В один из дней я сидела над очередным фолиантом. Мысли скакали, словно блохи на соседском псе Гвидоне. Я не могла сосредоточиться ни на чем. Меня то одолевал страх за Ардона, то воспоминания о матери, то беспокойство о еще не рожденном малыше. Хотела бы я знать, кто все это делает с нами.
Внезапно голова закружилась. Я выронила карандаш и схватилась руками за виски. Крепко зажмурилась. Тошнота подкатила к горлу. Я сделала глубокий вдох, сосчитала до десяти и открыла глаза. Клянусь, лучше бы я этого не делала!
Первое, что я увидела – это злые темные глаза Инессы. Она стояла в круге, взявшись за руки с другими женщинами. Все они были облачены в белые балахоны и что-то монотонно шептали. Я огляделась. Полумрак помещения не давал ничего рассмотреть. На стенах и на полу горели свечи. Бубнеж становился все отчётливее и громче. Пламя послушно поднималось вверх, а я стояла в центре этого круга на нарисованной на полу странной пиктограмме. Мои волосы трепал горячий ветер, при этом я не могла пошевелиться.
Мама тоже меня увидела. Ее красивое лицо не выражало никаких эмоций. Она произносила непонятные мне слова, а глаза были прикованы ко мне. Я попыталась пошевелиться. Не вышло! Я даже повернуть голову не смогла!
– Мама? – я произнесла это слово, совсем не отдавая себе отчета.
Инесса вздрогнула. Ее и без того бледное лицо стало совсем белым. Лишь на долю секунды она запнулась, но тут же продолжила говорить это странное заклинание.
– Мама! – в отчаянии крикнула я.
По щеке женщины скользнула слезинка. Может быть, мне это только показалось.
Тело скрутила болезненная судорога. Я задохнулась от боли, но все еще была парализована. Воздух вокруг стал густым и вязким. Дышать было невыносимо, но не это меня сейчас беспокоило. Горящие глаза матери напротив и тугой ком внизу живота. Хотелось кричать от той агонии, что настигла меня в тот момент, когда я попала в это ужасное место, а вместо этого я просто стояла и смотрела на полусумасшедших женщин в белых одеждах, что как заколдованные повторяли вновь и вновь странные слова.
«Я сплю! Я просто сплю!», – словно мантру повторяла я снова и снова между приступами страшной боли.
– Элли! – полный отчаяния крик долетел откуда-то из другой реальности.
Монотонный гул голосов усилился, перекрывая собой все остальное, даже стук моего собственного сердца.
– Эль!
От этого голоса хотелось плакать.
– Вернись!
Новый приступ тошноты и головокружения, и я куда-то падаю. Спустя миг меня прижимают к горячему телу большие, такие родные руки.
– Ардон? – собственный голос показался мне вороньим карканьем.
Я с трудом открыла глаза и посмотрела на лицо мужчины. Его зрачки вытянулись в тонкую золотую полоску, серебристые чешуйки проступили на скулах. Я поняла – Маргус тоже был здесь.
Ардон порывисто прижал меня к себе и облегченно выдохнул.
– Что случилось? – спросил он.