— Объяснение напрашивается одно: он надеется не просто избавиться от конкурента, но и полностью захватить его сеть.
— Иными словами, ты намекаешь, что среди обитателей дома у него есть помощник, он же — возможный приемник дел? — Аквилеро закрыл глаза и откинулся головой на высокую спинку.
— И не намекаю вовсе, а говорю открытым текстом, — Темный резко развернулся корпусом к собеседнику, но союз гномьей водки и эльфийского эля сделал своё темное дело, и равновесие ему изменило. Только годы наемничей практики помогли Слону удержаться в седле. В смысле, на стуле. — Дамиан, согласись: даже если предположить, что Лихо — вдруг! — не заинтересован в сети Гильярдо. Если просто пытается обтяпать дело так, чтобы его не могли обвинить в убийстве конкурента, что в Воровской Гильдии считается дурным тоном. Даже если так, без информатора ему не обойтись. Кто-то должен ему сообщать о планах и маршрутах графа. Причем, заранее.
— Осталось выяснить, кто обладает этой информацией и выиграет в случае смерти нашего клиента. А это значит, пришло время пообщаться с сеньором работодателем.
— Предлагаю всё же дождаться до утра, — якобы невзначай заметил Чиро, и Пусик рассмеялся.
— Чиро, я одного не пойму, — заговорил Аквилеро бокалом эля спустя, — если всё так очевидно, почему же кроме нас никто еще не догадался?
— А почему ты думаешь, что не догадался?
— Ну, как… Насколько я понял, граф верит в проклятие. Или ты всё ещё думаешь, что он играет?
Чиро помолчал, собираясь с мыслями. Мысли разбегались, кто куда. Компания «Зюзи» и эля тому живо потворствовали.
— Не знаю, — ответил он наконец. — Может, догадывается. А возможно, его взяли в такой плотный оборот, что он искренен в своем заблуждении. И, думаю, правды мы не узнаем никогда. Хитрость хоть и считается чертой Темных, но и Светлым не чужда. Этому лису — тем более. К твоему вопросу, почему не догадываются, скажу вот что: Гильярдо влез в традиционно Темное дело. Светлые не в курсе его подноготной, правил, игроков… Они не в состоянии сложить два и два, поскольку не знают, сколько складывать. Темные же, в отличие от нас, не имеют доступа к полной информации о графе и его делах. Он как бы на стыке двух миров. С одной стороны, это делает его практически неуязвимым. А с другой — ему же самому создает массу проблем.
— И нам.
— И нам.
— Предлагаю не допивать.
— «За» двумя руками. Правыми.
В пещере стало тепло. Деревца на входе играли роль занавеси. Перекусив кашей прямо из котелка с помощью выструганного из ветки подобия ложки (ножи оказались у обоих), Джетта расслабилась. Ее даже перестали задевать намеки Ансельмо. Уже не пугала перспектива провести ночь в его объятиях. Точнее, меж двух мужчин. Гешшар в себя не пришел, на пощечины не реагировал, но был источником тепла, которым грех было не воспользоваться. Ансельмо категорически отказался ложиться рядом с драконом, так что ночью наемнице замерзнуть не грозило.
После долгого молчания Паладин спросил:
— Что ты планируешь делать дальше?
— Спать.
— Понятно. А потом, когда Гешшар придет в себя?
— Если Гешшар придет в себя.