных, — использовали как свое безусловное владение; в итоге, в территориальном смысле, Константин находился в окружении и имел единственного соседа: султана Мурада.
Годы изменили мусульманского правителя; мечты о завоеваниях сменились мечтами о мирном досуге в затененных покоях и благоухающих розами садах, в обществе певцов, сказителей и философов, а также женщин, родственниц гурий, устилающих коврами путь в Рай; не будь восстания Кастриоти, он бы и вовсе отложил в сторону свой ятаган. Жить в дружестве с таким соседом было несложно — от императора требовалось лишь встречное миролюбие. Более того, после смерти Иоанна Палеолога брат Константина, Димитрий, тоже предъявил права на трон. Мурада призвали разрешить спор, он решил его в пользу Константина, чем связал его узами благодарности.
Обезопасив себя извне, император начал искать себе супругу; читателю уже известно о его действиях в этом направлении, остается лишь добавить, что грузинская княжна, которую в итоге долгих поисков выбрал для него Франза, скончалась на пути в Константинополь. Впрочем, то были скорее личные дела императора, и по своей важности они не шли ни в какое сравнение с другой унаследованной им проблемой: сдерживать религиозные секты столицы, чтобы они не разорвали друг друга в клочья. Решение проблемы требовало качеств, которыми император не обладал, — и он понимал это. Он позволял сектантам громить друг друга проповедями, трактатами и отлучениями — каковые, как порочащие религию, следовало бы искоренить в самом начале; неспособность императора сделать это привела к предсказуемому результату: сектанты постепенно взяли над ним верх.
ebooksa